2. Краски моей души (1/2)

Спустившись парень в бежевом пальто сел на холодную кровлю поджимая колени, а Феликс всё также продолжал стоять и попросту смотреть на него. Пачка, почти закончилась, всего несколько ядовитых злодеек с фильтром, смотрели на Ликса снизу утешая своими будущими прикосновениями.

– иди домой, и... Больше не лезь сюда из за какой то ерунды в юбке. – вернув свою хладнокровность произнёс Ли и снова потянулся по зажигалку в карман.

– а тебе то что? Ты такой же, – тихо говорил юноша – убиваешь себя также, только долго с наслаждением для своего уже убитого разума. А я совсем другой – распрощаюсь с жизнью быстро и безболезненно. Пытался... – в словах парня вся правда, до единой буквы правда.

Феликс убивал себя приятной в моменты отравой, каждая затяжка покрывала все проблемы пеленой расслабленности, а после въелась в его организм не пропуская в желудок пищу. Но только так он и справлялся с окружающим дерьмом, что било его всё сильнее в самые болезненные места. Только так он забивал о прошлом, которым жил со дня в день.

– мудро рассуждаешь, – подметил Ли – только вот, почему ты не рассуждал так о своих близких, которые наверно уже тебя заждались, когда становился на это чёртово ограждение? М? – также равнодушно, но с видимым напором продолжил «философ». Тут парнишка скорчился от слова «близких» и нервно кинул смешок. Обкусаные руки всё в том же духе сжимались удавливая внутреннюю тревогу сердца, а по идеальному лицу стали катится крупинки солей.

– нет у меня близких – грустно произнёс тот – есть только роботы со встроенной прохладой к любым нежностям, и появился я, которого они также пытаются превратить в серое пятно для офиса, и совсем не видят как сына. С самого детства за мной смотрела няня и дом-работницы. От родителей стоило ждать только дорогих подарков и обычного «молодец» за хорошую успеваемость. – Феликс присел рядом переваривая каждое сказанное слово парнишки. Получается очередной сын богатеньких родителей? Противно. Феликсу стало противно находится с человеком, который жалуется на свою облачную жизнь к которой даже пальцем не притронулся, чтобы почувствовать себя в безопасности, быть всегда сытым и опрятно одетым. У него всё есть для счастливой жизни. Абсолютно всё. Думал Феликс раздражённо ковыряя кутикулу.

– я Хёнджин, – тихо продолжил парень и поднял глаза на Феликса. Ли в тот момент сжимал губы кусая внутреннюю сторону. – твои веснушки. Зачем ты их замазываешь? И почему ты здесь? Выглядишь неважно, тебе помочь? Я могу...

– замолчи! – резко перебил Феликс – замолчи. Ты не смеешь влезать в мою жизнь. Как и я в твою. Хочешь прыгать, прыгай. – Ли поднялся, забрал пиджак и ушёл, скрылся за твердой, холодной и одинокой дверью.

***

– тупой богач! Что за беды у него в голове? У него уже всё есть, а он проблем на свою задницу ищет. – метался словами Феликс. Злость сопровождающая его длительное время, не покидала его и сейчас. Сейчас тот намерен был разрушить, каждый неровно лежащий предмет под рукой.

Ступив на очередную ступеньку Феликс пытался утихомирить свой гнев глубоко дыша. Какой то странный запах винограда уже ютился на его рубашке – его не могла перебить даже вонь сигарет – настойчивый и умеренно упоительный. Следуя по ступеням Феликс немного успокаивался, думал о своём долгожданном отдыхе, который он точно заслужил. В шумной общаге его ждут докучные соседи и не менее проблемные рефераты, который тот будет писать до утра, присыпая въедливым дымом сигарет.

– о, Феликс, – произнёс стоящий на последней ступени Джисон – я только хотел подняться к тебе. Ну что, легче стало? – нежный голос напарника в кое то веки утолял тревогу. Спустившись к Хану Феликс обвил его шею руками и расслабился падая на колени, но Джисон всегда осмотрительный. Феликс всё также обвивал прохладными руками шею Джисона, а Хан сел на ступеньку и уместил засыпающего друга у себя на коленях поглаживая затылок смоляных волос.

– ты слишком устал, раз тонешь в моих объятьях, Ликси... – тихо сказал Джисон прижавшись щекой к Феликсу. Такое Ликс не позволял себе до определенной усталости, а Джисон всегда был рядом, подставляя тёплые руки. И не раз Джисон чувствовал противный запах от своего друга, всегда его еле чувствительно бил по плечу, а тот только морщился во сне. Так мило и по-детски. Но Джисону только в радость наблюдать за спящим Ли и разглядывать парня без какой либо боязни на то, что его сияющие глаза могут увидеть и оскорбить за такую близость. В этот раз в его глазах сияли Феликсовы губы, к которым пару минут назад прикасалась убивающая гадость.

Джисон с интересом разглядывал рельеф пухлых губ, засохшую корочку хотелось отодрать, а после заполнить пощипывание на губах нежным прикосновением своих. Хотелось... но Хан не имеет на это никакого права, без согласия на то Феликса. Но само переплетение их рук заставляло сердце Джисона биться чаще обычного, хотелось прикасаться также только с бодрым Феликсом, с Феликсом, который будет смотреть на Джисона глазами полными очарования и улыбаться глядя на замок из их пальцев.

– что же ты творишь с моими чувствами, Ли Феликс? – тяжело вздохнув, Джисон закрыл глаза и уткнулся носом в макушку Ликса, втягивая мятный запах шампуня и уличной свежести.

***

Хёнджин на крыше остался в полном одиночестве. Свежий воздух разгуливал в голове бесстыдно выталкивая оттуда назойливые мысли. Но Хван противился этому сквозняку несчастья. Сейчас его мысли были переполнены неимоверно эстетичным парнем с «медленной гибелью» у рта. Его скулы, выразительно очаровательные веснушки, которое оставило их само солнце на этом прекрасном лице, его глаза, такие же великолепные, как ежевика в летнем саду после дождя. Хёнджина и вправду влекло к этому чудаку. Новая муза? Или же чувства? Сложно. Но Хвану предстоит пройти долгий путь, дабы узнать, как хоть зовут этого парня.

Встав на вялые ноги Хёнджин попятился в помещение, полно пьяных парней с цепкими руками и зацеловаными губами. Здесь, в гей-клубе он бывал не так часто, но и не так редко. Его общепризнанный друг является ещё тем Лавиласом, как среди девушек, так среди парней. И каждый раз после сложного дня, тот отправляется в подобные клубы на пробу горячей молодёжи, не забывая о своём приятеле Хёнджине, который засиживается дома в обнимку с живописью. В этот раз никак иначе. Только вольный, как ветер в поле, Минхо разошёлся не на шутку. Очередная рюмка обжигающей горькой жидкости со скоростью вливалась в пустой желудок Ли. Совсем не замечая своего скучающего товарища сбоку, тот всё больше восхищался своим спутником на вечер.

Тогда Хёнджин и решил воспользоваться моментом и без всякой шумихи сравнять счёты с жизнью, но как в дурацких мелодрамах всегда кто то появляется в этот самый момент, когда уже решаешь сделать шаг вперёд и встретится с известными художниками тех времён.

Спускаясь по лестнице тот успокаивал рой мыслей, которые забиваются во все уголки. Парень рассматривал руку за, которую незнакомец со смоляными волосами взялся на ограждении. Так неожиданно и приятно. Тягучее рвение разыскать «Инкогнито» так и показывалось на правой руке Хвана. Будто какой-то маленький человечек прыгал на ладони, выкрикивая: «он же зацепил тебя! Ну же, беги и найди его! Ты же не хочешь потом корить себя за то, что даже не поблагодарил своего спасителя?!». Его это слишком мучило, но пьяный в «зю-зю» друг в зале также не давал покоя. Пора забирать развратника молодёжи и валить домой отсыпаться.

Преодолевая путь вниз, тот достал свой смартфон и набрал номер водителя.

– ало? – послышалось на другом конце провода – господин Хван, это вы?

Хёнджин смотрел на наручные часы, время уже давно перевалило за четыре утра. Неудобно было будить человека среди ночи и просить забрать пьяницу друга сейчас, но пришлось. Собрав всю невозмутимость тот молвил тяжким голосом:

– Чифе, будь добр, забери Минхо из клуба, – перешагивая ступени тот продолжил – адрес сейчас скину. За меня не беспокойся. Я собираюсь прогуляться немного.

Водитель даже недовольного шороха не издал, лишь сказал, что ему нужно привести себя в порядок и за двенадцать минут тот будет. Хван поблагодарил мужчину и отключив звонок вложил телефон обратно в карман бежевого пальто. На крыше парень совсем замёрз и теперь холод скребётся в горле, вынуждая лишний раз издать громкий кашель. Про конечности и заикаться не стоит. По дороге домой, тому прийдёться заглянуть в аптеку и прикупить лекарств, лечебного чая и каких нибудь мазей, для восстановления нежной кожи. По скольку рисовать красками и не замазать лицо, ибо другие участки кожи – не возможно, по крайней мере Хёнджину. В порыве вдохновения, юноша даже не замечает, как летит в свою мастерскую и раскладывает холст на мольберте. И именно из за этого нежная и чистая кожа Хвана страдает, страдает раздражением и сухими участками, на которые не очень то и приятно смотреть, тем более трогать.

Вот Хёнджин уже доходит до последних ступеней и натыкается взглядом на каштановолосого парня, который зажимает другого в своих крепких объятьях. Хван недовольно морщится, тот разглядел лишь спину первого и совсем не видел другого парня, только ноги. С чего вдруг эти двое зажимаются здесь? В зале мест, что-ли мало? Подойдя поближе Хёнджин старался не смотреть на парней, лишь рассматривал дверь, к которой собственно и собирался идти.

– кхм... – достаточно громко откашлялся Хёнджин – а не могли бы вы переместиться где то в другое место? Я хочу пройти. Будьте добры... – равнодушно, но вежливо.

Джисон внизу засуетился услышав густой голос, и начал будить сонного друга.