Sun and moon (2/2)

- Милый мой, свет моей жизни, что приключилось с тобой? – уже куда нежнее спросил Чан, усадив Минхо на постель.

Тот поднял на него необычайно пустой взгляд и в следующее мгновение вдруг заплакал, заплакал так, как ни разу с дня их знакомства не плакал. Минхо всегда был стойким ко всем невзгодам и злым словам, ничто не могло его задеть по-настоящему сильно. Но сегодня что-то сделало его столь уязвимым, что не осталось ни капли от его

невозмутимости.

Чан долго укачивал его в своих объятиях, нежно глядя по голове и шепча совершенно мало значащие вещи. Он пропускал всю боль любимого через себя и ему было невыносимо от мысли, что кто-то посмел его настолько обидеть. Хотелось рвануться и разыскать всех причастных, кто причинил Минхо боль, тем более, что некоторые мысли об этом были.

- Это сделал муж Суен? – тихо спросил Чан, когда Минхо наконец утих и просто сидел в его объятиях, прижимаясь почти всем телом.

Минхо явно не хотел отвечать на это, но всё же кивнул. Он выглядел таким безумно печальным при этом, что продолжать расспросы Чан не решился. Минхо ответил ему сам спустя несколько минут:

- Джухо и Суен запретили мне видеть Даен. Сказали, что это порочит их семью и соседи странно косятся, - он глубоко втянул воздух и с горечью выпалил: - Я порочу их? Будто это я спал с чужой женой и теперь живу с ней так, будто она моя. Будто я бросил её и оставил с ребёнком.

Чан знал, что это была самая болезненная вещь из всех, что случалась с его возлюбленным. Чан и Минхо были близкими друзьями с юношества, когда учились кузнечному мастерству у двух братьев, один из которых был мастером тонких дел, другой же изготавливал бытовые. Чан был там в тот момент, когда Минхо изготавливал прекраснейшие цветы из железа и уносил их той, кто украла его сердце. Чан подковывал их лошадь на венчание, а сам глубоко внутри представлял себя тем, кого будет обнимать Минхо, сидя верхом на этой лошади. Чан был третьим человеком после повитухи и Минхо, кто взял Даен на руки, и он был в тот момент почти искренне счастлив за то, что

у этой крохотной девочки будет прекрасная семья.

Чан был первым и единственным человеком, который видел слёзы Минхо, когда его прекрасная жена призналась в том, что его она уже давно не любит. Их дочь она забрала, не дав Минхо даже возможности побыть отцом, ведь ребёнку едва ли пошёл третий год. С трудом, но Минхо удалось выпросить встречи и время со своей крошечной дочкой, Чан был с ним, не давая сдаться, когда Суен решительно отказывала. Чан всегда

был на стороне Минхо и он это понял. Именно в тот тяжелейший для него момент, Минхо признал свои чувства к Чану. Так и начались они.

Чан увёз Минхо из города, когда пришло разумение: ему становится хуже, когда он каждый день видит эту счастливую семью. Теперь же Минхо появлялся там раз в несколько недель и проводил в городе три дня, торгуя и играя с дочерью. Пока ещё он был желанным гостем для десятилетней девочки, но с нынешних пор вовсе нежеланным для её матери.

- Я отправлюсь с тобой в тот раз, как настанет время, - мягко сказал Чан.

Минхо в его руках чуть вздрогнул, но споров предложение не вызвало, так что на том и порешили. Чан был до глубины души тронут этим доверием, а потому собирался сделать всё, что только возможно, чтобы его любимый был счастлив.

- Спи, моя Луна, - шепнул Чан, поглаживая Минхо по волосам. – Спи, любовь моя. Завтрашним днём мы всё решим и все невзгоды станут нашей силой.

Минхо в его объятиях спал сладко-сладко и даже лучи восходящего солнца не тревожили его.