Часть 3 (2/2)

— Она милая, – отметил Азирафель.

Кроули пожал плечами.

— А у меня есть девушка, понимаешь?

Азирафель охнул и молча прожевал сахарную вата. Она быстро кончилась, и Кроули метко бросил трубочку с крохотными остатками ваты в урну.

— Кстати, ты боишься высоты?

— Не то чтобы. Если я точно знаю, что буду в безопасности, то...

— Отлично, – Кроули вскочил со скамейки. – Как насчет колеса обозрения? Был на нем недавно – там прикольно. Пойдем, пока небо совсем не затянуло, – предложил он.

— Я не уверен, что его совсем затянет, – Азирафель нахмурился.

— Спорим? – Кроули протянул ему ладонь.

— Давай. На что?

Кроули задумчиво хмыкнул.

— Кто выигрывает, выбирает, чем мы займемся после колеса.

— Хорошо, – он пожал Кроули руку с азартом в глазах. Прогноз погоды на радио, которое слушала мама, редко оказывался неверным.

Они вновь забрались на велосипед. Азирафель поерзал на багажнике, не смирившись с тем, что на нем невозможно удобно устроиться, и Кроули поехал.

Аллеи и деревянные лавочки пустели с каждой минутой. Тучи сгущались. Вдалеке, торчащее из-за деревьев, показалось колесо обозрения, и Азирафель почувствовал, как на его лоб упала маленькая капля дождя. А затем на плечо и на щеку.

— На меня капает.

— Можем переждать где-нибудь, – предложил Кроули.

Он не успел развернуть велосипед, как хлынул ливень. Азирафель тихо вскрикнул от неожиданности.

— Блять, – шикнул Кроули, маневренно развернулся и рванул к выходу, резво крутя педали.

Дождь шел стеной. Азирафель чувствовал, как промок до ниточки. Мокрая одежда неприятно липла к телу. Из ботинок, наверняка, можно было выливать воду, словно из кувшина или чайника, хотя он даже не опускал ноги на землю. Кроули одной рукой откинул упавшую на лицо челку.

Когда они выехали из парка, ливень самую малость подуспокоился. Кроули мчался по городу, ловко объезжая торопящихся людей с зонтами – неужели они им помогали?

— Осторожно, Кроули! Светофор!

Машина, ехавшая на зеленый, резко остановилась, брызнув колесами на бордюр. Раздался протяжный гудок.

— Извини!

Порыв прохладного ветра заставил Азирафеля поежиться и крупно вздрогнуть.

— Потерпи, осталось меньше десяти минут! – крикнул Кроули сквозь шум дождя.

Азирафель закивал и только потом понял, как это глупо, – Кроули сидел к нему спиной.

Начались жилые кварталы. Мимо велосипеда пробежала пятнистая дворовая собака, со спутавшейся шерсти которой стекала вода. Кроули едва не врезался в нее, но вовремя повернул.

— Чертова псина!

Азирафель крепко вцепился в его бока, испугавшись резкого поворота.

— Я вообще-то люблю животных, – громко уточнил Кроули, – но не когда они под колеса бросаются!

— Такое бы никому не понравилось, – согласился Азирафель.

Дождь стал еще слабее. С указателя 38-й улицы капала вода – осталось совсем немного. Вот и дом Кроули.

— Слезай, – велел он.

Азирафель спрыгнул с багажника в маленькую лужицу, и она брызнула на и так мокрые ноги, поэтому он не расстроился. Кроули загнал велосипед в гараж, и они забежали в дом.

— Снимай обувь.

Азирафель снял ботинки.

— В них вода.

— Пойдем наверх.

Они поднялись по лестнице, Азирафель осторожно нес двумя руками ботинки. Кроули повернул в ванную. Азирафель зашел за ним и вылил воду в ванну

— Они не успеют высохнуть, – обреченно вздохнул Азирафель, – придется ехать домой в мокрых.

— Ты носишь ортопедическую стельку?

— Нет, – недоуменно Азирафель свел брови к переносице.

— Тогда высушим феном, – заключил Кроули, снова убрав со лба прилипшую челку. – Сейчас приду, жди здесь.

Он вернулся со стопкой одежды.

— Это самые маленькие вещи, которые у меня есть. Шорты на резинке – затянешь потуже, а футболка, ну, болтаться будет, ничего страшного.

Азирафель взял их.

— Спасибо.

— Ага, не за что. Мокрое сразу бросай в стиралку. Если надо помыться – ванна в твоем распоряжении, но надолго лучше не засиживайся. Полотенце зеленое бери, если что.

— Хорошо, спасибо.

Кроули вышел из ванной. Послышались удаляющиеся шаги. Азирафель запер за ним дверь, положил стопку сухих вещей на стиральную машину и засунул в нее снятую с себя одежду. Она была больше, чем у них дома. Азирафель торопливо залез в ванну и включил теплую воду. Приняв душ, он вылез, оставив мокрые отпечатки ног на плитке, встав на носочки, стянул с высокой металлической перекладины зеленое полотенце, вытерся им и, не решив, что с ним делать, кинул в машинку, с которой взял одежду, выданную Кроули. Футболка была цвета мокрого асфальта, и на ней красовалась большая надпись ”AC/DC” темно-красными буквами. Шорты были более светлые, чем футболка, ближе к краю штанины были вышиты три маленьких черных полоски.

— Футболка очень маленькая по сравнению с тобой, – заметил Азирафель, выйдя из ванной.

— Отец купил в Джерси, когда мне было двенадцать. А потом я решил не выбрасывать – вот она и пригодилась, – Кроули был уже босой и в домашней одежде.

— А что значит ”AC/DC”?

— Группа такая, – ответил Кроули. – Ты правда не знаешь?

Азирафель качнул головой. Кроули присвистнул.

— Пойдем.

Они зашли в комнату Кроули. В глаза сразу бросились два весомых отличия от его собственной комнаты: темные стены, покрашенные, а не покрытые обоями, и всего одна книжная полка, причем скудно заставленная – ах, да, еще пара книг на столе. На стене висело черное полотно, на котором был изображен тот же желтый смайл, что и на футболке Кроули, в которой он ездил за продуктами на прошлой неделе. Было видно, что его нарисовали краской. Напротив широкой заправленной кровати стоял простенький черный телевизор, а в углу был стеллаж с многочисленными дисками. Кроули подошел к нему и, проведя по ним пальцами, вытащил один. Внизу, под подоконником, стояли несколько горшков с зелеными растениями.

— Красивые растения, – отметил Азирафель.

— Ага, спасибо. Главное, их не разбаловать, – ухмыльнулся Кроули.

Азирафель не совсем понимал, что он имел ввиду.

Кроули открыл дисковод проигрывателя и бережно вставил в него диск. Заиграла музыка, чересчур агрессивная на вкус Азирафеля. Вокалист со странным голосом запел. Азирафель внимательно вслушивался в слова. Брови его со временем сдвигались к переносице. Кроули покачивал в такт головой.

Песня кончилась.

— Ну, как тебе?

— Богохульно.

Кроули посмеялся.

— Так и должно быть, понимаешь?

— Нет, – ответил Азирафель. – Почему он радуется, что попадет в ад? Почему его друзья попадут вместе с ним в ад?

— Потому что жизнь по библейским законам невыносимо скучная, а он любит повеселиться. Да и с друзьями всяко лучше, даже в аду.

— В ад попадают только самые плохие люди.

— В ад можно попасть, если ты соврал родителям про оценки в школе и не успел раскаяться.

Азирафель с сомнением взглянул на него.

— Ты ходишь в церковь?

— Не-а, – просто ответил Кроули. – В детстве меня водили в церковь, католическую – все, как у вас, только красивее и помпезнее. А сейчас я вырос, водить больше некому, да и в бога я не верю.

Азирафель смотрел на него, округлив глаза.

— Чересчур, да? Извини, – он вынул диск из проигрывателя и убрал его на место. – Ты, кстати, мне проспорил, помнишь?

— Уже забыл, если честно, – признался Азирафель.

Кроули ухмыльнулся.

— Посмотрим что-нибудь.

Он деловито перебирал диски. Вытащил один.

— Не, не то, – он бегал глазами по названиям на обложках. – Это тебе нельзя, это я сейчас не хочу, это, – он вытащил еще один и прищурился, – это вообще смотреть невозможно, надо будет кому-нибудь отдать, а это, – поставив на место предыдущий диск, он вынул новый, – может, и рановато, – Кроули потер подбородок, – да, определенно рановато, – и задвинул диск обратно. – Слушай, пойдем в гостиную, пощелкаю каналы.

Они спустились по лестнице и сели на диван. Диван в этом доме, конечно, был отличный. Азирафель почувствовал, как его резко начало клонить в сон, и зевнул.

— Ты хочешь спать? – спросил Кроули.

— Нет.

Кроули взял пульт с тумбочки и включил телевизор. Сериал, новости, баскетбольный матч, ток-шоу, новости спорта, какой-то фильм – на нем Кроули остановился. Азирафель еле-еле не смыкал глаз. Первая сцена прошла мимо него, а в следующей молодые мужчина и женщина выясняли отношения. Кажется, он разбил тарелку.

— Ну и дерьмо, – закатил глаза Кроули и переключил канал.

Новости, ток-шоу, мультфильм для маленьких детей, сериал, опять новости, и вдруг Кроули бросил пульт на диван. На экране был анонс следующего фильма, который должен был вот-вот начаться.

— О, это мы удачно. Охренительный фильм. Смотрел когда-нибудь Джеймса Бонда?

— Нет, – ответил Азирафель, стараясь не выдавать сонливость в голосе.

— Отец его обожает. Мы все фильмы смотрели вместе, кроме последнего. ”Золотой глаз” не самый мой любимый, но тоже неплохо. О, все, начинается, – Кроули замолчал, словно они сидели в зале кинотеатра.

Заставка ”Metro Goldwyn Mayer”. Азирафель закрыл глаза на несколько секунд и не видел название еще одной киностудии. Он, дернувшись, разлепил глаза. Заиграла музыка. Белые круги на черном фоне плавали перед его глазами. Когда они исчезли, один начал двигаться вместе с человеком внутри. Азирафель бросил все силы, чтобы сфокусироваться на нем, принимая все более горизонтальное положение. Человек в прицеле наставил пистолет в камеру, и все залилось красным цветом. Веки Азирафеля медленно опустились, и он провалился в сон.

***</p>

Кто-то слабо, но ощутимо пихал его в плечо. Азирафель медленно открыл глаза. Он, накрытый пледом, полулежал на диване в доме Кроули. Перед ним был выключенный телевизор, в экране которого он видел свое мутное отражение.

— Хэй.

Азирафель повернул голову и протяжно зевнул. Кроули сидел на диване в уличной одежде.

— Я до последнего не хотел тебя будить, но уже надо собираться.

— Извини, что задерживаю – ты же собирался к друзьям, – виновато и сонно ответил Азирафель, потерев глаза.

— Я не настолько горю желанием туда ехать. Ну, знаешь, скорее да, чем нет, – сказал Кроули. – Твои вещи достирались, ботинки я высушил.

— Точно, вещи. Они, должно быть, не высохли, – печально вздохнул Азирафель.

— Энни пару месяцев назад раскошелилась на новую навороченную стиралку, которая сушит вещи после стирки, так что зря переживаешь.

Азирафель неверяще взглянул на него, а затем улыбнулся.

— Спасибо большое.

— Да не за что, – махнул рукой Кроули. – Иди в ванную, вещи там. Футболку с шортами брось в корзину.

Азирафель встал с дивана, еще раз зевнув, и поднялся в ванную. Он переоделся, положил одежду Кроули в практически пустую пластмассовую корзину, стоявшую под полотенцами, и вернулся к Кроули, ждавшему его в прихожей. Когда они вышли на улицу, тут же подул прохладный ветер.

— Зябко, – поежился Азирафель.

— Сейчас быстро доедем, – он снял с себя куртку. – Накинь пока.

Кроули выехал из гаража и закрыл его. Азирафель сел рядом на переднее сиденье. Кроули со второго раза завел машину и нажал на газ. Они проехали несколько секунд в тишине, и Кроули включил радио. Он переключил несколько радиостанций. Заиграла ”Cry me a river”.

— У меня сложилось впечатление, что тебе нравится... другая музыка.

— Тимберлейк прикольный – почему бы и нет? – пожал плечами Кроули. – К тому же девчонкам нравится.

Пока играла песня, Кроули легонько постукивал пальцами по рулю в такт.

— На каком моменте ты уснул? – вдруг спросил он.

— В начале где-то. Там человек в круге целился на камеру, – вспоминал Азирафель.

— Нихрена себе ты устал, – хохотнул Кроули. – Я же спрашивал, не хочешь ли ты спать.

— Ты так хотел посмотреть фильм, мне стало неудобно, – признался Азирафель. – Ты не обижаешься?

— Нет, конечно, – усмехнулся Кроули, – из-за такой ерунды не обижаются. Ты просто говори, если что. Договорились?

— Хорошо, – улыбнулся Азирафель, больше не чувствуя себя виноватым.

Остаток пути они ехали молча. Азирафеля снова клонило в сон. Замутненным взглядом он заметил свой дом. Кроули остановил машину, припарковавшись напротив. Азирафель вялым движением снял с себя куртку и протянул ее Кроули.

— Спокойной ночи, – сказал он, открыв дверь.

— Спокойной ночи, – Кроули улыбнулся.

Азирафель проводил взглядом черную машину, горящие фары сливались воедино. Он вошел домой, и его встретила мама. Они с папой смотрели что-то по телевизору в гостиной. Все было как обычно. Азирафель почистил зубы, переоделся в клетчатую пижаму и крепко уснул.