СССР. Очевидное-невероятное (1/2)
24 апреля 1995 г.
Дейтон, штат Монтана, США.
***</p>
Полевой командир Советской Армии, более известный как «Шайенн», выглядел как никогда озадаченно. Последние пять часов прошли в тревожном ожидании вестей от разведчиков, которые исследовали берег озера Флатхед. Согласно предварительным разведданным, в окрестностях заштатного городка Дейтон, что на берегу указанного озера, американцы основали испытательный полигон. Однако объект исследований до сих пор оставался неизвестным — противник понастроил генераторов тумана вокруг таинственного места, не говоря о «Патриотах» и защитных башнях. «Синие» исключали любую возможность разведки как на земле, так и в воздухе.
Лишь вечером 23 апреля русские приблизились к разгадке на шаг. В окрестностях заштатного городка Д. радары поймали очень странные радиосигналы, и наш герой направил скаутов для определения их источника. Но целых пять часов от них не было никаких вестей, и наш герой весь зашёлся в нервном ожидании.
Наконец, утром 24 апреля из разведки вернулась единственная целая «Лайка». Каким-то чудом зонд-разведчик отделался лёгкими царапинами, но главное — уцелело всё то оборудование, что являлось глазами и ушами «Лайки». А значит, есть возможность найти ответы хотя бы на часть вопросов, которые мучили «красных» уже несколько дней.
Наш герой внимательно вглядывался в каждый кадр, вслушивался в каждый звук. Но звуковая дорожка, как и видеокартинка, была напрочь испорчена искажениями, и он мог уловить лишь обрывки переговоров:
— Браво-1… В порядке?.. Что случилось?..
— База… оружие… работает… это невероятно!..
— Браво-1… конкретнее…
— База… зона нестабильна… что делать?..
— Браво-1, это… шанс… перелом…
Одним словом, на выходе получалась сплошная тарабарщина. Но даже то, что удалось услышать, не предвещало «красным» ничего хорошего. Ведь что бы это ни было, оно однозначно служит интересам Союзников и может стать их последним шансом переломить ход войны. «Чем раньше перейдём к активным действиям, тем лучше» — решил командующий и вышел на связь с генералом Лихачёвым, командующим американской группировкой войск.
— Слухи о странных радиосигналах оказались правдой, товарищ генерал, — сказал он. — В районе озера Флатхед зонды-разведчики обнаружили череду аномальных явлений. К сожалению, мы так и не расшифровали записи до конца, но одно можно полагать совершенно точно: аномалии носят искусственный характер. Возможно, здесь проводится какой-то грандиозный эксперимент с хроносферой.
— С хроносферой? — переспросил генерал.
— Если логически подумать, то иного варианта просто нет, — ответил Шайенн. — Сами посудите, товарищ генерал,: лазеры или криогены до такого бы не довели. Это было бы абсурдно!
— Верно мыслишь, товарищ, — сказал Лихачёв. — Но что бы это ни было, мы должны выяснить причины аномалии и устранить её. Вариант с хроносферой правдоподобен, но он не единственный.
— Согласен с вами, товарищ генерал…
— И этим всем займёшься ты, как специалист по особо важным миссиям. К сожалению, прямо сейчас я не могу оказать помощь, так что ты действуешь самостоятельно. У тебя опыта много, ты адаптируешься к изменениям лучше хамелеона, так что дерзай! Желаю удачи.
***</p>
Наш герой впервые обосновался в горном ущелье, что в 2 км от города Д. В его распоряжении имелся небольшой мотопехотный отряд плюс МСЦ, которому требовалось подходящее место для развёртывания. Проблемы с логистикой возникли буквально сразу же: ближайшие залежи руды отделялись от будущего обогатителя извилистой дорожкой, путь по которой занимал десять-пятнадцать минут. К тому же проливной дождь, хлеставший по дорогам как кровь по венам, был не лучшим спутником «красных» в этом мерзком месте. Таким образом, ещё до начала активной фазы операции Шайенну пришлось планировать свою стратегию на много ходов вперёд.
Опустим подробности строительства военной базы. Отметим только, что наш герой изначально делал ставку на оборону. Естественно, он учитывал все нюансы — от текущего количества средств до периодичности пополнения казны, но два стационарных пулемёта казались ему лучшим выбором в текущей ситуации. Поскольку аномалия сильно ограничивала применение воздушных сил, то командующий даже выдохнул — наконец-то не надо тратиться на зенитки! Но вряд ли бы ему просто так придали два «Голиафа» и группу бойцов ПВО, и Шайенн заботливо придерживал их в безопасном месте.
Практически сразу противник начал браваду высокими технологиями — перебросил группу беспилотников в советский тыл. По непонятным энергетическим импульсам наш герой понял, что был прав: Союзники действительно использовали хроносферу для мгновенной переброски войск, а значит, и для экспериментов с пространственно-временным континуумом.
«Да, будет весело! Но мы на своём веку повидали многое, так что нас не напугать».
Телепортированные в ущелье «Термиты» работали как обычно — транслировали местность вокруг себя на штабные радары и цеплялись к проезжающим под ними машинам. Один из них нашёл тёплое местечко под днищем комбайна, упорно петлявшего по горному серпантину. Сам по себе он казался безобидным, но только на первый взгляд: в дальнейшем «Термит» служил наводчиком для ударной авиации, если бы Союзники рискнули применить её. Два других зонда прилепились к «Голиафам».
Вскоре неприятель провёл первую атаку. В направлении ущелья двинулись два «Хамви» в сопровождении двух «Бульдогов» и «Освободителя». Союзники выбрали кратчайший путь, который русские не успели толком укрепить — западную дорогу.
В первые же секунды боя начался форменный театр абсурда. Под воздействием аномалии все виды оружия работали каким-то странным образом, непостижимым человеческому разуму. Так, «Хамви» почему-то стрелял лазером, хотя на его крыше был только стандартный пулемёт. «Освободитель» стрелял фугасными снарядами с удвоенной скоростью. «Бульдоги» обрели удвоенную огневую мощь при стрельбе бронебойными снарядами, а что бы случилось, перейди они на осколочные?
Аномалии коснулись и «красных». Так, автоматный огонь призывников превосходил обычные показатели почти в четыре раза, а зажигательные гранаты «превратились» в противотанковые.
— Ну нихуя себе! — сказал автоматчик Дима Терещенко, стреляя по ведущему «Освободителю» из-за камней. — Стреляет как наш пулемёт-часовой.
Второй автоматчик Евгений Сидоров самоуверенно произнёс:
— А мы щас расхерачим их, чтоб ошмётки летели! — и достал гранату.
И вправду, призывники наносили неожиданно высокий урон. Но если они буквально упивались выигрышным положением, то тем же самым не могли похвастаться гранатомётчики. Один из них, Никита Бессараб, с удивлением обнаружил, что даже точное попадание снаряда отрубало наподобие ЭМИ-оружия механическую цель, но не наносило ему серьёзных повреждений. Он точно попал в «Хамви», но всё, что он мог сделать — это помочь призывникам добить неподвижный джип.
— Боря, давай их! — крикнул Бессараб второму товарищу.
Второй гренадёр Борис Петрухин, ветеран Якутска и Анкориджа, нацелился на ведущий «Освободитель». Тот замер на месте и стал лёгкой добычей для призывников.
— Чёрт, уже гранаты заканчиваются, — пожаловался призывник Сидоров.
— А ты делай, как я — стреляй по слабым местам, — сказал ему Терещенко.
Вражеская пехота также заметно «преобразилась». «Джи-ай» в мобильном режиме стреляли взрывными пулями, похожими на очень маленькие петарды, а оружие ракетомётчиков превратилось в гибрид ПТРК и рельсотрона. Конечно же, едва они стали сильнее против пехоты, но с бронированными целями они боролись вдвое эффективнее.
Тут как нельзя лучше пригодился комиссарский пистолет, который получил эффект подавления на дальнем расстоянии. Комиссар Михаил Мурманцев выбрал своими мишенями «джи-ай», которые могли в буквальном смысле расчленить пехоту, и того же потребовал от своих ребят.
— Ракетчики слабаки, всё внимание на «джи-ай»! — скомандовал Мурманцев.
Тем не менее янки дрались как черти на любой дистанции, и русские понесли первые безвозвратные потери. Призывник Святослав Колодин едва не потерял руку по плечо, словив три пули от американского стрелка; на месте плеча зияла кроваво-красная дыра шириной с кулак. Сам Мурманцев получил ранение в колено и почти ползком отступал на исходную, пока к нему не прибежала медик. Гренадёры мало чем могли помочь: их снаряды не имели разбрасывающего эффекта на пехотинцев, и им приходилось мириться со своим нелепым положением.
— Из меня барбекю вам не сделать, слышите? — орал во всю глотку Колодин, держась рукой за раненое место. — Чтоб вы сдохли!
Но криком горю было уже не помочь — серия микровзрывов разорвала плечевую артерию и вызвала обильное кровотечение. Хотя призывник ещё дышал и шевелил глазами, полевой врач Косач констатировала:
— Всё кончено. Слишком много крови.
Её коллега Аня Миклашевская, до этого помогавшая комиссару, поспешила на помощь Колодину. Тот успел вопросительно уставиться на неё:
— Джоконда, это ты? (Так Миклашевскую звали из-за её фантастического сходства с героиней известной картины да Винчи. От «оригинала» она отличилась разве что наличием бровей и характерным белорусским гэканьем). Помоги, пожалуйста… Я…
Наконец, он уронил голову на грудь и замолк.
— Это пиздец просто! — не выдержала «Джоконда». — Мы тут долго не протянем!
— Отставить панику, — сказал Мурманцев. — По-моему, двух он точно расстрелял. Эта жертва не была напрасной, клянусь вам.
Как ни странно, «колдовство» Союзников в какой-то степени даже сыграло на руку русским. Но в любой момент аномалия могла повести себя по-другому и обернуться для них большим кровопролитием…
***</p>
Вскоре русские получили небольшое подкрепление с запада — колонна из двух БТР «Серп» привезла новых солдат. Поскольку переброска по воздуху была крайне рискованной, командование ограничивалось наземной транспортировкой. Когда колонна въехала в район ущелья, командир ведущего БТР Сергей Жук произнёс:
— Твою мать, откуда такое странное гудение?!
— Оно здесь с самого начала, привыкайте к нему, — ответил командующий. — Кстати, товарищ Жук, опробуйте пулемёты прямо сейчас. Нам надо знать, как себя вести при встрече с врагом.
По команде Жука стрелок открыл огонь из всех стволов. От увиденного Жук чуть было не сошёл с ума: пулемёты могли стрелять не только по наземным, но и по воздушным целям, но каким-то необъяснимым образом при ведении огня БТР получал повреждения в разных местах. Неужели это отдача так резонировала, что динамическая защита осыпалась кубик за кубиком?
— Что это? Что это блять, такое? — недоумевал Жук. — Это ловушка!
— Спокойно, товарищ! — сказал командующий. — Строительный кран скоро будет возведён, вы можете в любую минуту отремонтироваться около него…
В 14 часов 11 минут противник начал вторую атаку.
На сей раз Союзники прощупывали позиции «красных» с двух сторон вместо одной. Они по-прежнему не бросали в бой авиацию, зато усилили ударную группу «миротворцами» и полевыми офицерами, которых посадили в «Боевые крепости», а от танков и вовсе отказались. Кроме того, они вывели на поле САУ «Горизонт». С таким набором «модифицированных» вооружений янки получили огромную свободу «творчества» на поле брани. Русским же предстояло хорошенько пораскинуть мозгами, чтобы противостоять им с минимальными потерями и, может быть, даже извлечь выгоду из текущего расклада. Но желательно было делать это в переносном смысле — и как можно быстрее, чтобы не пришлось в смысле буквальном…
Но перестрелка началась далеко не сразу. Прежде чем бросать в бой мотопехоту, «синие» провели артподготовку. Комиссар Мурманцев, откликнувшись на гул канонады, нашёл над горной тропой позицию для обзора, откуда и посмотрел вдаль через бинокль.
— Самоходки! Они бьют слишком далеко!
Комиссар Иван Мерзликин из недавно прибывшего пополнения спросил:
— Сколько их там?
— Три пушки. Всё, они уже поехали!
Русские рассредоточились, спасаясь от артобстрела. Но, как говорится, удивительное оказалось рядом, а именно- в трёх шагах от передовых позиций. Снаряды «Горизонтов» упали прямо на позиции пехотинцев, но вместо взрывчатого вещества снаряды высвободили гигантские облака криогенов. В эпицентре взрывов люди практически мгновенно превращались в ледяные скульптуры, а те, кто был чуть подальше, существенно замедляли скорость телодвижений. Требовалось срочно разморозить несчастных, благо у полевых врачей было достаточно «антифризов» — специальных средств для устранения последствий криогенных атак.
Но, как выяснилось, аномалии сказались не только на огневой мощи и дальности стрельбы, но даже на лечении солдат! Лена Косач первой обнаружила, что «антифриз» практически не действует, зато обширным пятном расползается по телу.
— Это ещё что за?! Даже лёд не тает! — сказала она, пока возвращала к жизни призывника Зуева.
— Какое-то кофе со льдом, ей-богу, — цинично добавила «Джоконда».
— Аня, хорош юморить! — раздражённо отозвался гренадёр Бессараб. — Тут реально не до смеха, а она, блять, стоит и угорает!
«Боевые крепости» заявились на периметр спустя всего десять минут. Обнаружилось, что штатные пулемёты БТР стреляли одиночными, но каждая пуля сражала наповал по-снайперски. Благодаря реакции гранатомётчиков удалось вовремя остановить машины, но на одной из них уже открыли отсек, из которого массово повалили наружу солдаты.
Оружие противника стреляло тем же макаром, что и несколько часов назад. Фишкой «миротворцев» стали двойные выстрелы: стоило любому из них нажать на курок, как следующий патрон сам вылетал из ствола вслед за стреляным. Полевые офицеры превратились в облегчённую версию крио-легионеров: выстрел из пистолета безболезненно превращал живую мишень в ледяную статую, и расход боеприпасов зависел лишь от её габаритов и бронезащиты.
Комиссар Мурманцев стал первой жертвой — пуля с БТРа сразила его наповал, когда он наблюдал за перемещениями неприятеля. Никиту Бессараба двое «миротворцев» выследили за скалой и буквально искромсали из дробовиков. Четверо призывников были разорваны на куски «джи-ай» без малейшего шанса выжить.
Призывник Дмитрий Зуев, один из героев этой перестрелки, получил тяжёлое ранение. Ещё не отойдя от криогенного артобстрела, он вздумал выйти один против четверых «джи-ай» и едва не был разорван а клочья. Косач и Миклашевская кое-как оттащили его в отсек «Серпа», где оказали ему первую помощь.
— Всё, не надо, девочки, не надо! — канючил рвавшийся в пекло Зуев. — Это вам жить на земле, а мне пора в бой!
Ярко проявила себя и советская бронетехника. Командир «Серпа» Жук, оценив обстановку, сказал:
— Нет, лучше я поберегу патроны. Буду давить их траками!
Сказано — сделано. На полной скорости Жук нарезал несколько кругов по периметру, чем поспособствовал хаосу в рядах противника. Командир второго «Серпа» Алексей Апрелев последовал примеру старшего товарища, но для верности решил рискнуть и пострелял во врагов из пулемётов. Кроме того, за корпусом его машины нашли укрытие часть призывников, а медики использовали отсек как мобильный здравпункт.
Ценою некоторых потерь русские отстояли базу. Канонада утихла окончательно: «синие» отвели артиллерию назад.
«А что если вызвать танковый десант?» — задумался командующий и потянулся к заветному телефону.
В таких ненормальных условиях его затея граничила с авантюрой. Но он не отказался от неё и всё же вызвал «Барсук» с танками на борту. Едва на радаре показалась новая точка, как Шайенн начал понимать ошибочность своего решения.
— База, теряю управление! — раздался голос лётчика.
«Барсук» потерял управление и хаотично заюлил из стороны в сторону. Но верный долгу пилот сотворил невозможное: за считанные секунды до падения ему удалось открыть люк и выпустить наружу два танка на парашютах. «Носорог» и «Волк» приземлились в западной части базы.
— Посмертно представим его к награде, — произнёс наш герой, глядя на поднимающийся дым от самолёта. — Конечно, если это спасёт нас.
Георгий Лотарев, командир вновь прибывшего «Носорога», произвёл два пробных выстрела по скале. К его удивлению, вместо бронебойного снаряда главный калибр выпускал молнии наподобие танка «Перун», но на более короткой дистанции. Пулемёт не работал от слова совсем; что ни пытался делать стрелок, а ничего не происходило. Но Лотарев, осознавая характер местности, спокойно воспринял это, а только сказал:
— Я вам поражаюсь, товарищи. Как вы тут с ума ещё не сошли?
— А мы уже смирились, — ответил командир «Серпа» Апрелев. — Империалисты могут всё, а уж исказить время и пространство — и подавно…
Вслед за Лотаревым использовал скалы в качестве стрельбища командир «Волка». Юрий Скворцов приказал стрелку сделать один выстрел и обнаружил, что попадание снаряда вызывает взрыв средней мощности наподобие фугаса.
— Пусть только попробуют толпой ходить, — произнёс он. — Полетят, как пыль!
***</p>