Пролог (2/2)

То, что было, и то, что могло бы быть.

Доверие.

И имя.

Сильное, красивое, чарующее имя, которое она назвала обычным. И солгала.

Эти сны она ненавидит больше. Они изводят ее, насмехаются над ней, заставляют кожу гореть. Она просыпается, задыхаясь от ненависти и отвращения к самой себе, это презрение пропитывает каждую клеточку ее тела, возводит отвращение к себе в абсолют.

В такие минуты ей хочется, чтобы жизнь ее была конечна, чтобы можно было прекратить эти страдания единым махом. Пусть будет яд или кинжал, пуля или дикий зверь в лесу. Но не так-то просто убить ту, что обречена на вечность. Не так-то просто убить ту, что связана с монстром. И связь эта крепче любой цепи, когда-либо выкованной на этом свете. Эту связь не разорвать, не уничтожить, не разрубить. Она все еще жива. Она напоминает о себе ноющей болью и уродливым шрамом на плече.

Он снится ей слишком часто, и в глазах его мерцает знакомая насмешка, приправленная высокомерием, которое она так ненавидела, словно он все еще хозяин положения, словно он не сломлен, а как и прежде силен.

Он никогда не зовет ее по имени, а ей так хочется услышать его голос, в котором будет и ласка, и боль.

Это то, что они принесли друг другу и миру. Боль, которой не будет конца, ведь перед ней расстилается вечность, мерцая причудливым узором переплетенных нитей чужих судеб.

И как бы она ни старалась быть вне этого полотна, но она - долевая нить. Потяни - и полотно распустится.

Это ее долг, пригибающий к земле. Это ее бремя, которое так тяжело нести. Это ее кара, которую она заслужила.

Это ее проклятая вечность.