Часть 11. Проблемы и решения (1/2)

В конце концов Адриану удалось уговорить Эмму пообедать хотя бы через полчаса, даже если она была не очень довольна этим.

Маринетт взглянула на часы и с удивлением заметила, что ещё без двадцати двенадцать. Это было действительно рано для обеда. Особенно с учётом того, что сама Маринетт по выходным обедала в лучшем случае в три или в четыре.

— А почему вы так рано обедаете? — всё-таки решилась спросить девушка.

— Мы собирались пойти в парк развлечений, а это обычно затягивается надолго, поэтому я хочу, чтобы Эмма пообедала перед выходом, а не просто поела выпечку, — ответил Адриан.

— Вы пойдете в парк развлечений? — удивлённо переспросила Маринетт.

— Папа, ты не предупредил маму? — нахмурилась Эмма.

— О, эм, я думал, я говорил тебе. Прости, что забыл. Если у тебя есть какие-то планы, ты можешь идти, — он смущенно опустил голову.

— Хэй, всё хорошо, Адриан. Я сегодня готова провести целый день с вами, — взяв его за руку, попыталась успокоить его Маринетт. Она слегка улыбнулась, и на её душе стало спокойнее, когда Адриан подарил ей ответную улыбку.

— Ура, спасибо, мама, это будет самый лучший день рождения! — обрадовалась Эмма и обняла Маринетт за ногу.

— Обещаю, что сделаю всё возможное, чтобы так и было, — сказала девушка.

***</p>

Может, быть она немного поторопилась с уверенностью в себе и своих возможностях.

Потому что теперь Маринетт тупо глядела на тарелку с томатным супом. Это был обычный томатный суп, который бесчисленное количество раз ей в детстве готовила мама, но теперь что-то в животе скрутилось, когда девушка представила, что это чаша полная крови. Тошнота подступила к горлу.

Сегодня вечером Ледибаг вновь должна была устранить группу грабителей, поскольку она предполагала, что будет очередное нападение, но… Разве она имела право причинять боль людям в день рождения Эммы, которая была лучиком света в жизни Маринетт? Имела ли она право причинять боль людям в любой другой день, зная, что Эмма хочет брать пример с неё?

Тревожные мысли всё больше наполняли её голову с каждой секундой, не желая уходить.

Кровь, кровь, кровь.

На её руках было столько крови!

Заслуживали ли смерти все те люди, жизни которых она отобрала?

Была ли она такой же злодейкой, как и отец Адриана?

Наверное, она была ещё хуже, поскольку Габриэль не успел убить хоть одного человека.

И от этого становилось хуже. Она чувствовала, как тело каменеет от испуга, когда услышала чей-то далёкий голос, звавший её.

Маринетт…

Маринетт

Маринетт!

Прикосновение чьей-то руки к её собственной выдернуло её из мыслей. Холод металла быстро отрезвил и заставил осознать, где она.

Она подняла голову и столкнулась с обеспокоенным взглядом Адриана.

— Маринетт, что-то случилось? — спросил он, легонько сжимая её руку, лежащую на столе. Переведя взгляд, девушка заметила, как сверкнуло его кольцо. — Тебе не нравится? Я могу разогреть тебе что-нибудь другое, если хочешь. Просто ты уже несколько минут почти не двигалась.

Ох, он думал, что ей не нравится то, что он приготовил. Но ведь это совсем не так!

Затем боковым зрением она заметила, что и Эмма взволнованно смотрела на неё.

Прекрасно. Она могла испортить день рождения Эмме, и всё только из-за собственных проблем и нездоровых ассоциаций.

— Нет, нет, всё хорошо, просто задумалась, — покачала она головой.

Затем она свободной рукой взяла ложку и показательно съела суп.

Наверно, это было плохой идеей.

Нет, конечно, суп был довольно вкусным, но он был тёплым и немного вязким, что в очередной раз напомнило кровь. Желчь вновь подступила к горлу. Маринетт решила не подавать виду и сглотнула, а затем попыталась улыбнуться, но судя по испуганным взглядам Адриана и Эммы, у неё получилось плохо.

Она хотела что-то сказать в оправдание, когда Адриан неожиданно встал из-за стола.

Отлично. Она окончательно обидела его.

Она думала, что он сейчас скажет ей уходить и не портить праздник. Но он не сделал этого.

Наоборот он отошёл, чтобы налить ей воды.

— Спасибо, — тихо сказала Маринетт, принимая чашку из его рук.

Она нерешительно сделала глоток, ощущая на себе тяжёлые взгляды Адриана и Эммы.

— Мама, ты заболела? — спросила девочка, выглядя так, словно ещё немного и заплачет.

— Нет, всё хорошо, — покачала головой Маринетт. Затем она отвела взгляд от Эммы, не в силах вынести её взгляд, и выпила оставшуюся воду.

Больше к супу девушка не притронулась, съев лишь небольшой кусочек хлеба. Однако Эмма и Адриана тоже больше не притронулась к своим тарелкам.

Собрав всю лишнюю посуду и убрав её, Адриан поставил на стол выпечку, принесенную Маринетт.

— Котёнок, ты пока кушай, а мы сейчас поговорим с Маринетт и скоро вернёмся, хорошо? — он поцеловал Эмму в щёку и затем улыбнулся ей.

— Хорошо, папа, — кивнула она, доставая из пакета круассан.

Маринетт почувствовала дрожь по всему телу, когда Адриан протянул ей руку, и всё же она нашла в себе силы встать и пойти вместе с ним.

Они зашли в его спальню, и Адриан закрыл дверь. Это слегка испугало Маринетт и в то же время вызвало в ней смущающие воспоминания недельной давности.

Нет. Сейчас не время думать об этом.

— Моя Леди, что-то случилось? Ты сегодня сама не своя, — его руки легли ей на плечи, и Маринетт почувствовала себя ужасно маленькой.

— Я… У меня ощущение, что я уже не смогу отмыть с себя кровь всех тех, кого я убила. И ещё сегодня вечером я собиралась опять идти на «охоту», но я не могу. Я не хочу убивать в день рождения Эммы, я вообще не хочу убивать. Но я просто не могу уже отделаться от этого. Ты можешь смеяться надо мной, но… Я так запаниковала из-за супа лишь потому, что он напоминал кровь. И это так глупо. Я, наверное, кажусь тебе сумасшедшей и бессердечной убийцей. Прости меня за то, что срываю Эмме праздник, — опустив голову, прошептала она. Сил смотреть ему в глаза просто не было. Слёзы скопились в уголках глаз.

— Ох, Багабу, — вздохнул он, притягивая в свои объятия. — Всё будет хорошо, я обещаю. Ты же знаешь, что я всегда рядом, чтобы помочь. И ты не должна извиняться.

— Ещё как должна, я заставляю тебя и Эмму волноваться и порчу день рождения своей дочери.

Она уткнулась носом в его грудь, чуть ниже ключицы, когда поняла, что назвала Эмму своей дочерью. Это было так эгоистично с её стороны. Да, она правда считала Эмму практически родной, но до настоящих или по крайней мере близких к настоящим отношений ей ещё было далеко.

— Я имела в виду, что порчу день рождения твоей дочери, — не отстраняясь, пробурчала она.

Его руки обняли её за талию и притянули поближе.

— Я уже несколько раз говорил, что теперь Эмма — наша общая дочь, — оставив поцелуй на её волосах, сказал Адриан.

— Это несправедливо по отношению к тебе: ты столько работал, чтобы стать хорошим отцом для неё, — возможно даже он угробил своё здоровье ради дочери, если Эмма всё-таки была сентичеловеком, но пока Маринетт решила промолчать насчёт этого. — А я являюсь просто худшим примером для неё. Эмма не заслуживает настолько ужасную мать. Она буквально ненавидит половину меня! И от этого я не могу раскрыться, а значит будут бесконечные тайны, и всё в конце концов станет явным, и Эмма возненавидит меня.

— Моя Леди, спокойно, — ласково сказал он, поглаживая её спину. — Эмма обожает тебя, честно. Даже Ледибаг ей нравится.

— Да, конечно, поэтому она била меня, когда увидела, что мы поцеловались, и говорила, что я отберу тебя у неё.

— Ну может она немного тебя сторонится из-за того, что она знает, что ты ищешь камень чудес павлина. Но она не ненавидит тебя. Клянусь. Мы можем рассказать ей всё сегодня, и ты увидишь, что она полюбит всю тебя.

— Нет! — вскрикнула она, но затем поняла, что сказала слишком громко и продолжила гораздо тише. — Я пока не готова, и Эмма наверняка тоже. Я не хочу портить ей праздник.