Империя. Мавр сделал своё дело... (2/2)
Что касается продовольствия, то повстанцев поразил широкий ассортимент продуктов. Единственное, за что они беспокоились, — отсутствие «харамной» пищи. Но инженер Коидзуми поспешил заверить:
— Ничего запрещённого нет, за это вы можете быть спокойны.
Кажется, уже тогда боевики догадывались, к чему клонили имперцы — к возможному сотрудничеству против «красных». Во всей Глобальной Освободительной Армии вряд ли бы вспомнили хоть один случай прямого контакта с представителями Сил самообороны. Среди ведущих держав мира Япония менее других была вовлечена в антитеррористическую борьбу, и на то были объективные причины. Кроме того, что эта страна была максимально удалена от горячих точек с участием исламских радикалов, оттуда никогда не поступали жалобы на ущемление прав мусульман, чего нельзя было сказать о Китае или Советском Союзе. Поэтому боевики ГОА не проявляли никакого интереса к Японии и склонны были нейтрально относиться к ней. Все понимали: назревает прецедент с непредсказуемыми последствиями. Но если боевикам, в общем-то, было пофигу, у кого принимать помощь, то японцы очень сильно рисковали репутацией. Даже партнёры по Сфере сопроцветания не примут такого союза, пусть и временного, а едва созданный азиатский альянс рискует превратиться в фикцию с последующим развалом.
Взвесив все «за» и «против», местные предводители решили принять финансовую помощь. Но боевики не были бы боевиками, если бы не выдвинули встречное условие:
— От нас только одно требование — не пускать наших братьев на фарш без крайней необходимости. Несмотря на стабильный поток новобранцев, у нас каждая жизнь на счету. Наш босс лично проследит за выполнением этого условия.
Инженеры были вынуждены молча согласиться. Ведь взаимная выгода была очевидна: в обмен на бесплатные ништяки «бармалеи» гарантировали ответную помощь и молчание о сговоре. Именно с такими мыслями они расходились по зданиям, которые им было приказано захватить.
Ёсито Коидзуми взял под свой контроль главный штаб ГОА. Его товарищ Дай Иса курировал резервный командный пункт, который функционировал на случай разрушения основного. Двое других инженеров захватили два пункта «чёрного рынка», через которые проходили основные финансовые потоки террористов.
— Мне не терпится узнать, на что живут наши заклятые друзья, — говорил про себя Дандзюро Фукуи, самый молодой инженер в группе. — Охота вывести на свет тёмные делишки террористов…
***</p>
Бои в окрестностях города достигли точки кипения.
Благодаря тайной помощи имперцев уйгурские сепаратисты усилились троекратно. Они в полтора раза увеличили свой автопарк за счёт старых «техничек» и танков «Мародёр», а также завербовали шахидов из числа местных жителей. Кроме того, у них появилась возможность спрятаться за спины «злобных толп», которые присоединились к ним. Ещё не разомкнулось блокадное кольцо вокруг них, а они уже строили планы по нападению на базу НОАК.
Китайцы по-прежнему ничего не подозревали. Они были зациклены на окружении бандитского логова, и им в голову не могло прийти появление третьей стороны. На тот момент имперцы были слишком далеко от них, и это, видимо, дало вражеской разведке повод для успокоения. «Красные», уверенные в своём могуществе, неторопливо стягивали тяжёлую технику в большой круг, центром которого должна была стать база ГОА. Из бронетранспортёров пачками высаживалась пехота, в том числе офицеры и огнемётчики. За пределами этого круга оставались только небольшие партии разведчиков — те самые, которых в эту ночь имперские лазутчики обводили вокруг пальца.
Между тем на берегу озера Улюнгур наконец-то появилась третья база. Но, прежде чём полноценно развёртываться, имперцы отслеживали каждое движение противника и в соответствии с этим планировали собственную стратегию. Специфика операции поставила их в некоторую зависимость от местной ячейки ГОА: после разовой халявной подачки аппетиты боевиков резко возросли, и они потребовали ещё денег. Инженерам, которые теперь фактическими управляли полевым лагерем, они постоянно напоминали о необходимости поддерживать свою жизнедеятельность:
— Не забывайте о нашем уговоре! Если ваши денежки улетят в трубу — головы вам не сносить.
Но и имперцы не позволяли вытирать об себя ноги. Увидев, как резко укрепилась боевая мощь бандитов, они делали в их казну мизерные отчисления, которых хватило на подготовку двух-трёх повстанцев. Вскоре после создания базы они возвели крепкую линию обороны из силовых башен и «Защитников», а затем переключились на создание штурмовых групп, которым предполагалось отвести главную роль в этой операции. С возведением пунктов сбора пехоты у имперцев появилась возможность устраивать мотокроссы. Небольшие группы в составе пересаженных на мотоциклы солдат при поддержке «Тануки» и танков «Цунами» втайне от остальных отправлялись далеко за пределы базы. Байкеры двигались очень осторожно, чтобы рёвом моторов не привлекать внимания противника. Полным ходом шла подготовка к самому главному этапу миссии…
Японские инженеры непрерывно держали штаб в курсе всех событий. По зашифрованным каналам командование узнавало не только об очередных партиях выпускаемой техники, но и об источниках финансирования ГОА. Так, инженер Кэнити Морисигэ сообщал:
— Читать их отчёты и письма — сплошное удовольствие. Оказывается, у здешних боевиков есть спонсоры в советской Средней Азии. Видимо, нам на фоне общего ухудшения дел «красных» люди ищут более достойных людей, которых можно поддерживать.
Дандзюро Фукуи (это его полевой офицер «воспитывал» острием катаны перед выездом) докладывал:
— В бухгалтерской книжке есть запись о добыче от рейда на казахскую деревню. Цифры там чуть ли не четырёхзначные, а учитывая покупательную способность рубля и его курс по отношению к юаню, можно утверждать, что боевики сказочно разбогатели. Тем более удивительна их жадность…
Тем временем уйгуры добились значительных успехов на фронте. Они прорвали китайскую блокаду на севере и, окрылённые этой маленькой победой, пошли на огромный риск. Они снарядили конвой из двух «Мародёров», химического трактора и пяти «техничек», в кузове каждого из которых сидели по пять шахидов, и направили его прямо в сторону базы противника. Самым уязвимым местом оной считался восточный сектор, который прикрывали только две огнемётные башни. Бандиты нащупали узкую полоску земли, до которой не доставали огненные струи, и там же выгрузили смертников. Трое из них ценою собственной жизни сделали пролом в стене. «Кобры» выдвинулись вперёд и дали бой пехотинцам, охранявшим периметр, пока оставшиеся шахиды стремились нанести хоть какой-то ущерб зданиям.
Через пролом в стене двинулся трактор в сопровождении «Мародёров». Водитель трактора не жалел коррозийного вещества на постройки и лёгкую технику, пока экипажи танков громили самые хлипкие мишени. Закончив с казармой и огнемётными башнями, «Мародёры» обрабатывали местность химическими снарядами, которые в сочетании с пулями «Кобр» отлично выкашивали вражескую пехоту.
Ну а «гвоздём программы» у боевиков стали ракетные комплексы «Стрела», которые вышли на линию огня под прикрытием танков «Скорпион». Они продвинулись тем же маршрутом, что и их побратимы из первой группы. Ракетчики немедленно приступили к обстрелу западного крыла базы, до которой пока не дошла первая группа. «Скорпионы» дважды пресекли попытки китайцев остановить это унижение, а после прибытия пары «Кобр» и группы гранатомётчиков новоиспечённый отряд и вовсе стал почти неуязвимым. Позднее он присоединился к уничтожению китайской базы, которая из-за чрезмерного уклона в наступление оказалась полностью беззащитной.
На подступах к лагерю ГОА удача также сопутствовала бандитам. «Злобные толпы» при поддержке повстанцев и шахидов ослабили напор «красных» по всем направлениям. Вот им удалось прорвать окружение китайцев на востоке, тогда как на юге свирепствовали экипажи огнемётных танков. Виной тому стала грубая ошибка самих повстанцев, которые безосновательно ослабили южный участок, и лишь самопожертвование смертников прекратило этот кошмар. Но китайцам удалось вклинить свои танки в образовавшуюся брешь и тем самым надолго сковать ГОА у южных ворот…
***</p>
Наконец, настал заключительный этап миссии — ликвидация террористов.
Имперцы просчитали всё до мелочей, включая тот момент, когда обе стороны будут основательно измотаны. Следует отдать им должное: они ни разу не позволили «бармалеям» унижать себя договорённостями. Чем ближе наступал крах китайцев, тем больше боевиков отправляли на убой хитрые японцы, которые незаметно готовили собственную блокаду. Они часто симулировали тактические просчёты, подставляя бандитов под самые мощные удары; в частности, именно их рук делом был «холокост» с участием танков «Дракон» на южном участке лагеря. Вполне логично, что такое фривольное поведение вызывало законную ответную реакцию боевиков. Союзнические отношения ухудшались с каждой минутой, а инженеры всё больше рисковали стать жертвами обезумевших террористов.
В пять часов пятнадцать минут японцы начали генеральное наступление.
Появление серебристых мотоциклов в сопровождении лёгкой техники стало полной неожиданностью как для китайцев, так и для боевиков. Стремительный удар с тыла уничтожил «красных» почти на всём протяжении блокадного кольца. Воздушный удар боевых вертолётов при участии «Фукуи» лишил танковой поддержки сначала китайцев, а потом и уйгуров. Японцы вошли в такой безумный кураж, что даже расставленные сутками ранее мины казались им не больше чем простыми придорожными камнями. Повреждения от взрывов не останавливали никого от завершения начатого.
Пешие миномётчики заявили о себе вскоре после прорыва обороны обеих фракций. «Асигару» обстреляли внутренний периметр, куда в панике бежали боевики, а с помощью сверхмощных ракет сравняли с землёй два «чёрных рынка». Некоторым из них показалось, что в «бармалеев» слишком много вкладывались, отсюда их непомерно выросшие силы.
— Эх, зря мы их так раскормили, — сетовал один «асигару». — Теперь от них столько проблем!
Впрочем, на периметре уйгуры быстро перекантовались и ушли в оборону. Только это не спасло их от печального исхода: имперцы подавляли их по всем направлениям и не брали пленных. Самураи не только освобождали местность от враждебных сил, но и умывали руки, слегка замаранные сотрудничеством с этим сбродом.
Вскоре час «Ч» пробил и для «мавров» в лице разрушителей китайской базы, в чьих услугах имперцы перестали нуждаться. Торжествующие победители выследили террористов с помощью вертолётов и «успокоили» на том же месте, где они выполняли для имперцев грязную работу по ликвидации военной базы.
Уже под утро, убедившись, что непосредственных свидетелей событий больше не осталось, японцы приступили к разбору руин лагеря.
Под завалами «чёрного рынка» обнаружилось огромное количество средств, полученных в ходе тайных финансовых операций ГОА. Было подсчитано, что общая сумма этих денег в полтора раза превышает размер предоставленной имперцами помощи. Триумфаторы облегчённо выдохнули — последняя миссия окупилась с лихвой! Сразу возник вопрос: что делать со всем этим добром?
— Когда Восточный Туркестан будет нашим, мы инвестируем эти деньги в его экономику, — заявил инженер Ёсито Коидзуми, которому удалось выжить под обстрелами своих же товарищей. — В конце концов, мы же заинтересованы в развитии региона под нашим крылом? А то, что деньги получены известными вам методами, не должно нас смущать.
Увы, это предложение до сих пор осталось незамеченным. О нём могли вспомнить разве что по окончании войны, когда все земли будущей бывшей КНР были бы прочно застолблены Империей. Впереди предстояла кропотливая работа по строительству нового государства на обломках дряхлеющего «красного» Китая, а также окончательное освобождение Японии из пут американского империализма.
Правда, по итогам конкретной миссии имперцы заслуженно гордились тем, что убили двух зайцев. С одной стороны, они чужими руками обескровили «красных» на проблемной территории, с другой — внесли свою лепту в борьбу с международным терроризмом, что существенно поднимало их престиж в глазах остального мира. Но что самое важное — все детали этой операции, включая её истоки, навечно оставались под грифом «Секретно», и никто бы не осмелился навести тень на репутацию современного самурая…