Глава 14. Точка (2/2)
— А как же я? — чуть ли не со слезами в голосе спрашивает Саша. — Ты ведь нравишься мне. Что же мне делать?
— Я не знаю, — Костя опускает глаза и говорит уже тише. — Прости, у меня нет ответа.
Саша молчит, и сам Костя чувствует его тоску. Что ж, он мог предположить подобный исход, но почему-то не хотел признавать очевидного. Как бы сильно Костя ни сожалел, как бы сильно ни желал помочь, у него просто не было никаких возможностей. В этом глупом треугольнике непременно один останется с разбитым сердцем, таков закон. Стоило прекратить все раньше и не доводить до чувств.
— Я пойду, — Костя кидает деньги на столик и встает. Саша не поднимает головы, уставившись на собственные руки на коленях. — Не звони и не пиши мне больше, давай поставим точку здесь и сейчас.
— Ты жесток, — шепчет он в ответ, и Костя проходит мимо, ненароком задевая рукой его плечо.
— Мне жаль, что так вышло, — бросает он напоследок и выходит под проливной дождь.
Всю дорогу до дома он бежит, бежит так быстро, словно пытается скрыться от того разговора под теплыми каплями летнего дождя. Голос его, наполненный слезами, до сих пор отдается в голове сотней гвоздей. Костя замедляет бег, а затем и вовсе останавливается, поднимая глаза к небу. Мокрые капли прокладывают по лицу и шее длинные дорожки, впитываясь в одежду. И невозможно сказать, только ли капли дождя бежали сейчас по щекам.
***</p>
— Ты почему без зонта ушел? — встревоженно спрашивает Миша, когда Костя, мокрый как мышь, появляется на пороге собственной квартиры.
— Наверное, забыл, — притихшим тоном произносит он и снимает обувь на коврике в коридоре.
— Что-то не так? — Миша мягко касается его плеча, и Костя поднимает взгляд на его обеспокоенное лицо. На сердце вмиг поселяется радость, изгоняя прочь негативные мысли.
— Вымок, и настроение испортилось, — на любимых губах появляется улыбка, и невозможно не улыбнуться в ответ. Миша хватает его за руку и тянет за собой в сторону ванной.
— Тогда дуй в душ, а потом я угощу тебя жареной индейкой, — беззаботный голос Миши напоминает пение птиц. Костя останавливается напротив двери в ванную и хватает любимого обеими руками за запястье. — Что?
— Пойдем со мной, — Костя тянет его за руку и прижимает ладонь к своей груди. Миша вмиг краснеет и отводит взгляд. — Приставать не буду, только обниму. Прошу тебя, Миш.
— Так мне не показалось, — произносит он и свободной рукой нажимает на ручку двери. — Пойду, если пообещаешь рассказать после.
Взгляд изумрудов настолько суров, что Костя нехотя кивает в ответ, и Миша заходит вместе с ним в ванную и включает горячую воду. Мокрые капли неприятно стекают по телу, когда проворные руки помогают снять с Кости футболку и джинсы. А следом за ними Миша бросает свою одежду на батарею и забирается в наполовину наполненную ванну. Светлая кожа тут же краснеет в горячей воде, совсем как вчера вечером. Костя медленно сглатывает и забирается следом, прижимая Мишу к груди.
— Я рад, что ты со мной, — шепчет он почти неслышно, однако тихое сердцебиение, так похожее на его собственное, оседает на коже мягкой пульсацией.
— Грейся, болтун, — смеется Миша и разворачивается спиной в кольце рук. Костя медленно садится в ванну и вытягивает ноги, позволив любимому устроиться между его бедер и положить голову на плечо. Прикрыв глаза, они вдвоем наслаждаются плеском воды и умиротворяющей тишиной, теплом друг друга и нежностью объятий, просто присутствием любимого человека.
Костя сцепляет руки в замок на Мишином животе и откидывает голову на спинку ванны. Не стоит и говорить, чем именно он касается самой сладкой части любовника, иначе тот, как ошпаренный котенок, вылетит из ванной да еще, чего доброго, поцарапает, если почувствует неладное. Но порой так хочется вновь увидеть озаренное удовольствием лицо любимого, растворяясь в аромате волн и сладости его дыхания. Даже крамольная мысль погрузить его в пучину наслаждения, проникнуть в жаркое тело и дарить раз за разом экстаз, ловя губами и языком трепет возлюбленного, возбуждает до дрожи в коленках.
— Совести у тебя нет.
Костя тут же раскрывает глаза и видит перед собой покрасневшего до кончиков пальцев Мишу. Впрочем, догадаться о причинах его смущения весьма несложно, учитывая характер последних мыслей.
— Прости, — Костя невинно улыбается и тянется к нему, за что получает по рукам, а сам Миша отодвигается к противоположному бортику.
— Невозможный извращенец, — вздыхает он, скрестив руки на груди. — Тебе правда это настолько нужно?
— Что ты имеешь в виду? — хмурится Костя.
— Весь этот интим, — Миша отводит глаза и подтягивает колени к себе, обхватив руками. — Правда так сильно нужен?
Костя медленно встает и склоняется над ним, зажав обеими руками в углу ванной. Миша с опаской смотрит на него, однако былого страха не испытывает и не старается спрятаться от его пронизывающего взора. А Костя склоняется к его лицу и утыкается губами в горло, прикусывая трахею. Миша с шумом выдыхает.
— Хочешь почувствовать удовольствие как вчера? — шепчет он, касаясь правой рукой его бедра. Миша вздрагивает и откидывает голову. Словно приглашает.
— Просто ради этого? — сбивчивым голосом произносит Миша. Ладонь осторожно скользит по его бедру ниже и ненавязчиво раздвигает ноги. И на удивление он не сопротивляется.
— Подарить тебе наслаждение? Угадал, — поцелуи оставляют красные отметины на шее и ключицах. Миша задерживает дыхание и резко вдыхает, стоит ладони сжаться на его плоти. — С ума сойти, как приятно видеть тебя таким.
Миша зажмуривается и не знает, куда деть руки, хватаясь тонкими пальцами за бортики ванной. Костя настойчиво опускает его ноги по обе стороны от собственных бедер и придвигается вплотную пока сам не касается разгоряченным органом возлюбленного. Горячая вода приятно окутывает их возбуждение, разогревает желание. Костя поднимается укусами по алой шее и замирает на подбородке, перехватывая рассеянный взгляд изумрудов. Тонкие губы Миши приоткрыты из-за частого дыхания и стонов, мелодией отражающихся в маленькой ванной. Покрасневшая кожа покрывается мурашками, и по ней крупными каплями стекают струйки воды и пота.
— А сейчас можно целовать? — с усмешкой произносит Костя, едва касаясь языком его губ. Миша скрещивает ноги за его спиной и хватает за шею, притягивая ближе.
— Придурок, нашел когда спрашивать! — яростно шипит он, но Костя уже не слышит его слов, проникая языком в горячий рот.
Тяжелый воздух ванной кружит голову, концентрируя в пару аромат волн и желания. Будто ядовитый туман, он проникает в разум и словно разжижает его, превращает мозг в кисель. Ладонь бездумно движется вверх и вниз, заставляя воду шумно булькать при каждом движении кисти. Костя всего на миг отстраняется, чтобы вдохнуть полной грудью, и вновь прижимается к раскрытым губам. Судорожная дрожь чужого тела резонирует с его собственной, растекаясь под кожей иглами героина. Вкус волн оседает на языке, с каждым движением его опьяняя податливое сознание.
Миша выгибает спину и прижимается грудью к Косте, хватаясь обеими руками за влажные плечи. Сладкий голос его становится ниже, срывается хриплыми стонами. Костя полностью наваливается сверху и опускает вторую руку по Мишиной груди, с силой надавливая ниже. Вспышка удовольствия просится по венам разрядом тока — Миша распахивает глаза, замирает на вдохе. Костя улыбается в поцелуй и вновь давит ладонью, вздрагивая от каждого движения руки.
— Костя… Хватит уже… — Миша хватает обеими руками его за голову и сжимает зубы. Глаза его закатываются, а бедра сладко вздрагивают от каждого толчка. — Прекрати!
— Терпи, — шепчет Костя в ухо, прижимаясь щекой к его виску. — Чем дольше терпишь, тем острее наслаждение.
Миша закусывает губу и его сладкие стоны проникают к самому сердцу. Костя вновь давит ладонью и резко ускоряет движение руки. Тело прошивает судорога, растекаясь жаром по нервам. Миша бездумно хватается за плечи, спину, шею, инстинктивно подается бедрами навстречу, словно тело более неподвластно его разуму. Жаркие стоны путают мысли, достигая слуха, они сводят с ума хлеще наркоты. Перед глазами неумолимо темнеет, растворяя в черноте абсолютно все, кроме неподдающегося контролю наслаждения. Ладонь резко замирает на вдохе, и они вдвоем проваливаются в эту черноту без возможности выбраться.
— Это так ты не будешь приставать? — усмехается Миша, едва приводя дыхание в норму. Костя вяло отлепляется от него и садится на пятки, взъерошив мокрой рукой падающие на глаза волосы.
— У меня такой жуткий недотрах, что меня провоцирует любое твое слово, — он включает душ и встает на ноги, протягивая руку Мише. Тот хватается дрожащими пальцами и тоже поднимается. — Не своди меня с ума.
Миша улыбается каким-то своим мыслям, пока Костя заботливо смывает с них следы очередной их непреднамеренной игры. А как заканчивает, выключает воду и берет с полки свежее полотенце. Сейчас ему, в принципе, неважно, сколько раз до этого дня он занимался сексом, скольких партнеров перепробовал, в скольких ролях был. Рядом с Мишей весь этот багаж знаний и опыта будто тонет в реке забвения. Каждое прикосновение, каждый поцелуй с ним кажется самым первым в жизни. Самым важным в жизни.
— Кто-то мне жареную индейку обещал, — смеется Костя и заботливо вытирает Мишу с ног до головы, пока тот не становится сухим. — Ты в порядке.
— А ты задолжал мне разговор, — напоминает тот, пока надевает домашнюю одежду. Костя отводит глаза в сторону, натягивая трусы.
— Ой, да то мелочи такие, — машет он рукой и выходит из ванной за своими вещами. Миша нагоняет его в спальне и скрещивает руки на груди, наблюдая, как Костя переодевается.
— Мелочь или нет, а ты пришел сам не свой, — резонно замечает Миша, и виновнику даже нечего ответить на его наблюдательность. — Не можешь поделиться со мной своими проблемами?
Костя вмиг оборачивается и раскрывает рот, взмахнув рукой, да только слов верных не находит. Правильнее всего будет рассказать ему правду, но как Миша отреагирует на его встречу с бывшим секс-другом? Рука медленно падает и ударяется о бедро, Костя глубоко вдыхает и подходит к Мише. Зелень любимых глаз упорно смотрит ему в душу, буквально требуя ответов. Костя осторожно берет его за запястье и тянет в сторону кровати, усаживая рядом с собой. Миша склоняет голову и крепким замком переплетает их пальцы, теплой улыбкой побуждая к откровениям.
— Прости меня, Миш, — начинает он и крепко стискивает его руку в своих. — Саша попросил о разговоре, и я не смог отказать.
— Тот, с которым ты трахался? — в любимом голосе всплывают нотки отвращения. Костя кивает и прячет глаза от пригвоздивших к месту изумрудов.
— Мы всего пару минут поговорили, и я ушел, но он… — правильные слова никак не находились. Костя прикусывает язык и отворачивается, но Миша уверенно хватает его за подбородок и заставляет посмотреть в наполненные тревогой зеленые глаза.
— Говори, — тихим тоном произносит он.
— Признался, — выдавливает из себя Костя, не в силах бороться с желанием открыться возлюбленному.
Миша с подозрением сужает глаза и окидывает Костю с ног до головы внимательным взглядом. Тот бледнеет и судорожно сглатывает, боясь произнести хоть слово.
— А ты? — голос его холоден и строг.
— Попросил больше не связываться со мной, — жесткий взгляд любимой зелени горит предупреждением, и Костя не решается увиливать.
— Так и сказал? — Миша склоняется к нему, будто сканирует рентгеновским зрением. Костя уверенно кивает, и злость покидает потемневшие изумруды. — Ты расстроился из-за этого?
— Очень больно, когда тебя отвергают, — вздыхает Костя и утыкается лбом в Мишино плечо. — Прости, но я хотел уже поставить жирную точку в тех отношениях. Не по телефону, а лично, но долго оттягивал, потому что не хотел ранить ни тебя, ни его.
Миша обнимает его и с нежностью поглаживает по волосам, и на душе сразу же светлеет. Костя прижимается к Мише и закрывает глаза, отпуская всю горечь ненужного признания и страхов. Его любимый рядом, выслушал до конца и не стал строить неверных выводов. Теплая ладонь в волосах мягко ерошит пряди, а сладкий запах волн успокаивает тревогу. Костя поднимает взгляд на Мишу и адресованная ему улыбка ярче тысячи солнц.
— Ну, самое время пообедать, — мягкий голос Миши полнится радостью. Он резво поднимается с кровати и тянет Костю за собой в сторону кухни.
На полпути Костя хватает любимого за талию и кружит в воздухе, а затем ставит на ноги и ласково целует в губы. Родное лицо сияет улыбкой и нежностью, словно он до безумия счастлив оказанному доверию. И если в глубине души у Кости еще закрадывались сомнения в чувствах Миши, сегодня они рассеялись туманом под яркими лучами сверкающих изумрудов.