Часть 10. Праздник и подарки (2/2)

Нужно будет извиниться перед ним.

Затем Маринетт зевнула и взглянула на часы. Ещё не было девяти. Обычно в субботу она позволяла себе поспать подольше. Почему она вообще проснулась?

Заметив лежавший на тумбе телефон, она вспомнила о сообщении. Потянувшись и взяв его, Маринетт чуть сощурилась, когда включила его. Яркий свет экрана бил по глазам.

Сообщение было от Адриана, что в принципе было неудивительно. Он теперь часто писал ей.

Адриан:

Доброе утро!

Ты вчера устала и крепко заснула, поэтому я не хотел будить тебя. Надеюсь, ты не злишься, что я открывал твой шкаф, чтобы достать одеяло.

Эмма уже проснулась, очень ждёт тебя. Я тоже ;)

Маринетт улыбнулась, ещё раз перечитав сообщение. Он был таким милым дурашкой.

Я:

Доброе утречко. Я не злюсь на тебя. Наоборот, спасибо большое, что укрыл меня одеялом.

Я недавно проснулась, думаю, через часа полтора точно буду у вас.

Нажав кнопку отправить, Маринетт положила телефон под подушку. Сон всё ещё не хотел уходить, а позволить себе полежать пятнадцать минут вполне себе было можно.

***</p>

Маринетт нужно было обязательно исключить из своего словарного запаса словосочетания «немного полежать с закрытыми глазами», потому что во второй раз за сутки это выходило ей боком.

Вместо пятнадцати минут она пролежала целых сорок, и поэтому теперь Маринетт приходилось бегать по всей квартире.

Конечно, Адриан и Эмма не стали бы её ругать, если бы она пришла позже, чем писала. Но нарушать своё обещание и опаздывать в день рождения Эммы совсем не хотелось.

— Так, подарок есть, сладости из пекарни есть, более менее адекватный внешний вид есть, — сказала сама себе Маринетт, стоя у зеркала перед выходом.

Написав Адриану, что уже скоро будет, она наконец выбежала из квартиры.

***</p>

Эмма сидела на диване и прислушивалась, не желая пропустить тот момент, когда придёт Маринетт. Её маленькие руки временами поправляли то подол её синего платья, то два хвостика, которые ей сегодня сделал Адриан.

— Папа, а мама правда придёт? — спросила она, взглянув на Адриана. Он же был чём-то занят в своём телефоне, смотря что-то и иногда печатая.

— Конечно, Принцесса. Она мне недавно написала, и я уверен, что через пару минут она уже будет тут, – отложив сотовый, ответил он. Адриан приобнял Эмму за плечи, и девочка слегка успокоилась. Папа практически всегда говорил правду.

И после этого раздался стук в дверь, словно Маринетт стояла всё это время под дверью, выжидая подходящего момента.

Отец с дочерью переглянулись и радостно улыбнулись друг другу, а затем встали с дивана.

Адриан с Эммой быстро вышли в коридор, чтобы впустить Маринетт внутрь.

— Мама! — крикнула девочка, бросившись Маринетт в объятия, когда та зашла в квартиру.

— Привет, булочка, — обняв Эмму в ответ, ответила девушка. — И тебе привет, Адриан

— Привет, — ответил он, опираясь на стену в коридоре. Он улыбнулся ей, радуясь, что они в этот день вместе. Они с каждым днём становились всё больше и больше похожи на настоящую семью, и это было прекрасно. А пока он стоял в стороне, давая Эмме наговориться с Маринетт. Всё-таки у Эммы не было возможности встретиться с Маринетт вчера вечером. Поэтому видели они друг друга в последний раз позавчера, и им очевидно было о чём поговорить.

Маринетт присела на корточки, чтобы быть с Эммой почти на одном уровне. Затем девушка подняла голову и заметила нежный взгляд Адриана, который заставил её слегка покраснеть. Маринетт ещё раз улыбнулась ему, прежде чем повернулась обратно к Эмме.

— Что ж, с днём рождения! Ты уже совсем большая становишься, да? – ласково сжав плечи Эммы, произнесла Маринетт. И как она раньше жила без одного маленького лучика света в своей жизни? А ведь с их встречи прошло меньше месяца.

— Ага, мне уже целых семь лет, – кивнула Эмма. Её хвостики забавно подпрыгнули, что вызвало очередную улыбку у Маринетт.

— Вот, видишь, ты уже большая девочка. И поскольку это так, то я приготовила уже более взрослый подарок. Я надеюсь, что тебе понравится, — сказала Маринетт и, найдя в сумке свёрток с кофтой, протянула его.

— Спасибо большое, — ответила Эмма, аккуратно взяв подарок, словно он был хрустальным и мог в любой момент разбиться.

Затем последовали долгие секунды распаковки, наполненные шуршанием бумаги и ткани, недовольными вздохами Эммы,от того, что иногда скотч не хотел отрываться, и наконец…

Эмма расправила кофту и на несколько секунд замерла.

Маринетт испугалась. Ей не понравилось?

Но затем все её страхи испарились.

Ведь...

— Это самый лучший подарок. Спасибо тебе, мама, — крепко обняв Маринетт за шею, пробормотала Эмма.

То, как Эмма называла её своей мамой, даже если Маринетт ещё очень многому нужно было учиться, заставляло что-то трепетать в душе как от детского восторга. Маринетт крепко обняла Эмму в ответ, мысленно обещая стараться изо всех сил ради Эммы.

— Всё для тебя, булочка. Кстати я ещё выпечку из пекарни принесла. И твои любимые макароны тоже. Хочешь чай с ними? — предложила девушка.

– Конечно! – отстранившись, чтобы взглянуть на неё, сказала Эмма, быстро кивая.

— Для начала пообедаем, а то кое-кто плохо поел с утра, и от сладкого зубы испортятся, — беззлобно смеясь, сказал Адриан. Маринетт заметила, что он подошёл ближе, а после потрепал дочь по голове.

— Но, папа, ради моего дня рождения! – запротестовала Эмма, явно недовольная таким исходом. Она сильнее прижалась к Маринетт и уткнулась носом ей в плечо. – Мама сказала, что мне можно сейчас съесть булочки.

Маринетт виновато взглянула на Адриана, но тот лишь тепло улыбнулся ей, и девушка успокоилась.

— Нет, Принцесса, нужно немного пообедать, а мама просто не знала, что ты ещё не ела, – продолжил Адриан, присев рядом с ними.

– Не хочу! – покачала головой Эмма. Затем она повернулась к Адриану и взглянула своими большими глазами. – Пожалуйста.

– Эмма, так надо. Ты же хочешь стать сильной и высокой? Для этого нужно есть не только выпечку.

– Но, папа, ради моего дня рождения, – ещё раз попросила она.

– Принцесса, ты должна хоть немного поесть, – продолжил наставить на своём Адриан.

– Ты вредный, папа, – надувшись, сказала Эмма, прежде чем вновь спрятаться в объятиях Маринетт.

Смотря на эту небольшую перепалку, Маринетт чувствовала себя частью по-настоящему удивительной и счастливой семьи. Да, если Эмма всё-таки была сентичеловеком, то эта семья была не совсем привычной, но от этого она не становилась хуже. Маринетт всё равно была очень рада быть частью их семьи.

С этой мыслью Маринетт оставила лёгкий поцелуй на виске дочери.