4. (2/2)
Старкова могла бы коснуться нити, что их связывала с Дарклингом, как это делала в первые годы после падения Каньона, проверяла, что Заклинателей Теней никогда ей больше не ответит. И связь молчала, на том конце нити была пустота, темная, словно бездна, словно беззвездная ночь, тихая и спокойная. Это был покой. Связь и была, и одновременно ее не было. Постепенно Алина успокоилась, перестала проверять. И многие десятилетия не вспоминала о том, что была связана с Заклинателем Теней. Видимо, зря. Видимо, стоило время от времени касаться нити. Но она расслабилась, забылась. И теперь платила за свою беспечность.
Сейчас же попытаться пройти по связи было слишком страшно. Ей хватило уже и теней, и этого полночного свидания. Алина поморщилась, закрыла глаза. Ей нужен был отдых. Ей нужен был сон.
Проснулась Алина, когда едва-едва начало светать. Вокруг царили серые сумерки, скрадывающие очертания предметов. И первое, что сделала женщина - потянулась к теням. И... ничего не произошло. Во рту пересохло. Алина поднялась, сделала пару беспорядочных шагов по комнате, снова дернула рукой, пытаясь призвать тени. И снова ничего не произошло. Сердце ухнуло куда-то в пятки. Зажмурившись, чувствуя, как волны ужаса и облегчения накатывают на нее, Заклинательница все же решилась, потянулась к Дарклингу, пытаясь позвать его. Глухо. Пусто. Темно. Как было все эти годы.
Значило ли это, что ночное свидание было просто сном, а танец теней на стене - лишь ее воображением, подпитанным страхом и ожиданием чего-то ужасного? Ведь если Дарклинг вернется - это будет поистине ужасно. Он не пощадит никого, желая отомстить Заклинательнице Солнца. И если пожелает убить ее, то сделает это в самом конце своего пути мести. Он захочет, чтобы Алина страдала, чтобы видела, как гибнут близкие ей люди. Вновь гибнут из-за нее.
Вчера ночью женщина была в отчаянии, сейчас же облегченно засмеялась. Ей почудилось. Это был лишь сон. Один из ее привычных кошмаров, так похожих на реальность.
Алина быстро умылась, заплела волосы в косу. Краска уже начала слезать с волос, обнажая светлые корни, цвет волос стал ржавым и неприятным. В Адене краски было не раздобыть. Оставалось надеяться, что в Крибирске лучше с торговлей, на крайний случай оставался Ос Керво, но к тому времени, ее волосы станут неприятного желтоватого болезненного оттенка. Алина вздохнула. Она не пополнила свои запасы, ей только должны были привезти новую краску знакомые купцы, но она отправилась в путь. Что ж, в конце концов, наденет платок, но спрячет волосы.
В конюшне Варава встретила Алину коротким ржанием. Женщина закрепила седельные сумки, скормила лошади морковку и погладила по красивой морде. Лошадь переступала с ноги на ногу, явно желая поскорее отправиться в путь. Алина и сама желала. Ей не нравилось в Адене.
Алина!
Женщина подпрыгнула от неожиданности, когда знакомый голос позвал ее, задрожала и резко обернулась, чтобы вновь вздрогнуть. Нет, за спиной стоял не Дарклинг, а вчерашняя незнакомка, что подарила ей розу. Рука все еще болела, неприятная краснота расползалась по ладони.
- Уже уезжате? - спросила блондинка, в ее голубых глазах мерцало что-то до крайности похожее на удовлетворение, когда она заметила повязку на руке Алины.
- Пора, - пожала плечами Старкова, пристально разглядывая девушку.
- Жаль, - отозвалась девушка, не стремясь приблизиться.
Раздалось жужжание, пчела села прямо на грудь незнакомки, но так, казалось, не обратила на это внимания. Алина почувствовала, как по спине пробежал холодок.
- Кто вы? - спросила резко.
Голубые глаза хищно блеснули, руки крутившие розу, сломали стебель с оглушительным треском. Незнакомка с сожалением посмотрела на цветок, а потом бросила его под ноги, прошлась по белому бутону, втаптывая тот в грязь. Алина невольно подалась назад, рука ее легла на кинжал на поясе. Незнакомка же подошла вплотную, окутывая запахом трав, роз и меда.
- Я та, кого ты будешь умолять о пощаде, когда придет время, - прошептала девушка на ухо Заклинательнице.
Та дернулась в сторону, отскакивая, с губ блондинки сорвался тихий смех.
- Как рука? - весело спросила девушка.
Алина сжала руку в кулак.
- Кто вы? - повторила вопрос, стараясь держать себя в руках.
Знала, что может защитить себя, но в то же время чувствовала, что силы, по крайней мере, равны. А еще чувствовала необъяснимый страх, колкими мурашками пробегающий по коже.
- Алина! Ты ранняя пташка, - послышался веселый голос Алексея.
Старкова бросила взгляд в сторону принца, а когда обернулась, то рядом уже никого не было. Только растоптанная роза валялась в грязи, да беспокойно всхрапывала Варава.
- Доброе утро, - тихо произнесла Старкова, напряженным взглядом обшаривая пространство вокруг, все еще слыша тихий смех.
- Ты какая-то бледная, - прокомментировал Ланцов.
- Нам пора, - резко произнесла Алина, решив на отвечать и вскочила на лошадь, - не отставайте.
Женщина хотела убраться из этого города, как можно, скорее. Она начинала догадываться, кто такая ее собеседница. Вот только одного не могла понять: чем она навлекла на себя гнев святой?
Они пустили лошадей в галоп и к середине дня добрались до Крибирска. Солнце уже припекало вовсю, и Алина сняла кафтан, закатала рукава до локтя, подставляя бледную кожу теплым ласковым лучам, щурилась, как кошка на солнце. Ночные кошмары и пугающие утренние встречи остались позади, все это казалось лишь сном, который никак не может повлиять на твою жизнь.
Ланцов откровенно любовался ею. И, наверное, Алине стоило бы обеспокоиться этим фактом, но сейчас она не хотела. Принц болтал без умолку, Алина смеялась в ответ. И только Лев сохранял мрачную бдительность. Хотя в густонаселенном городе среди бела дня едва ли им что-то угрожало.
Они подъехали к большому и красивому дому, стоящему на высоком берегу реки. Алина заметила на воде множество лодок и небольших кораблей. Теперь, когда Каньона больше не было, водный путь передвижения стал очень популярен, а еще удобен и быстр. Еще по дороге они договорились, что из Крибирска оправятся в Ос Керво на корабле, что в великом множестве сновали по Соколу. Ланцов был в восторге. И пусть река не была морем, но корабль оставался кораблем. Алексей же, судя по всему, скучал по годам службы. По крайней мере вспоминал он их с теплотой.
Князю Якову Крыгину представили Алину как Ксению Прокофьеву - спутницу Его Высочества принца Алексея и его спутника графа Льва Репина. Князь поглядывал на Алину с любопытством и интересом, но, что бы он ни думал, мысли свои держал при себе, был любезен и гостеприимен.
Пока Алексей и Лев обсуждали с хозяином дома, владевшим помимо всего прочего несколькими кораблями, доставлявшими грузы по реке из Крибирска в Ос Керво и обратно, возможность на ближайшем корабле отправиться к морю, Алина, извинившись, вышла из дома.
Ей понравился вид, который открылся из сада: бурные воды реки, зеленая цветущая долина на другом берегу и ни единого признака того, что когда-то здесь была черная и страшная бездна.
Женщина побрела по дорожкам сада, с опаской поглядывая в сторону роз. И, наконец, вышла на небольшую поляну, которая заканчивалась обрывом. Здесь за мольбертом сидела молодая девушка.
Алина замерла, не желая мешать, но, видимо, все же выдала себя неосторожным шорохом, потому что девушка подскочила и настороженно уставилась на женщину. Она была совсем юной, в белом платьице, кое-где перемазанном краской с тонкими чертами бледного личика и огромными темными глазами.
- Привет, - поздоровалась Алина и представилась, - Ксения.
Девушка смотрела насупившись, а потом нехотя сделала небрежный реверанс.
- Вы, должно быть, гостья отца, он ждал Его Высочество принца Алексея и его спутников.
- Верно, - кивнула Алина, - а ты дочка князя?
- Елена, - она кивнула.
- Что рисуешь? - приблизилась к девушке Алина, бросила быстрый взгляд на мольберт, где были попытки изобразить реку и противоположный берег.
Попытки, сразу было видно, оказались не слишком удачными.
Девушка поморщилась, она и сама, видно, осознавала, что картина далека от идеала. Хотя все было не так плохо.
- Позволишь? - спросила вдруг Алина.
Юная княжна настороженно передала Алине кисть. Старкова взяла ее в руки, как незнакомое оружие. Это было почти забытое чувство, ведь она так давно не рисовала. Сначала было не до того, слишком была занята государственными делами, потом не хотелось, а потом и мысли не возникало купить себе принадлежности для рисования. Алина склонилась к картине, помедлила немного, а потом стала осторожно исправлять пейзаж.
- Ух ты! - послышалось сзади, - вы художница!
- Не совсем, - Алина откинулась назад, критически разглядывая картину.
- И я не совсем, - скривилась княжна, - вообще терпеть не могу рисовать!
- Зачем же тогда рисуешь? - спросила Алина, добавляя еще красок в картину.
- Ну, - поморщилась девушка, - осенью мы с отцом едем в Ос Альту, а приличная молодая девушка должна быть образована, знать языки, уметь танцевать, рисовать и играть на фортепиано. С фортепиано и танцами я еще справляюсь, а вот рисовать... не умею. А отец хочет, чтобы я была безупречна, ведь ему выдавать меня замуж. А я не хочу замуж, - вдруг пожаловалась, - я... в университет поступить хочу!
Алина с интересом посмотрела на Елену, личико которой раскраснелось, становясь не просто милым, но красивым.
- Вы знаете, - продолжала девушка, - что Царской академией наук и художеств в Ос Альте руководит женщина?
Алина отрицательно покачала головой, отложила кисть.
- Да! Женщина! Наталья Ягужинская - просто легенда! Ближайшая подруга царицы, ее соратница, ее называют образованнейшей женщиной своего поколения! Она бывала за границей, все-все на свете видела! И никакой муж ей не нужен!
Алина побледнела. Смотрела на княжну и не могла вымолвить ни слова.
- А в своем имении под Ос Альтой княгиня принимает самых образованных и просвещенных людей не только Равки, а всего мира, представляете? Она сама управляет поместьем, а еше организовала там мастерские кружевниц. Наняла фабрикаторов для того, чтобы они создали исключительную нить. Прочнее и красивее кружев из ее усадьбы нет на свете! Вот! Смотрите, - девушка вытянула руку, демонстрируя тончайшей работы кружево, которым были отделаны рукава.
Алина потрогала ткань, ей была сразу видна работа гришей. Прикасалась к кружеву, а сама думала о Наталье. О Наташе. Какой она стала? Сердце билось неровно, кривились горько губы. Подруга царицы, соратница, директор Академии наук и художеств. Приятно и больно было это слышать.
- Возможно, тебе удастся познакомиться с ней в столице, раз она пример для подражания, - мягко произнесла Алина, надеясь, что сама никогда не встретится с Натальей, это было бы слишком страшно и в то же время... так желанно. Святые, как же она хотела ее увидеть! Как же она боялась ледяного презрения в теплых карих глазах!
- И попросить ее протекции, - продолжала Старкова, пытаясь взять себя в руки, пытаясь подавить эту предательскую дрожь, не позволить эмоциям взять верх.
Вновь и вновь говорила себе, что поступила правильно, вновь и вновь, как все эти годы, убеждала себя, что иначе было нельзя, что иначе было бы слишком опасно для Натальи. А ее безопасность была превыше всего.
- Думаете? - девушка прижала руки к груди, пачкая белоснежное платье.
- Можно попробовать, - улыбнулась Алина.
Елена несмело улыбнулась в ответ и кинула взгляд на картину.
- А вы прекрасно рисуете, - произнесла, - у вас, наверное, был хороший учитель?
Алина усмехнулась.
- Да, - солгала, - не самый плохой.
- Вы, должно быть, очень талантливы, - грустно произнесла Елена, - меня не могут научить самые лучшие учителя.
- Значит, не стоит и мучить себя, если к рисованию не лежит душа, - отозвалась Алина.
- Легко вам говорить, - протянула княжна, - а отец, - она осеклась и махнула рукой, - а вы к нам надолго? - спросила.
Алина отрицательно покачала головой. На самом деле, ей хотелось уехать, как можно, скорее. Ей нужно было бежать, мчаться на север. Но все зависело от того, когда отходит следующий корабль князя Крыгина.
- Жаль, - произнесла Елена, - думала, что дадите мне пару уроков, вы так ловко исправили пейзаж.
Алина склонила голову набок, разглядывая несчастную девушку.
Когда-то Алина мечтала заботиться о детях в Керамзине, учить их. Когда-то они с Мальеном желали спокойной жизни отказников. Но на пути ее мечты встал дым пожара, убитые учителя и похищенные дети.
Словно наяву Алина чувствовала запах гари, вновь видела пепел и руины. И чувствовала эту удушающую, сводящую с ума ненависть, бессилие, от которого хотелось зарычать, завыть диким раненым зверем.
Алина!
Порыв ветра принес ее имя, заставил вздрогнуть. Старкова запретила себе оглядываться и озираться. Нет, он не найдет дороги обратно. Он будет мучиться вечно за все, что он сотворил, за все, что сделал. А она... будет здесь один на один с последствиями своих действий и ошибок.
- Вы замерзли, - внимательно посмотрела на нее Елена, - идемте в дом.
- Не нужно, - произнесла Алина, - садись. Покажу тебе пару приемов.
Княжна просияла.
Они провели в саду несколько часов. Девушка была неглупой и внимательной, но таланта к рисованию у нее действительно не было. Тем не менее, Алине нравились рассуждения и суждения юной княжны, которая была начитана и действительно легко переходила с керчийского на фьерданский, а с фьерданского на шуханский, восхищаясь Алиной, которая запросто болтала с ней на всех трех языках.
- Вот вы где! - раздался позади голос Алексея, - а мы вас потеряли.
- Ваше Высочество! - Елена поспешно вскочила, присела в реверансе, на щеках ее заиграл румянец.
- Елена, - раздался строгий голос Крыгина, - что за вид? Изволь переодеться к ужину.
- Да, отец, - прошептала княжна, бросила на Алину последний взгляд, одними губами сказала «спасибо» и скрылась в доме.
Принц проводил ее задумчивым взглядом. Алина хмурилась. Но кто она такая, чтобы указывать отцу, как ему говорить с собственной дочерью?
- Когда мы отплываем? - спросила.
- Сегодня вечером, после ужина, - ответил Ланцов, он смотрел на картину за спиной Алины, потом перевел взгляд на ее руки, кое-где испачканные краской, - не знал, что ты рисуешь.
Старкова пожала плечами. Обернулась, глядя на картину, на которой реку Сокол пересекала черная отвесная стена, раскалывающая безмятежную долину надвое.
И на мгновение показалось, что скверна вновь здесь.