Облегчение (1/2)

Щелчок вскипевшего чайника и звон серебряной ложки об тарелку, терпкий аромат кофе и приятный сладковатый вкус овсянки с яблоками и голубикой, голос диктора новостной программы и весёлые визги и смех детей с улицы, октябрьские опавшие красно-жёлтые листья и субботнее солнце. После получасовой йоги, небольшой медитации и контрастного душа, женщина завтракала. Двенадцати-часовой сон вернул силы и отличное настроение, придав началу выходных тёплой, красочной тональности. Три недели съёмок без отдыха вымотали её основательно.

Закинув в стиральную машинку всю вчерашнюю одежду и воспользовавшись тканевой тонизирующей маской, она расположилась с чашкой кофе на диване. Всё, что мучило её последнее время, прошло бесследно. Запах любимого напитка доставлял неимоверное удовольствие, чему она сейчас несказанно рада. Голова ощущалась лёгкой и чистой, ноющая боль в теле оставила её.

Листая ленту в Инстаграме и потягивая горький американо, позволила себе полениться ещё немного на диване. Но эта суббота была бы слишком идеальной. На экране высветился входящий звонок и знакомое имя. Он. Зачем? Арбенина закатила глаза. Чего этот мальчик к ней прицепился.

-«Ало», — с нотками недовольства начала она.

-«Диана, привет», — как-то озабоченно, -«Не разбудил? Как ты? Ты так и не позвонила мне вчера. Нормально доехала?» — закидал вопросами.

-«Я в порядке. Доехала нормально и сразу легла спать», — холодновато и отстранённо.

-«Выспалась, я надеюсь. А то я…»

-«Лёш…» — оборвала на слове, -«Спасибо за заботу. Но мне кажется, ты перегибаешь».

-«В смысле?» — искренне не понял Воробьёв.

-«Ты уделяешь мне слишком много внимания. Мне не комфортно. Мы не настолько близки».

-«Не близки?» — теперь он перебил, -«Я думал, мы вчера, вроде бы, помирились. И вообще, мы так и не поговорили нормально».

-«А что обсуждать? Между нами нет ничего серьёзного. Тогда была минутная слабость. Мы оба были в стельку. Не нужно мне теперь звонить и спрашивать, как я себя чувствую. Не нужно себе ничего придумывать. Нас даже друзьями сложно назвать».

-«Почему?»

-«Потому что… найди себе «подружку» по-моложе», — сбросила, отложив телефон, осталась наедине со своими мыслями. Почувствовала покалывание в носу и к глазам, кажется, подступили… Что? Слёзы? Вытерла, посмотрела на мокрые пальцы. Не может поверить, что так расчувствовалась из-за какого-то мальчишки. А айфон рядом снова завибрировал. Нет. Она не ответит. Не о чем больше говорить. Не нужно давать ему надежд. У него ещё всё впереди. Он — хороший парень, он… достоин большего.

Наспех надела скинни-джинсы и худи, накинула пальто и солнцезащитные очки, на ноги ботинки Dr. Martens и выбежала на улицу. Руки слегка подрагивали, когда она села на лавку в парке рядом с домом. В голове мысли роились, как дети перед ней на площадке, метались в разные стороны, прыгали на одном месте, менялись местами и ролями, кричали, спрашивая, удивляясь и утверждая что-то. Этот ненормальный интерес к ней с его стороны ни к чему хорошему не приведёт. С такой большой разницей в возрасте их просто не поймут. Да и они друг друга не смогут понимать. Но с другой стороны…

-«Можно мне присесть?» — молодая девушка в скромном тренче и сапожках стояла и, улыбаясь, смотрела на неё.

-«Да, конечно», — быстро опомнившись, Диана немного сдвинулась к краю скамьи, освобождая больше места.

-«Хорошая сегодня погода такая», — она не узнала Арбенину, но ей явно хотелось с кем-нибудь поболтать.

-«Да, солнечно сегодня, однако», — отстранённо, не собираясь продолжать диалог. Образовалось неловкое молчание.

-«А ваш какой?» — кивая головой в сторону площадки, посмотрела на неё девушка.

-«Что?» — не поняла Арбенина, повернувшись к ней лицом.

-«Ну…» — снова кивая головой на детей.

-«А… это… я не… Я не с детьми здесь. Всмысле, у меня нет детей», — смутилась женщина, отвернулась, напряжённо скрестив руки на груди.

-«А… Понятно», — девушка тоже смутилась, отвела глаза.

Разговор дальше не клеился, они просидели в молчании минут сорок. Солнце зашло за облака. На злобу дня небо совсем потемнело и начал капать дождик. Мамаши замельтишили, собирая детей и их совочки с ведёрками. Весёлые визги и смех прекратились, сменяясь недовольным детским возмущением и редким плачем. А дождь усиливался. Вскоре парк полностью опустел и затих. Начался настоящий ливень. Вода лилась стеной, прибивая уже насквозь промокшую, ничуть не сдвинувшуюся Арбенину к скамье. Дорогое пальто после такого «спасибо» не скажет. Шум дождя глушил любые другие звуки. Ничего не было слышно. Сколько времени уже прошло? Она сняла очки, закрыла глаза, прошлась руками по белым волосам, запрокинула голову. В лицо вреза́лись тяжёлые, холодные капли, будто бы проникая глубоко в поры и дальше. Поток мыслей не прекращался.

-«Какого чёрта ты не берешь трубку?» — сквозь шум, совсем близко.

Она сначала не поняла, тяжело подняла голову и открыла глаза. Он стоял перед ней с зонтом и очень строго смотрел на неё, держа в руках свой айфон с её набранным номером, на том конце ему, естественно, никто не отвечал.

-«Лёша?» — она протёрла лицо и волосы от воды, нахмуривая брови.

Воробьёв убрал телефон и протянул ей руку, желая помочь встать со скамьи, его лицо всё ещё не выражало ничего хорошего. Женщина не отказалась, молча встала перед ним, оказавшись тоже под зонтиком. С минуту они просто стояли и смотрели друг другу в глаза, снизу вверх и сверху вниз. Ресницы подрагивали, губы сжимались, ходуном ходили желваки. И он, дотронувшись до её впалой щеки, наклонился и поцеловал, пронизывая током все её тело. Она потянула его на себя за край кожаной куртки.

-«Пойдём домой», — беря её за спину, подтолкнул в сторону подъезда.

-«Откуда ты узнал мой адрес?» — открывая дверь квартиры, не поворачиваясь к нему.

-«Он у меня остался с того раза, когда я тебе такси заказывал», — улыбнулся, переступая порог пока нового, незнакомого помещения.

-«Я оставила свой адрес у кого-то в телефоне?!» — распахнула глаза, снимая ботинки, -«Это ж насколько я была пьяна?»

-«Ну почему у «кого-то»? У меня» — возмутился парень, помогая ей снять насквозь сырое пальто, -«Куда это лучше повесить?»

-«Не знаю. На балкон, наверное», — тяжело вздохнула, уходя куда-то вглубь квартиры, оставляя его здесь беспомощно одиноким. Воробьёв быстро сориентировался, поняв, что от него, кажется, ждут зрелости и самостоятельности, нашёл балкон почти быстро.