2 ГЛАВА (1/2)

Пока эта суперская Пизда проводит девчонок через град пуль, в прямом смысле прикрыв их собой, Билли успевает отстрелить расположившихся на крыше трёх снайперов, которые всё это время мешали им пройти.

Билли и Пацаны зависали тут с ночи: их засекли ещё на подходе. Плохо охраняемый заброшенный ангар, оказалось, был напичкан оружием и современными средствами слежения. Они планировали тихо пробраться внутрь ночью, но всё, что смогли — это прорваться с боем через наружный электрический забор. Несколько часов они отстреливались без возможности перегруппироваться или пополнить запасы. Билли, который и до этого хреново себя чувствовал, к обеду следующего дня вдруг начинает задыхаться. Его лёгкие будто наполняются водой, а перед глазами всё начинает плыть. Пацаны уже отчаиваются выйти живыми, не говоря уже о прорыве обороны. Хоумлендер подоспел очень даже вовремя, но Билли совершенно не хочется этого признавать. Он так надеялся сам спасти Райана и попытаться с ним поговорить. Может быть, тогда парень согласился бы вернуться к ним в безопасность. Может быть, Уильям смог бы попросить у него прощения. Хотя бы перед смертью сделать хоть что-то, чтобы исполнить данное Бекке обещание…

Но на кой чёрт сейчас об этом размышлять. Хоумлендер уже здесь, устраивает показательное выступление со взрывом бронированного входа и кровавую баню с отрыванием голов всем, кто попадается ему на пути. Бутчер успевает подстрелить нескольких человек, пытающихся спастись бегством от этого монстра. Брезгливо морщится, переступая труп, больше похожий на кровавую кашу, и с трудом сдерживает очередной приступ тошноты, следуя из центрального ангара в боковую пристройку в поисках Райана. Двери распахнуты настежь. За ними он находит две комнаты для отдыха, но не уделяет им никакого внимания. Дальше идут туалет и покинутый командный пункт с мониторами и средствами управления.

По мониторам получается найти Райана. Мальчик, запертый в безликой серой клетке с одной лишь узкой койкой, сидит в самом тёмном углу комнаты и раскачивается из стороны в сторону. Сердце щемит от отчаянной жалости, и Билли начинает шарить глазами по столам в поисках хоть какой-то информации о местоположении этой камеры. Ничего не находит, но не сдаётся. Он заходит то в одно, то в другое помещение. Одна дверь оказывается заперта на электронный замок, и Билли делает себе пометку в голове — обязательно её вскрыть. Но сейчас главное — мальчик. Один из кабинетов очень маленький, больше похожий на каморку уборщицы. Но именно там он находит то, что ищет. Посреди стола, рядом с незаконченным завтраком в виде сухого бутерброда и недопитого чая из пакетика, лежат какие-то бумаги на русском. Билли пытается хоть что-то понять — схемы, формулы, ещё схемы. Схема здания!

— Вот! Да-да, — бурчит он себе под нос и возвращается в комнату слежения. Он смотрит на мониторы с указаниями номеров камер, сравнивает номера по схеме (хоть цифры одинаковые, спасибо, что не японский какой-нибудь) и находит камеру Райана. Он засовывает бумаги во внутренний карман плаща и направляется к помещениям, где, судя по всему, должны держать заключённых. Но пока в них только Райан.

За одной из дверей он слышит детские крики — мальчик там. И только Билли делает шаг в сторону двери, дорогу ему преграждает… Нечто.

Как иначе назвать то, что он видит, Билли понятие не имеет.

Существо просто огромное — больше двух с половиной метров. Широкий человекоподобный монстр возвышается над Билли, сверкая лысой макушкой и оголяя острые акульи зубы. Он весь в шрамах — в виде полос, звёзд, хаотичных царапин. Лицо его просто обезображено. Но размеры и внешность не главное. Его руки — вот что самое отвратительное: вместо пальцев у существа толстые и длинные лезвия.

— Эдвард руки-ножницы нахуй. Версия 2.0, улучшенная, — ошеломлённо произносит Бутчер и уже готовится принять собственную смерть посредством нарезания этими пальценожами, но существо только отталкивает его в сторону и с рывком кидается дальше.

Билли отлетает на добрых пять метров, встречается со стеной и отключается.

Приходит в себя он от звуков боя — стрельба перемежается с мерзким рыком и криками Хоумлендера. Билли поворачивает голову в сторону звуков и изумлённо замирает. Суперпизда сражается с Ножемонстром пытаясь применить лазеры, но тот постоянно отбивает их, словно зеркалами, своими лезвиями. В монстра стреляют с двух сторон из автоматов — ММ и Френчи — но пули почти не причиняют ему вреда, только царапая. Да он и не обращает на них внимания, занятый только Хоумлендером.

Такая крепкая кожа, пальцы-мечи и супер-реакция. Да Ножемонстр (или кто он там вообще) непобедим. И прямо сейчас убьет Хоумлендера! Недолгий триумф в мозгу меняется на ужас. Потому что после Хоумлендера он убьет их всех.

— Старлайт, — выкрикивает Билли. Девушка, которая всячески пытается прицелиться, чтобы применить свою силу на Монстра, поворачивается в её сторону. — Ты нужна тут.

Он показывает ей жестами подойти.

Она мелкими перебежками пробирается между дерущимся, переступая кровавые лужи и садится рядом с Билли.

— Там через коридор в комнате А5 заперт Райан. Скорее всего дверь бронированная. Я отпереть её не смогу, но ты справишься. Также нужно забрать всё что можем унести из В22, не знаю что там, но что-то действительно важное, если они так тщательно это прячут. Я сейчас пойду туда, — показывает он в сторону Ножемонстра, — и сделаю всё, чтобы помочь. Главное — береги пацана.

— Хорошо, да, — кивает девушка. И Билли полностью уверен, что на неё можно положиться. Он старается не думать, откуда взялась эта уверенность, просто доверяет своему чутью.

***</p>

Джон не просто злится: он свирепеет. Это нечто, состоящее из несуразной груды плоти, металла и абсолютно непривлекательной внешности, почти равно ему по силе. Хоумлендер сразу вспоминает бой с Бутчером и Солдатиком. Тогда его почти победили, но он дрался с человеком, на тот момент обладающим почти идентичными способностями — ещё один феномен Уильяма Бутчера, так яро ненавидящего Хоумлендера, но в суперформе являющегося почти полным его воплощением — и самого непобедимого супера на планете.

Неужели тут ещё один кандидат?

— Хуй тебе, — рычит Джон, и снова мечет в Это лазерами. Тот только скалится острыми клыками и отбивает лучи пальцами-лезвиями. Чёртова реакция. Джон начинает пулять без разбора. Вверх, вниз, позади, в грудную клетку. Монстр мечется, периодически отбивая и периодически не успевая поймать луч жгучего света. Те участки, в которые попадает лазер, подпаливаются, но не разрушаются. Значит, кожа у него, как у Штромфронт. Надо долго выжигать одно место, предварительно подготовив каким-то ещё оружием. И то не факт, что поможет. Но откуда тогда шрамы, да ещё и такие глубокие? Ответом становится очередное действие монстра. Запутавшись в лучах Хоумлендера, он всё же не теряет цель — подаётся вперёд, размахивая руками, и Джон не сразу успевает отойти назад, защитившись лазерами. Звон металла у лица громкий и неожиданный, как и боль, прожигающая скулу.

Боль!

Как давно он испытывал боль?.. Когда дрался с Мэй или убегал побитым от Солдатика?

Но простое прикосновение металла к его бронебойной коже… Металла?

Джон теряется в осознании, делает несколько шагов назад и смотрит на надвигающегося на него монстра. Вокруг всё ещё раздаются пулемётные очереди, девушка-азиатка бросается монстру в ноги, но тот, даже не пошатнувшись толком, отбрасывает её в сторону и двигается с неотвратимостью бронепоезда на Хоумлендера.

Джон лишь трогает рассечённую скулу, горящую от боли, и смотрит на свои окровавленные перчатки.

И эта кровь — его собственная.

Эти ножи… Какой-то особый металл? Вот откуда у монстра шрамы? Он сам себя ими ранил, пытаясь приспособиться к жизни?

— Эй, — окрик внезапно оказавшегося рядом Бутчера вырывает Джона из размышлений и, судя по всему, предотвращает неминуемое столкновение с металлом. Билли, пошатываясь из стороны в сторону (да он же сейчас в обморок упадет! Просто помешанный!) наперевес с гранатомётом прёт на Монстра, сумасшедше улыбаясь: — Супермудень, не хочешь отведать что-нибудь покрупнее от папочки? — Кричит он.

И тут же выпускает снаряд прямо в голову. Между глаз у Супера остаётся хороший такой глубокий подпал и пара капель крови. Он несколько раз мотает головой, оглушённый. Хоум пользуется его уязвимостью и подлетает ближе, перехватывает лезвия ладонями, зажимая их в кулаках и пытается выстрелить лазерами в место ранения, но тут же вскрикивает от боли. Острые жгучие края режут пальцы через перчатки, кровь капает с кулаков вниз на бетонный пол, заляпанный чужими внутренностями. Монстр взвывает и дёргает руки на себя, вырываясь из захвата. Он начинает хаотично, уже не пытаясь отражать атаки лазеров, молотить ими по Хоуму. Тому только и остаётся, что стрелять, куда придётся, глазами и прикрывать голову и грудь предплечьями, подставляя их под сильные режущие удары. Его кровь брызжет во все стороны, но эффект от лазеров наконец появляется: редкие подпалы кожи превращаются в открытые раны. Джону нужно только подольше сосредоточить лучи на одном месте. Но одному ему с этим точно не справиться, его и так скоро порубят на суперский фарш.

— Бутчер, блять! — кричит он в сторону, надеясь, что его услышат. — Давай, Бутчер, стреляй в голову, мать твою! — Периферией зрения Хоумлендер замечает, как Билли подбегает к ним почти вплотную, присаживается на колено и целится в голову монстру. Полумёртвый Бутчер и его команда — единственные, кто прямо здесь и сейчас действительно помогает Джону. От этого гнев и обида ещё сильнее застилают разум, а нерациональное чувство благодарности начинает душить своим бессмысленным порывом. «К чёрту эмоции, это всё холодный расчёт, они оба только получают выгоду»,— говорит сам себе Джон и из последних сил кидается вперёд.

Он орёт, непрестанно отражая лезвия руками, включает лазеры в глазах на полную мощность и одновременно с выстрелом гранатомёта направляет их в голову противнику.

Боль в ладонях, в предплечьях, отбивающих лезвия, такая яркая, такая непривычная. Такая… Живительная. И одновременно иссушающая. Она переполняет его, каждая его клетка дрожит от от перенапряжения и гиперстимуляции. И это так ново, так непривычно. Так…

Ровно в момент, когда голова монстра разрывается на две части, боль становится настолько сильной, что Хоумлендер чуть не теряет сознание. Пошатнувшись, он мотает головой, замечая периферическим зрением отлетающего от силы удара Бутчера, и еле удерживается на ногах. Джон сжимает и разжимает изрезанные ладони, концентрируясь на собственной боли, и ощущает себя по-настоящему живым.

***</p>

Билли, конечно, много чего видел, но кровавый дождь ему устроили впервые. Это не взрыв из кишок и мяса, не жирные мозговые ошмётки, смешанные с костными обломками — это чистейшая кровь.

Стоять рядом с одними из самых страшных существ, которых когда-либо видел, с кровью, застилающей глаза, пытаясь не дать себя убить — та ещё задачка. Но Билли справляется.

Он занимает позицию на одном колене, пытаясь одновременно целиться и следить за лазерами Хоумлендера и лезвиями Ножемонстра. Но эти двое совершенно не упрощают ему задачу. Это больше похоже на фехтование, только у Суперпизды вместо шпаги — руки, и он не нападает, а только отбивается. Каждый его жест, любое соприкосновение с лезвиями сопровождается брызгами крови, разлетающимися по периметру, и к моменту, когда Бутчер снова заряжает гранатомёт, он весь покрыт кровью. Кровью своего врага. Билли очень хочется облизнуть губы, чтобы попробовать её на вкус, понять, есть ли хоть какие-то отличия от другой суперской, но окрик «Давай, Бутчер, стреляй в голову, мать твою!» не даёт исполнить желаемое.

Он пригибается, ловит переносицу монстра на мушку и со всей силой давит на спусковой крючок. На ногах удержаться не получается. Отдачей его отбрасывает назад и отошедшая из-за адреналина на периферию боль возвращается. Краем сознания он улавливает звуки плавления плоти — Хоумлендер развлекается, рассекая лазерами Ножемонстра. Он рычит и матерится, пинает поверженного противника и бурчит что-то похожее «Я Хоумлендер, я могу всё. Я могу всё». Это смешно, но почему-то умилительно — Суперпизда похож на обиженного ребёнка, у которого отобрали игрушку.

Кстати о ребёнке. Райан.

Билли с трудом поднимается на ноги и бредёт ко внутренним коридорам здания.

Навстречу ему выходит Старлайт с мальчиком. Все трое останавливаются на несколько долгих секунд, и Билли чувствует, как замирает его сердце. А потом вновь начинает биться быстро и испуганно. И в этом стуке всё: чувство вины, страх быть отвергнутым, беспокойство за мальчика. Билли успевает только присесть обессиленно на корточки, произнести короткое «Райан», и тот тут же мчится ему навстречу и, испуганно вцепляясь в плечи, лепечет:

— Билли, это ты, Билли! — И тут же удивлёно отстраняется. — Ты весь в крови! — мальчик рассматривает его своим суперзрением, пытаясь вглядеться внутрь, видимо, ища раны. — С тобой всё в порядке?

То, что он беспокоится после всего, что между ними произошло, только усиливает боль. И не только физическую.

— Это не моя, со мной всё хорошо. — Билли врёт. Ему сейчас так херово, будто его через мясорубку прокрутили. Ребёнку об этом знать не надо.

Тот удивленно распахивает глаза и произносит:

— Ты пришёл за мной? Ты пришёл спасти меня?