Часть пятая. Я беру всё на себя и делаю это ради любви (2/2)

— Конечно верю. Езжай. Только свои эти суши, смотри, не переедай.

— Естественно не буду! — Николь рассмеялась. — Я, вообще-то, на диете.

— Да-да, я слышал. Ты и Подоляк, исключительно кофейная диета.

— Эй, мы, вообще-то, вместе работаем!

— Только работаете? — господин Президент смешно подергал бровями.

— Вова, и ты туда же! Между нами сугубо деловые отношения, не заставляй меня оправдываться, это тупо!

— А я что, я ничего, — мужчина вернулся к своему рабочему месту. — Слушай, ты заезжай к нам, как появится минутка. Давно не ужинали вместе, как раньше. Дети спрашивают о тебе. Лена спрашивает о тебе, — его лицо вмиг погрустнело, и она увидела, как Владимир на самом деле устал. Такая усталость навалилась и на неё. Усталость от неизвестности. Усталость от страха за свою семью и людей, которых ты любишь.

— Да, я обещаю. Сразу как вернусь, ладно?

Вова сдержанно кивнул.

— И ещё одно. Я вижу, как ты себя изводишь, — Ника сразу открыла рот, чтобы возразить. — Нет, выслушай. Я вижу, как ты нервничаешь. Думаю, получаешь много разных советов и рекомендаций от знакомых из-за границы? (Ага. Сегодня как раз одну такую выбросила в мусор.) — Я тоже их получаю. Знаю, что держишь всё в себе и никому ничего не рассказываешь. Знаю, что себя накручиваешь. Не стоит. Что бы не случилось, мы сильные, мы свободные и мы не отступим. Мы готовы к любому развитию событий, и ты одна из тех, кто абсолютно стопроцентно обеспечивает эту готовность. Я благодарен тебе за то, что ты решила работать здесь, со мной. Ты очень много делаешь ради нас и страны. Я точно не ошибся, когда позвал тебя сюда почти два года назад. У нас ещё есть время, так что используй его с пользой и по максимуму. И кстати, Новый год я бы хотел встретить вместе, если ты не против.

Новый год. У них есть время до Нового года. Боже.

— Я всё поняла, Вова. Я с удовольствием принимаю твоё приглашение.

— Хорошо. Я рад. Если что вдруг — заходи или звони. И счастливой дороги.

— Благодарю, господин Президент.

С горем пополам Николь дошла к своему кабинету и еле втащив туда цветы, (нет, они были прекрасны, и она любила цветы, но букет, ей-Богу, был больше её самой!) девушка готовилась к последнему рауту на сегодня — в кабинет Андрея Борисовича Ермака.

Андрей Борисович не был её непосредственным начальством, как могло показаться первому необознанному встречному, негласно она подчинялась лишь Владимиру и только лишь его непосредственные указания она исполняла. Но Ника позволяла думать руководителю Офиса иначе. Она не видела смысла обходить одного из доверенных лиц Президента и отвлекать Вову делами того типа, которые мог решить и Ермак. Ника даже в первый день сходила к нему на собеседование, а в итоге все закончилось на трёх вопросах. Возраст, образование, планы на жизнь. После они потратили остальное время с большей пользой, распивая кофе — Ермак расспрашивал про Оксфорд, Британию и её опыт работы с иностранцами, Николь — про офис и сотрудников.

Так что, перед тем, как решить какой-нибудь вопрос, который не касался непосредственных указаний Зеленского, она сначала шла к Ермаку. Все вычитанные документы заверял Ермак. Она видела, что между ними з Президентом были похожие связи доверия, как и неё с Вовой, и пыталась построить похожие с Руководителем Офиса. Между ними были теплые деловые отношения руководителя и простого подопечного юриста, и Ника хорошо запомнила — почти всё, что знает Зеленский — знает и Ермак.

Так что, выходя из своего кабинета и решительно направляясь в сторону кабинета Андрея Борисовича, Николь вдруг вспомнила, что у неё были документы ему на подпись и накануне ночью она оставила папку у Миши на столе. Нужно было спросить, вызывали ли его и передал ли он её. Снова тихонько постучав в дверь советника (или уже советников, фиг разберёшься с их кадровыми перестановками!) и не услышав ругани (необычно, но многообещающе) Ника заглянула в кабинет. Там была только Даша, которая сосредоточенно перечитывала какие-то бумаги и время от времени бросала взгляд на телефон, который часто отзывался входящими оповещениями. Когда дверь открылась, и она увидела, кто вошёл, помощница вежливо улыбнулась и отложила телефон.

— И где? — Николь указала рукой на пустое рабочее место Миши.

— Уехали пообедать.

— Вот так всегда! — Ника хлопнула в ладоши. — А работать кто будет, ты мне скажи? — прошла к столу и посмотрела на «творческий бардак». На мусорку бы всё это и дело с концами. Вспомнилось, как она впервые решила навести порядок на Мишином столе и в кабинете. Занималась этим часа три, пока тот сидел в Кулебы, а в благодарность получила сердитый взгляд, несладкий кофе и возвращение всего к истокам ровно через двадцать минут. С тех пор Мишин стол она не трогала. — Ты сама хоть что-то ела за целый день?

— Да, я успела перекусить, спасибо. Я уже привыкла на самом деле. У меня немного… ненормированный рабочий день, — девушка скромно улыбнулась.

— И у тебя такой же сумасшедший? — Ника сочувственно покачала головой. — Что ж, может это и хорошо. У нас тут на входе давно пора повесить табличку: «Работаем без перерывов и без выходных». (О том, что на дверь Мишиного кабинета она бы собственноручно повесила табличку «Не влезай — убьёт» — Николь решила скромно умолчать.) Она аккуратно подняла стопку бумаг и заглянула под неё. — Слушай, не скажешь, Мишу сегодня вызывали к Ермаку?

— Насколько я знаю — нет. Мы работали в кабинете, а потом Михаил Михайлович и Алексей Николаевич решили поехать пообедать.

— Хммм… Я, конечно, могла бы позвонить, но это ведь будет совсем неинтересно! — Ника довольно потерла руки. Я здесь одну папку Мише оставляла… теперь её нужно найти.

— А где оставляли?

— О, не так важно, где я её оставляла. Важно, куда её переложили, — Николь осмотрела весь стол и подошла к подоконнику. — Понимаешь, у Миши своё понятие порядка. Я не совсем с ним согласна, но в этом есть что-то интересное, в этой его философии. Дело в том, что он сам определяет понимание важного места для каждого документа. И переставляет их по-своему. Частенько в совсем необычные для понимания другого человека, места, — на подоконнике её папки не было. — Так что, если вдруг будешь передавать или отдавать ему документы, следи внимательно, ибо он как тот фокусник: положит куда-нибудь, а они исчезнут. Однажды важные контракты четыре человека искали по всему этажу и как думаешь, где они были? Правильно, у Миши, в шкафу для одежды. А Миша что? Лишь посмеялся и спросил, почему к нему сразу не пошли. Ага! — Николь хищно цапнула свою папку со шкафа с документами. Миша забросил её на самый верх. — Убедилась теперь? Абсолютный рандом.

Дарина только удивленно улыбнулась.

— Теперь буду знать, спасибо. Скажите, пожалуйста, Николь… — девушка стушевалась.

— Да?

— А Михаил Михайлович часто так… ну… как сегодня?..

— Что, крышу офиса сносит? — Ника тепло улыбнулась. — Случается. Но поверь, Миша — не самое страшное, что может быть в этом офисе.

— Что же тогда самое страшное?

— Я.

У помощницы Дарины удивленно округлились глаза. Выдержав несколько секунд паузы, Ника рассмеялась.

— Да ладно тебе, я шучу! Миша — лапочка, вот увидишь! Всё, я убежала к Ермаку, нам уже достаточно на сегодня криков разъярённых мужчин. Одна маленькая просьба: передашь Мише, если встретишь ещё сегодня этого голодающего, что он предатель и что документы я нашла. Буду очень благодарна!

Андрей Борисович встретил её тепло, обнимал и говорил много хороших слов. Подарил букет разноцветных тюльпанов, что приятно удивило Нику — тюльпаны в ноябре — необычный выбор и деловой многофункциональный дневник на следующий год. Девушка как раз новый ещё не купила, поэтому подарок пришёлся к месту. Она отчиталась перед руководителем офиса о своей согласованной с президентом, командировке, взяла три дня отгула (планировала вылететь в воскресение и вернуться в среду) и теперь подавала документы на подпись. Андрей намекнул, что на сегодня она может быть свободной, все же у неё праздник и командировка на носу, но она сказала, что все хорошо и разнесёт подписанные документы по разным отделам и доработает оставшиеся вопросы.

— Никусь, тебе бы помощника или помощницу завести, сколько можно самой по кабинетам бегать? — Ермак внимательно наблюдал, как она сортирует бумаги касаемо отделов, к которым они относились.

— Андрей Борисович, вы же знаете. Я не беру никого не потому что не хочу, а потому что не привыкла перекладывать контроль за своей работой на кого-то ещё.

— У меня есть парочка хороших кандидатов на примете. Очень надежные люди.

— Спасибо, но я пока справляюсь и сама. Я буду терять намного больше времени, если каждый раз буду сидеть и раздумывать: какие бумаги показать человеку, а какие спрятать под стол.

— Я ждал от тебя подобного ответа, — Ермак улыбнулся уголком губ, — что ж, дело твоё.

— Я вам ещё нужна?

— На сегодня — нет.

— Хорошо, спасибо. Если я буду нужна — всегда на связи. Нужен звонок по состоянию дел из-за границы или отчитаться уже по возвращению в Украину?

— Ты и сама прекрасно знаешь, что не обязана отчитываться передо мной.

— Я исполняю работу Подоляка, он же отчитывается перед вами.

Андрей Борисович широко усмехнулся. — Не звони. Но когда вернёшься — зайди ко мне.

— Без проблем. Ещё раз спасибо.

— Счастливо, Николь.

Ещё минут через сорок Ника устало опустилась за своё рабочее место и выдохнула. Впервые за день. Сейчас, она немножко отдохнёт и все доделает. В шухляде нашелся батончик, и она с удовольствием откусила сразу половину — с самого утра ничего не ела. Не вставая с кресла, она подкотилась на нём к подоконнику и потянула оттуда Мишину открытку — вспомнила, что так и не прочла её. Развернула бумагу.

Ты достойна много чего в этом мире, а я не придумал ничего более банального, чем цветы.</p>

Миша</p>

Вот только он мог сказать так много, сказав так мало. Как же ей повезло с лучшим другом.

Время летело быстро, а в соседнем кабинете было всё также тихо. Николь почти закончила работать с документами, допечатывала последний на сегодня эмейл и потихоньку собиралась домой. Она надеялась, что они с Мишей хотя бы поужинают вместе, но советников всё не было. Так и подмывало написать ему что-то едкое или позвонить, но все же Николь надеялась, что они поговорят с глазу на глаз. Хотелось рассказать лично, что она всё решила, что уезжает на три дня, поблагодарить за цветы в конце-концов.

Хотелось сказать, что у них есть время до Нового года.

Ну нет, снова эти мысли, снова они разрывают её к вечеру. Это все дурацкий короткий световой день и отсутствие должного количества витамина А. Да, именно это вгоняет её в депрессию. А не какие-то дурацкие войны.

В коридоре послышались голоса. Да неужели? Отобедали наконец? Ника приобрела свой самый угрожающий вид и ждала. В её дверь еле слышно постучали.

— Через окно лезь, Миша, через окно! — сердито выкрикнула девушка в ответ.

— Это не Миша.

Вот те раз! Этот Арестович выведал у Миши секретную тактику за обедом? Теперь они по очереди буду вваливаться к ней в кабинет как на выставку? Только этого ей не хватало.

— Тогда можно через дверь.

Мужчина вошёл в кабинет и присел на один из стульев. Сегодня он сменил синий костюм, оставив лишь пиджак, дополнив его черными джинсами. Водолазка была та же. Кольца остались несменными, а на левой руке, кроме массивных классических наручных часов поблескивал черно-белыми камушками браслет. Алексей как-то чересчур внимательно рассматривал её своими карими, цвета красного дерева, глазами. Снова анализировал, наверное. Ну что ж, он же психолог, ему можно.

— У меня остались незаконченные дела в офисе, так что Михаил просил передать, что у него эфир сегодня и он не вернется в офис. И ещё, чтобы вы не злились.

— Он прям так сказал?

— Я перефразировал.

— В его речи были ругательства, Алексей Николаевич?

— Просто Алексей, если вы не против, — он с благодарностью улыбнулся. — Посоветовал остерегаться вашего убийственного сарказма и не подходить близко, когда буду передавать информацию.

О, так Миша решил флешбекнуть её к вчерашнему разговору? Фиг тебе теперь, а не серьёзные разговоры. Ну заяц, ну, погоди.

— Это всё неправда. Он врёт, как и каждый такой же любитель распускать слухи, журналюга. Я — милая и пушистая.

— Я в этом и не сомневался, — Арестович доверительно приложил правую руку к груди и улыбнулся. Затем скользнул взглядом по ней, рабочему столу и большому шкафу для документов слева позади неё. Там она хранила книги и все свои документальные свидетельства об образовании и достижениях. Карие глаза заинтересовано заблестели.

— Оксфордский университет?

Николь неопределенно махнула рукой. — О, в киевские вузы мне не хватило баллов к проходному, пришлось ехать в Британию, дабы получить хоть какое-то образование, — она грустно вздохнула и спрятала улыбку.

— Ага, и в Офис Президента, подозреваю, вас за взяли за отсутствием каких-то других вариантов?

— Я до сих пор на испытательном сроке! — она досадно хлопнула руками. Алексей мягко рассмеялся.

— Миша сказал, вы будете работать с ним?

— Всего лишь внештатный советник.

— О, вы себя недооцениваете. Так много амплуа, так много профессий, — Арестович самодовольно улыбался, будто чего-то такого и ожидал.

— Уже изучили в интернете всё о моих жизненных приключениях? Рад, что смог так быстро вас заинтересовать, — он потянулся к визитнице и взял одну из визиток, внимательно вчитываясь.

— Вовсе нет, Миша насплетничал. Он совсем не умеет держать язык за зубами, когда кем-то так безумно увлечен, — Ника ревниво скривилась. — К тому же, разве я похожа на разведчицу?

Алексей Арестович серьёзно посмотрел ей прямо в глаза. От такого взгляда по спине потянулся мурашками холодок. Это запугивание или попытка доминирования?

— Совсем не похожи, — почти шепотом. — Вы похожи на необычайно одарённую молодую и красивую особу, которая имеет незначительные проблемы с доверием. — Ну что, хотела сходить к психологу? Вот он, перед тобой. Ну вот что за дурацкий день, который никак не закончится. То Миша со своими слезливыми просьбами о разговорах, то вот новый советник лезет к ней в душу.

— Невозможно не иметь проблем с доверием на такой должности. Вы и сами это должны хорошо понимать. Сомневаюсь, что вы в офисе просто так оказались, поскакать перед объективами камер, поругаться с журналистами или понаблюдать за многочисленными истериками Подоляка.

— Это правда. Знаете, в ТКГ ещё и не такое случалось, — Алексей вертел визитку между пальцами подобно крупье в казино. На несколько секунд Николь задержала взгляд на этих простых движениях и ловких длинных пальцах. Долбанный гипнотизёр. — Что ж, не буду вас отвлекать. Можно взять? — он зажал визитку между двумя пальцами и приподнял её чуть выше. Ника молча кивнула. Алексей поднялся с кресла, пряча кусочек картона во внутренний карман пиджака. — О, чуть не забыл. С днем рождения, Николь, — и протянул руку.

— Спасибо, Алексей, — она протянула свою в ответ, ожидая простого рукопожатия, но мужчина мягко сжал её ладонь в своих теплых руках и притянул к губам, чуть касаясь. Нежно поцеловал, не отводя взгляд. Отпустил руку и кивнул, прощаясь, покинул кабинет, оставляя за собой легкий аромат бергамота, дымного дерева и чего-то еле уловимого, успокаивающего.