Глава вторая. Похороны. (2/2)
— Это какая-то шутка? — все ещё не веря, задаюсь вопросом вслух. Несколько мужчин подходят ко мне, представляются и пожимаю руку — видимо действующие партнеры. Что они вообще здесь забыли? — Мама, почему отец позвал так много людей на чтение завещания? — Диана лишь качает головой в немом незнании.
— Мисс Белл, вот письмо, которое просил передать Вам отец после его смерти. Получите его, как только подпишете бумаги о принятии воли отца.
— Несите сюда свои бумаги, я приняла решение.
Мужчина недолго роется в той самой массивной папке и подаёт мне перьевую ручку. Размашисто ставлю свою подпись, бегло читая бумаги. Кабинет к этому времени почти пустеет, всем становится понятно, что я принимаю завещанное. В комнате остаюсь я, Джоу, мама, Александр и тот самый незнакомый мне мужчина. Трясущимися руками принимаю конверт от отца, Коллен откланивается, обещая, что в письме отец все проясняет, но оставляет свой номер для дальнейшей работы.
Диана выходит, чтобы проводить Джоу и навестить гостей в обеденном зале. Незнакомец покидает своё место и подходит с рукопожатием ко мне, Александр на фоне молчит.
— Поздравляю, мисс Белл, — я осторожно жму ему руку, — и соболезную.
— Несостыковочки, — я жму плечами, а сама до сих пор не верю, что отец это сделал. — Не хотите представиться?
— Люк, Люк Моринсон, несостоявшийся партнёр Вашего отца. Даже не так, мы только начинали переговоры, но приглашение на свои похороны он мне все-таки прислал, — глаза мои расширяются от удивления: в смысле прислал приглашение?! В разговор вступает Александр, который до этой минуты притворялся тумбочкой.
— Последняя воля мистера Белла, ее исполнил я. Так что, Алиса, не стоит пугаться призраков, — как-то надменно говорит он, он всегда считал меня недалекой. — Мы можем встретиться завтра и все обсудить? — киваю, после чего помощник отца покидает комнату; остаёмся один на один.
— Я не доверял Вашему отцу, затягивал с заключением контракта, а он взял и почил нас, — без какой-либо злости произносит Люк, — каким отцом надо быть, чтобы собрать всех друзей и врагов на чтении завещания, где отдаёшь все своей дочери, которая последние несколько лет даже не видела его, не то что знакома с его делами? — вопрос риторический.
— Вы слишком много знаете.
— Такой уж я человек, — Люк лукаво улыбается. — Наберите мне, как придёте в себя и разберётесь в делах. Буду ждать звонка.
Он даёт мне визитку и уходит, закрывая за собой дверь, а я обессилено падаю на пол, сминая в руке чертово письмо. На ощупь оно тонкое, отец расходовал на прощальное письмецо немного бумаги. Только сейчас наворачиваются слёзы, от которых приходится быстро моргать, чтобы не разрыдаться: то ли от стресса, то ли от затерянных на задворках времен чувств к отцу.
Неаккуратно отрываю один конец конверта и достаю сложенные втрое листы. Размашистым почерком отец пишет:
«Алиса, мой единственный ребёнок. Если ты читаемо это письмо, значит ты не конченая идиотка. Значит, у тебя хватило ума принять верное решение впервые в твоей жизни.
Все мое отныне — твоё. Твоё дело распорядиться всем разумно. В курс дела тебя введёт Александр, ты его помнишь, ведь ты трахалась с ним на моем столе, когда он только пришёл ко мне работать. Александр — единственный, кому ты можешь доверять. Я не с проста написал завещание так рано, я знал, что со мной произойдёт что-то ужасное и мне придётся покинуть этот мир. Предостерегая тебя от импульсивных звонков в полицию — никто мне не угрожал, но врагов у меня не мало.
К сожалению, вместе с моим богатством придётся завещать тебе и их. Люди будут притворяться, что ты им нравишься, что хотят тебе помочь, а на самом деле хотят тебя обмануть. Не поддавайся чувствам, пусть твоя голова всегда будет холодной.
Не подпускай и на метр Джона, черт его дери. Этот идиот спустит все деньги в канаву и даже не поймёт, как сделал это. Не отдавай матери ничего, помогай ей, но не давай права ничем распоряжаться. Она хороший человек, но далекий от хладнокровного ведение дел.
На чтении завещания будет много моих старых и нынешних партнёров; кто-то из них будет тебе другом, как например Доусон, но он друг тебе до тех пор, пока ему это выгодно. Ему так и не удалось обмануть меня своим напускным благородством. Скорее всего, он будет сводить тебя со своим сыном, не поддавайся! Ты — сама себе хозяйка, что давно мне доказала. Так продолжай сама управлять своей жизнью, не давай какому-то идиоту собой помыкать.
Я слепо верю в то, что у тебя все получится. Спустя пять лет после того, как мы с тобой распрощались, я могу сказать, как сильно жалею, что не вернул тебя домой. Гордость не позволила мне вернуть тебя, дорогая. Так пусть же хотя бы мое решение подарит тебе стабильность и новый опыт, преодолей все препятствия и докажи всем, что ты чего-то стоишь, что я в тебе не ошибся.
Твой уже покойный отец — Аллан Белл.
Подпись и дата.»
Он написал это меньше месяца назад. Меньше месяца назад отец, хоть и довольно странным образом, признался, что был не прав. Кое-где проскакивают даже проявления любви ко мне. Не мог же он ненавидеть меня вечно. Почему не позвонил мне и не предложил решить нашу затянувшуюся холодную войну? Старый идиот..
Но от его обращения «мой единственный ребёнок» под рёбрами болезненно щелкает. А от «значит ты не конченая идиотка» даже пробивается усталая улыбка. Отец не был идеалом, причём очень и очень далеко не был. Но изредка, оказывается, был живым человеком. А бизнес закопал эту человечность под грузом забот и страхов за себя и своих близких. На этой ноте меня вообще перестаёт радовать мое решение принять завещанное.
Не значит ли это, что я с легкой руки отца, но всё-таки сама нарисовала на своей спине мишень? Все эти люди, что были здесь и все слышали — не станут ли они моим смертным приговором? А что, если все же продать все это и исполнить волю с благотворительностью?
Тогда мать останется ни с чем, дура!
В дверь стучат. Снова. В проеме показывается голова Дианы. Вспомнишь..
— Ты как, милая? — от обращения ко мне передёргивает.
— Пытаюсь пока что сложить два и два, получается сто тысяч херовых проблем почему-то все время.
— Понимаю, — легкомысленно и безучастно лепечет она. — Гости ждут твоего обращения к ним, все уже в курсе..
— Чертовы сплетники!
Сказать гостям ничего внятного не получается, поэтому даю обещание, что скоро все проясню, соберу всех вместе вновь и оглашу результаты своего просветления. В голове уже складывается план, как выстроить первые несколько дней так, чтобы быстро разобраться. Я надеюсь, что Александр очень многое прояснит для меня завтра, а пока извиняюсь уже перед своими партнерами и быстро ухожу в свою комнату, чтобы заглушить этот день бутылкой виски. По пути краду из бара Макалан совместно с бокалом и ведерко со льдом. Хотя, не могу же я украсть что-то у самой себя, так?
В комнате меня уже ждёт Ник. Он разваливается на моей кровати, прямо как и вчера. Расстегивает верхние пуговицы рубашки и курит электронную сигарету, совсем по-хозяйски.
— Тяжёлый день, котёнок? — тихо говорит Доусон, когда дверь захлопывается; теперь я запираюсь на замок.
— Не хочу, чтобы твоя подружка прибежала и выцарапала мои глаза, — подмечаю вибрирующий телефон с ее именем на экране. Последнее, чего мне не хватает сегодня — это сопливой драмы, будто я увижу чьего-то мужика из под венца.
— Ещё не в курсе? Отец отменил свадьбу сразу после оглашения завещания, — он мне подмигивает, а слова отца становятся правдой: старший Доусон нашёл партию повыгоднее. По сравнения с сетью отелей, сеть отца в сотни раз больше и прибыльнее. Помимо строительных компаний, у меня теперь есть сеть магазинов строительных материалов, которые разбросаны чуть ли не во всему миру, и ещё много чего другого, о чем предстоит узнать завтра от Александра.
— Я никогда не выйду за тебя замуж, Николас, — передразниваю его я, отчего он облегченно выдыхает.
— Слава Богу, Алиса! Я так мечтал никогда не жениться, чтобы прожигать свою жизнь!
— Придурок.
Но и мне вдруг становится легче: рядом с Ником всегда было комфортно, так что я скидываю платье и неудобные туфли. Валюсь рядом с ним в одном белье, и он даже не шевелится. День даже не собирается заканчиваться, потому что часы показывают только 16:16. В планах распить бутылку виски и забыть сегодняшний день хотя бы на несколько часов. Ник хороший помощник в этом деле.