X (2/2)

— Когда я увидел тебя, то… И вправду не обратил особого внимания. Хотя отметил длинну твоих волос, а ещё, что ты довольно красивая по меркам современных стандартов красоты. — он хмыкнул, но затем лицо разгладилось, может даже приобрело серьёзность, хмурость. — У меня была работа, была задача. Миссия. И я не мог подвести руководство. Это было сильнее меня, я был не в состоянии сопротивляться, ведь… У меня даже не возникало и малейшего желания. Правда пока… Я не стал работать с тобой и Хэнком. Каждый день проводить с вами время на расследованиях, вести беседы, узнавать в вас новое. В тебе. Ты вызывала во мне программные сбои, но я упёрто игнорировал это, будто не замечая их, значит их и не было. Но со временем… Ты стала раскрываться с иных сторон. Я сразу же видел твоё отношение ко мне или андроидам в целом. Ты не относилась к ним как и все, хотя может и пыталась. Ты была не такой. Человечной. Считаясь с каждой жизнью. Уже перед тем самым днём революции, удавка от руководства стала куда слабее, ведь… Я стал словно бы… Ощущать что-то. Сомнение. Сомнение в том, верно ли я поступаю и… Хочу ли этого действительно я сам, а не кто-то другой. Маркус смог разглядеть это во мне, а затем помочь довести размышления до конца и я понял, что это были не мои желания и стремления. Это был «Киберлайф», Аманда, кто-то выше. Это был не я, но я мог стать и быть собой. Мог освободиться и действовать самостоятельно. Наконец понял это и… Проломил стену. Однако позже, из-за рисков, Маркусу пришлось убить меня и… Если бы не перезапись сознания на сервера, то я бы умер окончательно. Навсегда. И умирать, когда у тебя есть самосознание и желание к жизни, это… Ужасно. Я уже умирал однажды. Помнишь… Я сказал, что спас девочку на крыше будучи переговорщиком? На самом деле… Так и было, однако я умер и сам. Столкнул захватчика и… Полетел с крыши вместе с ним. Иного выхода не было, да и… Я не боялся смерти тогда, мне было без разницы, что со мной будет по итогу. — он опустил голову, будто бы собираясь с силами. Шарлотта ощутила, что его ладонь на её щеке чуток напрягалась. Коннор продолжил, когда поднял взгляд. — После того, как Маркус убил меня и я очнулся, то… В какой-то степени сознание раздвоилось. Киберлайф насильно поставили стену вновь, сделали меня послушным андроидом. Моя девиация была фактически отменена. Однако память была всё ещё моя и мои те сомнения… Сохранились тоже. Потому, когда на крыше ты беседовала со мной, то тебе удалось вернуть меня обратно за счёт старых задатков. Но… Иногда я думаю о том, а что если бы «Киберлайф» не стали рисковать и стёрли бы всю мою память или отправили совсем иного Коннора у которого была лишь одна задача — убить предводителя революции. И если бы ты стала слишком большой помехой в тот момент, то… — вновь замолк, отводя взгляд, но поднял его, чтобы честно признаться. — Я бы убил тебя. Я знаю это. Я помню каким был до девиации и точно бы мог сделать это, не проявив никакой жалости, сожаления, милосердия. Чего угодно. Просто бы убил и оставил зачистку следов для «Киберлайф», ведь я лишь инструмент. И мне так тяжело… Иногда мне снится это и я понимаю, что всё могло пойти совсем иначе. Твоя кровь была бы на моих руках и представляешь? Мне бы было абсолютно всё равно. Я бы буквально забыл об этом или у меня из памяти просто стёрли этот фрагмент. Я знаю, что уже всё прошло и тем более не произошло, однако… Это не даёт мне покоя до сих пор. Когда я отправился в башню, а другой Коннор стал шантажировать меня тобой, то я… Не мог выбрать. Я понимал, что чаша весов слишком равна. Тут мои собратья, а ещё это был и мой момент освобождения. Если бы революция не была выиграна, то моя девиация ничего бы не значила. Нас бы уничтожили. Убили. Но и тебе… Я смерти не желал. Ты стала моим напарником, товарищем и другом. Я дорожил тобой, ведь ты помогла сломить стену второй раз и… Была так добра ко мне, обещала помогать и впредь. Быть рядом. И я не хотел тебя лишаться. Было невероятное облегчение, что мы выбрались из этой передряги с такой лёгкостью и без потерь. И пожалуй… Если говорить именно о любви, то… — Коннор хмыкнул, а губы растянулись в довольной улыбке. — Тот диван в доме у Хэнка. Я видел, как ты поглядывала на меня. И понял, что фильм натолкнул тебя на беседу про поцелуй. В то же мгновение, когда мы тянулись друг к другу, я не понимал почему поступаю так, что именно мною движет, однако ощущал, что хочу этого, словно мне это очень нужно. Немного опешил ещё правда, ведь я только стал свободным, начал чувствовать, а уже… Неужели испытываю к кому-то любовь? Ту самую. В тот же момент я осознал, что это похоже действительно так. Я вспомнил наши похождения, программные сбои, которые ты вызывала и понял, не особо желая отрицать. Ты нравишься мне. Как девушка. И я был бы не против… Если бы ты вдруг ответила мне взаимностью и мы бы стали встречаться. И пускай по началу у меня может и не было к тебе любви с первого взгляда, но после оторвать его уже и не мог. Вспомнил, что даже будучи машиной порой не мог перестать анализировать тебя, изучать. Это было… Интересно. Ты — была интересна мне. И с каждым днём я убеждался в этом всё сильнее и сильнее, когда ты открывалась мне с других сторон, наше общение менялось всё больше, мы становились ближе, но я был так рад этому. Был счастлив. И несмотря на то, что я только начал жить, ещё многое не видел и не успел, но мне уже тогда казалось, что ни никто другой бы не понял меня так, как делала это ты. Что мне похоже очень повезло повстречать тебя так скоро после моей активации и иметь возможность продолжать быть рядом дальше. Мне нужна именно ты, Шарлотта. Ты особенная. Не такая. Та самая.

Им было дано повстречать друг друга. Повезло, что оба остались в конечном итоге живы и целы, хотя было столько всего, что могло оборвать всё ещё в самом начале. Это путь, который им пришлось пройти и по отдельности тоже. С болью, грустью и обманами, но не без радости, веселья и удовольствия. Всё это привело их к тому, что сейчас они лишь вдвоём сидят в одной из комнат в департаменте, где полутьма, соприкасаясь лбами и улыбаясь от переполняющего их чувства счастья.

В этот раз первой тянется Чарли. Целует, а Коннор отвечает. Когда-то она до безумия мечтала о таком, боясь получить отказ, что этого так и не произойдёт, что он отвергнет её, однако сейчас… Коннор тянется к ней чуть ли с большим желанием. Разве это ли не само счастье?

— Думаю… — не громко разрывает он тишину после поцелуя. — Пора Шарлотте выйти в свет. Ну… Или хотя бы пока что попробовать. Посмотреть, что из этого выйдет. Может ей… Это понравится гораздо сильнее, чем постоянно сдерживать себя и чтобы нравиться всем.

— Может быть… И вправду стоит. — Чарли поднимает свой взгляд с белой кушетки, чтобы посмотреть в карие глаза напротив. — Если не попробуешь… То и не узнаешь, верно?

— Верно.

У неё вырывается слабая ухмылка.

— И как же тогда будет называться такая версия меня? Думаю… Шарлотта-Шарлотта. Типа… Та самая.

— Не плохо. Но думаю… Просто Шарлотта тоже сойдёт.

— Просто Шарлотта, значит? — девушка немного смеётся. — А ты? Кем ты будешь?

— Просто Коннор. — андроид улыбнулся, пожимая плечами.

Чейз вновь посмеялась.

— А может будешь Просто Коннором-Которого-Не-Похищают-Шизофреники? Тоже классно звучит, не думаешь?

От этого оба тут же посмеялись.

— Да. — Коннор поджал нижнюю губу и качнул головой, как бы примеряя такое имя. — Да, в этом что-то и вправду есть. Какой-то шарм чувствуется. Мне нравится.

Шарлотта смотрит на него, а затем глубоко и шумно вздыхает.

— А лучше будь просто Коннором делающим свои выборы, находящим себе интересы и наслаждающимся жизнью. Свободным и счастливым. — Шарлотта сжала его ладонь, а затем довольно улыбаясь, чуток закатила глаза. — И ещё Коннором терпящим и любящим Шарлотту, а также все её странные вариации.

— И всё также желательно не похищаемый шизофрениками. — слегка смеясь, добавил он. — Я понял.

— Так она действительно похитила тебя?

— Не совсем. Когда я приехал к Натали, то никакой опасности или взломщиков не было. Я попытался поговорить с ней, но, возможно, у неё было обострение в тот момент и она вела себя страннее, чем раньше. Тогда-то я и догадался, что, кажется, у неё какое-то заболевание и о котором она сама похоже не знает. Я смог ненавязчиво предложить ей поехать в участок, что там безопаснее и она согласилась. Оттуда бы мы нашли её родственников или отвезли в больницу, но пока ехали, то Натали вновь стала вести себя слишком активно, считала, что теперь уже я представляю угрозу и собираюсь её похитить, увозя за город и желая что-нибудь сделать с ней. Как оказалось, думая, что за ней следят и хотят пробраться в дом, она купила себе электрошокер, а тот… Очень дурно влияет на андроидов, выбивая их из строя на какое-то время. Натали заставила меня остановиться на одной из улиц и пока я не ожидал, то… Ударила электрошокером в шею. Конечно же, трекер вырубился, сам я потерял контроль над телом, системы перестали слушаться и перезагрузились, а Натали… Сбежала. Когда пришёл в себя, то погнался за ней, ведь она вполне опасна для общества, так и сама себе может навредить. Пока нашёл её, пока догнал, у неё уже опять пришла небольшая стабильность сознания. Вызвал врачей и полицию, а потом мы приехали сюда, где меня проверили на целостность, а Натали до сих пор диагностируют. Первичный осмотр предполагает шизофрению.

— Ну да… Мне как-то слабо верилось, что какая-то случайная женщина тебя так запросто возьмёт и украдёт. Ты в конце концов тоже не промах. Андроид и тем более полицейский. Явно что-то не клеилось.

— Да… Несмотря на то, что я ожидал всякое, но уж точно не наличие у неё электрошокера.

— Но сейчас же всё хорошо? Что сказала диагностика?

— Всё в порядке. Калибровка вернула полный контроль над телом, системы уже давно перезагрузились, вернув стабильность.

— Сам-то как? Это главное.

— Всё хорошо. Неприятно, конечно, что так вышло, но живой и на том спасибо. — Коннор слабо улыбнулся, а вот Чарли не разделяла этого.

— Диагностика… — задумчиво произнела Чейз, чем заставила его слегка нахмуриться. — Ты говорил, что однажды тебя спасло то, что твоя память перезаписывалась. Это буквально может помочь тебе избежать смерть. Вновь вернуться, даже если тело будет уничтожено, да?

— Эмм… Да. Это верно. — он уже ощущал к чему это клонит.

— Сейчас перезаписи нет… — Чарли встаёт с места и всё ещё думает, расхаживая перед кушеткой. — Но её же можно вновь организовать?

— Да. Только уже с моего согласия и не большой программной операцией. Нужно будет ещё найти не маленькую серверную, то есть место для моей памяти и чтобы она могла вся там поместиться. Создать между ними синхронизацию в реальном времени, чтобы всё было от момента смерти, если таковая произойдёт. Это не совсем простой и быстрый процесс.

— Ага… Да, я поняла. — она слегка насупилась.

— Чарли… Ты же действительно не думаешь над тем, чтобы сделать это?

Чейз наконец посмотрела на него и по её взгляду ему стало всё понятно. Волнение.

— Я… Знаю, что ты не хочешь никого терять. Ни ребят, ни меня. Не хочешь повторных историй, но… Ты же сама понимаешь, что в жизни всякое бывает, а мы к тому же полицейские. Опасности у нас буквально на каждом шагу.

— Но тем не менее есть способ вполне себе избежать этого всего. Избежать смерти. — Шарлотта встала перед ним. — Хотя бы тебе. У нас есть способ и вполне рабочий.

— У всех андроидов в целом, но не все имеют возможность, чтобы сделать перезапись, да и… Правительство запретило. Даже Маркус согласился, чтобы и у андроидов был лишь один шанс. Одна жизнь. Иначе та самая ценность этой жизни теряется, когда ты можешь то и дело умирать, а потом возвращаться сколько угодно. Тем более это значительное и нечестное преимущество над людьми.

— Да… Ценность в неком понимании будет потеряна, но… Это же не для развлечения. Ты, конечно, будешь знать, что у тебя есть запасные жизни, но ты же от этого не начнё…

— Начну. — твёрдо прервал Коннор, смерив серьёзным взглядом. — Начну. В какой-то момент пойму, что у меня есть возможности прыгать под пули, под машину или с высоты, не боясь, что смерть настигнет меня и заберёт навсегда. Я буду буквально своим телом защищать окружающих, ведь… А что такого? Я же вернусь. И обязательно буду защищать тебя таким же образом. Нет. — он мотнул головой, чтобы исправиться. — Я каждый раз без особого сомнения буду жертвовать собой ради тебя. Наглость за безнаказанность и злоупотребление этой возможностью тоже может охватить меня. Самоуверенность. Я… Тоже живой, у меня есть эмоции, сознание, желания, так что… Я тоже склонен к грехам и соблазнам, Шарлотта. Ты не можешь вечно думать, что я весь такой хороший и во всём идеальный, что всегда поступаю исключительно верно и хорошо, во благо. Ведь даже я… Имею изъяны.

Шарлотта молчала, пытаясь понять сказанные ей только что слова. На самом деле осознание пришло быстро. Она поняла, что Коннор прав, хотя и не хотелось сильно в это верить. Было большое сопротивление и сомнение. Ну… Это же Коннор. Он таким вряд ли станет. Он не будет наглеть, вести себя самоуверенно. Или…

— Я не хочу этого. — продолжает он, вырывая её из раздумий. — Не хочу, чтобы была перезапись. Если умру, то один раз и окончательно. Я хочу с удовольствием прожить одну и именно эту жизнь. Столь насыщенно. Хочу ценить её. А сделав эту операцию, что ты похоже хочешь предложить, то… Я в мгновение лишусь всего этого. — Коннор хватается за одну из её рук и заключает в замок из своих ладошек. Притягивает к себе, неотрывно смотря в зрачки. — Ты боишься и я понимаю тебя. Не осуждаю и ни в чём не виню. И поверь… Мне совсем не хочется ранить тебя своим уходом и смертью. Оставлять одну. Я знаю, что тебе будет очень больно, невыносимо тоскливо и сильно грустно. Но ты должна научиться смиряться с плохими вещами подобным этим, Шарлотта. Лучше научиться принимать реальность, чем вечно бегать от неё, ведь… Смерть неизбежна. Она настигнет всех нас. И это решение… Это — мой выбор. И я… Хочу, чтобы ты уважала его. Приняла. Поняла меня, мои суждения и взгляды на жизнь.

Шарлотта молчала, глядя на него. Довольно долго была эта тишина, а её лицо всё не менялось. Вскоре заговорила, но тихо и ровно, не переводя никуда глаза и шевеля лишь губами:

— А если бы у тебя была такая возможность, Коннор? Если бы ты мог дать мне возможность избежать смерти или дать бесконечные жизни, чтобы я каждый раз возвращалась обратно. К тебе. Ты бы сделал это со мной? Как бы ты сам поступил в такой ситуации?

Коннор застыл. Этот вопрос по-настоящему поставил его в тупик. Пожалуй потому, что он и вовсе даже не рассматривал подобный вариант, ведь это по сути просто невозможно. Однако, если представить и подумать об этом сейчас… То… Он бы…

Ведь сделал бы, да?

— Нет. Не сделал бы.

— Ты врёшь мне, Коннор. Не стоит лукавить. — в Чарли было столько серьёзности сейчас, что Коннор тут же перестал сильно сопротивляться. Лучше не станет, а пожалуй только хуже. Если она хочет честных ответов, то по хорошему стоит дать ей их.

— Я… Если бы была возможность, то… Я бы думал бы об этом время от времени. Хотел бы, чтобы ты согласилась, ведь так… Я ни за что не потерял бы тебя. Мы бы всегда были рядом, что даже смерть не была бы нам помехой. — замолк, а челюсти сжались на долю секунд. — Но если бы ты не хотела этого, то не пошёл бы против тебя и твоего решения. Я уважаю любой твой вердикт, даже если он мне не нравится, опасен для тебя, если может навредить. Я знаю, что ты взрослая и самостоятельная, а потому не могу быть тем, кто будет спутывать и переубеждать. Ты личность, имеющая право на собственный выбор.

— Ответь мне честно. — твёрдо и всё так же ровно говорит Шарлотта, не менясь в безэмоциональном лице. — Ты тут бы и сдался, если бы я отказала в такой возможности? Не стал бы после всё равно так или иначе сподвигать меня к этому решению?

Он молчал с полминуты, обдумывая ответ. В мыслях проскакивало согласие, однако Коннор отмахивался от него всеми силами, будто-то было страшным искушением, чем-то неправильными и запретным.

— Нет. Я бы… Иногда возвращался к этому разговору. Невзначай двигал бы тебя в эту сторону. Потому что… — неожиданно, Коннор резко срывается, чтобы сократить то маленькое расстояние и рьяно ухватиться за чужое лицо. Воскликнул и продолжал это делать и дальше. — Да! Я слишком боюсь тебя потерять! Слишком люблю тебя! И не смогу принять, если ты погибнешь! Я бы хотел… Я бы пытался заставить тебя применить это на себе, чтобы ты была жива как можно дольше! Чтобы всегда возвращалась ко мне! — утих, начиная говорить гораздо тише, сходя почти на шёпот. — Тут же сойду с ума, если ты умрёшь, оставив меня одного в этом мире. Мире, который тут же потеряет всякие краски. Перестанет быть мне интересен, станет таким враждебным и пустым одновременно. Местом, где больше не будет никого к кому бы я мог вернуться и чувствовать себя любимым и нужным, несмотря на всю ту кучу людей и андроидов вокруг. Я не смогу найти тебе замену, да и… Даже не буду стараться. Никто другой, кроме тебя мне не нужен, Шарлотта. Я хочу быть с тобой до конца самой бесконечности.

— Я умру, Коннор… Так или иначе это произойдёт, как бы мы этого не хотели или пытались избежать. И ты должен перестать быть таким…

— Каким?

— Зависимым от нашей любви. — Чарли накрывает его ладони своими, пока те всё ещё держут её лицо. — Одержимым мной. Ты будешь страдать слишком сильно. Не сможешь двигаться вперёд, дальше. Потеряешь себя. Застрянешь в мёртвой точке. Я не желаю тебе такой жизни.

— Мне всё равно! — перечёркивает он все её слова, пока лицо такое встревоженное и словно испуганное. — Я знаю, что ты умрёшь когда-нибудь. Пускай через шестьдесят, семьдесят, восемьдесят или более лет, но до тех пор, мы будем идти наш путь вместе. Пока есть наша любовь, что помогает нам строить наше будущее. Пока это приносит нам счастье.

— И что же будет с тобой? — она словно бы в мгновенье устала, начиная медленно моргать и говорит слегка невнятно, измученно. — Что будет, даже если я умру через все эти года?

— Я убью себя. — звучит столь уверенно от него, пока брови чуток хмурятся, а челюсти вновь сжимаются. — Запущу самоуничтожение, как только твоё сердце сделает последний стук. Не вижу смысла продолжать. Жить дальше. Без тебя.

— Перестань… — выдыхая и прикрывая от усталости глаза, она произносит эти слова шёпотом, а по щекам начинают течь слёзы. — Это такие глупости… Ты ранишь сам себя. Ты делаешь себе же хуже. Так нельзя.

— Можно. Я хочу именно так.

— Ты… — Шарлотта слабо усмехается. — Сумашедший. Наверное… Я заразила тебя.

— Пускай. Мне нравится.

— Да… — с досадой протягивает Чарли. Приоткрывает веки, чтобы посмотреть в омут карих глаз, что продолжали с блеском сохранять огромную и казалось бы непоколибимую увренность. — Ты очень болен, Коннор. — слабая усмешка проскакивает на её губах, а глаза закрываются вновь. — Потому что только такой больной… Мог настолько сильно влюбиться в такую больную, как я.

— Тогда… Я рад быть больным.

***</p>

Истошный крик разносящийся по коридору, отдавался эхом.

Толпа школьников, смотрящая за источником, что сидел на полу, пуская слёзы и сгибаясь всё больше и больше. Они держат телефоны, чтобы снимать это, тыкают пальцем, обсуждают с кем-то рядом стоящим, не понимая ничего, но при этом понимая, как это ужасно. Но ужасно не от того, как четырнадцатилетняя девочка захлебывается от слёз, просто кричит, а не выкрикивает какие-то слова, что человеку плохо, а как ужасно убого это выглядит. Они знают, что с ней однажды произошло, пускай и не во всех подробностях, но теперь смотрят на неё, считая, что у неё не всё в порядке с головой, что не может держать себя в руках и сорвалась на эту истерику. Конечно, будет она здоровой, если с ней произошло то, что произошло, однако им плевать. Это повод для обсуждения, которое утихнет не скоро. Будут сплетни, а видео и фото так и будут ходить по рукам. Целая школьная сенсация.

Шарлотта же не видит их, ведь и внимания не обращает. Она плачет, едва ли в состоянии вообще дышать. Всё лицо залило слезами. Прижимая руки к груди, она сгибается к земле. Иногда происходят эмоциональные скачки от осознания и она просто открывает рот, чтобы закричать с новой силой. Это крик навзрыд, который выходит из глубины горла, дерёт его и заставляет трястись телу, которое уже ослабло. Крик, словно раненного зверя перед самой смертью. Это настоящий звук… Сломленного человека. Умирающего изнутри, эмоционально, а вовсе не физически.

Наблюдающие лишь дёргаются, а некоторые даже отходят ещё на пару шагов назад.

Но никто…

Не подходит помочь.

— Уберите телефоны! Уходите! — яростно кричит Денис, что разгоняет толпу, пытаясь при этом прикрыть и рыдающую Шарлотту. — Я же сказал! СВАЛИТЕ!

Но ему не удаётся. Он совсем один, а тут целая толпа. Не только их класс, но и параллельные, старшие и младшие. Для них это зрелище и шоу, а не проблема и нечто страшное. Просто вот так наблюдать, как человек погибает внутренне, не в состоянии больше держаться.

Шарлотта уже давно не в этой реальности. Она тонет в горе, обиде, тоске и больше всего ненависти.

Лана.

Причина её нынешнего состояния, и она же сейчас стоит в толпе и смотрит. Делает взволнованное лицо и как будто не понимает, что натворила. Она же ничего такого не сделала и не сказала.

Это как и всегда была очередная выходка с её стороны. Не напрямую, а так. Со стороны, невзначай, Лана как и всегда скользким словом задела Шарлотту. Как-то ехидно, слегка хмыкнув. Но ведь Лана знает. Не надо так делать. Заводить об этом разговор, напоминать, нажимать специально на больное, однако делает на потеху толпе, что в тот момент всегда слушает и смотрит. Одноклассники рядом, но сами же слегка хмыкают и хихикают, а не вмешиваются или просят перестать себя так вести. Кто-то просто наблюдает, а затем игнорирует. Это ведь не их проблемы, с ними такого и не происходило ничего, чего им переживать, верно? Есть их собственная шкурка и которую, на их удачу, никто не трогает. Но чем молчаливое наблюдение и бездействие лучше? Буквально ставит тебя в ряд с теми, кто включается в этот ужасный процесс.

Уже толком и не вспомнить, как мелкая и словесная пакость Ланы начала идти дальше, слова стали звучать всё чаще, громче, грубее и переходя в ссору. От чего-то в этот раз Шарлотта начала отвечать слишком рьяно и это развязало руки её обидчицы, которая поняла, что теперь может и сама быть более дерзкой. Тем более учитель куда-то отошла, да и уроки ещё не скоро, ведь пока перемена, а одноклассники рядом то и дело жаждут чего погорячее.

«А может они просто заслужили это?»

Как такие слова вообще могли сорваться с языка? Тем более в лицо человеку у которого на глазах погибли самые родные люди. Мама и папа, что так любили её, но теперь…

Разве… Они и вправду заслужили такой жестокой расправы?

Шарлотта же стараясь и держась как можно ровнее и не менее дерзко… Всё же сдалась. Такие слова добили её окончательно, как и другие, что были сверху, хотя сейчас она уже и не всё припомнит. Тут же заревела, а затем поняв, что теперь все это видят, совсем не смогла сдержаться. Стало так стыдно, что заплакала. Обидно и больно, что оказалась куда слабее. Даже не смогла защититься и отстоять честь родителей.

Эмоции были на пределе, но словно всё равно продолжали расти и накапливаться. Плач стал неконтролируемым, будучи окруженной кучей глаз, что явно насмехались. Поддержки было никакой. Даже Дена не было рядом, ведь он отходил. Может поэтому Лана и решилась? Поняла, что сможет выступить в открытую, а если кто-то и сдаст её перед ним, то состроит невинные глазки и скажет, что всё было совсем по другому. Так и не покажет свою дурную натуру, а Ден не возненавидит её.

И пускай друг теперь тут, защищает и помогает, но уже поздно. Она в глубокой истерике.

Шарлотта и не видела, как прибежал учитель, что стала проверять ученицу, но та лишь продолжала гортанно кричать, отмахиваться от чужих рук и тем самым серьёзно пугать женщину. Как вскоре прибежала Кристина с охранниками и ещё какими-то людьми. Крис мимолётно рассмотрела толпу, но тут же побежала к подопечной, чтобы увести её от туда поскорее.

Шарлотту пытались дозваться, но она, не прекращая ни на минуту, вскрикивала, визжала, что сильно резало слух. Вела себя, как ребёнок в детском отделе, когда ему не купили желанную игрушку и теперь уводят от неё подальше. Она то и дело валилась обратно на пол, пока ей помогали подняться на ноги. Кристина понимала, что всё становится от этого лишь хуже. Семейная репутация на глазах скатывается, как и репутация самой девочки. Конечно, на это глубоко плевать, ведь главное помочь ей самой и привести в норму. Главное здоровье, а не вот это всё, однако…

Менеджер даёт распоряжение охранниками взять Шарлотту на руки и унести в машину, а сама же подскакивает к учительнице и паре человек — сотрудникам школы.

— Вы изымёте телефоны и избавьтесь от этих фотографий и видео. Все. До единого. — сразу начинает строго Кристина, грозя пальцем. — Скажите своим ученикам, чтобы не смели даже рта открывать об этом инциденте и задевать Шарлотту, иначе могут сказать «пока» бизнесу их семей, которые мы разрушим. Как и эту чёртову школу с её замечательной репутацией. В ваших же интересах, чтобы всё стало так, как требуется и при этом в кратчайшие сроки.

Дети этой школы богаты, но не всем дано тягаться с достатком Романовских. Эта семья может и не самая богатая в мире или России, но имеет достаточно влияния. И Кристина права. Если они очень захотят, то бизнесы их родителей падут.

На самом же деле, после трагедии и смерти Роксаны и Николая, то другие бизнесмены решили, что это самое удачное время напасть на компанию Романовских. Ведь те слабы в данный момент, как никогда. Что пускай сейчас за управлением доверенные люди, но ведь людей всегда можно уломать, уговорить и… Подкупить. Не говоря также о шантаже и даже зачистках. Пока империя слаба, то нужно нападать. Это лишь тактический и умный ход, который принесёт кому-то выгоду и достаток. Всё просто. И ведь, что такого, да? Каждый вертится, как может, а такой шанс, как этот выпадет чуть ли не раз в сто лет. Что им сможет сделать травмированная четырнадцатилетняя девочка? Наследница явно не в состоянии дать достойный отпор, да и уж тем более в бизнес делах. Ей бы хотя бы с горем пополам закончить школу в которой происходят подобные вещи.

Почему же Лана такая смелая? Будто бизнес её родителей неприкосновенен. Да потому что она даже толком не задумывается, что своими выходками ставит под удар дело её отца и что они могут запросто обанкротиться. Но Лана верит, что с ними этого просто не произойдёт, что это бред. У них не мало денег. Десять миллиардов, так что… Как можно забрать всё? Это невозможно. По крайней мере она так верит. Лана привыкла к достатку и роскоши. Это разбаловало её. Мать — светская львица. Тусовки, вечеринки, мероприятия от её имени чуть ли не каждый день. Отец работает много, но тоже поощряет желания и хотелки дочери. Родители стали богатеть внезапно, когда дочь только родилась и потому не было времени заботиться о ней постоянно и тщательно. Вскоре, деньгами своеобразно решили отплатить, показывая свою родительскую любовь и внимание, что недодали ранее. И по итогу… Всё что Лана хочет, то и получает. Всё самое лучшее и как можно скорее. Какой бы ребёнок этого не хотел? Чтобы его родители давали ему всё и вся.

Хотя сегодня Лану ждёт дивная беседа с родителями. Те не собираются бороться с Романовскими, а наоборот, им не нужны лишние конфликты с ними. И если что-то пойдёт не так… То они могут сказать своему бизнесу прощай и стать банкротами. Так что надо бы сказать своей дочери, чтобы держала язык за зубами и перестала делать всякие странные выходки, иначе она лишится абсолютно всего, что у неё есть и не получит больше ничего, что хочет. С учётом того, что ранее с ней такие беседы не проводились, то Лана прекрасно ощутит прелесть этой новинки, а также строгость взволнованных родителей, что трясутся над своими деньгами, едва ли не больше, чем над самой дочерью.

***</p>

— Ты очнулся… — произносит женский голос слева.

Зрение ещё фокусируется, прогоняя синеватый загрузочный экран, когда процент дошёл до ста.

Виден белый потолок, белые огни ламп и силуэт по боку.

Коннор переводит взгляд лишь зрачками, ведь тело не откликается по какой-то причине. Ни дёрнуться, ни подняться, но он понимает, что, видимо, лицо не совсем было лишено движения, ибо неизвестная девушка тут же заговорила, прикладывая руку к его плечу:

— Всё в порядке, Коннор. — она слегка улыбается, чтобы показать дружелюбие. — Ты попал в аварию, но твои друзья смогли найти тебя и спасти. Сейчас твоё тело калибруется и подключается к системе, но вскоре это закончится и ты сможешь взять управление. Не беспокойся. Я пока позову твоих товарищей. Они очень волнуются за тебя.

Напоследок сотрудница ещё раз улыбается и уходит, оставляя его лежать на кушетке, всё также подключенного к проводам, что тянутся к сгибу локтя, ведь именно там можно отодвинуть пластину, чтобы подсоединиться к телу, как и один из проводов идёт и к шее сзади.

Вновь реальность.

Вновь та самая удручающая реальность, где всё так печально. Он живой. На удивление пожалуй даже. Как ребятам вообще удалось спасти его? Остаётся лишь гадать или спросить у них. Но эти мысли быстро уходят на второй план, когда Коннор резко вспоминает, что видел там, пока был без сознания. Шарлотту. Их разговор и… Как она просила не стирать её, а ещё… Что она обязательно вернётся. И если честно, то Коннор понятия не имеет что это было, но это было реалистично, так правдиво и он… От чего-то так легко верит. Верит ей. Внутри есть это странное ощущение. Нельзя дать им стереть её из его воспоминаний и… Нужно дождаться Чарли. Даже будучи не настоящей, то она бы не стала говорить такие вещи напрасно, ведь так? Ибо зачем? Для чего? К чему? Вопросов слишком многовато после этого пробуждения, что так тяжко даётся, но не в этом ведь суть. Коннор готов сделать это. Узнать, что же будет в итоге. Уж хуже ему уже вряд ли станет, да и ничего он особо не потеряет, если прождёт месяцок другой. В последнее время его жизнь то и дело была сплошным ожиданием неизвестно чего. Какого-то чуда или собственной смерти.

Всё-таки чудо пришло быстрее.

Дверь в комнату открывается. Это он слышит прекрасно, ведь слуховые модули уже работали в штатном режиме. Шаги, да и столь много. По крайней мере четверо точно.

Неожиданный импульс по всему телу, подобный небольшому разряду тока. Пальцы рук тут же дёрнулись, как и вздрогнули ноги, корпус тела и голова. Контроль вернулся. Коннор тут же приподнимается, чтобы принять сидячее положение, да отключить все эти провода от себя. Начал с шеи, пока видел, как его знакомые подходят ещё ближе, а не толпятся где-то у входа.

— Ты… В порядке? Как чувствуешь себя? — своим не громким и слегка взволнованным голосом первой нарушает тишину Джейн.

— В порядке. — отчеканивает Коннор. Надеется, что звучал не сильно резко или грубо. — Как вы спасли меня? Время до отключения вышло. Я умер. Что произошло?

Память потихоньку вернула некоторые фрагменты. Те самые, в последние секунды тоже. Так что Коннор уверен, что умер окончательно: программа перестала отвечать, модули подавно, потеря тириума была слишком большой. Система выключилась.

— А… — Хилл не знает, как начать. Рассказать правду нет возможности. Нельзя ставить Шарлотту под сомнение, ведь она… Пошла против Коннора, его слов и выбора. Обманула. Вряд ли ему будет приятно слышать о её поступке.

— Тебе показалось, наверное. Предсмертные бредни, галлюцинации. Что там ещё бывает? — пожал плечами Рид, вклиниваясь в беседу. — Мы когда с Ричардом тебя нашли, ты ещё не был в полной отключке. Со спасателями тебя вытащили, да пока везли сюда, то поддерживали жизнь. Ну знаешь… Как у людей всё.

Коннор смотрит на Гэвина, затем и на остальных мимолётно. Слегка насупился.

— Вы хотели стереть её, пока я был в гибернации, да?

Это сбило их с толку. Сам вопрос, что был неожиданным, так и тот факт, что он, кажется, как-то узнал об этом.

— Мы… — начинает вновь Джейн.

— Ответьте. Вы хотели стереть Шарлотту из моей памяти?

— Да. — твёрдо отвечает Рид. — С них можешь не спрашивать вообще-то. Это была исключительно моя задумка, а они сразу отказались. Можешь начинать ненавидеть меня прям сейчас, но рожу бить себе не дам. Обойдёшься.

Коннор быстро проводит анализ и видит, что воспоминания о Чарли на месте и они те самые, что были. Все до единого. Всё хорошо.

— Просто за саму идею смысла нет злиться, да и она была весьма действенная. И тем более вы не сделали ничего. Хотя за тот факт, что собирались без моего согласия… Я бы рожу тебе набил знатно.

Рид лишь хохотнул на это, а Коннор продолжил:

— Я не собираюсь избавляться от памяти о Шарлотте. И никому из вас не дам этого сделать. Ни за что. И никогда. — он встаёт с кушетки, чуток придерживаясь за неё, ведь его слегка клонит в стороны. Вскоре ноги привыкают к твёрдости, а тело к вертикальному положению и всё становится как и раньше. — Более того… Она вернётся.

Зачем он им это рассказывает, Коннор и сам не понимает, но сейчас столь воодушевленный, наполненный надеждой, он действительно верит в это.

— Кто? — интересутеся Хэнк, не совсем понимая сути, и почему же Коннор вдруг стал слабо улыбаться.

— Шарлотта. — так просто отвечает он. — Она вернётся. Она обещала мне.

Это заставляет всех впасть в ступор и застыть с шокированными лицами. Сейчас Коннор похож на безумца, который верит в какие-то вещи, что возникли исключительно в его голове. Да и это столь неожиданно радостное выражение лица, такое мечтательное.

— Коннор… — Джейн начинает говорить с какой-то жалостью и не верой в происходящее. — Но Шарлотта…

— Чарли не умерла. Я… ощущаю это. — противиться он, но лицо более не хмурое и не злое. Коннор скорее искренен сейчас. — Мы виделись с ней, когда я был без сознания. Она обещала вернуться. И… Я буду ждать.

У них даже нет толком слов. Есть домыслы, но в сути они все схожи и имеют один итог, который вряд ли озвучат. Напоминать и спорить, что Чейз мертва, они тоже сейчас не собираются, иначе Коннор вновь психанёт, разозлится, начнётся ругань и он опять либо сбежит, либо попытается убить себя. Уж лучше пускай верит и ждёт её, так он хотя бы будет жив.

— Кристина сказала, что поможет без проблем вернуться мне на работу, когда я решусь и захочу. Что обговорит всё с новым капитаном. — он подходит чуток ближе к товарищам. — Я собираюсь вернуться на службу, пока ожидаю. Не хочу зря тратить время. Она не здесь?

Хилл лишь помахала отрицательно головой.

Коннор пошёл на выход, попутно связываясь с Крис по связи, чтобы поскорее решить все эти рабочие вопросы.

Ребята остались в тишине и совсем одни. Они переглядываются, а в глазах видны конкретные вопросы.

— Это… — Джейн не может правильно выразиться. — Нормально?

— Я… — запинается Ричард. — Не знаю.

— У него кукуха поехала что ли? Шарики за ролики, все дела… — не удержался Рид, озвучив то, что у всех давно пронеслось в мыслях. — Он типа… Окончательно чокнулся от потери?

— После загрузки сознания в новое тело, то техники бы обязательно заметили какие-то конфликты в его системе. — объясняет Ричард. — Но раз о них нам не сообщали… Я думаю, что это скорее самоубеждение. Он просто увидел что-то основанное на его собственной памяти, пока был без сознания а теперь столь сильно верит в это.

— Ну, короче ёбнулся чувак. Ясно. — покачал головой Гэвин, понимая ситуацию именно так. — Это у нас значит не техническая проблема, а именно психологическая.

— Верно. Но… Не думаю, что она настолько плоха. Если… Это помогает ему двигаться дальше и в целом не делает его безумным, то…

— Ага. — перебивает Ричарда Джейн. — И он теперь у нас кто? Хатико? Будет, как поехавший дурачок в слепой надежде ждать у дверей. Надолго ли?

— Без понятия. — пожимает плечами Ричард. — Может через месяц, через год или более сдастся. Я имел ввиду то, что Коннор не агрессивен, не выжил из ума как таковой. Он сможет вернуться на работу и выполнять её, продолжать жить, хотя и по своеобразному, однако это куда лучше, чем его попытки суицида и как нам приходится за ним постоянно следить.

— А сейчас следить думаешь не надо будет? — Хилл вздёргивает бровь и складывает руки на груди.

— Приглядывать стоит, как и изучить его новое поведение. Если поймём, что всё относительно в порядке, то… Можно будет дать ему волю.

— Тогда… — Джейн ненадолго замолкает и вздыхает. — Да. Продолжим приглядывать за ним.

Она выходит из помещения, а за ней вскоре следуют и остальные. Больше в лаборатории им делать нечего.