Часть 8. Экстра (2/2)

— Прошу, давай обойдемся без смерти в мою честь, — Чжун Ли тихо смеется и улыбается, — иначе получится, что все усилия, что я приложил для твоего благополучия, окажутся потраченными впустую.

Сяо на это лишь мотает головой и продолжает.

— Нет, вы не… — якса хмурится только сильнее, словно не пытается подобрать слова, а сражается с врагом, которого никак не может одолеть, но не оставляет попыток, — простите, я не так хорош в обращении со словами. Я всего лишь якса — оружие, убийца и существо без жалости. Но если бы судьба сложилась так, что у меня был бы отец, я бы хотел, чтобы им были именно вы, господин. Вы заботитесь обо мне, помогаете, указываете на мои ошибки, не бьете и выручаете, когда моих сил уже недостаточно. Я не представляю себя без вас. И хочу поблагодарить вас за все, что вы сделали для этого никчемного яксы. Благодарность и уважение мои не имеют границ, но я все же прошу прощения, если этой эгоистичной выходкой позволил себе лишнего.

Сяо снова кланяется как самый послушный младший сын, а Чжун Ли, признаться честно, даже не знает, что и сказать. Он никогда не рассматривал их с Сяо взаимоотношения в подобном ключе, называя их исключительно дружбой. Но все же то определение, что подобрал якса, действительно подходит лучше. Властелин камня оглядывается на прошедшие годы, на их с Сяо общение и усмехается. Да уж. Это действительно очень похоже на отношения между родителем и ребенком. Даже удивительно.

Пока Властелин камня рассуждает, честно слово, Сяо успевает четыре раза себя обвинить, пять проклясть, семь возненавидеть и остановить три порыва исчезнуть, испариться, провалиться сквозь землю от стыда прямо здесь и сейчас. Что за вздор, глупый якса? Ты называешь Властелина камня, великого гео-архонта, прошедшего войну архонтов, пережившего большинство других архонтов и построившего самую процветающую страну среди всех семи — его ты называешь отцом? Вздор. Бред. Позор. Невиданная дерзость, переходящая все границы. Сяо хочет только провалиться сквозь землю и ничего больше.

— Последние несколько десятков лет я рассматривал наши отношения исключительно как дружеские, — Чжун Ли смотрит на Сяо и чуть улыбается, — но своими словами ты, признаться честно, открыл мне глаза. Ты прав, мы действительно со стороны похожи на отца и сына многим, но не внешностью. Это было неожиданно и… Приятно. Спасибо, Сяо. Я тронут твоим признанием до глубины души, и обещаю тебе — я буду продолжать заботиться о тебе и помогать, если моя помощь будет необходима. Пожалуйста, не стесняйся, я всегда открыт для тебя и буду счастлив оказать посильную помощь и поддержку.

Все это время Сяо, кажется, не дышал, иначе как объяснить тяжелый, прерывистый вздох облегчения, вырвавшийся из груди яксы, когда Властелин камня благодарит его? Сяо поднимает голову, смотрит на Чжун Ли своими золотыми глазами, которые сейчас в свете теплых огней отливают зеленью драгоценного нефрита, и кивает.

— Да. Позвольте мне и дальше служить вам, повелитель. И я… Я не обещаю, что буду просить вашей помощи, но обещаю, что буду осторожнее.

— Это уже большой шаг, Сяо, — Моракс тихо смеется и садится за стол.

Ужин они проводят даже не в молчании — сначала Чжун Ли вспоминает какие-то истории, затем постепенно Сяо, который не ест ничего, кроме миндального тофу, тоже включается в разговор и дополняет его своими деталям. Так они и сидят — обмениваются воспоминаниями, предаются ностальгии и, кажется, вполне наслаждаются компанией друг друга, ненадолго позволив себе забыть о формальностях. Однако в один момент их прерывает Верр Голдет, держащая в руке фотоаппарат.

— Прошу прощения, что прерываю, — она улыбается и указывает на механизм в своей руке, — не желаете ли сфотографироваться на память?

— Сфотографироваться? — Чжун Ли задумывается, смотрит на фотоаппарат, а Сяо спешит возразить:

— Нет, это будет ли…

— Я согласен, — ответ Властелина камня перебивает отказ Сяо, который, скорее всего, отказывается из-за стеснения и неуверенности в том, что он достоин, но Властелин камня уверен, что тот достоин, — где нам лучше встать, чтобы фотография получилась хорошей?

— Встаньте, пожалуйста, возле ограждения. Получится отличный кадр на фоне гор, — женщина улыбается и включает камеру, — молодой господин, не стесняйтесь, мы можем переделать снимок, если вам не понравится.

— Ну же, Сяо, — Чжун Ли деликатно указывает рукой на место рядом с собой, ждет, когда же Сяо наконец-то подойдет, неуверенно встав рядом, и приобнимает его за плечо — видел, как так делали отцы со своими детьми на фотографиях, размещенных на террасе вместе с украшениями.

Проходит секунда, две и… Верр Голдет щелкает камеру, вспышка на секунду озаряет все вокруг, ослепляя, и Сяо заставляет себя не дергаться в сторону только из-за руки Моракса на плече. Когда фотография сделана, Сяо поднимает голову и смотрит на Чжун Ли, а Чжун Ли думает, что при таком ракурсе и росте Сяо действительно похож на сына.

— Что такое, Сяо?

— Поздравляю вас с днем отца, — якса улыбается несмело, и именно в этот момент вспышка срабатывает снова, фиксируя второй снимок на белой пленке.

Владелица постоялого двора берет два снимка и протягивает гостям с улыбкой.

— Что скажете?

Моракс смотрит на снимки и кивает, благодаря женщину, не забыв отметить, что у нее замечательно получается. Они рассматривают снимки вместе, и Чжун Ли выбирает себе тот, где удалось запечатлеть улыбку яксы. Сяо же только выдыхает облегченно — он не хотел этот снимок, потому что жутко смущался бы его, поэтому второй — идеальный вариант. Так у Чжун Ли появился снимок с одним из своих последних друзей и тем, кого он может считать членом семьи, а у Сяо — первая в его жизни вещь после Нефритового коршуна, которую он будет беречь и хранить так, как не охранял Ли Юэ от тьмы.

Когда ужин заканчивается, Чжун Ли возвращается в Гавань и улыбается. В руке его - снимок со своим самым близким человеком и резная шкатулка с превосходным инадзумским чаем, преподнесенная в качестве подарка - Чжун Ли знает, что у Сяо нет моры, поэтому более чем уверен, что с подарком ему помогла Верр Голдет, но это даже лучше - значит, Сяо делает большие успехи в общении с людьми. Из приятных и теплых как солнце в долине Гуйли мыслей Чжун Ли вырывает пестрый рекламный плакат, мимо которого он проходит, когда выходит с постоялого двора. И не улыбнуться здесь просто невозможно.

«День отца!

Как можно поблагодарить отца за заботу и усилия, которые он прикладывает для вас?

Приготовить ужин? Подарить цветы? Прогуляться по самым живописным местам Ли Юэ и сделать фото?

Только сегодня и только сейчас вы можете сделать все это на территории постоялого двора Ваншу с большой скидкой! Забронируйте стол, совершите поход по самым красивым пикам Ли Юэ с нашим гидом, который расскажет вам историю этих скал, сделайте незабываемые фото и отдохните в номере с тысячелетней историей! *

Предложение ограничено и действует, пока есть свободные номера. Спешите!

Подробности вы можете узнать на стойке регистрации.

*скидка действует только для отцов с детьми!»</p>