Глава 17. Позволить почувствовать (2/2)
Миша сжимает зубы и выгибает спину, вскидывая корпус вверх. Ладони его будто сумасшедшие движутся вдоль раскрасневшейся плоти, и когда кажется, что удовольствие вот-вот достигнет пика, резко замирают и осторожно гладят влажную верхушку пальцами, растирая прозрачную смазку по самой чувствительной зоне. Мир на мгновение гаснет в сознании, каждая мышца в теле сжимается и дрожит в наслаждении, растворив собой реальность. Глухие стоны превращаются в неясный рык и тонут в тяжелом дыхании. Костя нехотя разлепляет отяжелевшие веки и с удовольствием перехватывает наполненный наслаждением горящий взор изумрудов, направленный прямо на него.
Миша тяжело опускается на его грудь и трется носом о шею, глубоко вдыхая запах влажного тела и секса. Перепачканные ладони все еще неторопливо поглаживают чувствительный пах, позволяя мурашкам чуть дольше разносить удовольствие после оргазма. Костя перебирает ногами и громко выдыхает открытым ртом, выгибая спину. Скованные судорогой мышцы понемногу начинают болеть от вынужденного положения, и Миша чувствует тянущее напряжение в его теле, опирается ладонью о кровать и нехотя садится на бедра.
— О Боже, Костя! — зеленые глаза вдруг расширяются, Миша в ужасе хватается за узлы на веревке и с трудом развязывает их скользкими пальцами. — Прости меня, наверное, слишком крепко затянул. Я не думал, что она так сильно, прости, пожалуйста.
Костя жмурится и осторожно опускает затекшие руки, только сейчас заметив на них багровые отметины от веревки. Кое-где даже виднеются засохшие дорожки крови. Надо же, а он и не чувствовал боли до это момента. Видимо, удовольствие от прикосновений любимого вытеснило из его головы вообще все остальные чувства. Зато сейчас тянущая боль в плечах и запястьях понемногу заполняет собой разум, прогоняя приятную негу.
— Да ладно, — Костя болезненно морщится, с трудом садится на кровати и хватает Мишу в объятия, с наслаждением вдыхая родной аромат его тела и секса. — Заживет, куда денется.
— Скорее! У тебя есть антисептик и бинты? — он весь дрожит и не знает, куда пристроить руки от волнения. — Я схожу в аптеку, если…
— Миш! — Костя мягко отстраняет его и сжимает плечи, заглядывая в испуганные изумруды. — Аптечка на кухне рядом с холодильником. Я в душ, а ты пока поищи, там бинт оставался вроде.
Взор зеленых глаз еще мгновение перебегает от его губ к рукам и обратно, но в конце концов обретает осмысленность. Миша послушно кивает, и Костя ласково целует его в лоб, а затем поднимается с кровати и топает в сторону ванной, чтобы смыть с себя капельки пота и их семени, неприятно текущие по ногам. Тревожный взгляд изумрудов следует за ним вплоть до самой двери, и в глубине их горит глубочайшее сожаление о содеянном. Костя легко улыбается ему в ответ и скрывается за дверью ванной.
Под горячими струями душа свежие ссадины начинает адово жечь, словно на них вылили горячий воск. Костя сжимает зубы и яростно трется мочалкой в надежде как можно скорее выбраться из ванной. И все же на губах его играет счастливая улыбка, даже несмотря на боль в поврежденных запястьях. Увидеть стесняшу Мишу в образе доминантного хозяина и получить от него ласки определенно стоит любых лишений. А его прикосновения на самом деле… лучшее, что можно представить в этой жизни.
Выйдя из ванной, Костя встречает Мишу на кухне, уже готового бинтовать нанесенные раны. Как мило — его виноватое лицо выглядит так трогательно, что хочется расцеловать каждый его миллиметр. Вытерев голову полотенцем, Костя садится рядом с Мишей на стул и вешает мокрую ткань на спинку. Запястья приятно холодит, когда сверху льется антисептик, а следом за ним осторожно ложатся тур за туром слои бинта. Миша скрупулезно заматывает ссадины от воспаления и чужих глаз белоснежной тканью, и лицо его все сильнее полнится виной.
— Миш, — Костя осторожно касается пальцами обработанной руки его подбородка и поднимает голову, заставив смотреть в глаза. — Ну подумаешь, поцарапался. Оно быстро заживет, после такого нежного ухода. И мне совсем не больно, так что не грузись.
— Но ведь это была моя идея, — раздается в ответ его печальный голос, а руки завязывают крохотный узелок на втором запястье. — И в результате ты пострадал. Не стоило мне лезть в то, о чем я не имею понятия.
— Миша, я счастлив, что хоть таким способом ты смог расслабиться и проявить инициативу, — Костя мягко сжимает его щеки обеими руками и целует в нос. Миша осторожно кладет ладони поверх его запястий и опускает глаза. — Повторяю: не грузись. Я тебя не виню, и ты не должен. Лучше в душ сходи, а я пока разогрею нам что-нибудь на ужин. Мы же так и не смогли поесть в кафе.
— Ладно, если ты так говоришь, — Миша поднимается со стола и целует Костю в макушку. — Я возьму у тебя что-то из вещей на ночь? Не хочется спать в грязном.
— Конечно, — кивает он в ответ и тоже встает, чтобы открыть холодильник и достать оттуда вареный картофель и курочку. — Бери что понравится и возвращайся скорее.
Миша кивает и скрывается за дверью кухни, оставив Костю наедине со своими мыслями. А подумать было о чем, и пока он раскладывал еду по тарелкам, разум бродил далеко за пределами кухни. В сущности, он не соврал, когда попросил не беспокоиться о ссадинах. Однако для самого Кости произошедшее оказалось настоящим стрессом. Миша рядом с ним в постели — это мечта, однако до сегодняшнего дня сомнений в их ролях у Кости не было.
А сегодня Миша сам попросил позволить ему привязать Костю к кровати и прикасаться так, как ему захочется. Поначалу ему и в голову не приходило, что возлюбленный будет настолько откровенен в своих желаниях, и потому без задних мыслей отыскал в шкафу бельевую веревку и смело отдал Мише. Имея всю власть в своих руках, он полностью отдался наслаждению и позволил себе раскрепоститься перед возлюбленным. Костю одновременно и радовало постепенное перевоплощение Миши из пугливой лани в страстного охотника, и настораживало. В любимом открывались тревожные стороны властного господина, и тенденция эта нехило так пугала.
— Пахнет вкусно, — Миша заходит на кухню и садится за накрытый стол рядом с Костей. — Как руки? Болят?
— Я почти не замечаю, — он проводит ладонью по щеке заведующего и мягко улыбается. Миша щурит глаза от приятной ласки, будто огромный кот. — Боюсь, попытайся ты меня трахнуть, я бы этого даже не заметил.
С губ срывается тихий смех, однако в душе ему было совсем не смешно. Рядом с Мишей он терял голову и во время поцелуев всерьез не возражал сменить позицию в сексе, хотя в прошлом жестко стоял на своем, и никакие ласки партнеров не могли поколебать его решимость. Видимо, любовь и правда меняет мировоззрение и затуманивает рассудок. А может, баловать своего любимого в характере Кости.
— Я не стану пользоваться твоей беспомощностью, — фыркает Миша. — Я ведь нравлюсь тебе, так поступать подло.
— Пожалуй, ты прав, — Костя сжимает в руках чашку с чаем и согласно кивает. — Принуждать соблазнением еще гнуснее.
И все же именно этим он надеялся разрушить холодную стену Миши. Впрочем, запутавшийся и жаждущий удовольствия возлюбленный не отдает отчета своим действиям и словам в постели. Нельзя верить его ответам, ведь замутненный похотью разум готов согласиться на что угодно. С Мишей аккуратно соблазнить и затащить в койку — номер не прокатит. Но как быть, если по натуре своей они оба доминанты?
— Вкусно? — интересуется Костя, пока Миша неторопливо жует предложенный простенький ужин. Изумрудный взгляд останавливается на Костином лице, и Миша уверенно кладет левую ладонь на его руку, мягко сжимая.
— Да, — просто отвечает он и опускает взор в тарелку. — Действительно… вкусно.
Костя с удивлением наблюдает за его задумчивым лицом и гадает, о чем может размышлять его возлюбленный. Горячая чашка касается губ, Костя делает несколько глотков сладкого чая и ставит ее на стол. Миша рассеянно ковыряется ложкой в тарелке, а пустой взгляд скользит по столешнице, будто и не видит ничего перед собой. Костя придвигает стул ближе и мягко обнимает любимого, вновь отпивая глоток горячего чая.
— Ужинать с тобой после работы, — вдруг подает тихий голос Миша, и Костя изумленно поворачивает голову в его сторону, — засыпать вместе после поцелуев, просыпаться и пить кофе на кухне перед работой… кажется, мне всерьез начинает нравиться все это. Об этом ты говорил?
Ласковый свет зеленых глаз теплыми лучами проникает в сердце, а долгожданные слова пробуждают желание стиснуть возлюбленного так сильно, чтобы он больше никогда не смог убежать. Костя разворачивает ладонь и сплетает пальцы с рукой возлюбленного. Миша улыбается в ответ и плавно склоняется ближе, встречая его губы нежным поцелуем.
— Хочешь съехаться? — вновь повторяет когда-то заданный вопрос Костя, и в этот раз вместо категоричного отказа Миша поджимает губы и выпрямляет спину, задумчиво отводит глаза и крепче сжимает его руку в своей.
— Дай мне немного времени, — тихо произносит он и поднимает взгляд. — Подготовиться.
— Как будешь готов, я жду тебя у себя дома в любое время, — Костя запечатляет на его лбу короткий поцелуй и забирает тарелки, чтобы сложить их в раковину. Мыть их нет сил ни физических, ни моральных. Костя возвращается к Мише и за руку тянет его вслед за собой в спальню, чтобы поваляться и поболтать перед сном.
Лежа на широкой кровати, Костя с удовольствием прижимает возлюбленного к груди и тихонько гладит по спине, пока они вдвоем смотрят старое кино на висящем на стене телевизоре. Миша изредка зевает и крепче обхватывает Костю за талию, моргая сонными глазами. Теплый ветерок из открытого окна треплет его темные волосы, и окружающая их идиллия кажется сказочно блаженной. Если они съедутся, таким может быть каждый их вечер, и ради такого счастья Костя готов ждать его хоть всю жизнь.
Впрочем, радость его по-прежнему оттеняла сегодняшняя встреча с прошлым. Если когда-то Костя и совершал ошибки, заводя одноразовые отношения со случайными парнями, то уж точно не рассчитывал встретить их месть спустя столько времени. Разве не подразумевается с самого начала, что секс-партнеры свободны от чувств и надежд? По-видимому, Саша до сих пор мечтает вернуть их связь. И если он снова встанет на их с Мишей пути, разговаривать с ним Костя начнет совсем другим языком.