Глава 15. Самое интимное (2/2)

Костя откровенно спешит, потому как пятнадцатью минутами ранее от Миши пришла долгожданная смс, что он выходит из дома и направляется к нему. Потраченного целого дня на подготовку едва хватило, и сейчас Костя заканчивал последние штрихи, чтобы встретить любимого сюрпризом. К счастью или сожалению, Миша зачем-то поужинал дома, отвертевшись тем, что не может третий день подряд объедать своего парня. Впрочем, удивить кулинара-самоучку вкусняшками у него вряд ли получится, потому Костя решил сосредоточиться на бутылке виски и сырной тарелке на закуску. Совместный ужин не был его самоцелью, потому и расстройства новость не принесла.

— Фух, кажется, успел, — Костя смахивает испарину со лба и настежь открывает окно в спальне. Комната сильно нагрелась, и находиться здесь было душно и весьма неприятно.

Сверившись с настенными часами, Костя хватает из шкафа рубашку с брюками и спешит в душ, чтобы встретить своего парня свежим. Вчерашняя лихорадка к вечеру, к счастью, не повторилась, и новость эта несказанно радовала. Не хотелось бы вместо романтики проваляться весь вечер в постели. С другой стороны, конечно, Миша показал себя заботливым любовником, волнующимся о здоровье своей второй половинки. Однако портить вечер болезнью все равно не хотелось.

А планы у Кости были грандиозные. Раскусив наконец, как правильно и безболезненно склонять Мишу на дорожку разврата, он спешил перейти к решительным действиям. Стыдно признаваться, но привычный стояк по утрам больше не проходил под струями холодного душа и приходилось избавляться от него вручную. Сказывалось долгое отсутствие секса. И в придачу к утренним неудобствам, в последнее время добавилось нестерпимое зацикливание на интиме, приводящее порой к некоторым казусам. В частности, рядом с Мишей он совершенно не мог сосредоточиться ни на чем, кроме жгучего желания хорошенько оттрахать своего парня. А ведь его любовь состоит не из одного секса.

Прохладный душ остужает жаркие мысли, и Костя выключает воду, чтобы вытереться и одеться для встречи с любимым. Он уже должен был прийти с минуты на минуту, и только Костя застегивает последнюю пуговицу на рубашке, раздается пронзительный звонок в дверь. Идеальная точность. Костя выходит из ванной и выключает свет, а затем подходит к входной двери и глубоко вдыхает. Сердце сумасшедше колотится в груди, предвкушая сладкий вечер. И Костя уверенно нажимает на ручку, распахивая квартиру так же широко, как когда-то душу.

— Добрый вечер, — лучезарно улыбается он и отходит в сторону, пропуская гостя внутрь. Миша проходит за порог и хватается за ручку двери, шумно захлопнув за собой. А в следующий миг на губах Кости расцветает сладкий приветственный поцелуй. — Ого!

— Рад видеть тебя, — шепчет Миша, проводя большим пальцем по его скуле, и опускает ладонь на плечо. — Чем займемся?

Костя чувствует его игривый настрой и сам заражается азартом. Ах, если бы он только догадался! Нервная дрожь пробегает по позвоночнику, заставляя вздрогнуть. Костя забирает из рук Миши сумку с вещами и ставит на комод в коридоре. Заинтересованный взгляд шальных изумрудов следит за каждым его шагом, и когда видят протянутую в приглашении руку, их хозяин без сомнений хватается за нее и позволяет утащить себя вглубь квартиры.

— Разве я не обещал сюрприз? — Костя опускает ладонь на ручку двери, ведущей в спальню, и притягивает Мишу к груди. — Сегодня я весь в твоей власти, так что любой твой приказ я выполню без колебаний.

Миша хмурится от услышанной формулировки, однако возражать не собирается, и Костя уверенным движением открывает спальню.

Россыпь оранжевых огней пляшет на стенах и кровати, погружая комнату в интимный полумрак. Тихая музыка льется из колонок на полках, мелодичными аккордами раскрашивая тишину. Миша рассеянно шагает внутрь, и пламя свечей отражается в его зачарованном взгляде, утопая где-то в глубине расширенных зрачков. Костя бесшумно прикрывает дверь и приобнимает его со спины, кладя ладони на живот.

— Что скажешь? — сладко нашептывает он на ухо. Миша вздрагивает и резко выдыхает, словно все это время вообще не дышал.

— Красиво, — одно-единственное слово оседает на сердце пламенной печатью. Костя разжимает объятия и за руку тянет заведующего в середину комнаты, где на низком столике стоят два стакана и бутыль виски. Миша послушно следует за ним, завороженно разглядывая сотни расставленных по полкам крохотных свечей.

— Выпьем? — Костя открывает крышку и разливает спиртное по высоким стаканам. Миша, до этого вертевший головой по сторонам, сосредотачивает внимание на протянутой емкости.

— Немного, завтра на работу, — предупреждает он, прежде чем взять стакан в руку.

— И в мыслях не было спаивать тебя, — смеется Костя и вновь приобнимает за талию, притягивая ближе. — Сегодня я желаю опьянить тебя иначе. Пусть наша любовь никогда не заканчивается.

Стаканы с глухим звоном ударяются друг о друга, и обжигающая жидкость стекает по горлу, тут же ударяя в голову. Костя убирает пустую посуду в сторону и кладет голову Мише на плечо, блуждая ладонями по спине и бедрам. Тот на удивление не сопротивляется, обхватывает за шею и медленно выдыхает, опаляя шею горячим дыханием.

— Знаешь, что я хочу с тобой сейчас сделать? — вкрадчиво шепчет Костя, повернув голову в его сторону. Щеки возлюбленного розовеют, он деликатно покашливает и произносит на редкость спокойно:

— Полагаю, что-то отвратительно-неприличное? — интересуется Миша. Костя сдавленно хихикает.

— Ну, почти, — ладони забираются под ремень брюк, но чужие руки хватают за запястья, останавливая. С сожалением Костя отстраняется, выпускает его из объятий и подходит к колонкам, делая музыку чуть громче. — Попробуешь угадать?

Он поворачивается вполоборота и растягивает губы в плутоватой улыбке. Миша тушуется, переминаясь с ноги на ногу. Ах, ну как же ему идут черные рубашки! Будто специально заведующий надел сейчас одну из таких, желая завлечь Костю в свои сети. Поздно. Он и так уже безвозвратно запутался в ловко расставленных силках и откровенно не желает выбираться.

— Снова хочешь… как в ванной… — спустя долгие секунды молчания бросает робкую догадку Миша.

— Заманчиво, но не сегодня, — Костя отрицательно качает головой и обходит его со спины, замирая в шаге позади. — Еще идеи? Это будет самым интимным из того, что ты можешь себе вообразить.

Миша не шевелится, только глазами внимательно следит за каждым его перемещением. Пьяные изумруды отливают тревогой и заинтересованностью, словно он и вправду силится угадать намерения Кости. Но неужели он намекнул недостаточно прозрачно? Да любой бы уже догадался! Но тем и ценен Миша, что такие вроде бы простые вещи находятся за гранью его понимания. И Костя с удовольствием откроет для него этот дивный новый мир.

— Не тяни уже! — в нетерпении вскрикивает Миша и на пятках оборачивает к Косте. Нахмуренные брови образуют тонкую складочку на его лбу, но, перехватив направленный на себя томный взгляд, Миша теряет весь запал и поджимает губы. — Что интимное ты задумал?

Костя шагает вперед и позволяет отследить глазами каждый его неторопливый жест. Как он плавно кладет ладонь ему на левое плечо и склоняется ближе, почти касается губами мочки уха и сжимает пальцы на напрягшемся теле. Как дыхание его резко замирает на вдохе, а вторая рука ложится на колонку за его спиной и поворачивает бегунок громкости еще чуть-чуть. Музыка наполняет комнату, скрадывая рваные выдохи, и они оба словно околдованы ее трогательной мелодией.

— Танец, — чувственно шепчет Костя в ухо и с удовольствием ловит губами мелкую дрожь чужого тела. — Что может быть интимнее, чем танец?

— Я не умею, — сбивчивый голос Миши дурманит разум. Костя облизывает губы и тянет его на себя, бесстыдно скользнув левой ладонью по его пояснице, а правой сплетая их пальцы в замок.

— Не волнуйся, я поведу, — Костя прижимает его к груди и широко улыбается. — А ты должен просто расслабиться в моих объятиях.

Нежная музыка отдается в ушах нестерпимым трепетом. Миша смущенно прячет глаза за длинными ресницами и крепче стискивает пальцы на Костином плече. В полутьме слышна каждая нота играющей песни, и ритм ее спотыкается о стук сердца, путаясь в каждом пятом его ударе. Костя поднимает голову и бедром толкает левую ногу партнера назад, делая короткий шаг. Напряженное тело, подвластное его ведению, неохотно следует указанному движению. Сопротивляется. От страха или по привычке? Костя внутренне подбирается и шагает в сторону. Миша делает неловкий шаг следом и замирает.

— Расслабься, — сладко перекатывая на языке каждую букву, шепчет Костя. Миша сглатывает и встречает его жадный взгляд. — Отдайся мне.

Еще шаг в пустоту, и следом за ним второй. Крохотное расстояние между их телами чувствуется невидимой преградой, из-за которой слитных движений не получается. Костя вжимается бедром в пах партнера и шагает вперед, вынуждая его отступить назад. Миша задерживает дыхание и шумно выдыхает ртом. Музыка разливается дурманящим туманом по комнате, перебиваемая лишь бешено колотящимся в груди сердцем.

— Так близко, — смущенно произносит Миша, силясь отстраниться хоть на шаг, но крепкая рука на пояснице не дает ему и с места двинуться. Костя поднимает их сплетенные руки и прижимает к плечу, словно кольцом обхватывая Мишу.

— Танец тоже способен передавать эмоции, — вкрадчиво нашептывает он, чувствуя, как от каждого слова напряженное тело в его руках мелко вздрагивает. — Порой он чувственнее секса.

Миша неумолимо краснеет и прячет лицо на Костиной груди. С каждым шагом он чувствует усиливающееся напряжение в подрагивающих пальцах, так крепко сжимающих его ладонь. Чувствует птахой бьющееся сердце в его груди. Жар возбужденного тела, полностью отданного Костиному ведению. Ноги уверенно шагают в такт мелодии, все ближе и ближе притягивая сладостный миг, когда танец окончательно околдует любовника. Шаг в сторону — резкий поворот. Захмелевшие изумруды не могут ухватить ни единого движения, и хозяин их растворяется в партнере.

— Я сейчас упаду, — на грани самообладания выдыхает Миша и роняет голову ему на плечо. — Голова кружится.

— Доверься мне, — Костя не желает разрывать восхитительный в своей чувственности танец. — И позволь полностью обладать тобой.

Он притягивает Мишу так близко, что его левая нога оказывается зажатой между бедер партнера. Шаг назад, а затем вперед. Костя наклоняет корпус, и Миша послушно отклоняется, хватается за его шею, запрокидывая голову. Так тесно и до невозможности властно, его сознание уплывает, отпуская на волю все скрытые желания. Костя плавным движением ведет его по дуге и выпрямляется, и Миша буквально повисает на нем, царапая кожу под рубашкой. На лбу выступает испарина, им обоим жарко от пламени свечей и порочной близости. Миша полностью покоряется каждому мимолетному жесту, словно марионетка в руках кукловода, и Костя понимает, что сейчас он готов на все.

— Хочешь, я открою для тебя еще одно удовольствие? — томный шепот склоняет к безоговорочному подчинению. Костя неторопливо кружит возлюбленного по комнате и с каждым шагом, каждым вдохом ощущает собственную власть над партнером.

Миша поднимает замутненный взгляд на него, словно в их маленьком мирке не существует больше никого и ничего. Костя настойчиво шагает вперед, и Миша судорожно вдыхает, когда его бедро прижимает болезненное возбуждение. Ноги заведующего слабеют настолько, что он почти не может двигаться в унисон, и Костя осторожно ведет их пару в сторону кровати, чтобы продолжить танец желания в другой плоскости.

— Остановишься по моему приказу, — с придыханием напоминает Миша, когда они вдвоем падают на постель.

— Всенепременно, — Костя хищно улыбается и опускается губами на его горло, оставляя на коже слабые розовые пятна.

Миша закрывает лицо ладонями, ерзая под Костей от невозможности унять полыхающий пожар в теле. Упругие мышцы под разгоряченной кожей мучительно напрягаются, каменеют от каждого поцелуя. Костя неторопливо скользит пальцами по черным пуговицам, высвобождая их из петель. И чем дальше он продвигается по шелковистой ткани, тем сильнее вид открывающегося его взору сексуального тела будоражит рассудок. Ох, как порочен контраст белоснежного и черного! Костя прижимается губами к грудине и ведет языком вниз, пока не достигает пояса брюк. Сладостный стон запоздало доходит до его слуха, и он снова прижимается поцелуем чуть выше паха, слизывая его судорожную дрожь.

— Костя! — хрипло выдыхает Миша и хватается руками за волосы на его голове, зарываясь пальцами. — Проклятье, что ты задумал?!

— М-м, — Костя льнет к его ласками, стараясь как можно незаметнее расстегнуть железную пуговицу на его брюках. Язык бесстыдно гуляет по животу возлюбленного, и соленый вкус его желания пьянит острее виски. — Не бойся, я не стану входить в тебя. Клянусь.

Кажется, слова убеждают Мишу. Он откидывается на подушках и хрипло стонет, а Костя успевает расстегнуть молнию и теперь стаскивает бесполезную сейчас шмотку, прихватив пальцами белье. Без сомнений, Миша чувствует наглое вторжение, полуприкрытые изумрудные глаза не сводят настороженного взора с каждого Костиного движения. Однако попыток остановить это безумие он не предпринимает, что становится для Кости своеобразным согласием. Брюки летят куда-то в темноту спальни, и перед его глазами впервые открывается восхитительный вид на возбуждение возлюбленного.

— Бесстыдник, — лукаво произносит Костя и хватает руками его ноги под коленями, настойчиво сгибая и разводя в стороны. Миша тут же бледнеет и напрягает мышцы, не давая раскрыть его настолько неприлично. Но то ли он ослабел от возбуждения, то ли от спиртного, Костя без труда совершает задуманное и садится на пятки, беззастенчиво разглядывая самую интимную часть. Ох, как же хочется прямо сейчас засадить ему! Костя похотливо облизывает губы и поднимает глаза на Мишу.

— Не смей! — дрогнувшим голосом предупреждает он, бледнея. — Только попробуй, и я…

— Я ведь обещал, — со вздохом произносит Костя и склоняется, прижимаясь губами к напряженному животу. — Входить не буду. Так что сосредоточь свои мысли не на страхе, а на ощущениях. Тебе ведь нравятся мои поцелуи?

Накрепко удерживая его ноги в одном положении, Костя опускается влажными поцелуями все ниже и не отрывает взгляда от напряженного лица возлюбленного. Мутные изумруды пристально наблюдают, как он прижимается щекой к его вставшей плоти и ведет языком так низко, что Миша захлебывается очередным стоном.

— Нр-нравятся, — жадно выдыхает он и запрокидывает голову, болезненно сжимая пальцы в волосах. — Целуй еще.

— Как прикажет хозяин, — сладко шепчет Костя и касается губами влажного естества. Миша вздрагивает и судорожно вдыхает, а бедра его напрягаются. Запах волн, словно шквал ветра, взрывается оттенками похоти и восторга и оседает на языке соленой морской волной.

Голову кружат дрожащие стоны и всхлипы покорного любовника, заглушающие даже звуки до сих пор льющейся музыки. Костя на миг отрывается от соблазнительного тела, чтобы прижать его колени к животу, и крепко обхватывает губами вершину возбужденной плоти, языком нежно лаская по кругу. Вкус его похоти становится острее, а голос то и дело срывается на хрипы. Миша выгибает спину и роняет руки на кровать, хватаясь дрожащими пальцами за простыни.

Костя медленно выпускает изо рта напряженный орган и ведет языком по выпирающим венам до основания, чтобы вновь подняться к вершине. Миша дергает ногами и мечется на постели, вскидывая бедра навстречу нетерпеливым губами и жаркому языку. Костя отпускает его колени и ставит пятки на кровать, хватаясь за бедра. И заглатывает целиком, глоткой чувствуя его крупную дрожь.

— Костя! С ума сойти!

Он прикрывает глаза и неторопливо движется губами вверх и вниз, оплетая языком разгоряченный орган. Достоинство у Миши оказалось на удивление крупным, и Косте, наверное, впервые в жизни сложно справляться с размерами, чтобы полностью вобрать в рот. Дыхание перехватывает, когда он чувствует, как мышцы гортани ритмично сжимаются вокруг налившейся кровью верхушки, а слюна тонкой ниточкой течет по подбородку. Миша подается тазом вперед и громко стонет, Косте с трудом удается удерживать его тело на кровати.

Однако одного взгляда на раскрасневшееся лицо и пошло раскрытый рот любовника хватает, чтобы его возбуждение достигло пика. Чуть ускоряя движение головы, он опускает руку к собственному паху и крепко сжимает рукой, чуть не плача от удовольствия. Пальцы следуют привычным маршрутом, поглаживают основание и поднимаются вверх, растирая прозрачную смазку. Костя закатывает глаза и плотнее сжимает губы, чувствуя, как напряжен партнер. Язык почти танцует под музыку на твердом стволе, и с каждым умелым касанием Миша дрожит и неосознанно толкается в рот, кажется, позабыв о том, что может ранить любовника.

Косте наплевать. Рука на собственной плоти движется все быстрее и быстрее, и горло сжимается раз за разом все чаще, доводя Мишу до безумия. Тот хватается влажными руками за его плечи и впивается короткими ногтями в кожу, едва способный сейчас контролировать собственные порывы. Костя зажмуривает глаза и тянется ладонью по груди возлюбленного, чтобы сжать набухшую бусину пальцами. Мелкая судорога сковывает его тело, Миша вскидывает бедра и вздрагивает всем телом, а в глотку Косте ударяет обжигающая жидкость.

Стиснув руку на собственном возбуждении, он медленно проглатывает и задерживает дыхание, чувствуя, как легкая дрожь его тела касается полностью погруженного в рот органа любовника и как тот сладостно стонет от затянувшегося оргазма. И пока воздух в легких весь не кончился, он яростно двигает рукой вверх и вниз, пока спазм в горле не вырывает из Миши продолжительный вскрик, завершающий их долгий танец вожделения.

Почти задыхаясь от нехватки кислорода, Костя наконец раскрывает губы и выпускает чужую плоть изо рта. Собственное сердце сходит с ума в груди, а ладонь, ласкающая себя, неприятно липкая. Оглядевшись по сторонам, он находит прикроватную тумбочку и открывает верхний ящик, чтобы достать оттуда салфетки. Взгляд медленно фокусируется и находит распластанного по кровати любовника. Миша лежит на спине, уронив руки вдоль корпуса, и дыхание из его рта вырывается глухими хрипами. Уголки губ растягиваются в улыбке, Костя отпивает глоток виски, прополоскав глотку, и проглатывает совсем не опьяняющую жидкость. Он и так до безобразия пьян близостью с возлюбленным.

— И как? — Костя приваливается рядом и кладет ладонь на щеку Мише, разворачивая голову к себе. Тот лениво разлепляет тяжелые веки и облизывает губы. — Налить выпить?

— Налей, — кивает Миша и пытается подняться, но ослабевшие руки скользят по простыни, и он падает обратно на подушки.

Костя наполняет стакан виски наполовину и возвращается, поддерживает любовника под спину и помогает ему сесть на кровати, а затем передает емкость с напитком, на всякий случай поддерживая его ладонь своей.

— Я не совсем про то говорил, когда сказал целовать, — Миша залпом осушает стакан и прикрывает глаза. Костя забирает у него пустой сосуд и ставит на прикроватную тумбочку.

— Я ведь обещал доставить тебе удовольствие, — он притягивает возлюбленного в объятия, и тот сонно кладет голову ему на плечо. — Ты все еще не готов дойти со мной до конца? Тебе понравится не меньше.

— Только не в таком раскладе, — упрямо произносит Миша, и Косте не остается ничего другого, кроме как тяжко вздохнуть. — Но сегодня было… очень приятно.

— Тогда я продолжу топить тебя в наслаждении, пока ты сам не покоришься мне, — он уверенно стаскивает с Миши рубашку и помогает ему опуститься на подушки. — Завтра рано вставать, засыпай.

Миша кивает в ответ, и Костя оставляет на его лбу нежный поцелуй. Изумруды вяло закрываются, и буквально за несколько секунд он проваливается в сон. Еще бы, учитывая талант Кости в подобных ласках и чувствительность его неопытного любовника. Пожалуй, если он действительно продолжит в том же духе, заведующему ничего не останется, кроме как сдаться на милость победителю в желании распробовать на вкус новое наслаждение. И вот так, маленькими шажочками, они вдвоем станут настоящими любовниками.

Костя заботливо укрывает его одеялом, а затем раздевается сам и ложится рядом, притянув возлюбленного в ласковые объятия. Миша сонно морщит нос и устраивается на его плече, тихо выдыхая. Сегодняшний вечер определенно войдет в тройку лучших в Костиной жизни, оставив первенство разве что их первому сексу. А может, случится еще что-нибудь настолько сладкое, что сможет затмить даже плотское удовольствие. И в общих чертах Костя уже представляет, что бы это могло быть.