Будущее поколение (1/2)

Генерал-майор Пригов зашёл в свой кабинет и насторожился. Старая боевая закалка не подвела — из-под стола виднелась детская макушка, и слышался сдавленный смех.

На цыпочках, чтобы не спугнуть малолетних диверсантов, Владимир Викторович подкрался к столу и осторожно заглянул под столешницу. На него ожидаемо уставились две пары глаз — ярко-голубые, как у папы Кота, отпрыска Ионовых и карие, как у мамы Умы, наследницы Тарасовых.

— Так-так-так, — весело произнёс генерал, глядя на старательно прячущих смех детей, — это кто тут у меня завёлся — муравьишки или клопики?

— Клёпики! — дружно завопили дети, оглушая всё вокруг в радиусе пяти километров.

— Ух, какие громогласные, — генерал почесал ухо и улыбнулся, под звонкий смех вытаскивая малышей из-под стола.

***</p>

Шестилетний Серёжа Ионов и пятилетняя Оля Тарасова были одновременно и подарком, и проклятием КТЦ.

Когда они ещё в самом нежном возрасте впервые появились в Центре, все, включая самого Пригова, пришли в полный восторг и долго умилялись двум очаровательным деткам с пухлыми щёчками и ясными глазками. Потом сами дети, коляски, игрушки-погремушки, бутылочки стали попадаться на глаза чаще, чем это должно было быть на секретном объекте, и у начальства появились подозрения, что база постепенно превращается в филиал детского сада.

Подозрения переросли в твёрдую уверенность после того, как обе молодые мамаши были не раз пойманы сначала в ИВЦ за помощью Багире и Дакару, затем во время стрельбы в тире и, наконец, на тренировке по рукопашке.

Вызвав обеих на ковёр, возмущённый Пригов услышал, что лейтенанты категорически не желают сидеть дома в положенном по закону отпуске, и тут же получил рапорты о возвращении на службу. Генерал открыл, было, рот, чтобы спросить, что по этому поводу думают их мужья, но вовремя вспомнил, как выглядели утром Кот и Бизон, и передумал. Зато спросил, куда они собираются деть малышей, и получил ответ, что за ними будут присматривать мамы Муры и Кота. Почесав затылок, Пригов согласился допустить девушек к службе, но только в ИВЦ, об участии в операциях и не думать.

Наивный, знал ли он тогда, на что подписывается.

Нет, поначалу всё шло, как было оговорено, а потом один за другим родились дети у братьев Муры, и её мама в качестве няньки отсеялась, а мама Кота не смогла потянуть присмотр за сразу двумя детьми. Пригов тогда не понял почему, но довольно скоро ему представилась возможность узнать, в чём именно дело, что называется, в деталях, и самому непосредственно во всём поучаствовать.

Первый раз милые детки, на тот момент четырёх и пяти лет от роду, свинтили от приглядывавшего за ними сержанта из комнаты отдыха и, спрятавшись за фикусом в коридоре, до полусмерти напугали начмеда Сергеича, выскочив с воплями, когда он проходил мимо. Потом они пробрались в тир, где в художественном беспорядке разложили очки для стрельбы, наушники, запасные бумажные мишени и вообще всё, что смогли найти и поднять. Как они попали на запертый склад боеприпасов, никто так и не узнал, но перемешанные патроны и разобранные на запчасти АКМ впечатлили всех.

Когда чертята сперли его кисти и краски и разрисовали стены в комнате отдыха, Пригов окончательно рассвирепел и вкатил их родителям по два наряда вне очереди. На короткое время это помогло, и происшествия прекратились, но затем всё вернулось на круги своя. Вернее продолжилось.

Довольно скоро о похождениях Серёжи и Оли можно было написать целую книгу, и Пригов всерьёз подозревал, что она будет пользоваться не меньшим успехом, чем нетленное произведение О’Генри «Вождь краснокожих». А потом он смекнул, что этот бедлам ему только на руку, ибо теперь все сотрудники были предельно сосредоточены, всё нужное и ненужное было разложено по местам и строго контролировалось. В КТЦ усилили охрану, везде воцарился идеальный порядок. Правда, это не всегда помогало, потомственные диверсанты умели проникать везде, и никакие замки их не останавливали.

Когда пришло время, и юный продолжатель династии Ионовых отправился обучаться военному делу в Нахимовское училище, в КТЦ вздохнули с облегчением и расслабились. Олечка Тарасова загрустила и сразу решила для себя, что тоже станет военным, как родители, тётя Мура, дядя Кот и друг Серёжа. А Пригов с удивлением понял, что скучает.

Спустя десять лет

— Оля?

— Серёжка!

Молодой голубоглазый лейтенант в камуфляже бросил на пол армейский рюкзак и подхватил в объятия кинувшуюся ему навстречу стройную брюнетку.

— Что здесь происходит?

Грозный голос, раздавшийся совсем рядом, заставил молодых людей отпрянуть друг от друга.

— Товарищ капитан первого ранга, лейтенант Ионов для дальнейшего прохождения службы прибыл, — встав по стойке «смирно», отрапортовал офицер.

— И что это мне напоминает, — пробормотал себе под нос Бизон и громко скомандовал: — Вольно! Позывной-то у тебя есть?

— Есть, товарищ каперанг. Клон.

— Ого, — изумился Тарасов. — Интересный выбор. И откуда?

— Да, инструктор по стрельбе в училище, когда меня увидел впервые, перекрестился, а после того, как я отстрелялся, спросил: «Вас, Ионовых, что ли клонируют где-то?» Вот и получился позывной.

— А что, неплохо, очень неплохо.

— Папа, — возмущённо прервала отца Ольга, — может, хватит уже формальностей? Мы с Сережей так давно не виделись.

— Отставить, сержант Тарасова! — пряча улыбку, скомандовал каперанг, Ольга вытянулась в струнку, и Сергей, на всякий случай, тоже. — Ладно-ладно, вольно. Идите уже с глаз моих.

Обрадовавшиеся ребята подхватили рюкзак и, взявшись за руки, испарились.

***</p>

— Серёжа.

— Олька.

Заговорили оба разом и также дружно замолчали.

— Я так скучал, родная.

— И я не могла дождаться, когда же ты вернешься.

— Всё никак не мог выпросить перевод к вам, не отпускали. Спасибо Бате, помог. Но теперь будем служить вместе.

— Будем, вместе.