Глава 3 (1/2)
На стук никто не вышел, что, в принципе, было не удивительно. Ибо подождал пару минут, периодически задаваясь резонным вопросом «Может нужно стучать как-то по-особому, типа азбукой Морзе или ещё какой-то знак подавать?», а затем затарабанил по двери снова, но уже ощутимо сильнее и настойчивее. В ответ опять тишина... Через четверть часа альфа колотил в дверь ногами и руками, да так, что даже костяшки пальцев сбил и носок новых тимберлейков оцарапал. «Вот же блядь!» - быстро пронеслось в голове и осело на языке злобным рыком:
- Открывайте черти, пока я эту долбаную дверь не снёс на хре-е-ен!!!
Вдруг, что-то с той стороны загромыхало и заскрипело заржавевшим металлом, дверь приотворилась и в узкую щелку между ней и косяком высунулась злобная морда рассерженного альфы в преклонных годах.
- Чего орёшь мурло?! – зло зашипела морда. – Сейчас как выйду и как отхожу твою наглую альфью задницу сыромятным солдатским ремнём, сразу быстро угомонишься. Ишь ты, разорался он тут! – продолжал возмущаться, хрипя и сипя, рассвирепевший не пойми кто. «Наверное охранник» - думает Ибо, но вслух ничего не говорит, концентрируя все своё внимание на собеседнике и пытаясь вежливо улыбнуться. Выходит, если честно, не очень. Вместо приязненной улыбки по лицу расползается кривая усмешка, быстро переходящая в звериный оскал... – Читать не умеешь? Написано же белым по не белому для тупых идиотов, у которых в голове сперматоксикоз вместо мозгов: «Служебный вход». Служебный! Понимаешь, дурья твоя башка? А ты разве служишь в театре? – продолжает разоряться сварливый старик.
Ибо пока молчит, пытаясь сдержать праведный гнев. Всё-таки пожилой человек, уважение к старости и чему там ещё учил о-папка... Ван Ибо не какой-нибудь бандюк, его хорошо воспитали, и он не будет кидаться грубыми словами в старого альфу. Нет, он сожмёт зубы и проглотит всю эту мерзкую ругань, вот только… Ему просто позарез надо войти внутрь.
Дед в последний раз возмущённо фыркает и пытается закрыть железную дверь перед самым носом у Ван Ибо. Но реакция молодого альфы, разгоряченного погоней и азартом, молниеносна. Парень с разгона загоняет в узкую щель правую ногу и пытается всунуть за ней же следом ещё и колено. «Тимберлейкам пиздец!» - грустно констатирует Ибо печальные последствия борьбы с проклятущей дверью для своей новой и весьма дорогой обуви. А потом поднажав и рванув двумя руками на себя дверное полотно, просачивается в образовавшийся зазор уже правым плечом… рукой… бедром… Короче практически всем собой. Дед, продолжая истово сопротивляться, с силой тянет за дверную ручку. «Ты смотри, а внутри-то ручка есть...» - молнией проносится в альфьей головушке неприятная мысль, но тут же быстро тонет в адреналиновом угаре.
Силы явно не равны. Хотя пожилой альфа всё ещё силён, но куда ему тягаться с молодым натренированным телом. Дверь скрипит, дрожит, старческие руки скользят по влажной от пота металлической ручке, напрягаются в последний раз и… разжимаются. Ван Ибо ожидаемо берёт верх в этом нелепом поединке за право открыть дверь ветхого полуподвала, в котором воняет кошачьей мочой, прокисшей едой и ещё черт-те чем. Победно расправив плечи и торжествующе улыбаясь, альфа входит гоголем в пыльное крохотное помещение, скудно освещаемое лампочкой из бокового коридора. А затем, уже более спокойно и даже вполне вежливо, обращается не то к охраннику, не то к привратнику этого богом забытого театра:
- Уважаемый, я не хотел быть грубым, - почти извиняется Ибо. – Просто у меня есть дело к одному из ваших работников. Такой высокий и красивый парень с забавным волчьим хвостом сзади…
- Тебе нужен Сяо Чжань?! – Не то переспрашивает, не то утверждает дед.
- О-о-о, его так зов-у-ут… - Задумчиво тянет Ибо, удивлённо вскидывая правую бровь. Выходит очень уж по-залихватски. Однако парень на этом не останавливается и так, чтобы окончательно шокировать, а скорее добить слабое старческое сердце, вдруг искренне улыбается и затем шутливо подмигивает, совершенно обалдевшему от такой перемены в настроении хулигана, пожилому охраннику. – Мне бы с ним повидаться. Уважаемый, разрешите пройти к нему или может быть вы сами сможете позвать его сюда? – Ласково интересуется он.
- Ты Чжанев фанат что ли? Как его… А-а-а, вспомнил – сталкер?
- Да какой, дедушка, из меня сталкер?! - Быстро находится с ответом альфа. Но внутренний голос – ох уж, этот предательский внутренний голос, зовущийся совестью - сразу же ехидно подтверждает очевидный факт: ЧТО ТАКИ ДА, СТАЛКЕР!.. – Нет, я тут ехал с ним в одном вагоне метро и заметил, что он случайно выронил портмоне, - Ибо внаглую врет и не краснеет. – Поднял. Хотел вернуть, но он так быстро ходит, что просто не догнать… Бежал, бежал и прибежал… А тут закрыто и никакого звонка, вот и пришлось стучать. Ну, а потом всё недопонимание и приключилось. Простите меня дедушка за несдержанность. – Ван Ибо вежливо извиняется и напускает на себя самый невинный и благопристойный вид, на который только способен.
- Вернуть утерянное имущество – это дело хорошее, но разве я могу тебе верить? – старик недоверчиво щурится и продолжает говорить дальше уже вполне миролюбиво: - Давай сюда кошелёк я сам ему передам. Негоже актеров от репетиции отрывать. Занят он, ему на сцену скоро. Режиссёр в театре, знаешь какой строгий, просто лютый зверь. Не любит, когда актеры не «в образе» в прогонах участвуют. У нас, молодой человек, скоро премьера. Важная, надо сказать, премьера абсолютно новой пьесы. Её так, к слову, близкая подруга твоего Чжаня написала. Хорошая пьеса, драматическая. И название такое запоминающееся: «Любовь, смерть и Хэллоуин», вот! – гордо заканчивает он свой монолог и тянет руку к Ибо, видимо за тем пресловутым выдуманным портмоне-кошельком.
Альфа немного тушуется, но быстро берет себя в руки и самым елейным голосом вежливо просит:
- А можно, я лично Сяо Чжаню его бумажник передам? Скажите пожалуйста господин, в какой он гримерке и как мне туда пройти? – Ибо почти рыдает, входя в образ не то истеричной девочки, не то очень женственного мальчика, надеясь в душе, что красивый бета стоит всех этих жертв.
- Понимаю, - важно причмокивая губами произносит охранник. – Поди хочешь награду от Сяо Чжаня получить. Только зря надеешься, нет у него денег и в кошельке том скорее всего лишь мелочишка да скидочные карты.
- Он, что бедный?! В театре разве актёрам не платят? Я думал, что это престижная работа… - Искренне удивляется и недоумевает Ибо.
- П-ха-х, - фыркает дед уже совсем беззлобно. – Это в кино много платят, да в Бродвейских мюзиклах, а у нас независимый авангардный театр. Наш режиссёр не следует за модой, а ставит настоящее ИСКУССТВО! Хотя бурлеск-шоу мы тоже показываем, правда не такие как у всех, а прогрессивные. – Отвечает он, подняв со значением вверх указательный палец, чтобы видимо подчеркнуть важность своих слов.
- Боже!.. И как же он живёт? – совершенно искренне сокрушается альфа.
- Ну, я не хочу сплетничать, но насколько мне известно Сяо Чжань ещё и художник. У него даже выставка была пару месяцев назад. Но он парень совсем непутёвый… - с ноткой сожаления тянет пожилой мужчина. – Всё, полученное от продажи своих картин, этот дурак раздаёт разным благотворительным фондам, приютам и вообще не практичный он, не умеет деньгами распоряжаться. Слышал, что оставляет себе из заработанного совсем немного, так чтобы на еду и жильё хватило. Чудак, что с него возьмёшь.
- Или просто хороший и отзывчивый человек. – Мягко возражает старику Ибо, при этом лучась одной из своих самых лучших улыбок. – Позвольте же, уважаемый господин, пройти к нему в гримёрку. Я только посмотреть, никогда в своей жизни с актёрами не пересекался. Интересно мне… Понимаете? - заискивающе канючит он, ласково заглядывая охраннику в глаза. – Ну, по-о-о-жалуйста!..
- Ладно уж, иди. – Старик вяло отмахивается рукой от навязчивого альфы, который просто светится, как новая копейка, от осознания собственной пусть и маленькой, но победы. – Тебе вот в этот коридор и до конца, предпоследняя дверь слева. Эй, куда побёг? Не забудь постучаться, а то еще напугаешь или того хуже собьёшь настрой… - кричит он вдогонку удаляющемуся по длинному коридору Ван Ибо, у которого от радости будто крылья на ногах выросли.
- Какие неугомонные фанаты нынче пошли и ничем их не отпугнёшь. Бедный А-Чжань… - охранник тихо ворчит себе под нос и скрывается в боковом проходе, ведущем в подсобку. – И откуда только этот дуралей взялся? Хотя расхаживать с хвостом в заднице тоже была не лучшая идея. Ох, уж этот Хайкуань, совсем ума лишился. Всё носится, как чёрт с писанной торбой, с этим своим: «Надо понимать не только своего персонажа, но и партнёра…» Дура-а-к! Совсем мальчишке голову запудрил…- Старческое бурчание постепенно затихает, а затем и вовсе смолкает. Видимо пожилой альфа уже зашёл к себе в каморку и прикрыл дверь.