Защита диплома. Лань СычжуйЦзян Чэн (2/2)

Юань добился своего, Ваньинь сделал перерыв для него, подхватил под бёдра, усадил на стол, прямо на планер, подвинулся на стуле ближе, Юань послушно приподнял бёдра, дабы он мог стянуть с него трусы, и Ваньинь обхватил его икры, сжал нежную кожу, впившись в неё пальцами, дернул на себя, чтобы подвинуть, и притянул к себе ближе. Нежные поцелуи на коленных чашечках и внутренней стороне бедра контрастировали с крепкой собственнической хваткой. В нем было столько стали, сколько и нежности, и он всего давал поровну. Сычжуя ведёт от него. Его рука обхватывает член Юаня, но он не позволяет парню коснуться себя, от чего он хнычет, желая коснуться хотя был плеч, опереться о него, впиться руками в волосы, ощущая горячие губы на своём члене, но приходится лишь откинуться назад, сжимая руками чью-то напечатанную версию диплома, разрывая листы руками. Ваньинь редко отсасывает, но Юань понимает, что это в качестве награды за хорошо написанную работу и старания, впрочем, лучшую награду он получит после защиты и получения наивысшего балла. Он смотрит на то, как Цзян Чэн насаживается на него ртом, ощущает ладонь на яичках, и ему чертовски хорошо, он уже почти готов кончить, но Ваньинь отстраняется, поднимает его ноги, заставляя пятками опереться на край стола и расставить их шире.

— Еба-а-ать…. — Сычжуй хнычет, понимая, что сейчас будет.

Язык Цзян Чэна спускался ниже лишь однажды, во время их первого раза, когда он переживал за Юаня больше самого Юаня, собственно говоря, и хотел его максимально расслабить. Язык Цзян Чэна вырисовывает влажный круг, дразнит, но не входит, и это раздражает до зубного скрежета, и когда Юань уже хочет попросить, грязно выругавшись перед этим, Ваньинь всё же входит в него языком. И это странно, стыдно, но так хорошо. Смущения никакого нет, всё отходит на задний план. Другой рукой он надрачивает Сычжую, вовремя пережимая, контролируя его. Сычжуй знает, что если Ваньинь не позволит — он не кончит, но ему никогда и не нравилось быстро, он любит когда Чэн вот так вот оттягивает. А затем он отстраняется и хлопает его по обнаженному бедру.

— Посиди, малыш, я сейчас кое-что принесу.

Сычжуй и не смог бы встать сейчас. Пальцы подрагивают, и он всё еще держится, чтобы не кончить. Смазку можно и не брать, Ваньинь его хорошо разработал, но он всё же приносит её, растирает вдоль члена, не экономит, и Сычжуй наконец-то стонет от чувства наполненности, когда Ваньинь входит в него. Его трахают на чьей-то дипломной работе, он разрывает чьи-то напечатанные старания, комкая бумагу в руках, смазка с ягодиц растирается по блокноту Чэна, и он умоляюще смотрит на него, понимая, что держался сколько мог. Подмахивает бёдрами, хватается за сильные плечи, царапает грудь в расстёгнутой рубашке, хватает его волосы, подставляет шею под поцелуи, прогибается в спине и умоляет, сбивчиво хныча «пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста». Ваньинь меняет ритм на менее быстрый, но более глубокий, всего несколько толчков, и преподаватель позволяет:

— Давай.

Он изливается и чувствует горячую влагу между их животами. Так хорошо. Ваньинь наполняет его, Сычжуй чувствует, как он пульсирует в нём, прижимается ближе, так нуждается в нём, такой отчаянный. Ваньинь дышит ему в шею, опираясь сильными руками о стол, Сычжуй чувствует, как быстро бьётся его сердце, чувствует пульсацию в напряженных мускулах. Когда мужчина отдышался, он подхватывает Сычжуя за талию, опускает на пол, и они смеются, когда понимают, что листы ежедневника прилипли к его заднице. Смеются громко и счастливо. Влюблённые, голые, довольные.

После душа продолжать что-то делать нету ни сил, ни желания. Они засыпают в обнимку, Сычжуй растворяется в горячих руках Цзян Ваньиня, сопя в его объятиях.

А утром, когда наваждение спало, Цзян Чэн, будучи недовольным тем, что повелся на провокацию Сычжуя и почти ничего не сделал, мстит ему. Мелко и каверзно, но мстит. Юань просыпается от поцелуев по всему телу и утренних ласк, улыбается и надеется на хороший секс перед экзаменом, млеет, когда его растягивают, и недовольно хмурится, когда в него вставляют игрушку.

— А-Чэн?

— Собирайся на экзамен, А-Юань, — ухмыляется Цзян Чэн. — Посмотрим, как ты сдашь.

***</p>

И вот, так они к этому пришли. Сычжуй весь дрожит как осиновый лист, боясь лишь того, что А-Чэн сейчас включит игрушку. А ведь он включит. Юань знает: за каждый неверный ответ его будет трясти от маленькой игрушки внутри него. И вот вопрос: ответить правильно, или намерено завалить себя, дабы Цзян Чэн «выебал» его перед людьми, прямо во время защиты? Вот в чём вопрос.

Сычжуй думает и принимает решение…