Глава 1 (2/2)
— Вот, отвар целебный. Тебе выпить надо, чтобы поскорее все затянулось, на тебе места нет живого...
Это Сергей чувствовал и сам, но принимать что-то от чужого человека, пусть он и уверял, что это лекарство и что он не желает зла... Только вот он уже решил, что нет у него иного выбора. Он облизал губы, принюхался, пытаясь все же разобрать, чем его собираются поить. Олег, похоже, понял его без слов:
— Боль-трава там, зверобой да рогоз. Меду немного. И вода ключевая.
Это все Сергею было известно: и травы, и их целительные свойства, и он кивнул вновь, соглашаясь принять лекарство. Олег поднес осторожно ковш к его рту, наклонил, чтобы Сергей мог напиться. Воды немного протекло мимо, и Олег тут же чистой холстиной вытер Сергею подбородок, коснулся и груди осторожно, собирая капли.
Сергей допил все, поблагодарил, откидываясь на подушку. От воды и горьких трав стало намного лучше, он даже смог поднять руку, чтобы убрать свисающую на лицо прядь волос. Олег встал с лежанки вновь:
— Сейчас бульона принесу. И еще лучше станет… — он как-то внимательно глядел, и Сергей не сразу понял, чего он ждет, ведь ему уже сказали спасибо. Но после понял, залился краской, — как он мог про это-то забыть? — и уже почти в спину Олегу ответил на его невысказанный вопрос:
— Сергеем меня зовут, Сергеем Разумовским. Из села Лучистого…
Олег обернулся, посмотрел внимательно и вновь молча куда-то вышел, а Сергей принялся вспоминать, что с ним произошло, что он оказался в этом доме да в таком состоянии. Но увы, ничего конкретного, лишь какие-то обрывки в памяти: слов, лиц, предметов круговерть, цветной хоровод, словно на летнем празднике, когда белое, красное, синее, зеленое мешается, туманит сознание. Крик чей-то, полный боли. Не его ли голосом?.. И потом еще лес. И боль во всем теле: в руках, в груди, в спине, в висках — вот как сейчас точно. И еще смех чей-то издевательский, победный. А потом, кажется, волчий вой. Или это уж болезненный бред? И страх, что до сих пор сидел где-то в животе вместе с болью.
— Вот, из кролика. Только сейчас сварил, — попытку вспомнить прервал вернувшийся в комнату Олег. Прошел опять к постели, присел на край. Варево в миске в его руках еще дымилось, приятный сладковатый аромат мяса, кореньев и трав заставил желудок заурчать.
Сергей почувствовал, что краснеет. От пронзительного Олегова взгляда, словно он заглядывал в самое нутро, хотелось спрятаться, прикрыться, но увы, Сергей был слишком слаб, а пальцы еще не очень слушались, и подтянуть шкуру повыше не вышло. Олег сделал это сам, одной рукой, держа миску в другой, и это получилось у него так легко, что Сергею подумалось, будто он не ошибся в своем первом мнении о хозяине, пусть он даже и не великан, но все же и не простой человек.
— Сам ложку удержишь или помочь? — Олег подсел чуть ближе, протянул Сергею миску. Сергей посмотрел на грубо обточенный прибор, поднял слабую руку, тут же уронил ее обратно на колени. Олег все понял, сам подцепил немного супа на ложку и поднес ее прямо Сергею к губам. — Давай. Осторожно, горячо еще...
Сергей подул на варево, открыл рот. Стыдно, немощным быть таким — стыдно. Противно от себя самого, никто его не кормил с ложки с младенчества! А тут… Но Олегу, кажется, было это безразлично, да и с чего бы ему переживать, конечно, он споро подцеплял ложку за ложкой бульон с мелко порубленным в него мясом и кореньями, подносил ко рту Сергея. Если Сергей не был аккуратен, подтирал холстиной губы и подбородок.
Ложка заскребла по дну миски, и Сергей понял, что наелся. Последнюю ложку проглотил уже с трудом, поблагодарил Олега и за угощение, и за помощь, и даже улыбнулся. Хоть стыд и злость на себя не делись никуда, но все же стало немного лучше. Да и боль ушла почти совсем, то ли от еды, но скорее — от целебного варева.
— Целитель ты? — спросил у Олега Сергей, когда с едой было покончено, пристально посмотрел на мужчину. Пришло время поговорить толком, наверное. Олег покачал головой:
— Нет, не целитель. И не колдун, если боишься. Я… никто. В лесу вот живу, охотой и собирательством занимаюсь. Отшельник.
Сергей нахмурился. Отшельник, значит. Никогда он о них не слышал дома. Далеко, значит, он оказался от своего селения. Но как? Наверное, вопрос этот был в его глазах, потому что Олег отставил миску, поправил лучину в плошке, чтобы свет не резал Сергею глаза, и начал рассказ глухим голосом:
— Дом мой от людей далеко, почти день пути от Лучистого, в лесу глубоко, в чаще. Только звери сюда иногда забредают дикие, люди — никогда, я и удивился, когда на тебя наткнулся совсем недалеко. Три дня прошло, как нашел тебя под деревом без памяти. Места живого на теле не было: весь в крови, в синяках, почти без одежды, лишь лохмотья какие-то. Грязный. Я хоть и не целитель, но кое-что в этом понимаю, научили, осмотрел, чую: ребра сломаны, внутри кровь стоит. И явно голову повредили, шишка с мой кулак была. А рядом — никого. Потому, спросишь, кто с тобой такое сотворил — не скажу, не знаю.
Все же соседи: день пути только. Пути, которого Сергей совсем не помнил. Хотя вот… Были какие-то факелы, кажется. И звяканье металла. А еще, еще голоса. И... Картинка в голове внезапно стала четкой, подробной. Сергей рвано выдохнул, зажмурился: вот оно! Перетряхнуло, он услышал собственный стон. Как же он?..
Кто-то коснулся плеча осторожно. Не кто-то — Олег. Великан, что его спас.
— Спасибо, — поблагодарил Сергей его в очередной раз, распахнув глаза и пытаясь поймать чужой взгляд, слабо улыбнулся. — Век благодарен буду!
Олег нахмурился, хотя, похоже, это было обычное выражение его лица, кивнул, убирая руку:
— Сочтемся после, когда поправишься. А теперь если до ветру не надо — спи. А понадобится что — зови. Я за стенкой буду, сразу приду.
Сергей лишь покачал головой, сполз пониже по подушке и смежил веки. После разговора стало немного спокойнее, а от еды и лекарств опять потянуло в сон. Шаги Олега он услышал уже сквозь охватившую его дрему.