Часть 9 (1/2)
В предместье Лиша сегодня необычайно спокойно и ясно. Чжун Ли выбрал для сегодняшней прогулки это место, потому что давно не посещал его. Изменилось ли здесь что-то? Может быть, кто-то переехал и здесь образовалось новое поселение? Или наоборот — вместо прежней жизни и огня людской деревни теперь запустение и разруха? Доподлинно неизвестно. У Чжун Ли нет никакой цели в его путешествии — он наслаждается видами, предается ностальгии и никуда не спешит. Прошло то время, когда можно было куда-то торопиться, суетиться. Сейчас в этом не было нужды. Сейчас важно было лишь созерцание.
Из Гавани бывший гео-архонт выходит утром с небольшой сумкой за плечом, в сумке немного еды, фляга с водой, книга по истории Ли Юэ и упаковка благовоний, которые он носит с собой практически всегда во время подобных одиночных прогулок — в Ли Юэ бесчисленное количество руин и алтарей, возведенных во имя тех или иных адептов или героев, и не отдать им дань уважения подношением в виде хотя бы благовоний тот, кто когда-то называл себя Мораксом, просто не может. Из Гавани в предместье ведут две дороги, которые одинаково живописны, но сегодня по какой-то причине выбор пал именно на ту, что проходила южнее горы Тяньхэн. Почему? Кто знает. Возможно, он встретит по дороге кого-то интересного и проведет время за беседой, возможно, никаких встреч не будет, и тогда появится достаточно времени, чтобы лицезреть горные пейзажи и размеренное течение жизни вне шумной и вечно спешащей Гавани.
Первое же место, навевающее воспоминания и тоску, которое попадается на пути, это статуи якс совсем недалеко от Гавани. Чжун Ли смотрит на них с легкой улыбкой и в очередной раз за последние несколько тысяч лет замечает, что практически никто из якс не похож на этих каменных колоссов с копьями в руках, впрочем, это все еще не самое большое каменное сооружение, что он видел. Но эти статуи возводили люди как акт признательности и благодарности защитникам Ли Юэ, которые столько лет оберегали жизни людей от зла. Даже сейчас здесь стоят свежие туманные цветы, которые, похоже, кто-то постоянно обновляет, а в курильнице догорают благовония — совсем недавно кто-то был здесь и воскурил новые. Что ж, Чжун Ли останавливается у курильницы и следует примеру неизвестного путешественника, зажигает благовония и возносит короткую молитву-благодарность всем почившим яксам, положившим жизни для защиты родных земель. Палочки в курильнице разносят по округе легкий, ненавязчивый аромат сандала, а Чжун Ли движется дальше.
Ближе к обеду, когда солнце уже в зените, Чжун Ли добирается к скале, которая разделяет Облачное море и предместье Лиша. Широкий проход в скале, дорогу через который когда-то денно и нощно охраняли Миллелиты, сейчас совершенно пуст — патруль проходит здесь довольно редко, потому что никакой угрозы Гавани нет. Но Чжун Ли помнит, как эти места были еще опасными, полнились чудовищами, а охрана требовалась круглосуточная. Сейчас в окрестностях этих скал монстры встречаются крайне редко и можно возвести живописную деревню, однако стоит только пройти каменную арку, как первое, что бросается в глаза — это заброшенные, полуразрушенные дома, в которых уже давно никто не живет, только похитители сокровищ периодически собираются в надежде ограбить забредших остановиться здесь путников. В полдень их здесь практически не встретить, но даже если они попадутся, Чжун Ли в состоянии защитить себя.
Покосившиеся домики с крышами, солому с которых давно разнес по сторонам ветер, и стенами с прогнившими досками, проросшие сорняками и дикими цветами участки, на которых когда-то пытались выращивать овощи и фрукты — все, что осталось от людского поселения. Давно ли оно опустело? Стали этому причиной монстры или же люди просто стремились в город в поисках лучшей жизни? Сложно сказать об этом сейчас, когда вокруг ни души. Чжун Ли проходит дальше и останавливается — от протоптанной широкой дороги узкая тропинка ведет куда-то вправо. Насколько помнится, ее здесь раньше не было, но куда она ведет? Судя по всему, она заканчивается где-то у водопада. Чжун Ли следует по ней, и действительно, дорожка ведет прямиком к высокому, шумному водопаду, спадающего с горы Тяньхэн. Вид на него открывается потрясающий, однако если пройти дальше, можно обнаружить целое уединенное пространство за самим водным потоком, свободное от людей, чудовищ и животных. Подумав немного, Чжун Ли останавливается здесь, чтобы перекусить. Обед, сопровождаемый умиротворяющими звуками водопада, пением редких птиц, залетающих в укромный уголок под каменным сводом, и отдаленный шум листвы деревьев, затягивается — Чжун Ли не планировал оставаться тут надолго, но все же остается, поглощенный чтением работы известного историка. Конечно, ряд событий, которые он описывает в своей книге, можно легко подвергнуть сомнению — в конце концов, Чжун Ли присутствовал практически при каждом из них — но уникальный авторский слог делает свое дело и увлекает с головой, поэтому от книги Чжун Ли поднимает глаза только в момент, когда освещения в месте его отдыха становится недостаточно. Он убирает книгу, подходит почти к самому краю скалы, капли воды брызгают на плащ, но он не обращает на это внимания — небо, окрашенное в янтарные цвета закатного солнца, захватывает внимание куда сильнее, чем любой рассказ или книга. Чжун Ли застывает так на несколько минут, но все-таки находит в себе остатки каменной воли и отрывает взгляд от пейзажа. Совсем скоро стемнеет окончательно и возвращаться в Гавань в одиночестве будет проблематично, поэтому путешествие нужно заканчивать. Выбравшись из своего импровизированного лагеря, Чжун Ли оглядывается по сторонам и замечает вдали крутые утесы Разлома, за которые уже закатился солнечный диск, и идет дальше. Выйдя на широкую дорогу, Чжун Ли проходит вперед совсем немного, как замечает на холме справа дом, где настежь открыты двери и горит свет. Открытый дом в таком запущенном месте? Это странно.
В домике действительно были зажжены огни, но это был не совсем жилой дом. Стоит только подойти ближе, как воспоминания накрывают волной — война, сражения, Бронзовый воробей.
— Добрый вечер, господин, — человек, до этого прибиравшийся в храме, почтительно кланяется и улыбается приветливо, — желаете воскурить благовония в память о яксе по имени Бронзовый воробей? Он был одним из тех, кто ценой своей жизни защищал Ли Юэ от зла. Этот храм построен в его честь.
— Вот оно как? — Чжун Ли снимает с плеч сумку, ставит ее у входа и кивает, — в таком случае я с почтением и благодарностью воскурю благовония в память о героическом подвиге Бронзового воробья.
— Конечно, прошу вас, — мужчина протягивает аккуратную коробку с благовониями, предлагая взять столько, сколько нужно.
Чжун Ли достает три палочки, подходит к курильнице, раскуривает благовония и, вставив их в курильницу, складывает ладони в молитвенном жесте, про себя вознося слова благодарности и почтения яксе, что пожертвовал собой и оставался верен своему делу до самого конца.
— Благодарю, — закончив, бывший гео-архонт разворачивается к смотрителю храма и улыбается спокойно, — и за благовония, и за заботу о храме. Когда я был здесь в последний раз, он пребывал в очень плохом состоянии, но теперь о нем есть кому позаботиться. Могу ли я чем-то вам помочь?
— Спасибо за добрые слова, господин, — мужчина кланяется снова, — мое имя Ван Пинъань, я отремонтировал этот монастырь, чтобы люди не забывали, что для нас сделали яксы. Но посетителей совсем мало, хоть я и стараюсь исправить это. Если бы вы рассказали своим знакомым о храме, этого было бы достаточно.
— Что ж, — Чжун Ли улыбается и кивает, — я думаю, это можно устроить. Я приложу все усилия, чтобы люди узнали о храме Бронзового воробья.
Чжун Ли уже собирается уходить, оборачивается еще раз, чтобы полюбоваться каменным изваянием почившего яксы, как за спиной раздается знакомый голос.