Часть 18. Родители и дети (1/2)

— Мама, ты правда уверена, что я понравлюсь твоим маме и папе в качестве их внучки? — спросила Эмма, когда они уже стояли перед пекарей «TS».

— Конечно, — кивнула Маринетт, а затем взглянула на Адриана. Он тоже выглядел взволнованным, хоть и пытался это скрыть. И Маринетт не могла его судить. Конечно же, ему было волнительно. — Они уже вас любят, клянусь.

Затем она подошла к двери пекарни и, открыв её, зашла внутрь. Покупателей было довольно много, всё-таки воскресенье. Так что неудивительно, что её мама, сидящая за прилавком, не сразу заметила их.

— О, Маринетт, привет, — улыбнулась мадам Чен, когда они подошли ближе после того, как человек перед ними расплатился. Сабин, заметившая Адриана и Эмму улыбнулась им тоже. — Здравствуй, Эмма. Очень рада вновь увидеть тебя, Адриан. Ты так повзрослел. У тебя очень милая дочь. Вы что-то хотите купить?

— На самом деле, мы бы хотели поговорить с тобой и папой, — призналась Маринетт, смущенно улыбнувшись.

Сабин удивлённо взглянула на неё, а затем кивнула.

— Конечно, дорогая. Можете подождать минут двадцать до перерыва?

— Да, конечно, — кивнула Маринетт, а затем она с Адрианом и Эммой отошла в сторону, чтобы не мешать другим посетителям.

— Может, пока прогуляемся? Я давно не был в парке рядом, — предложил Адриан.

***</p>

Маринетт улыбнулась. Она, как и Адриан, давно не была в этом парке, а ведь раньше она приходила сюда каждую неделю.

— Ух ты, какая красивая статуя! Папа, почему ты не показывал мне её? — спросила Эмма, смотря на памятник героям.

— Не знаю, я как-то сам о ней не вспоминал, — тихо ответил Адриан, тоже смотря на памятник. Его глаза были почему-то печальными, несмотря на то, что он слегка улыбался.

Хотя Маринетт думала, что понимала его. Ей тоже было странно смотреть на эти статуи. Они с Адрианом больше не были теми людьми, которых много лет назад пытался воссоздать Тео, особенно она. Интересно, что бы подумала четырнадцатилетняя Маринетт, узнав, что через три года убьёт человека и даже спустя девять лет продолжит делать это?

К сожалению или же к счастью, этот вопрос навсегда останется без ответа.

Но если ей было тяжело, то каково было Адриану, который за это время потерял последние крохи семьи, которому пришлось своими глазами увидеть смерть отца от рук близкой подруги, от которого отвернулось общество, который пожертвовал своим здоровьем ради Эммы?

Наверняка, очень тяжело.

— А когда установили этот памятник? — спросила Эмма, которая похоже поняла, что родители не разделяют её восторга.

— Лет двенадцать назад, почти тринадцать, — ответила Маринетт. Затем она достала телефон и заметила, что двадцать минут уже почти прошло. Так быстро. — Нам пора.

— О, хорошо, — кивнула Эмма. Потом она подошла к памятнику и аккуратно его погладила.

— Пойдём, Принцесса, — сказал Адриан, потрепав дочь по голове. Эмма взяла сначала его за руку, потом Маринетт, и они вместе направились в пекарню.

Маринетт заметила, как Адриан на выходе из парка в последний раз оглянулся на памятник.

***</p>

— Итак, о чём вы хотели поговорить? — спросила Сабин, когда в пекарне осталось пятеро: она, Том, Маринетт, Адриан и Эмма.

Несмотря на то, что мадам Чен и месье Дюпен явно были настроены позитивно, Адриан с Эммой волновались, что было заметно по тому, как девочка стояла прямо перед отцом, чтобы у него было возможность обнимать её за плечи спереди, словно защищая.

— Во-первых, с днём матери, мама! — сказала Маринетт, обнимая Сабин.

— Ох, спасибо, дорогая, — рассмеялась её мать, которая теперь казалась совсем маленький на фоне дочери.

— Во-вторых, мы с Адрианом теперь вместе, — продолжила Маринетт, подойдя к Адриану и улыбнувшись ему. Он тоже улыбнулся ей, и Маринетт была рада, что он был в порядке.

— Мы так рады за вас! — сказал Том. — Я всегда хотел передать этому мальчику нашу пекарню ещё с тех пор, как ты в подростком возрасте была так безнадежно была влю…

— Папа, ладно, не надо нас смущать, — махнула рукой Маринетт. Она вздохнула перед самой волнительной частью. — Что ж, и в третьих, вы теперь бабушка и дедушка!

Улыбки с лиц её родителей сразу исчезли, и Маринетт не могла понять почему. Они же только что радовались. Неужели они так не рады Эмме? Неужели их так задевает, что она не родная по крови? Нет, глупость какая-то. Её родители не такие.

— Эм, дорогая, это неожиданно, но мы рады за вас, — наконец сказала её мать. Затем Сабин переглянулись с Томом, который то ли был зол, то ли хотел плакать. — Мы всего лишь в шоке, это так… Неожиданно.

— Ты только из-за беременности с моей дочерью? — спросил месье Дюпен, пока его жена подбирала слова.

Маринетт заметила, как широко раскрылись глаза Адриана. Он и Эмма взглянули на неё, прежде чем Адриан, откашлявшись, вновь повернулся к Тому.

— Нет, месье, я правда люблю Маринетт, тем более…

— Тем более я не беременна! — сказала Маринетт, чувствуя как её щёки горят от смущения.

Затем она взглянула на Эмму, которой явно не следовало слушать такие разговоры. Она теперь казалась расстроенной. Может, она надеялась, что она скоро станет старшей сестрой? К сожалению, она не знала (да ей и не нужно было это знать), что её мама с папой ничего ещё не делали для появления младшей сестры или брата.

— Но… Ты ведь только что… — недоуменно сказал Том.

— Я говорила про Эмму! Она теперь и моя дочка тоже, поэтому я надеюсь, что вы станете её бабушкой и дедушкой, — сказала Маринетт, положив руку на голову Эмме и погладив её по волосам.

— О, теперь понятно. Что ж, извините нас, мы немного не поняли сначала, — кивнула Сабин, похлопав мужа по плечу. — Вы не хотите остаться на обед? Мы были бы рады.

— Эмма, ты хочешь пообедать здесь? — спросил Адриан.

— Если можно, папа, — кивнула она.

***</p>

— Итак, когда вы вновь встретились? — спросил Том, пока обед подогревался. Было заметно, что мужчина сильно переживает.

— О, на самом деле это очень забавная история. Я гуляла по городу в свой выходной и решила пройти более длинным путём домой. А в итоге, проходя мимо начальной школы, нечаянно столкнулась с Адрианом, — улыбнулась Маринетт.

— Получается, Эмма уже ходит в школу, — пробормотал Том.

— Да, я скоро закончу первый класс, — кивнула Эмма.

— Понятно, — кивнул месье Дюпен. — Адриан, а как давно вы разошлись с матерью Эммы?

Сабин и Маринетт недовольно посмотрели на него и в унисон сказали:

— Том!

— Папа!

— Я никогда и не был вместе с ней. Я пользовался услугами суррогатного материнства, — покачал головой Адриан, грустно улыбнувшись. И Маринетт очень хотелось заставить пропасть эту грусть.

— Том, прекрати смущать детей, — недовольно сказала Сабин, снимая с плиты теплые тарелки.

— Нет, нет, всё хорошо, мадам Чен. Я понимаю месье Дюпена. Он отец, и любой любящий отец будет хотеть только лучшего для своего ребенка, — ответил Адриан, взглянув на Эмму. — И я понимаю, что вы наверняка считаете, что Маринетт могла найти кого-то лучше, кого-то, у кого за спиной нет тёмного прошлого родителей, кого-то, кого принимает общество. Но я клянусь вам, что я люблю Маринетт и сделаю всё возможное, чтобы она была счастлива.

— Адриан, пожалуйста, не говори так. Нет никого лучше, — сказала Маринетт, сев рядом с ним и взяв его за руку.

Он улыбнулся краешком губ и чуть сжал её ладонь в ответ.