точка невозврата (1/2)
Субботний вечер в Сеуле окрашивается яркими красками, как только солнце начинает скрываться за высокими небоскребами. Включается привычная уличная иллюминация. Большие светодиодные лэд экраны на зданиях дают столько света, что можно было бы даже днем обойтись без солнца. Люди, которые куда-то спешили часами ранее, сейчас переходят на более размеренный шаг, прогуливаясь по красиво украшенным улочкам.
Чонгук, которому всегда плевать на пунктуальность, сейчас очень сильно боится опоздать и опозориться перед человеком, ради которого все и было затеяно. Он вылетает из номера отеля за два часа до назначенного времени, спотыкается о порог, чуть ли окончательно не теряя равновесие, и кроет все и всех благим матом. Альфа слишком нервничает, слишком переживает. Сейчас для него все слишком. Если ранее он не переживал о делах любовных (да и отношений то старался не заводить), то сейчас ему хочется сделать все в лучшем виде.
На подземном паркинге отеля он запрыгивает в черный додж челленджер, нажимает на кнопку запуска и откидывается на мягкую спинку сиденья. Рычащий звук запускающегося мотора ласкает слух и разносится по всей территории подземной парковки звонким эхом. Чонгук пристегивается и проверяет билеты в кармане своего бордового пиджака, довольно скаля зубы. Он потратил с вечера пятницы уйму времени и денег, чтобы найти их у одного весьма неприятного перекупщика. Но, если быть честным, альфа не жалеет ни о потраченном времени, ни, тем более, деньгах. А, если быть еще честнее, то Чонгук до сих пор не может никак уложить в голове то, что сегодняшний вечер он проведет с Тэхеном. И эта встреча не ради группового задания, а ради них самих.
Чонгук резко нажимает на педаль газа и выруливает к выезду с парковки, пугая идущих ему навстречу постояльцев отеля. Он не обращает внимание на то, как те отскакивают в стороны и кричат что-то вслед быстро уносящейся машине. У Чонгука голова забита детально продуманным планом, который тот с каждой минутой прокручивает у себя в голове, боясь что-то упустить из виду. Он не включает музыку в машине, едет в тишине и всматривается в каждую деталь в округе, чтобы хоть как-то успокоить бешеный поток мыслей в голове, который всю ночь не давал ему сомкнуть глаз.
На место встречи альфа приезжает за полчаса до нужного времени. Паркуя автомобиль на стоянке недалеко от здания, он быстрым шагом идет ко входу в концертный зал, в глубине себя молясь не встретить там Тэхена так рано. Альфе успокоиться нужно, прийти в себя, перестать мелко дрожать от предвкушения грядущей встречи.
— Надо было снять пирсинг, — бурчит под нос Чонгук, недовольно хмурит брови и кусает нижнюю губу. Он в сотый раз поправляет ворот белоснежной накрахмаленной рубашки, разглаживает образовавшиеся складки ткани на груди и проверяет, заглядывая в зеркальные стены, все ли в порядке с его остальным внешним видом. Чон подходит ближе к зеркалам и поправляет выбившиеся из укладки тонкие пряди волос назад. Он рассматривает себя от макушки до пят и довольно кивает, про себя отмечая, что деловые образы ему идут не хуже, чем повседневная спортивная одежда. Бордовый костюм-тройка плотно прилегает к телу, демонстрируя окружающим натренированное и подтянутое тело. Единственное от чего Чонгук отказывается в сегодняшний вечер — галстук. Он их с детства на дух не переносит.
— Привет, — бархатистый голос омеги вырывает Чона из глубоких мыслей. Альфа резко оборачивается на звук и застывает на месте, теряя в моменте способность говорить и думать. Он смотрит на Тэхена во все глаза и нервно сглатывает, опуская безвольно руки вдоль тела.
Тэхен, выйдя из машины и остановившись напротив альфы, нервно сжимает одну ладошку в другой и смущенно отворачивается в пол оборота от альфы, стараясь спрятаться от его пристального пронзительного взгляда. Он поправляет белый берет на голове, удобнее укладывает такое же белоснежное легкое пальто на плечах и прикусывает щеку изнутри. Омеге хочется тщательно рассмотреть своего спутника, запомнить его образ, впечатать в памяти его всего без остатка. Но, в то же время, он боится, что если взглянет на Чонгука еще раз, то его лицо примет цвет костюма альфы.
— Привет… Ты чудесно выглядишь, — Чон отвисает, растягивает губы в довольной мягкой улыбке и аккуратно подходит на шаг ближе к парню. Он чувствует природный запах Тэхена вперемешку с легким и нежным ароматом его парфюма, который полностью обволакивает альфу, заставляя расслабиться и наконец привести мысли в порядок.
— Ты тоже… Довольно-таки непривычно, — Тэхен усмехается и смотрит в темные глаза альфе, тут же чувствуя как сердце болезненно пропускает удар за ударом от того, что тот находится слишком близко. Тэхен осматривает альфу с ног до головы и для себя подмечает, что хочет еще когда-нибудь увидеть его в подобном образе. Уж слишком сильно подходит эта жилетка под пиджаком Чону. — Но тебе идет.
Чон по-детски счастливо улыбается, подходит еще на шаг ближе и молча протягивает омеге локоть, чтобы тот смог взять его под руку. Альфа рискует. Он словно в темном-темном помещении с кучей открытых мышеловок ступает, чтобы не угодить в опасность. Но Чон готов в ту же секунду сделать шаг в сторону, если Киму вдруг что-то придется не по душе. Внутри все теплеет, когда омега, недолго думая, берет альфу под руку, укладывая ладонь на его предплечье. Чонгук еле сдерживает рвущийся наружу радостный крик, ведет парня в здание и у гардероба помогает снять пальто, слегка касаясь кончиками пальцев его нежной шеи.
— Ты так и не сказал, что это будет за концерт, — Тэхен осматривает холл и не видит ни одного постера, который смог бы ему намекнуть о том, на чей концерт они сегодня пришли.
— Это сюрприз, скоро увидишь, — Чонгук, отдав верхнюю одежду Тэхена в гардероб, подходит вновь к нему и отводит в огромный концертный зал, показывает их места в первых рядах. Люди уже начинают прибывать и рассаживаться по своим местам. Чонгук опускается на кресло рядом с омегой, устраивается поудобнее и не может оторвать от него свой взгляд. Ему так хочется сказать Тэхену, насколько тот красив, элегантен, изящен. Он хочет подобрать кучу метафор, но вовремя смыкает губы, чтобы не сказать что-нибудь лишнего.
С происшедшими последними событиями и рьяной подготовкой к предстоящим экзаменам Тэхен забывает о своей привычке каждый день проверять ленты с афишами концертных залов. И весьма неудачно сам упускает из виду новость, которую пропускать ему ну никак нельзя.
Когда в зале гаснет весь свет, парень поднимает взгляд, до этого осматривающий все в округе, на сцену. Он в мгновение ока чувствует, как внутри все резко и сокрушительно обрывается. Единственный луч света от мощного прожектора освещает мужчину, который в дорогом смокинге не спеша выходит из-за кулис и подходит к черному лакированному пианино, кланяясь коротко всему залу. Он опускается плавно на сиденье, кладет руки на клавиши и позволяет единственному короткому звуку распространиться эхом по всему периметру зала, от которого мурашки у каждого сидящего здесь стаями бегут по всему телу. Зал взрывается приветственными аплодисментами, а Тэхен и пальцем пошевелить не может.
— Это же… — Ким шепчет, напрягается, словно натянутая струна, садится на край кресла и во все глаза смотрит на любимого композитора. Он здесь. Он совсем рядом. Он настоящий. В глазах парня скапливаются предательские слезы, грозя вот-вот скатиться вниз по щекам и испортить макияж, который с таким трудом творил Чимин под нескончаемое нытье самого Тэхена. Омега, до сих пор не веря своим глазам, резко поворачивается к Чону и благодарно растягивает губы в широкой квадратной улыбке, хватая того за руку и сжимая крепкую ладонь в своей. Этот жест был чересчур импульсивным, чересчур не его. Но Тэхену плевать. Ему плевать, что внутри него может снова проснуться паника. Ему плевать на самом деле, потому что счастье его сейчас переполняет сильнее, чем страх.
— Спасибо, Чонгук, спасибо, — омега, не дождавшись ответа, быстро отворачивается, но чужую слегка грубоватую руку из своей не выпускает. Он вслушивается в каждую ноту, распространяющуюся по залу, с упоением хватает ртом воздух, иногда даже забывая как дышать, и не может отвести взгляд от сцены, в такт мелодии постукивая ногой о пол.
Чонгук с жадностью осматривает Кима и не смеет переводить взгляд куда-то в сторону. Пусть Тэхен любуется концертом, а он — будет любоваться Тэхеном. Для него омега, сидящий совсем рядом, за последнее время становится намного важнее всего прочего, что происходит в его жизни. Чонгуку хочется дарить ему незабываемые эмоции, радовать, баловать. Чонгуку хочется звезду с неба для него достать, как бы банально это не звучало. Он смело, ни о чем не задумываясь, переплетает свои пальцы с длинными пальцами Тэхена и крепко сжимает его руку в своей, чувствуя как та слегка дрожит от переполняющих того эмоций. Возможно позже Чонгук хорошенько получит по голове за такую вольность, но сейчас Тэхен на это мало обращает внимание, неотрывно следя за тем, что происходит прямо перед ним. Он лишь незаметно в темноте краской заливается, когда чувствует как чужие пальцы переплетаются с его.
Они сидят так весь концерт: рядом друг с другом, держась за руки. Тэхен периодически что-то комментирует, восхищенно вздыхает и старается не упустить мельчайшие детали мимо себя. А после окончания, он благодарно провожает взглядом композитора и хлопает так, что ладоши потом горят, словно от пожара.
— Это было невероятно! Ты слышал последнюю композицию? Какая была кульминация, — омега эмоционально всплескивает руками, показывая примерный масштаб, а после, замечая пристальный взгляд альфы рядом с собой, стеснительно опускает взгляд в пол и тихо шепчет. — Я слишком эмоционален, да?