Часть девятая. Моё одиночество убивает меня, но я должна признаться, что всё ещё верю. Порази меня ещё раз (1/2)

Музыкальное сопровождение:

Isak Danielson – Power

J2 feat Blu Holiday – Hit Me Baby One More Time (Epic Trailer Version)

Один в каное – Ікони

Понедельник – день тяжелый. Особенно, когда перед этим днём, ночью ты целовалась с коллегой, еле тебе знакомым. Ещё больше особенно, когда у тебя даже не было времени об этом подумать. Николь просто попросила Алексея отвезти её домой и ни о чём пока не спрашивать. Сам он тоже был не особо вдохновлён говорить об этом. Напоследок, всё ещё дрожащими пальцами он провёл по её щеке и легко поцеловав на прощание. И уехал.

Она ужасно опаздывала на совещание и понимала, что огребёт по полной от Ермака. Неважно, кто даёт ей указания, неважно, кто её начальник, нарушений регламента не будет терпеть никто. Она ворвалась в кабинет, извиняясь, ловя на себе заинтересованные и не очень, взгляды коллег. Просто отлично, все советники здесь. Ей не очень хотелось пересекаться с одним из них, конкретным экземпляром, так что она, как можно незаметнее прошмыгнула мимо всех и уселась на свободное место рядом с Мишей. Тот лишь шутливо пихнул её локтем под рёбра, дескать: «чего опаздываешь?», а она в ответ шепнула, куда ему нужно сходить с такими вопросами. Миша тихо посмеялся. Ну хоть в каких-то отношениях у неё все несменно и понятно.

- Николь Александровна, совещание вообще-то началось в 13:00, - ну вот, сейчас Андрей Борисович начнёт её вычитывать как первоклассницу.

- Прошу прощения за своё опоздание. Этого больше не повторится. Я, на всякий случай, продублировала всю информацию на электронную почту, так что, - она слишком быстро говорила и резко вдохнула, когда воздух закончился, - все имеют всю необходимую документацию. – Вот так. Опаздывать безответственно, но всегда нужно оставлять себе пути для отступления.

- Что ж, продолжим.

Совещание длилось долгих пять часов. В какой-то момент, Николь настолько устала от монотонных голосов, что чуть не вздремнула прямо на плече у Миши. Но он, неугомонная зараза, начал ссориться с Арахамией, опять, из-за какой-то мелочи, и её план благополучно провалился. Несколько раз она посматривала на Алексея, который сидел расслаблено, вроде бы и не здесь, ничего не записывал и крутил ручку между пальцами. Вот у кого всё действительно даже слишком спокойно. Нужно будет спросить у Даши, на каких успокоительных он сидит.

Миша слишком вошёл во вкус, что-то упрямо пытаясь довести Давиду и это вызывало улыбку. Другие советники заметно расслабились, ведь чувствовали, что это представление надолго. Когда тона голосов перешли допустимую черту, Ермак стукнул ладонью по столу:

- Миша, Давид, хватит! Так, на сегодня все свободны, - советники быстренько начали собираться, пока Андрей Борисович не передумал. – Миша, будешь так орать каждый день, я снова тебя отправлю в переговорщики! – Николь ехидно захихикала. О да, пожалуйста. Миша ненавидел ТКГ всей душой, ибо там его «ораторское искусство» хоть и пришло на выручку, но одновременно толку от него было ровно ноль, их оппоненты были тупыми и упёртыми как бараны. Она не единожды выслушивала возмущения на счет этого от Миши персонально. Подоляк обернулся и открыл рот, чтоб ещё и с Ермаком зацепиться, но Николь, еле сдерживаясь, чтоб не рассмеяться в голос от одного лишь грозного вида друга, потянула его к дверям. Подальше от греха как говорят.

- Николь, останься, пожалуйста, - блять, вот и досмеялась. Ну что опять случилось?

- Конечно, Андрей Борисович.

Андрей присел на стул и указал ей на соседний, рядом с собой. Она присела и заинтересовано приготовилась слушать как безответственно позволять себе опаздывать на работу.

- Вова хочет тотального контроля по заявлениям в медиа. Ми не имеем права посеять панику среди людей. Так же, как и не дать противнику узнать, что мы полностью готовы и вооружены. Международные связи, партнёры, всё это – информация секретная. Так и должно оставаться.

- Все заявления советчиков, которые у людей на слуху, которые появляются перед камерами, вы хотите, чтобы это проходило через меня?

- Абсолютно правильно. Некоторых советчиков, - Андрей подчеркнул эту фразу соответственным тоном. У Николь пробежался спиной холодок. Кажется, она понимала, кого тот имеет ввиду.

- Всё понятно. А соответствующий приказ…

- Приказ будет подписан Владимиром сегодня, а завтра утром с ним ознакомят всех, кого это касается. Таковых не так уж и много на самом деле. Но важно просветить их и донести им об отныне запрещённых темах и аспектах. Каналы подают всё больше запросов на официальное мнение Офиса и я планирую им это дать. За тобой закреплены двое советчиков – Михаил Подоляк и Алексей Арестович. Я хочу, чтобы ты проработала с ними их поведение перед камерами, то, о чём они говорят, их настрои, что они преподносят. Ты, как никто, замечаешь такие мелочи, - Николь обречённо вздохнула, но виду не подала.

- Без проблем. Всё сделаю.

- Спасибо, Николь. С любыми вопросами обращайся ко мне лично в любое время. И ещё одно, - он строго на неё посмотрел. – Не смей больше опаздывать на совещания!

- Извините, я правда не рассчитала время. Могу быть свободна?

- Да, у меня всё.

Ох, это будет эпично. Николь едко улыбалась.

Вообще, прописывать соответственное поведение того или иного работника Офиса – было прямой и непосредственной обязанностью Подоляка. И Николь, чего уж там греха таить, льстило, что ей поручили подобное задание. Вова озвучил это, как эдакое испытание и подчеркнул, что её опыта в психологии хватит, чтобы провернуть такое с двумя разными и такими скандальными личностями. Задание было не из лёгких, но посильных. Она засиделась до поздней ночи, просматривая видео материалы и заявления в СМИ вышеупомянутых коллег и потешалась, какой же она завтра устроит им разнос. О да, материала насобиралось достаточно, при детальном разборе они просидят долго и, наверное, переругаются. Возможно, она даже утратит статус друга у Миши, а возможно, он её проклянёт с помощью её же подаренной картины. Но она собиралась безжалостно пройтись по каждом из них.

Уже за полночь, когда она допечатывала свои заметки будущего собрания, назовём это так, в дверь постучали. Николь настолько заработалась, что вообще ни к кому за день из кабинета не вышла, полностью абстрагировавшись от внешних раздражителей.

- Да, входите, - она даже не оторвала взгляд от клавиатуры.

- Занята?

- Немного, Лёш. Что-то срочное?

- Чаю тебе принёс, - скромно и тихо прозвучало рядом, и на стол аккуратно опустили тёмно-серую чашку. Она наконец перестала печатать и посмотрела на гостя.

- Ой, спасибо, - точно, разговор с глазу на глаз об сокровенном. Как же всё это невовремя. Она снова начала набирать буквы в документе.

- Слушай, если ты занята или не хочешь говорить, я пойму, - он тихо вздохнул и продолжил стоять над головой.

- Угу…

- Но я хочу, чтобы ты знала. Я не расцениваю события прошлой ночи, как что-то одноразовое и несущественное.

- Я так и не думаю. Просто навалилось много работы и я не могу сейчас направить свои мысли в другое русло. На это просто не хватит сил. Ты же сам сказал – мы можем об этом пожалеть.

- Что-то ты слишком рано завела разговор об сожалении. Да и женщины, обычно, не приходят к таким выводам первыми.

- Господи, верно, а я думала, о чём я забыла… ярко выраженный сексизм, так и запишем.

- Ты что, автопортрет мой сочиняешь?! – он удивлённо нахмурился. – Николь, ты можешь оторваться от работы хотя б на секунду?

- Не автопортрет конечно, но вы завтра и сами обо всём узнаете, - Николь устремила на него взгляд, откинулась на спинку кресла и взяла в руки чашку. Пахло мелиссой и мятой. Вспомнилось, что мятный чай ей всегда делала бабушка в детстве, когда болел живот. Она с удовольствием отпила напиток, расслабляя мысли.

- Умеешь заинтересовать. Ты долго ещё? Я могу подвезти тебя домой.

- Я остаюсь сегодня. Не хочу прерывать ход мыслей. Переночую здесь.

- Здесь, в офисе?  - он удивлённо не неё посмотрел. – Да где же тут можно спать?

- Кто сказал, что я буду спать? Буду работать. А если и сморит сон, пойду к Мише, я часто сплю у него на диване, только ему не говори. Он ворчит, что у меня есть свой и выгоняет, - она грустно вздохнула. – Так оно и есть, но у него, почему-то, удобнее и уютнее. А всё другое для нормального существования в этом здании у меня есть. – Николь подошла к своему шкафу с одеждой и открыла дверцы. Там аккуратно была сложена одежда – удобная домашняя и офисная на вешалках, косметичка, обувь.  – Это моя маленькая квартира. А Офис – мой второй дом.

- А я думал, что Миша тут один такой сумасшедший.

Она легко рассмеялась.

- Как видишь, ты ошибался.

***</p>

Май 2020 года</p>

- Михаил Михайлович, ты достал меня своими скандальными заявлениями! Более того, ты уже всех ими достал! – Николь только прикорнула прямо за столом в компании верных подружек-бумажек и её личной единственной и неповторимой Конституции (которая, ко всему прочему служила ничего такой подушкой), как грохот двери и крик Ермака её благополучно разбудил. В соседнем кабинете опять началась ссора. Господи, чуть больше месяца прошло с начала её работы в Офисе, а она уже потеряла счёт этим бесконечно громким разговорам за стеной. Этот её сосед, неугомонный советник, вновь что-то учудил, не могло быть такого, чтобы что-то мелочное – Ермак не стал бы лично радовать своей персоной из-за несущественного. Она притихла, дабы услышать побольше.

- Сказал я только правду, Андрей, - сердито пробурчал голос Подоляка.

- Ты забыл, где теперь работаешь, Миша? Ты больше не журналист, не вольная птица – ты работаешь на государство! – Андрей Борисович и не собирался успокаиваться. - Разве ты не должен понимать изнутри как нужно, а как не нужно работать с подобными тебе?

- Только из-за того, что я хорошо понимаю, именно так и работаю! Они хотят разнюхать, хотят скандалов, а я устал от завуалированных фраз и выражений! Чертовы стервятники! – у Николь от такого командирского голоса пальцы онемели. Она бы никогда не решилась разговаривать с Ермаком в таком тоне. Иногда она его даже немножко побаивалась. Может потому, что ростом он был под два метра, а может потому, что в нём, не смотря на мягкий и симпатичный вид, скрывалась большая угроза. Она чувствовала это кожей, поэтому Ника, будучи ещё совсем новенькой в этих стенах, изо всех сил старалась быть тише воды и ниже травы.

- Я не собираюсь оправдываться за каждую твою фразу, Миша. Офис превращается в какой-то балаган, а ты этому непосредственно способствуешь. Надеюсь, ты меня услышал, потому что повторять я не собираюсь, - входная дверь слышно хлопнула и коридором послышались шаги. Николь подавила в себе абсолютно детский страх схватиться и подержать свою – на случай, если Ермак и к ней в таком настроении нагрянет. А у неё отчеты не сданы.

Но ничего такого не случилось. Осталась только тишина, что способствовала нормальной и спокойной работе. Николь потёрла глаза, зевнула и принялась снова корпеть над теми отчётами. Всё рассыпалось на глазах, ничего не удавалось, слова не хотели приобретать нужный смысл, а она через силу их писала. Часы неумолимо отсчитывали минуты и часы, они истлевали даже быстрее, чем обычно, так ей казалось, а работа с места не особо трогалась. Ника упрямо заполняла пустые графы в таблицах и не собиралась сдаваться. За стеной было тихо, но она знала, что Михаил тоже работал. Иногда были слышны шаги и тихий звук открытия шкафов или шухляд.

Она уже не единожды замечала, что он допоздна задерживается на работе. То они встречались на парковке, когда уже под утро ехали домой, то в коридоре, и тоже в слишком позднее время. Она его особо как человека не знала (только по тем крикам за стеной и несколько постов его прочитала и ужаснулась), но прониклась душой к такой самоотверженности в работе. Что бы ни было в его голове – работал он как заведённый. И вот за этим скрывались уже совсем неприятные догадки.

Была ли у него семья? Дети? Разве в таком возрасте их могло не быть? Она была уверена, что были. Так разве семья не требовала бы хоть половины его внимания? Работа работой, но ведь возвращаться нужно иметь куда. Куда-то, где тебя ждут. Это у неё не было никого и ничего, ну а в успешного журналиста и верховного советника (она услышала этот эпитет втихаря в офисном кафетерии и хорошо его запомнила) должны были быть.

Она вздохнула и решилась на что-то ей совсем несвойственное. Свернула окно дрянных отчётов и открыла поиск. Ввела его имя и фамилию в интернетной строке. Зашла по первой же ссылке, на Википедию. Информации было немного и вся она была поверхностной. Место рождения, образование врача (она удивлённо выгнула бровь, перечитывая текст, вот этого она точно не ожидала), журналистская деятельность. Депортация из Беларуси. Она внимательно вчиталась в слова. Вот и он – самый большой скандал его жизни. Она хмуро усмехнулась уголком губ. Ничего странного, после всего, что она слышала. Было понятно, что журналистского чутья ему точно было не отнимать,  раз соседняя страна со скандалом его оттуда выперла. Прокрутила текст до конца, но семье была посвящена лишь одна строчка. Женат, есть ребёнок. Николь отвела глаза от экрана и задумчиво покрутилась в кресле. Странно, ведь он вроде бы даже и кольца не носил. Решила посмотреть фото, чтобы хотя бы взглянуть, как выглядит спутница его жизни, но так ничего и не нашла. Ника разочарованно закрыла вкладку. Всё это казалось ей ненастоящим, фальшивкой, будто кто-то умышленно подчистил всю его информацию. Возможно, даже он сам. И это казалось ей слишком подозрительным. Подкоркой она чувствовала, что с Михаилом Подоляком и его личной жизнью не всё так хорошо.

Она раздраженно фыркнула своим же мыслям и принялась расхаживать по кабинету. Нет, Николь, ты его не жалеешь, ты не входишь в положение еле знакомого тебе коллеги, только потому что тебе слишком уж знакома такая история. Ты не чувствуешь похожее одиночество, и всё у тебя хорошо, и на работе, и в жизни. Что за дурацкая сентиментальность, да ещё и на рабочем месте? А в мыслях все возникали новые и новые вопросы и подозрения. Она боролась с ними всеми силами, а они накатывали волнами. Лучше бы ты об отчётах Ермака так думала, Николь Терещук.

Она снова уселась за своё рабочее место, проклиная те долбаные документы. Вспомнила, что ставила чайник, и он уже давно закипел, поэтому сделала себе жасминовый чай. Её хватило ещё на минут двадцать заполнений и одну чашку напитка. Громкий звонок входящего вызова на телефоне заставил её содрогнуться от неожиданности. Ермак.

- Да, Андрей Борисович?

- Николь, ты ещё работаешь? Видел тебя онлайн в офисном приложении.

- Да, ещё на рабочем месте. Если вы по поводу отчётов, то я работаю над ними, всё будет готово…

- Нет, с отчётами можешь подождать, - перебил её Андрей Борисович. – Ты не в курсе, у кого маркетинговые наработки по последним проектам? Я отдавал их тебе, для вычитки, а потом вспомнил, что потерял их след.

Конечно же, она знала. У главного пиарщика и скандалиста Офиса. Вчера забрал, по требованию.

- Они у Подоляка сейчас. Если нужно, я занесу их вам, они полностью готовы.

- Буду очень благодарен, Николь. Давай минут через двадцать, - и связь оборвалась.