chapter 2. i love you, my darling (2/2)

— Не могу, — едва ли не хнычет Чимин, ощущая призрачную близость оргазма, но не в силах поймать его. Мышцы руки покалывает с каждым движением все ощутимее, и это чертовски отвлекает. Во время секса с Чонгуком тоже бывают неприятные тянущие ощущения в некоторых местах, но, когда ласкает именно Чон, все остальные чувства просто теряются на фоне получаемого удовольствия.

— Остановись, — уже откровенно приказывает Гук, и это действует отрезвляюще.

Парень на кровати замирает, сильнее сжимая пальцами дорогое дерево спинки и не сдерживая разочарованный стон. Он чувствует дрожь собственных бедер, ощущает жар между ними и влагу на подушке от собственного предэякулята. Сейчас отсутствие Чонгука ощущается так остро, что хочется плакать от разочарования.

— Убери пальцы и смотри на меня, — вновь говорит Гук, Пак лишь судорожно выдыхает.

Парень упирается в матрас кровати теперь двумя дрожащими руками, стараясь удержать вес собственного тела, и переводит взгляд на экран. По телу тут же проходит волна новой дрожи, внизу живота начинает припекать от возбуждения. Чонгук дразнит его, водит по собственному влажному от смазки члену, играется с уздечкой и дышит так рвано, что голову сносит окончательно. Чимин не выдерживает, начинает тереться о подушку, тихо постанывает, но громкий рык Гука действует как пощечина во время ссоры.

— Я сказал, замри, — угрожающе звучит старший, ускоряя движение ладони на своем сочащемся члене.

— Чеерт, — тихо скулит Пак, но вскоре громко всхлипывает от разрываемого желания кончить или купить билет до Америки прямо сейчас.

— Все хорошо? — сквозь тихие вздохи спрашивает Чонгук, сжимая пальцами у основания собственного члена, чтобы Чимин видел всю длину.

— Д-да, — кивает Пак, облизывая пересохшие губы и закусывая нижнюю в попытке сдержать жалкий скулеж обиженного щенка.

— Хороший мальчик, — довольно выдыхает Чон, останавливая мучительную пытку. — В комоде у стены в самом нижнем ящике есть дилдо на присоске. Прикрепи его к спинке кровати и смочи собственной слюной.

Все нутро горит от нереализованного желания, мышцы перенапряженных бедер сокращаются от одной только мысли, что придется прерваться и оттянуть момент оргазма на неопределенный срок. Чонгук слишком искусный и опытный игрок, он знает слабые стороны своих компаньонов и умело использует их. Сейчас мысли только о твердом, чуть изогнутом члене с красивой росписью набухших от прилива крови вен, головка которого пачкает живот мужчины. Чимин готов продать душу дьяволу за возможность ощутить его сейчас в себе, где расписаться?

Едва найдя в себе силы, парень поднимается с постели и действительно находит указанный предмет в нижнем ящике. Чимин не страдает пагубной привычкой лазить по чужим шкафам, поэтому он на мгновение ловит удивление, когда взгляд замечает еще несколько секс-игрушек, которыми наполнен комод мужчины. Стараясь не будоражить собственную фантазию раньше времени, младший спешно возвращается на свое место, смущенно показывая его в камеру.

— Ты предлагаешь взять это в рот? — уточняет он достаточно тихо, словно боясь услышать отрицательный ответ.

— Малыш, чем больше ты совершаешь ошибок, тем страшнее будет наказание. Мне снова лишить тебя удовольствия?

— Нет, — испуганно выдыхает Пак, заметив, как кулак Чона вновь начинает свое движение по стволу, о котором парень может только мечтать сейчас.

Он достаточно неловко крепит фаллоимитатор к спинке кровати, проверяя, насколько крепко держит его присоска. Если закрыть глаза и представить перед собой одного конкретного мужчину, то можно даже войти во вкус. Дрожащая рука парнишки приподнимает свисающий имитатор мужского члена, уже чувствуя, насколько мягкий и приятный материал игрушки выбрал Чон. Но даже так он мало чем схож с тяжестью настоящего, который во всей красе представлен на экране телефона.

— Считаю до трех, — грозит Гук, но успевает произнести лишь «один», когда Пак смело вбирает искусственную плоть в рот.

Если мужчина хочет играть именно так, то так тому и быть. Чимин достаточно быстро учится и запоминает. Он тоже умеет быть сексуальным и может свести Чонгука с ума. Поэтому без замедлений принимается двигать головой, плотно обхватывая прохладный материал губами и стараясь игнорировать привкус. Из динамиков слышатся хлюпающие звуки, и Пак уверен, что Чонгук не выдержит такого зрелища без прикосновений к себе. О да, сейчас Чимин покажет ему, чего мужчина лишен. Он сосет, лижет, игриво бьет себя искусственной головкой по языку и губам, и блаженно стонет, когда слышит собственное имя, сорвавшееся с губ Чонгука с томным придыханием вперемешку.

— Глубже, — рычит Чон, видимо, стараясь скрыть собственные стоны.

Чимин слушается. Душа трепещет в ожидании ласковых слов, он хочет знать, что является действительно послушным мальчиком. Двигает головой активнее, толкаясь все быстрее. Губы сжимаются плотнее, язык ласкает каждую неровность искусственной кожи, причмокивания становятся громче. В один момент Пак не рассчитывает силу, вгоняя фаллоимитатор до самого основания, и упирается губами в мошонку игрушки. В уголках глаз собираются слезы, а кашель заставляет оторваться от обтереть влажные от слюны губы.

— Блять, все нормально? — ругается Чонгук, видимо приблизив телефон, чтобы рассмотреть Чимина, так как картинка на экране на несколько мгновений темнеет.

— Да, прости, — хрипит Чимин, виновато опуская взгляд. Ему чертовски не хватает опыта в этом деле, но и раньше такой острой реакции не было. Когда он старался удовлетворить Чонгука, то это не было настолько противно и больно, как сейчас, хотя дискомфорт в горле потом присутствовал. С Чоном почему-то все не так, как сейчас.

— Хорошо, — кивает Чонгук сам себе и возвращает руку с телефоном на место, вновь наводя камеру на низ живота и член. — Теперь добавь смазку и трахни себя. Давай, детка, я жду.

Трясущимися от томительного ожидания руками Чимин почти выливает всю смазку на игрушку и скользит ладонью по всей длине, чувствуя, как вязкая субстанция стекает по пальцам и запястью. Парень невольно ловит взглядом толстый, длинный член на экране и соотносит размеры резинного заменителя с оригиналом. Член Чонгука внушительнее, привлекательнее, желаннее. Чимин в очередной раз ловит себя на мысли, что готов отдать все, что у него есть за возможность ощутить в себе горячую, пульсирующую плоть, а не бесчувственную болтающуюся дичь, что находится в его руках. Но, не имея лучшего варианта и не желая злить Чонука своей медлительностью, Чим откидывает все подушки на другой конец кровати и поворачивается спиной к спинке кровати. Чонгук по ту сторону экрана замирает, наблюдая за действиями младшего и удивляясь тому, что младший выбирает именно такую позу. От этого все тело напрягается, как натянутая струна, а член предательски дергается.

Головка мягко и легко скользит внутрь, когда Чимин направляет ее в себя и надавливает, чтобы втолкнуть глубже. С губ срывается протяжный стон, когда игрушка входит по самые яйца, а ягодицы упираются в спинку кровати. Чтобы не набить себе синяки или не сломать кровать, придется двигаться осторожно. И этого чертовски мало, как же хочется к Чонгуку. Лишь мысли о мужчине заставляют парня плавно двигаться, толкаясь назад тазом и вгоняя каждый раз игрушку почти полностью.

— О да, вот так, — подбадривает его мужчина, не в силах отвести взгляд от экрана телефона. — Двигайся, малыш. Представь, как я заполняю тебя, как сжимаю твои упругие ягодицы, разводя их в стороны. Ох…

Сильнее прогнувшись в пояснице от пробежавшей по телу волны мурашек после грязных слов Чона, Чимин начинает увеличивать амплитуду движений, чувствуя, как игрушка скользит внутри, лаская чувствительные стенки. Пак и представить не мог, что когда-нибудь рискнет так откровенно развлекаться с секс-игрушками, при этом с трепетом внутри ожидания следующего приказа или похвального слова. До слез хочется быть самым лучшим мальчиком в жизни Чонгука.

— Отлично, — сипло хрипит тот, продолжая ласкать собственный член, пока его парень натягивает себя на игрушечный. — Ускоряйся, давай.

Чимин послушный. Ручной. Подчиняющийся. От этого так хорошо, что даже плохо. Он двигается резче, расставляет ноги шире, чтобы прогнуться чуть глубже и громко застонать от смены положения резинового ствола внутри. Придерживая его рукой, Чимин начинает толкаться беспорядочно, сбиваясь с ритма, чтобы не потерять это приятное ощущение внутри. Головка дилдо бьет прямо по комочку мышц, от стимуляции которого все тело содрогается в приятной истоме.

Спинка кровати пошло стучит о стену, Чонгук прекрасно слышит глухие шлепки ягодиц Чимина. Парень забывается в удовольствии, изредка касается собственного болтающегося между ног члена, который остается без внимания, так как обе руки используются для того, чтобы не упасть и не выпустить фаллоимитатор из горячего нутра. Бесстыдные стоны буквально разрывают динамик чоновского телефона, и мужчина поражен, насколько Пак сейчас раскрепощен и громок.

В одно мгновение Пак испуганно замирает, дернувшись в попытке соскочить с дилдо, но Чонгук успевает словить его эмоции по перекошенному страхом лицу.

— Замри, — приказывает Чон, прислушиваюсь к шуму в комнате парня. Теперь отчетливо слышно повторившийся стук в дверь и голос одного из людей охраны.

— Господин Пак, у Вас все хорошо? — спрашивает парень, с которым Чимин и без того провел несколько постыдных часов в самолете, пока истекал спермой Чона.

Не в силах ответить, Чимин кусает собственные губы и прячет лицо в покрывале, роняя собственное тело грудью на постель. Стыд охватывает с головой, растекаясь красными пятнами по румяному лицу и обжигая кончики ушей парнишки. Такой смущенный, что хочется вжать в кровать, загнать собственный член по самые яйца и заставить его кричать. Но Чонгук не желает делиться этим прекрасным видом своего мальчика ни с кем другим.

— Начинай медленно двигаться, постепенно увеличивая темп, — вновь приказывает Чон, ухмыляясь в ответ на собственные мысли.

Тихо всхлипнув от нахлынувшего чувства позора, Чим принимается плавно покачиваться на искусственном члене, набирая медленно скорость. Он глушит свои стоны тканью постельного белья, кусая его и жмурясь от стеснения. В любой момент человек за дверью может ворваться, переживая за состояние младшего.

— Господин Пак? Я вхожу, — слышится вновь очень приглушенно, после чего парень за дверью опять стучит. — Господин Пак?

— Скажи ему, что все в порядке, — все же разрешает Чонгук, облизнув собственные пересохшие губы. — И не смей заглушать себя. Я должен слышать каждый стон.

— Все хорошо! — слишком резво кричит Пак, приподнимаясь на локтях и низко опустив голову, спрятав покрасневшие щеки за волосами.

Он не может сдерживать собственные вздохи и постанывания, особенно, когда бедра так дрожат от стимуляции внутри. За дверью прекрасно слышно, насколько Чимину сейчас хорошо, и от этой мысли сам Пак весь изводится в то время, как Чон чувствует превосходство. Никто другой не сможет довести его мальчика до такого состояния, что уже сложно остановиться. Весь стыд отходит на второй план.

Плоский живот подрагивает, пока грудь парня поднимается и опускается в такт тяжелому дыханию и стонам, что с каждым толчком становятся все громче. Чонгук знает все предпосылки скорого оргазма парня, он ловит взглядом каждое изменение в молодом теле на экране смартфона, в который раз за вечер чувствуя сожаление, что парнишка так далеко. Чимин поскуливает, обрывает стон всхлипом, и обхватывает правой рукой собственный член, тут же принимаясь ласкать его в такт своим беспорядочным толчкам.

— Остановись, — приказывает старший ровно в тот момент, когда Пак весь содрогается в предоргазменной истоме. — Я не разрешаю тебе кончать.

Ягодицы плотно прижимаются к поверхности спинки кровати, член из искусственной кожи упирается головкой внутри, а трясущиеся пальцы болезненно сжимают самое основание собственного ствола, чтобы предотвратить преждевременное извержение. Чимин всхлипывает навзрыд, не сдержав слезы из-за разрываемых ощущений. Тело дрожит так, словно в комнате температура ниже нуля, а перенапряженные мышцы тянет неприятной судорогой. Удовольствие, казавшееся таким близким, ускользает из-под пальцев, как песок.

— Не могу, — откровенно рыдает Чимин, пряча лицо в изгибе собственной руки. — Я не могу, Чонгук.

— Терпи, малыш, — довольно ухмыляется Чон, хоть и сам уже находится на грани.

— Я люблю тебя. Люблю, люблю, люблю, — как заговоренный бормочет Пак сквозь слезы, не в силах контролировать дрожь тела.

— Бля, — тихо рыкает Чон, стараясь игнорировать обжигающее разочарование. Он хотел бы оказаться сейчас рядом с Чимином, чтобы помочь ему. — Кончай, малыш. Не сдерживай себя.

Большего Паку и не надо. Он даже не двигается, лишь быстро скользит ладонью по всей длине пульсирующего члена, и пачкает покрывало несколькими обильными струями спермы, чувствуя, как напряжение разом отпускает его тело. Фаллоимитатор легко выскальзывает из расслабленных мышц, когда Чимин заваливается на бок и бросает взгляд на вновь темный экран телефона. Однако звонок не прерван, парень все еще слышит тяжелое дыхание своего мужчины, и даже так понимает, что старший тоже кончил. Улыбка сама трогает его соленые от слез губы.

— Ты как? — учтиво уточняет Чонгук после нескольких минут тишины. — Прости, я…

— Слишком хорошо, — потягивается Пак, стараясь потянуть затекшие мышцы. — Лучше бывает только с тобой.

— Тебе нужно привести себя в порядок, да и мне тут тоже прибраться надо, — Чонгук вновь чем-то шуршит, видимо, поднявшись с постели. — Я перезвоню через десять минут. За это время сходи в душ и ложись у себя в комнате, нашу к утру приберут.

— Игрушки убирать? — смущенно уточняет Пак, постепенно приходя в себя и осознавая, что он творил минутами ранее.

— Нет, не переживай. Время пошло, — напоминает Чон перед тем, как отключить звонок.

Вряд ли Чимин сейчас может найти в себе силы на подвиги, но он действительно отправляется в душ, что располагается в одной из частей комнаты. Теплая вода позволяет смыть не только сперму со смазкой, но и усталость. Пак невольно задумывается, почему Чонгук выбрал именно такую фразу для прекращения своих пыток. Неужели это такие редкие и отрезвляющие слова, которые они не используют в своей жизни. Даже если признаний в любви действительно было критически мало, эти слова не могут быть их помощниками. В порыве страсти Чимин может признаться в чувствах и просто так, без желания остановить мужчину.

Едва успев просушить волосы и забраться под одеяло уже свой кровати, Чимин ощущает вибрацию от входящего на телефон звонка и не скрывает улыбки, когда отвечает на него.

— Ты ведь знаешь, что у меня еще день? Ты хочешь уложить меня спать? — Пак заваливает старшего вопросами, кладя телефон рядом с собой на подушку и обнимая одеяло.

— Нет, просто хочу подольше послушать твой голос. И, думаю, тебе удобнее будет провести это время на мягкой постели.

— С каких пор ты такой заботливый? — тихо усмехается Пак, услышав усмешку в ответ.

— Ты еще многого обо мне не знаешь, — предостерегающе произносит Чонгук с улыбкой в голосе.

— Надо почаще держать тебя на расстоянии, чтобы ты был милым, — подмечает Пак, смущаясь собственных слов.

Чонгук действительно как нераскрытая книга. Чимин чувствует себя так, словно все это время рассматривает только обложку, читая лишь краткий пересказ сюжета. Все самое сокровенное глубоко внутри, и на раскрытие тайн может уйти больше времени.

— Да, наверное, — тихо соглашается Чонгук на том конце телефона. — Ты подготовился к занятиям? Не забудь взять кого-нибудь из телохранителей, сейчас ты находишься в опасности, как никогда прежде.

— Только если тебе будет спокойнее, — нехотя соглашается Пак, поморщившись от такой перспективы. — Как я это преподавателям объяснять буду…

— Думаю, что никто даже не заметит их присутствие, — тихая усмешка звучит из динамика, на что младший закатывает глаза.

Действительно, очень трудно заметить двух высоченных и широкоплечих мужчин, которые ни по внешнему виду, ни по возрасту в категорию студентов не попадают. Остается лишь надеется, что преподаватели будут непринципиальны в вопросе посещения.

— Вот увидишь, как быстро расползутся слухи о том, какой у меня заботливый парень, — тихо смеется с собственной шутки Пак, вновь затронув тему сегодняшнего милого поведения мужчины. — Кстати, я тут вспомнил… Мухен не объявлялся?

— Нет, но нам удалось определить его местонахождение. Кажется, он собирается в Корею, так что не удивляйся, если нагрянет к тебе. Надеюсь, он не собирается тебе вредить.

— Он не настолько глупый человек, — фыркает Пак, недовольно взгляну на телефон.

— К слову, — начинает Чонгук, но ненадолго осекается. — Я сегодня виделся с отцом и братом.

— Как они поживают? — учтиво спрашивает Чим, проявляя искренний интерес. — Как Сокджин?

— Спрашивали о тебе. Вели себя со своим мужем до омерзения противно, — голос раздраженного мужчины звучит так по-детски, что Чимин не сдерживает тихого смешка.

— Что же такого они сделали, — вслух гадает Пак, задумчиво поглаживая край телефона подушечкой пальца.

— Обжимались и сюсюкались так, словно у них сейчас конфетно-букетный период, а не несколько лет совместной жизни за плечами. Выглядело так слащаво-противно, что я сбежал.

— Это называется «любовь», — посмеивается Пак, но его улыбка обретает печальный подтекст.

— Скажи, — уже серьезнее произносит Чон, заставляя Чимина отвлечься от своих мыслей. — Ты бы хотел так же?

Вопрос вполне резонный, но Пак не знает, как правильно на него ответить. С одной стороны, ему достаточно того, что мужчина делает в их отношениях. А с другой стороны, это его первая любовь. И как любой другой человек в этом прекрасном юном возрасте он мечтал о красивых свиданиях, о полете чувств и эмоций, о долгих поцелуях у подъезда и смущения от прикосновений. Но Чонгук слишком взрослый для этого, с таким наивным Паком ему было бы скучно.

— Я ведь понимаю, что эти отношения у тебя первые и тебе хочется романтики. Поэтому скажи мне честно, — настаивает старший.

— Знаешь, я не могу тебе ответить. Потому что меня устраивает то, что есть. Мне нравятся наши чувства такими, какие они есть. Главное, что и ты, и я искренни в своих намерениях, — тихо бормочет Пак, прикрыв глаза. — Ты не располагаешь таким большим количеством времени, чтобы ходить со мной в кино или дурачиться в парке.

— У меня слишком мало опыта в том, как именно строить любовные отношения. Поэтому не стесняйся говорить мне о своих желаниях, я буду стараться.

— Ты слишком заморачиваешься, Чон. Тебе кто-то что-то сказал? — уточняет встревоженный таким поведением мужчины Пак.

— Отец сегодня выдал фразу, что я сильно изменился после знакомства с тобой. Сам я этого не замечаю, но, подумав об этом, я вдруг понял, что делаю для тебя слишком мало. Именно в плане отношений.

Повисает недолгая тишина, в течение которой Пак задумывается над словами господина Чона, а Чонгук переводит дыхание. Словно ему волнительно говорить о подобных вещах, что и неудивительно. Когда испытываешь что-то впервые, когда грудь рвет от обилия эмоций, все воспринимается острее и ярче.

— Я боюсь, что могу ненароком оттолкнуть тебя. Меня это сильно беспокоит.

Затаив дыхание, Чимин прислушивается к каждому слову мужчины и старается не мешать. С самого начала разговора он понял, что Чон хочет о чем-то рассказать, чем-то поделиться. К счастью, Пак умеет быть терпеливым и выжидающим.

— Сегодня я успел о многом подумать, — продолжает свой монолог Чон, перед этим убедившись, что парень его слушает. — Знаешь, я привык получать в этой жизни все и всех. Конечно, было глупо надеяться, что ты захочешь быть со мной, но я очень рад, что ты стал одним из моих эгоистичных желаний.

— М, вот как это теперь называется, — мягко улыбается Пак, смущенно теребя пальцами уголок подушки.

— Ты ведь понимаешь, что я полюбил тебя не с первого взгляда? Я не знаю, в какой именно момент мои чувства к тебе стали настолько сильными, но по началу я и подумать не мог, что ты станешь настолько родным.

— Чонгук, я не знаю, как реагировать…

— Извини, — тихо усмехается Чонгук, прекрасно понимая, как неловко слышать о таких вещах от человека, который обычно не признается в своих чувствах вслух. — Я не хотел взваливать на тебя все свои мысли. Но сегодня, когда я посадил тебя на самолет и провел весь день вдали от твоего тепла, я неожиданно поймал себя на мысли, что ты нужен мне. Что все это больше не мой эгоизм, что это намного глубже и сильнее. Я люблю тебя, Пак Чимин.

Всерьез не понимая, как ответить на столь неожиданные откровения, Чим лишь судорожно выдыхает и прикусывает несчастный уголок подушки.

— Сегодня у меня появилось время, чтобы все обдумать и оценить. И я понял, что уже давно показываю своими поступками свои намерения на твой счет. Я доверяю тебе так же сильно, как и самому себе. Я готов меняться для того, чтобы тебе было комфортно. Я привел тебя в свою семью и официально сделал ее частью. Ты — самое ценное, что сейчас есть у меня. Извини, если все это неожиданно и непонятно для тебя сейчас. Мне просто важно, чтобы ты услышал это. Чимин, я не знаю, как сложится наша судьба дальше, но сейчас, в данную минуту, я хочу, чтобы ты был рядом со мной, чтобы ты был на моей стороне.

— Чон, — почти шепотом зовет его Пак, стараясь привлечь внимание старшего. Он дожидается тишины по ту сторону телефона и невольно улыбается. — Тебе не обязательно говорить о любви вслух, я и так знаю, что ты любишь меня так же сильно, как и я тебя. Но теперь меня еще больше пугает твое поведение. У тебя все в порядке?

— Да, в порядке. Все хорошо. Просто я только сейчас осознал, как много ты для меня делаешь каждый день. Вредный, нетерпеливый ребенок, который перевернул мой мир с ног на голову. Оказывается, я был в таком стрессе, пока ты выполнял свое задание, что смог избавиться от него только сейчас, когда убедился в том, что ты в безопасности. Ты… Чимин, ты ни разу не осудил меня за мою жизнь, мою деятельность или мой выбор. Я не могу поверить, что на свете есть человек, который принимает меня полностью. Таким, какой я есть.

Заслушавшись признаний мужчины, Пак невольно ловит себя на мысли, что сегодня он тоже испытал подобные эмоции, когда познакомился с Джисоном. Парень показался ему настоящим лучиком солнца, но Чимин совершенно не ожидал узнать, что и он сам является для кого-то светом во тьме.

— Скажи честно, тебя ранили, и ты умираешь? Это твои предсмертные слова? — шутит Чимин, стараясь разбавить серьезный тон разговора. Ему не по себе от того, насколько утвердительно звучат слова мужчины. Одно дело — знать и чувствовать, и совершенно другое, когда тебе рассказывают.

— Я скучаю. Я просто чертовски скучаю, — обреченно выдыхает Чонгук.

— Меня нет рядом всего день, — тихо смеется смущенный Пак, не сдерживая счастливую улыбку.

— Мне нужно было убедиться, что ты знаешь о моих чувствах. Потому что в последние дни у меня так мало времени, чтобы быть рядом, и я не знаю, как долго это продлится.

— Я подожду, — успокаивает его Чимин, сжимая подушку в своих объятиях. — Только не пропадай совсем, я ведь тоже скучаю.

— Извини, — звучит уже в который раз за этот разговор, но немного печальнее обычного. — Я, наверное, буду редко писать или звонить. Хочу побыстрее разобраться с делами здесь, чтобы прилететь к тебе.

— Послушай, а ведь это отличный метод проверки, — вдруг произносит Чимин, немного нервничая. — Сейчас мы находимся вдали друг от друга, и это расстояние может либо сделать нас ближе, либо показать, что наши чувства не такие уж и сильные.

— Ты там головой о подушку ударился? — вполне серьезно спрашивает Чонгук. — Если мечтаешь избавиться от меня, то не забудь посмотреться в зеркало спиной. Это мое личное клеймо. Моя метка. Отныне ты весь принадлежишь только мне. Даже если однажды ты уйдешь от меня навсегда, я все равно буду приглядывать за тобой.

— Звучит, как угроза, — передразнивает Пак недавние слова своего парня, взволнованно поглаживая подушку в своих объятиях. — Надо было отпустить тебя в Америку одного, чтобы ты понял, как сильно зависим от меня.

— Я сам не свой в последнее время, — устало выдыхает Чонгук, и Чимин невольно представляет, как тот ерошит волосы ладонью и трет глаза.

— Давай съездим куда-нибудь отдохнуть, когда ты разберешься с предателями? — предлагает парень, с надеждой взглянув на темный экран смартфона. — Только ты и я.

— Отличный стимул закончить это дерьмо уже завтра, — хрипло смеется Чонгук.

Прислушиваясь к его вздохам, Чимин прекрасно понимает, что мужчина постепенно засыпает. Чонгуку просто необходим крепкий сон и хороший отдых, особенно после нескольких дней напряжения. Старший не показывает своих самых глубоких чувств, но Пак уже понимает, какие демоны водятся в этом омуте. Ему предоставили всего несколько первых страниц этой замечательной сексуальной книги по имени Чон Чонгук, он лишь в самом начале, только делает первые шаги, чтобы узнать ближе. Но даже этого хватает, чтобы считывать скрытые мысли и переживания мужчины. Чтобы чувствовать его.

— Чон, отдохни. Я постараюсь не мешать тебе, пока ты сам не объявишься, но, пожалуйста, будь осторожнее. Ты обязан вернуться в целости и без царапин.

— Лучше подумай о собственной безопасности, чтобы я не волновался еще и за это.

— Договорились, — кивает Пак сам себе, притянув телефон ближе и выдохнув в микрофон. — Я люблю тебя.

— Скоро увидимся, — звучит многообещающе тихим баритоном, после чего звонок прерывается.

Откинувшись на подушки спиной, Чимин зажмуривает глаза и сжимает ладони в кулаки. Он, конечно же, не сможет выдержать без голоса Чона все эти дни, но ради мужчины обязательно постарается. К тому же, еще есть нерешенные вопросы с Тэхеном и Хосоком. Придется заняться ими, чтобы отвлечься от собственной тоски и набраться терпения. Впереди только светлое будущее, к которому Пак стремится изо всех сил. С Чонгуком никогда не будет просто и спокойно, но он готов ко всему.