плохим моментам свойственно забываться (1/2)

— Тэхен-а, не вини папу, — мерзкий хриплый голос отца-альфы звучит над самым ухом, опаляя горячим дыханием. Омега поджимает дрожащие ноги ближе к себе, тихо всхлипывает и стискивает в зубах подушку. Ему хочется орать во все горло, чтобы услышали, чтобы пришли и помогли. — Соран ни о чем не должен узнать, слышишь? Ты же у меня послушный мальчик?

Тяжелая мужская рука гладит Тэхена по влажным волосам. Омега резко вздрагивает от чужого прикосновения, отползает ближе к прохладной стене и укутывается в плед по самую макушку, крепко сжимая в руках свои плечи. Ему больно. Невыносимо больно. Он царапает ногтями кожу, чтобы хоть как-то с одной боли переключить внимание на другую.

— Тэхен-а, взгляни на меня, — альфа подсаживается на кровати ближе, кладет руку на омегу, свернувшегося клубком, и с силой сжимает, переворачивает безвольное тело на спину, тут же нависая сверху и скидывая тонкий плед в сторону. — Ты ничего не расскажешь отцу, понял меня? — он приближается к лицу сына и горячо шепчет тому в губы. — Это будет нашим с тобой секретом.

Тэхен, не успев сдержать внутренний порыв, громко кричит и начинает вырываться из хватки сильных рук, удерживающих его против воли уже пару дней. Омега глаза жмурит, пихается, вертится волчком, а после, в один момент, резко замирает, ощущая как щека начинает полыхать ярким жаром от крепкого отцовского удара. Тэхен взглядом впивается в стену напротив, дыхание задерживает. Он умирает в десятый раз.

— Непослушный мальчишка, и что мне с тобой делать? — альфа громко рычит, впивается своими руками в запястья Тэхена и убирает их за его спину. — Тэхен-а, ты же не глупый. Все понимаешь, — мужчина смотрит в заплаканные глаза сына, садится на его бедра, прижимая окончательно юное тело к кровати и оставляя его без единого шанса сделать хотя бы какое-то движение. — Когда мы вернемся домой, ты скажешь папе, что хорошо отдохнул в Америке, правда? — губы взрослого жарко касаются нежной шеи, оставляя на ней противный влажный след.

У Тэхена тошнота подкатывает к горлу. Он до боли жмурит глаза и смыкает губы в тонкую линию, чувствуя как слезы нещадно текут по щекам без остановки. Тэхен, чувствуя грубые мужские руки на своем теле, слышит как расстегивается молния на брюках отца. И в который раз молится о смерти, чтобы снова не чувствовать жгучую боль и отвращение к самому себе.

— Тэхен-а, прости, я… — Чонгук, не выпуская омегу из своих объятий, все же несильно отстраняется и заглядывает в его растерянные глаза. Альфа боится увидеть в них презрение, страх, панику. Он чувствует как у Тэхена дыхание перехватывает, видит, как щеки покрываются легким румянцем. Он чувствует, как по телу напротив мелкая дрожь проходит, как пульс учащается, дыхание спирает. Чон понимает, что все это неспроста. Еще тогда, в школе, он увидел дикий страх, который нещадно сжирает Тэхена изнутри.

— Чонгук, все в порядке. Мне уже идти нужно, прости. — Тэхен бессвязно что-то бормочет под нос, в который раз глаза жмурит, стараясь отогнать от себя видения прошлого. Он словно до сих пор чувствует мерзкие холодные прикосновения отца к своему телу в тех местах, где к нему притрагивается Чонгук. — Мне понравилось сегодня, спасибо, — он смотрит в глаза альфе, легко толкает его в грудь и сам первый отстраняется. Страх говорит ему бежать от альфы, а внутреннее желание — остаться как можно дольше подле и впитать каждую частичку Чонгука в себя.

— Тогда, увидимся в понедельник? — Чон убирает руки в карманы своих брюк, делает шаг назад и мучительно растягивает губы в улыбке, стараясь не выдать своих переживаний. Ему до боли в груди хочется узнать, что же произошло с этим парнем, что тот так болезненно каждый раз переживает внутри себя.

Тэхен коротко кивает в ответ, снимает с плеч пальто и заходит в дом, тут же запирая дверь на ключ. Он поворачивается к ней спиной и скатывается вниз, обнимая свои колени и утыкаясь в них лбом. В голове тысяча и одна мысль, которая не дает ему покоя. Омега касается своих губ пальцами, слегка царапая их ногтями, и осознает, что губы Чонгука все же не вызывают в нем отвращения и брезгливости. Они, наоборот, словно свет яркий в его темном мире, который зовет за собой и обещает не причинять боль.

— Тэтэ, ты чего? — Соран с папкой документов в руках внимательно разглядывает сына и обеспокоено подходит к нему ближе, садясь на корточки. Он кладет папку куда-то в сторону и протягивает руку к сыну, слегка касаясь его головы кончиками пальцев. — Что случилось?

Омега резко поднимает голову, смотрит на отца и тянется к нему, крепко обнимая за шею. Соран равновесие теряет и падает на пятую точку, крепко обхватывая сына за плечи и прижимая к себе. Он нежно и заботливо ведет ладонью по его голове, вплетает в его волосы пальцы и коротко целует в макушку.

— Все было так хорошо, что страшно, пап, — Тэхен утыкается носом в плечо отца и глубоко вздыхает приятный отцовский запах. — Я боюсь, что это все — только видимость хорошего.

— Ох, мой дорогой Тэтэ. Посмотри на меня, — Соран ласково берет лицо сына в свои ладони и заглядывает в его глаза, ведя подушечками больших пальцев по нежной юношеской коже. — Я знаю, что страшно. Знаю, что ты чувствуешь…

— Он поцеловал меня в щеку, а потом… Я почувствовал, что хочу сделать это сам. И сделал. Я поступил глупо, да?

— Нет, ты чего? Никогда не сомневайся в том, что сделал или только хочется сделать. Ты вправе поступать так, как хочется. И не кори себя ни в чем, слышишь? — мужчина по-доброму улыбается сыну, целует аккуратную родинку на кончике его носа и хитро щурит глаза. — И как тебе? Расскажи, что ты чувствовал? Понравилось?

— Пап! — Тэхен деловито возмущается, дует губы и отворачивается от отца, чувствуя как его щеки снова полыхают ярким пламенем. Он забавно смущается, теребит в пальцах край клетчатой рубашки и опускает стыдливо глаза в пол. — Он… он другой, я не чувствовал к этому… отвращения. Мне нравится Чонгук, очень нравится. — Тэхен кусает губу, тихо всхлипывает и шепчет себе под нос, — Но я снова и снова вспоминаю тот момент, и… Не могу себя контролировать в этом.

— Тэтэ, ничего в жизни не проходит бесследно. Но плохим моментам свойственно забываться.