Часть 17. Ответы и запросы (2/2)

— Спасибо, мамочка. Я люблю тебя, — крепче обнимая её, ответила Эмма.

— И я люблю тебя, моя Булочка с корицей, мой маленький Котёнок, — гладя её по волосам, произнесла девушка.

— А папа получается твой большой Котёнок, если я твой маленький Котёнок? — поинтересовалась Эмма.

— Получается так, — рассмеялась Маринетт.

На душе больше не было пусто. Нет, теперь эта дыра в груди была наполнена любовью и теплом.

Её дочка обнимала её, а её возлюбленный с улыбкой смотрел на них.

Между ними больше не было секретов.

Они наконец могли быть счастливы вместе.

Наконец Маринетт позволила себе отпустить Эмму, но та похоже не хотела уходить и села ей на колени.

— Ты ведь не против, мама? — спросила девочка, смотря своими красивыми искренними глазами.

— Конечно нет, милая, — покачала головой Маринетт, обнимая её за талию, как это делал ранее Адриан. Эмма взяла её за руки, и Маринетт не смогла сдержать улыбку, когда увидела насколько маленькими были ладошки у Эммы.

— Прости, что не рассказал тебе сразу же. Я ведь знал, что могу доверять тебе, — тихо сказал Адриан.

— Котёнок, ты не должен извиняться. Я ведь тоже скрывала от вас многое. Так что мы квиты. Тем более я не могу обижаться на вас, — она поцеловала его в щеку.

— Фу, могли бы хоть при ребенке держать себя в руках. А то испортите мне подопечную, — раздался голос, который Маринетт сразу узнала несмотря на то, что прошло семь с лишним лет с тех пор, как она в последний раз слышала его.

— Плагг, обязательно сейчас? — недовольно вздохнул Адриан.

Все втроём они повернулись к квами и заметили, что он не один.

— Мама, это твоя квами? — тихо спросила Эмма, удивлённо раскрыв глаза.

— Да, её зовут Тикки. Тикки, это Эмма, — ответила Маринетт.

— Приятно наконец познакомиться, Эмма, — сказала Тикки, подлетев к девочке.

— Мне тоже очень приятно, — улыбнулась она. — А вы друзья с Плаггом?

— К сожалению, да, — вздохнула квами.

— Что значит «к сожалению», Сахарок? Мы столько с тобой не виделись, чтобы я в ответ получил это? Ты предала меня, — драматично сказал Плагг.

Остальные четверо рассмеялись.

— Итак, Плагг, поскольку до этого ты нас не прерывал, смею предположить, что тебе что-то нужно, — сказал Адриан, с улыбкой смотря на своего квами.

— Как здорово, что ты меня так легко понимаешь. Не зря я говорил, что ты один из лучших моих подопечных, — кивнул Плагг. Затем он подлетел и сел Адриану на плечо. — Поскольку моя мечта сбылась, и ты наконец встречаешься с дочкой пекарей, я жду, когда ты принесешь мне самую вкусную выпечку с сыром. Я более чем уверен, что сегодня вы пойдете в пекарню, поэтому хотел напомнить тебе не забыть.

— Божечки, я забыла поздравить маму с праздником! — ахнула Маринетт, хлопнув себя ладонью по лицу.

— Вот видишь, какой я полезный. Без меня вы всё забываете со своим слюнообменом. Ты тем более мне должен, Адриан, — хихикая, сказал Плагг.

— Ничего ты в любви не понимаешь, — вздохнула Тикки.

— Хорошо, я куплю тебе сырную выпечку, — кивнул Адриан, а затем повернулся к Маринетт. — Моя Леди, я уверен, твоя мама не расстроилась.

— Я знаю, она ведь очень добрая, но мне всё равно очень неловко. Я думаю, стоит сходить к ним, тем более Плагг хочет себе что-то. Да и ты там, наверно, давно не был. Родители очень удивились, когда узнали, что у тебя такая большая дочка.

— А мы пойдём как пара? Или ты пока не хочешь им говорить? — смущённо спросил Адриан.

— Конечно же как пара, если ты этого тоже хочешь. Потому что я больше не хочу скрывать наши отношения, — взяв его за руку, сказала Маринетт, и от того, как Адриан улыбнулся ей, у неё ёкнуло сердце.

— Мама, если мы точно стали семьёй и сейчас пойдём к твоим маме и папе, это значит, что… У меня появится ещё одна бабушка и первый дедушка? — удивлённо произнесла Эмма, повернув голову к Маринетт. Но очевидно девочка заметила небольшое замешательство на лице своей матери, поэтому поспешила объясниться. — Папин отец был не очень хорошим, поэтому я не хочу считать его дедушкой, а папина мама была хорошей, поэтому она моя бабушка. Мы к ней даже иногда ходим с папой и приносим цветы. А ещё у папы много милых фотографий и историй с ней.

Вот оно как. Адриан всё ещё скорбел по своей матери и рассказывал о ней Эмме. А к Габриэлю они оба относились плохо.

— Я уверена, что мои родители полюбят тебя. Ты бы знала, как они обожали Адриана, когда мы учились вместе. Они всё мечтали свести нас, чтобы отдать нам свой бизнес.

Такие давние воспоминания вызывали у неё улыбку. Тогда всё было намного проще.

— Получается, раз вы с папой теперь вместе, то они могут отдать вам пекарню, и папа больше не будет возиться с бумагами? — спросила Эмма.

— Не думаю. Я работаю совсем в другом направлении. Да и Адриан тоже, — покачала головой Маринетт.

— Ну почему же сразу такой критичный ответ. Ради выпечки твоих родителей я мог бы и физику оставить, — улыбнулся Адриан.

— Такой сладкоежка. Совсем не меняешься, — рассмеялась Маринетт.

— И тебе это нравится, — чуть наклонившись, сказал он.

— Ты прав, очень нравится, — она подалась ему навстречу. Их губы были в двух сантиметрах друг от друга.

— Фу, держите себя при ребенке. Вы ведёте себя как кролики, — недовольно сказал Плагг.

— Но кролики ведь милые. Это значит, что мама с папой ведут себя мило? — предположила Эмма.

— Но сейчас они слишком милые, тебе вредно на такое смотреть, — продолжал протест квами.

— Плагг, тебе, кажется, не особо нужна сырная выпечка, раз ты нас так часто отвлекаешь, — сказал Адриан.

— Это не я, а вы здесь несколько минут сидите, болтая, хотя уже могли выйти и пойти в пекарню. Сами себя задерживаете.

— Ладно, думаю, правда пора одеваться, — вздохнула Маринетт, аккуратно спуская Эмму с колен.

Всего час назад её душили её сомнения и опасения насчёт того, что скоро всё её счастье закончится. Теперь всё было хорошо, и она знала, что они всё уладили. Все маски сняты, а секреты раскрыты.

А теперь она собиралась представить Адриана и Эмму перед своими родителями.

И всё было хорошо.

Её грудь была наполнена любовью и теплом к двум прекрасным людям в её жизни.

Они обязательно будут счастливы.

А пока они спешно собирались в пекарню, и это тоже было небольшим мгновением из жизни их не самой обычной, но по-своему чудесной семьи.