chapter 2. i love you, my darling (1/2)

Стены родного дома дарят успокоение и тепло, которых критически не хватало в чужой стране. Кто бы мог подумать, что можно привязаться к месту или к человеку за столь короткий период. Связь с этим домом и с его хозяином настолько укрепилась, что последние несколько дней мысли были только о полете в Корею, особенно в часы долгой разлуки с Чонгуком, когда приходилось держаться от него на расстоянии. Задание по внедрению к заговорщикам и мучительная пытка в виде игры злобного любовника отнимали все силы, до ужаса не хватало ощущения защищенности. И лишь сейчас, растянувшись на огромном диване напротив тонкой плазмы на стене Чимин позволяет себе вдохнуть полной грудью. Здесь даже воздух кажется чище, свежее. Пак знает, что ему может угрожать опасность в любой точке мира, но, ступив на порог дома, он забывает о предосторожности и страхе. Ему настолько хорошо, что охватывающие чувства граничат где-то рядом с эйфорией. Чонгука бы сюда, под бок, и парень мог бы считать себя самым счастливым человеком на земле.

— Господин Пак, к Вам пришли, — молодой телохранитель, что сопровождал Чимина во время перелета, старается ступать беззвучно и говорить тише, видимо, переживая, что парень на диване успел устать.

Собственное тело кажется Паку таким тяжелым и неподъемным, но он не может назвать это усталостью. Скорее, ощущение можно сравнить с отголосками того напряжения, что сковывало каждую клеточку его мышц, пока он находился в Америке. И вот, разом расслабившись, руки и ноги стали настолько ощутимыми, что ими даже тяжело двигать. Однако парню приходится принять хотя бы сидячее положение, так как растерянность гостя не выглядит наигранной.

— Присядь, — хриплым голосом просит Пак, указывая на стоящее возле дивана мягкое кресло. — Мне необходимо задать тебе несколько вопросов.

— А где Мухен? — напряженно спрашивает молодой парень, который едва ли старше самого Чимина.

— К сожалению, он не смог прилететь, — неловко улыбается Чимин, пытаясь придумать неловкую ложь, но в и тоге бросает виноватый взгляд на собеседника. — Если честно, я не могу с ним связаться. Но мои люди должны будут обеспечить ему безопасность, поэтому я уверен, что он в порядке.

Ненадолго замолчав, Чим пробегается взглядом по парню. Тот сидит скромно, сгорбившись, его ноги соприкасаются друг с другом ноcками ботинок и коленками, а пальцы нервно переплетаются между собой, выдавая волнение. Чимин знает, что этот человек никак не связан с мафией и бандитами, он просто хотел попасть в Корею и при этом хорошо заработать.

— Джисон, верно? — стараясь говорить мягче, Пак дарит кивнувшему парню свою фирменную ласковую улыбку. — Хван должен был заранее перевести деньги на твой счет и позаботиться о твоем проживании на эти дни. Я навел некоторые справки. Ты снял дешевое жилье вместо комфортных апартаментов, и разницу в аренде оставил себе. А счета в банке у тебя вообще нет. Мухен не выполнил мои указания?

— Нет, что Вы, — тут же взволнованно машет руками Джисон, вдобавок качнув головой в отрицании. — Я получил оплату в полном объеме. Мухен просто в курсе, для чего мне нужны деньги, поэтому сразу перевел их на счет другого человека. А насчет аренды… Я верну Вам все, что у меня осталось. Просто…

— Все в порядке, я понял, — мягко прерывает его Пак, теперь еще внимательнее осматривая парня.

Взгляд скользит по застиранной футболке с растянутым воротом, по потертым на коленях джинсам и потрепанным, затасканным кедам. Один из шнурков порвался и даже распустился, уродуя и без того убитую обувь.

— Можешь оставить эти деньги себе, я просто беспокоился, что ты был ущемлен. Но раз это твой выбор, то все отлично, — убеждает его Пак и невольно улыбается, когда плечи парня опускаются вместе с облегченным выдохом, сорвавшимся с его губ. — Теперь расскажи мне, как обстоят дела в университете, как много мне надо нагонять и какие новости ты знаешь.

— В конце семестра у Вас будет три экзамена и два зачета. Один экзамен профильный, два других — межпредметные. Преподаватели, вроде, адекватные, но на экзаменах будут другие. Я старался сильно не показываться в полный рост или без капюшона, так что проблем не должно быть. Долги постарался закрыть, но не успел доделать один доклад и дописать реферат по…

— Что? — удивляется Чим, чуть не прикусив язык. Парень замолкает, часто моргая и сжимая пальцами собственные бедра от волнения. — Ты сделал мои задания?

— Д-да, — неуверенно отвечает тот, растерянно бегая взглядом по лицу Пака. — Не надо было? Извините, мне просто надо было чем-то занять себя, вот я и… Черт, там отличные баллы! Я…

— Ты просто спас мне жизнь, — чуть ли не выкрикивает счастливый Чимин, засмеявшись. — Я бы убил полжизни, чтобы успеть закрыть долги и при этом не накопить новые. Скинь мне номер счета, я переведу еще столько же за твою доброту.

— Что Вы, не стоит, — смущенно улыбается Джисон, мотнув головой. — Вы и так слишком щедро оплатили мне за эти несколько дней.

— Ты можешь думать, что я преувеличиваю, но твоя помощь просто неоценима. Если не хочешь принимать деньги, давай я отплачу чем-нибудь другим? Ты учишься? Мне внести плату за твое обучение. Или, может, снять тебе квартиру получше?

— Нет, я не учусь, — торопливо отказывает Джисон, неловко улыбнувшись кончиками губ. — И из квартиры я сегодня должен буду съехать, так как не могу себе позволить даже это. Никак не могу найти работу.

— Тебе есть, где пережить этот трудный период? — Чимин закидывает ногу на ногу, чтобы принять более удобную позу. — Могу предложить жилье. Пустой дом, никто там не живет, но он не в городе…

— Если Вас это не затруднит, то было бы неплохо.

— Отлично, — кивает Чим, радуясь положительному решению проблемы. — Я хоть буду спокоен, что за домом присматривают. Так что единственная твоя обязанность — поддерживать в нем чистоту.

— Кстати, я подготовил для Вас конспекты, которые успел записать на лекциях, — спохватившись, Джисон оглядывается, видимо, в поисках сумки, но лишь растерянно выдыхает. — А, меня же попросили оставить рюкзак у входа… Я передам тетради Вашей охране.

— И откуда ты только взялся такой? — поражается своей удаче Чимин, поднимаясь с насиженного места. — Пойдем, я тебя провожу. И сам заберу материалы, а то этим амбалам ничего доверить нельзя.

Пак дожидается, когда парень встанет с кресла, и по-дружески хлопает его по плечу, указывая второй рукой на дверь. Джисон движется в сторону коридора, чувствуя боком, что Пак идет с ним в ногу, не стараясь обогнать или идти позади. Не то чтобы это напрягает, но парень не может найти себе места последние полчаса уж точно. Он слышал краем уха от Мухена, что Чимин достаточно мягкая и ласковая натура, но с каждым днем Пак становится все больше похожим на своего бойфренда из достаточно опасной группировки. Джисон примерно понимает, что все это попахивает кровью, порохом и деньгами, а парень Чимина — настоящий глава мафии, но он никогда не лез в это болото и желает поскорее оказаться подальше.

— Кстати, — вдруг вспоминает Джи, осторожно взглянув на Пака. — Когда Мухен меня готовил к тому, чтобы я побыл Вами, он рассказал мне про Тэхена и Хосока. Как я понял, они не должны сейчас быть близки, но последние дни Тэхен постоянно в компании Хосока. Я плохо знаю Ваших друзей, но мне почему-то кажется, что Тэхен сильно изменился. В плане, он на фото выглядит улыбающимся и радостным, Мухен говорил, что он всегда шумный и дурашливый. Но не теперь. Извините, конечно, что лезу не в свое дело.

— Оу, — все, что может выдавить из себя Чимин, невольно бросив взгляд на темный экран своего телефона, после чего тут же прячет гаджет обратно в карман домашних шорт. — Что ж, это действительно полезная информация. Я хоть не буду удивлен, когда увижу их вместе.

— Слышал слухи в университете, что Тэхен улетел на открытие какого-то торгового центра в Пусане вместе с Хосоком, — задумчиво бормочет Джисон, поднимая свой рюкзак и доставая из него новенькие тетради. — Вот, здесь все, что было на занятиях в эти дни. Я, конечно, хотел попросить копии пропущенных Вами лекций у старосты, но не стал сильно привлекать внимание.

— Спасибо большое, Джисон, ты просто отличный парень, — искренне улыбается Пак, принимая материалы и обнимая их руками. — Если нужная будет помощь, можешь обратиться ко мне. А сейчас я отправлю вместе с тобой одного из моих ребят, чтобы он помог с переездом. Ключи он тебе передаст. Подожди машину на улице.

— Спасибо, — благодарит в ответ парень и, блеснув своей улыбкой, спешит покинуть чужой дом.

Чимин подзывает одного из работников и достаточно лаконично сообщает ему указания. Мужчина кивает, принимая поручение, и перед уходом предупреждает, что по завершению задания обязательно отчитается. После этого Пак несколько минут молча рассматривает тетради в своих руках, поглаживая уголок одной из них указательным пальцем, и невольно теряется в своих мрачных мыслях. Он удивлен, нет, даже поражен встрече с таким искренним и удивительным человеком, как Джисон. Парень настолько контрастирует с любым другим человеком из окружения Пака, что и не верится в существование таких доброжелательных и исполнительных людей. Мухен, видимо, имеет острую интуицию на хороших людей, которые справляются со своей работой на ура. Чимину вообще казалось, что подставной человек получит слишком неоправданную сумму просто за то, чтобы посидеть несколько часов в университете. А теперь Пак думает, что он заплатил слишком мало. К тому же, Джисон выглядит не как человек, который ищет легкой наживы, а как парень, который цепляется за любую возможность заработать. Это похвально и одновременно печально.

Тихо выдохнув, Чим поднимается в свою комнату, чтобы спрятать тетради в книжный шкаф до лучших времен. Желание возвращаться в университет резко пропадает, он не знает никого из группы или преподавателей, впереди его ждет долгий процесс социализации и адаптации в новых условиях. К тому же, Тэхен теперь старается избегать разговоров с ним даже по телефону. Страшно представить, что будет, когда они встретятся лично в коридорах учебного заведения. Скорее всего, Ким просто пройдет мимо, даже не взглянув на него. Чимин не понимает такой смены поведения, но предчувствует, что здесь замешаны родители как самого Тэ, так и Хосока. Тэхен отвечает на сообщения неохотно, словно за его переписками могут следить, а в последний раз вообще написал, что не хочет поддерживать связь и просит держаться подальше. Эти сообщения Пак получил сразу же после посадки самолета, поэтому передумал спешить к другу, решив, что не будет настаивать на общении. Тэхен не маленький мальчик, сам вправе выбирать себе друзей. Обидно до глубины и без того израненной души, но Чимин просто не теряет надежду, что рано или поздно все встанет на свои места. Даже если это будет больно.

Телефон в кармане ощутимо вибрирует, привлекая внимание задумавшегося парня. Чимин невольно вздрагивает и с замираем сердца смотрит на экран. Улыбка невольно растягивает его губы, когда взгляд останавливается на родном сердцу имени.

— Привет, — звучит из динамика тихий баритон, от которого по коже тут же пробегает волна мурашек, когда Пак отвечает на звонок и включает громкую связь.

— Привет, — довольно смущенно отвечает Чим, не в силах побороть свои эмоции. Он ждал этого звонка все утро, проверяя телефон ежеминутно. — Я думал, что ты сегодня уже не позвонишь.

— Не хотел беспокоить тебя, надеясь, что ты хорошо выспишься после перелета. А сейчас мне донесли, что у тебя были гости, вот я и решил узнать, как ты.

— О, так ты боишься, — буркает Пак, стараясь звучать обиженно.

— Чего? — не сразу понимает Чонгук, хмыкая в ответ на интонацию парня.

— Боишься, что ко мне тут любовники ходят? — хихикает Чимин, разглядывая яркое фото на заставке.

У него крайне мало фотографий Чонгука, есть всего несколько совместных селфи, одно из которых Пак и поставил на значок контакта в телефонной книжке. Стоило только взглянуть на это фото и услышать любимый голос, как в груди все сжалось от боли и разочарования. Чувство одиночества накрывает его гигантской волной, последствия которой трудно предугадать заранее.

— Конечно, аж весь извелся, — язвит Чон в ответ, но в его голосе так и сквозит улыбка. — А теперь серьезно. Как прошла встреча с тем, кто притворялся тобой?

От смены голоса мужчины дыхание на миг спирает, а жар стекает от затылка с поясницы, по позвоночнику. Чимин мысленно отмечает, что настроение слишком нестабильно, а эмоции больше напоминают рельсы американских горок.

— Ох. Очень милый парень, он сделал за меня всю работу, так что я могу немного расслабиться. Не могу поверить, что у меня почти нет долгов по учебе, хотя в общей беседе учебной группы я видел, что там прилично заданий было.

— Ты в любом случае должен уделять учебе должное внимание, при этом правильно планируя свой день. Не забывай вовремя выполнять все домашние задания, иначе опять…

— Хорошо, папочка, — перебивает его Пак, растягивая буквы как вредный ребенок. — Я тебя понял, правда.

На минуту воцаряется тишина, но не давящая и напряженная, а уютная и приятная. Чимин вслушивается в тихие шорохи из динамика и невольно прикрывает глаза, представляя Чонгука сейчас рядом с собой.

— Ты завтра идешь в универ? С Тэхеном виделся? — решает продолжить разговор Чон, видимо, забравшись в постель.

— Да, завтра у меня две пары после обеда. А Тэхен… Там все сложно, я пока не могу с ним встретиться, он не в Сеуле.

— Юнги выглядит мрачнее обычного. Что-то случилось?

Чимин невольно улыбается в ответ на осторожность Чонгука, который старается не лезть в чужие взаимоотношения, даже в дружбу самого Пака с Тэ, но в то же время волнуется и переживает. Хоть и остается в стороне.

— Не знаю, что происходит с Тэхеном, но, по крайне мере, он жив и цел. А как долго он будет в таком состоянии, не знаю. Посмотрим на его поведение.

— Звучит, как угроза, — усмехается Чонгук в микрофон, отчего из динамика Чимина слышно каждый выдох мужчины. — Ты становишься опаснее.

— Мне же надо соответствовать своему папочке, — вновь шутит Пак, но последнее слово произносит чуть тише, с придыханием.

— Сколько можно говорить, что ты — это ты, и не надо ни под кого…

— Я скучаю, — выпаливает Пак раньше, чем закончит свою тираду Чонгук.

Он обрывает нравоучения мужчины, не в силах вынести этот диалог. Хочется видеть, ощущать, чувствовать. Прижиматься и вдыхать аромат полюбившегося парфюма. Чтобы до головокружения и сбившегося пульса. Чтобы кожа к коже. Из-за долгого отсутствия Чонгука дома все вещи практически утратили его запах, поэтому Чимин решил сегодня остаться в своей комнате. Он поднимает взгляд на потолок, подложив под голову свободную от телефона руку, и задумчиво прикусывает нижнюю губу.

— Хочу тебя, — шепчет Пак на грани слышимости, шумно сглотнув и решив закончить двусмысленную фразу, но уже чуть громче. — Рядом.

Все тело охватывает жаром от мысли, как именно сейчас прозвучали его слова. Не то чтобы он действительно сгорал именно от сексуального желания, но сама мимолетная и призрачная возможность, что Чон хочет его так же сильно, будоражит все юношеское нутро. Он невольно вспоминает про дискомфортные ощущения во время перелета от наполненности внутри, и сводит колени вместе. Шорох одеяла, видимо, отчетливо слышен его собеседнику, поскольку вскоре он издает томный смешок.

— Ты в какой комнате?

— В своей, — тихо отзывается Чимин, с напряжением вслушиваясь в голос мужчины.

— Иди в нашу, — Чонгук добавляет твердости в тембре голоса, заставляя фразу звучать, как приказ.

Это действует на парня опьяняюще, но даже в таком состоянии он не в силах противиться требованиям Чона. Поэтому Пак достаточно спешно добирается до комнаты мужчины, которую старший теперь считает общей. От этого чуть ниже пупка начитает сладко тянуть, постепенно скручиваясь в узел томительного и приятного напряжения.

— В тумбочке с моей стороны достань смазку. В нижнем ящике.

— Ох, черт, — только и может выругаться Пак, совсем не понимая, как их разговор дошел до этого.

— Нашел? Прочитай название бренда и производителя, нужно будет купить новую, а то эта заканчивается, — томность чужого голоса меняется на будничный, словно это не Чон секундами ранее ловил каждый полувздох собеседника. — А сейчас ложись в постель.

Чимин роняет смазку на постель дрогнувшей рукой, ощущая, как по спине стекает что-то липкое и неприятное. Его словно окатили ледяной водой, причем с ног до головы. Такого позорного чувства он не испытывал никогда в жизни. Минутой ранее он решил, что может довериться Чонгуку и увлечься этой заманчивой игрой на двоих, но совершенно не подумал, что мужчина, скорее всего, не заведется так же легко, от одного только тонкого намека. Глупо, чертовски глупо. Но Паку хотелось хотя бы верить, что Чон, если не поймет, то примет. Примет своего чувствительного парня таким, какой он есть.

— Чимин, — звучит достаточно громко голос Гука, отчего Пак заметно дергается, вернувшись из своих мыслей. Видимо, старший зовет его уже не первый раз, парень слишком увлекся своими разбитыми надеждами.

— М? — тихо звучит он, все же отозвавшись мужчине. — Почему ты еще не спишь? У тебя уже достаточно поздно.

— Ты, — Чонгук собирается, кажется, снова воспитывать, но передумывает и лишь тихо усмехается. — Я не могу уснуть этой ночью. Из моей головы все не выходят некоторые вопросы, и мне нужно знать на них ответы.

— Что тебя беспокоит? — тихо бормочет Чим, играя с завязками на своих домашних шортах.

— Вспоминаю, как обильно кончил в твое дрожащее тело, и все не могу спросить, как ты долетел. Ох, моя сперма вытекала из тебя? Твои штаны были мокрыми?

Обомлев от услышанного, произнесенного мужчиной таким голосом, что даже пальцы на ногах сводит, Чимин закусывает собственную ладонь и плотно сжимает бедра. Внизу так тепло от чужих слов, что хочется коснуться набухающего члена.

— Мне, — выдыхает Пак, переводя вмиг сбившееся дыхание. — Мне пришлось воспользоваться влажными салфетками, ее было чертовски много. Пятно осталось.

— Скажи, тебя это возбуждало? — чуть тише спрашивает Гук, отчего в его голосе слышится хрипотца.

К черту все это, Чимин готов уже кончить от того, как ловко мужчина играется своим голосом. Он способен одним словом вознести Пака до небес, а потом одним выходом скинуть его обратно на землю.

— Я весь полет думал о тесном салоне твоей машины, — шепчет парень, скользнув ладонью по груди и вновь вернувшись к завязкам на резинке.

— Или о моем члене? — хрипло смеется Чонгук, выдохнув на конце.

Он так спокойно говорит о таких откровенных вещах, что все внутри парня сжимается, а под ладонью внизу живота тянет. Не выдержав этой пытки, Чимин ощутимо сжимает собственную плоть сквозь ткань шорт, которая требует безотлагательного внимания.

— Хмпф, — соглашается Пак, не в силах произнести это вслух.

— Скажи, чего ты хочешь сейчас? — Чонгук шуршит одеялом, но недолго.

Закусив нижнюю губу, Чимин опускает взгляд на собственные пальцы, что плотно обхватывают постепенно поднимающийся ствол в шортах. Хочется всего и сразу, но Чон так далеко.

— Детка, отвечай, — достаточно властно произносит Гук, заставляя парня задрожать всем своим извращенным естеством.

— Тебя, — тихо стонет Пак, содрогнувшись. — Я хочу тебя.

— Молодец, — чуть мягче шепчет Чонгук, а Чимин в этот момент кончается, как человек.

Он словно рассыпается, как мелкий песок, который разносит ветер. Он вжимает бедра в постель, принимаясь мягко массировать уже ощутимые очертания собственного члена. Слишком приятно и хорошо, остановиться уже нет сил и желания.

— Хочу сыграть с тобой в одну игру. Твоя задача — выполнять все мои поручения беспрекословно, — Чонгук вновь чем-то шуршит, и это дает Паку мгновение на передышку.

Парень приводит свои мысли в порядок, чуть приподнимаясь на подушках, и бросает на засветившийся экран смартфона короткий взгляд. Все тело бьет мандраж. Он никогда раньше не занимался сексом по телефону, да и парня у него в принципе тоже не было. Этот разговор настолько волнительный, что хочется согласиться на все.

— Хорошо, я понял, — выдыхает Пак в микрофон, цепляя пальцами резинку шорт, чтобы немного оттянуть.

— Хм, — тихо звучит Чон, явно что-то обдумывая. — Так как я не могу контролировать твое состояние, ты должен будешь сам оценивать свои возможности. Если поймешь, что больше не сможешь сдерживаться или терпеть, то скажи, мм, пусть это будет, «я люблю тебя». Ты меня понял?

— Да, — кивает Чимин, забыв, что собеседник его не видит.

— Повтори, — приказывает Гук, вновь пуская волну мурашек по коже парня одним лишь тоном голоса.

— Если я пойму, что это выше моих сил, то должен буду сказать, что люблю тебя. В других случаях, как я понял, данную фразу использовать не надо.

— Молодец, — снова хвалит Чонгук.

Чимин едва не давится собственной вязкой слюной. Он дрожит от каждого слова мужчины, словно тонкий колосок на ветру. Если бы он только знал, что голос Чона имеет над ним такую власть, он бы ни за что не поверил. Оказывается, Гук способен влиять на парня даже обычной интонацией или похвалой. Чимин не кажется себе жалким, ему до трепета в животе нравится чувствовать власть мужчины. Хочется ему подчиниться, хочется заслужить ласковые слова.

— Сейчас включи камеру, чтобы я тебя видел, поставь телефон на тумбочку и разденься полностью.

Выполняя каждое указание без промедления, Чимин лишь теряет несколько секунд с телефоном, пытаясь найти ему подставку. Он включает видеозвонок и пододвигает смартфон так, чтобы камера охватывала часть кровати с разбросанными по постели подушками у деревянного основания. Исчезнув из кадра, парень довольно быстро раздевается до гола, но замирает, прислушиваясь к своему тяжелому дыханию. Все тело горит от предвкушения и азарта, но неожиданное смущение не позволяет ему появиться перед Чонгуком в таком оголенном и возбужденном виде. Даже если мужчина видел его и в более откровенных позах, сама ситуация для Пака в новинку, оттого стеснение сдавливает ребра изнутри.

— Чимин, сядь напротив телефона, — приказывает Чон, который, кажется, достаточно хорошо знает своего парня.

Хрипло выдохнув, Чим достаточно застенчиво забирается на постель и невольно прикрывает наготу подушкой, особенно ту, что между ног. Головка твердого члена касается мягкой ткани наволочки, и бедра невольно толкаются ближе, чтобы ощутить трение еще раз.

— Ты знаешь, что ты прекрасен? — восхищается Чонгук, не в силах отвести взгляд от экрана своего телефона.

Он обводит взглядом юношескую грудь, едва сдерживая рык от негодования. Хочется провести руками по изящному стану, обхватить губами сосок, сжать второй между пальцев. И ощущать, насколько сильно Чимин нуждается в нем.

Пак в этот момент давится стоном из-за ощущений после прозвучавших слов и вновь трется о ткань подушки, вздрагивая от удовольствия всем телом. До одури приятно, что мужчина так восхищается им, его телом, его покорностью. Хочется быть не просто прекрасным, а единственным и лучшим.

— Хорошо, теперь используй смазку. Давай же, малыш, покажи, как ты скучаешь по мне, — даже если это звучит больше, как просьба, Чимина прошибает разрядом вдоль позвоночника.

В ответ на новые ощущения и эмоции тело реагирует острее обычного, головка уже сочится естественной вязкой влагой, пачкая подушку с каждой секундой все сильнее. Парень теперь понимает, почему Гук требовал полного повиновения и исполнения своих указаний. Чон сейчас не приказывает, избегая властных ноток в своем голосе, как это бывало раньше. Он действительно просто просит, говоря мягко и соблазнительно. Все это так непривычно, особенно для Чимина.

Звук открывающейся баночки на миг разрывает шум тяжелого дыхания заведенного парня, который изредка бросает взгляд на темный экран собственного телефона. Он прекрасно видит, как выглядит в данный момент в небольшом прямоугольнике на экране видеозвонка. Чонгук не только имеет над ним неограниченную власть, но и так легко управляется со стеснением и неуверенностью младшего. Направляет его, позволяет узнать новые стороны собственного либидо, помогает полюбить себя таким откровенным и просящим, таким нуждающимся. Чимин действительно течет от одной только мысли, что испытывает нехватку в прикосновениях мужчины так сильно, до судорог в мышцах бедер и низа живота.

— Повернись боком, сладкий, я хочу видеть, как твои пальцы двигаются внутри.

От слов мужчины становится дурно. Чонгук сегодня откровенно пошлый, использует много неприличных слов и смущает этим парнишку еще больше. Но Пак не может остановиться, ему хочется дойти до конца и узнать, на что еще способен его мужчина. На что способен он сам.

Достаточно ловко оседлав подушку так, чтобы сидеть в профиль к телефону, Чимин краем глаза замечает, что на экране появилось изображение. Чонгук, направив камеру вниз, снимает собственный возбужденный член, медленно поглаживая его по всей длине неплотным кольцом пальцев. Словно дразнит, но непонятно, кого больше — себя или и без того обезумевшего от желания парня.

Короткие пальцы достаточно быстро оказываются в смазке, Чимин ловко заводит руку за спину и аккуратно вводит в себя два пальца, стараясь действовать неспешно и выглядеть при этом эротично. Он чуть подается корпусом вперед, упираясь в кровать второй рукой и толкается бедрами в подушку. Чонгук тихо рычит где-то на фоне, едва перекрывая шум крови в ушах Пака, который дышит загнанно и двигает пальцами так осторожно, словно боится. Но он хорошо растянут после недавнего секса, эластичные стенки поддаются ласке и растяжке, Пак просто не хочет поторопиться и расстроить Чонгука.

— Двигайся, — голос мужчины постепенно обретает прежнюю уверенность и грозность, но это нисколько не отталкивает Пака, лишь наоборот заводит еще больше.

Плавно покачивая тазом, Чимин толкается в мягкие складки подушки ноющим членом и одновременно старается ввести пальцы как можно глубже. Он разводит их внутри, растягивая сокращающееся колечко мышц, и через несколько движений добавляет третий палец. Чонгук молчаливо наблюдает за прекрасной картиной обнаженного и гибкого тела, жадно следя за каждым движением, за каждым изгибом. Слишком сексуально, чтобы быть реальностью. Но вот он, Пак, трахает себя так откровенно, на камеру. Словно был рожден для этого.

— Все в порядке? — уточняет Чонгук, плотнее сжимая ладонь вокруг собственного ствола, играя большим пальцем с головкой.

— Д-да, — тихо стонет Пак, откидывая голову назад и цепляясь свободной рукой за спинку тихо поскрипывающей от его движений кровати.

Ему хорошо, чертовски хорошо. Но мало, уничтожительно мало. Собственные пальцы такие короткие, что едва ли ими можно довести себя до разрядки. И поза от этого неудобная, бок начинает сводит неприятными спазмами, плечо ноет от нагрузки на мышцы. Тяжело внушить себе, что таких нехитрых ласк будет достаточно, особенно, когда знаешь, как может быть по-настоящему хорошо. Но не сейчас, а рядом с Чонгуком, под его крепким телом.