СССР. У войны не женское лицо? (1/2)
Вместо пролога.
Женская военная академия в Хакодате была самой большой гордостью обновлённых Сил самообороны.
Её история вела свой отсчёт с осени 1989 года, когда император Кимихито издал соответствующий указ об основании Женской военной академии. Тогда же был объявлен первый набор обучающихся, основную массу которых составляли девушки из неблагополучных семей в возрасте от 14 до 20 лет. В привлечении первых студенток принимала активное участие полиция префектуры Хоккайдо, благодаря которой этот процесс обретал принудительный характер. Так закладывался фундамент для формирования элиты японской армии нового поколения.
Доктор Синдзи Симада, ведущий специалист в области парапсихологии, и его команда приняли живейшее участие в деятельности Академии. Именно здесь обучали подразделения реактивных пехотинцев, сформированные исключительно из лиц женского пола, а также бойцов Пси-корпуса, также на 100% укомплектованного однополым составом. Именно здесь закладывался пролог к боевой биографии Юрико Омеги — самой опасной и жестокой коммандос XX века.
На первых порах Академия функционировала в условиях строгой секретности. Уже в начале 90-го года учебное заведение максимально закрылось от внешнего мира. Там фактически перестало действовать законодательство Империи; на территорию Академии, обнесённую стенами из нано-сплавов и засаженную для красоты сакурами и гинкго, лишь изредка пускали журналистов для пропагандистских телерепортажей. Военный министр Дзюнъитиро Тамимура заявлял на одном из заседаний правительства, что «экономическое чудо» не решило всех социальных проблем Империи, а Женская военная академия — не что иное, как экстраординарные меры по борьбе с бедностью. Принудительные меры по заполнению мест в Академии он называл очень просто и ёмко — «спецоперацией».
Но после того, как с благословения императора Симада переехал в Токио, общественность неизбежно узнавала неприглядные детали этой «спецоперации». Простые японцы, только привыкавшие к ползучей милитаризации страны, взбунтовались. В марте–апреле 1990 года в ряде крупных городов Японии люди вышли на демонстрации в поддержку воспитанниц Женской военной академии. Ответ властей был предельно жёстким: стражи порядка разогнали народ водомётами и слезоточивым газом, а в Токио и Хакодате в одних рядах с полицией вышли воспитанники знаменитого парапсихолога…
В те дни правительство задействовало все свои пропагандистские ресурсы. После разгона демонстраций император собственной персоной появился в телеэфире. Он выступил с длинным монологом, в котором с позиций государственных интересов обосновал деятельность доктора Симады и жёстко раскритиковал его противников. Так японской «партии войны» удалось умиротворить подданных и продолжить безумные эксперименты.
Подопечные господина Симады подвергались беспрецедентной психологической обработке. Вся процедура превращения студенток в абсолютные машины смерти была засекречена от и до, но на передовую они уходили в изменённом психическом состоянии. Администрация Академии воспитывала их в духе крайнего шовинизма и ненависти к «гайдзинам». «Боевым ангелам» и псионикам внушали, что поражение Империи суть личный позор каждой из них, от которого есть только одно очищение — добровольная смерть. Поэтому воспитанницы Академии крайне редко попадали в плен, но в некоторых случаях от них удавалось получить обрывочные сведения о закулисной стороне их «альма-матер». Но даже этого хватило, чтобы «красные» убедились в необходимости как можно скорее покончить с этим кошмаром.
Наконец, в начале марта 1995 года Советская Армия подошла вплотную к Хакодате.
На первый взгляд битва за этот город казалось совершенно ординарной на фоне будущих сражений за стратегические центры Империи. Хакодате служил важной транспортной артерией между островами Хоккайдо и Хонсю, но его роль в деятельности имперского флота была крайне незначительна. На местной базе ВМС были пришвартована стая средних подлодок и группа крейсеров «Нагината», что было лишь каплей в море для всё ещё могущественных имперских армад.
Но абсолютное зло военной инфраструктуры Хакодате, да и всей военной машины Империи в целом, заключалось именно в Женской военной академии. Помимо захвата города под свой контроль, Генеральный штаб поставил перед советскими войсками и такую необычную задачу: полностью захватить территорию Академии, причинив ей минимальный урон, и пресечь любые попытки противника эвакуировать либо уничтожить все связанные с ней объекты. Войскам было предписано крайне осторожно применять оружие массового поражения при штурме Академии; для генерала Косовского, участвовавшего в этой операции, использование штурмовых дирижаблей было сочтено нежелательным. Обо всём этом генерал Крюков прямо указал в своём приказе.
Казалось бы, к чему такой гуманизм? Но, во-первых, русские давно жаждали раскрыть секреты псионического оружия, что было бы невозможно при серьёзных разрушениях имущества Академии. Те, кто считал сверхспособности Юрико Омеги блефом, мечтали сполна удовлетворить своё любопытство. Во-вторых, «красным» были нужны живые свидетели бесчеловечных опытов доктора Симады, которые рассказали бы всю подноготную о реалиях Академии. При этом учитывался высокий риск массового суицида воспитанниц, запуганных антисоветской пропагандой. Участникам штурма предписывалось проявлять деликатное отношение к тем воспитанницам, что не успели заступить на службу — этих ещё можно было вернуть к нормальной жизни. Но те, кто только что нацепил на голову усилитель или надел реактивный экзоскелет, не заслуживали ни пощады, ни милосердия. В-третьих, спасение воспитанниц стало бы величайшим актом гуманизма со стороны Советской Армии, а простые японцы получили бы мощное противоядие от ложных представлений о советском человеке, навязанных правительственной пропагандой.
Операция была назначена на 3 марта. Ответственными за взятие логова фашиствующих учёных стали генерал Косовский и один блистательный полевой командир, более известный как «Богатырь»…
***</p>
Вечером 2 марта командный пункт генерала Косовского напоминал большой кинотеатр.
Оба советских командующих собрали на этом «киносеансе» нижестоящий комсостав: проходила последняя подготовка к битве за Хакодате. Все присутствующие вновь отсматривали видеозаписи, сделанные шпионами на ключевых объектах города, а также прослушивали перехваченные переговоры японцев. Заново изучали самые сильные и слабые места в обороне противника, вырабатывали рекомендации относительно выбора рода войск для прорыва позиций в разных локациях.
Особого внимания удостоилась Женская военная академия. Это учебное заведение, слывшее жемчужиной военной парапсихологии, располагалась в восточном районе Майбара. Имперцы сделали её настоящим государством в государстве, штурм которого был равен взятию целого города — настолько широко они развернулись там. Вокруг Академии они построили двойной пояс из защитных стен, застроили периметр двумя полноценными военными базами, а также развернули все известные им оборонительные системы, кроме трёхствольных силовых башен. К сожалению, в самое сердце Академии разведка попасть не смогла: советский шпион был разоблачён всего в двухстах метрах от входа. В тот момент, когда внезапно нагрянули зонды-разведчики, а вслед за ними и «боевые ангелы», видеокартинка резко замерла, словно в стоп-кадре. Потом изображение резко дёрнулось влево и стало перпендикулярно земной поверхности, а затем и вовсе сменилось белым шумом.
Тем не менее, русские сделали немало полезных выводов для себя. В частности, стало понятно, что воспитанницам Академии отводится главная роль в обороне Хакодате. «Боевые ангелы» и псионики охраняли не только свою «альма-матер», но и множество других объектов по всему городу. При таком раскладе Академия представлялась эдаким осиным гнездом, разворошив которое, «нарушитель» рисковал нарваться на крупные неприятности. Кажется, за имперцами водилось множество связанных с нею мелких и больших грехов, раскрытие которых заставило бы весь мир содрогнуться от ужаса — иначе нельзя было объяснить массовое присутствие японских «бой-баб» на улицах Хакодате.
Бурные обсуждения не прекратились даже после собрания. Подполковник Андрей Герус, лидер эскадрильи МиГ, говорил:
— Такое ощущение, что имперцам порядком надоели женщины. Я не удивлюсь, если узнаю, что они поставили под ружьё малышек и древних старух.
Командир звена «Карателей» Виктор Чулиндин ответил:
— Ага, а потом скажут, будто это мы истребили в Хакодате весь женский пол. Вспомните, сколько они насочиняли про нас фальшивок. Околеть — не встать!
— Ничего, я для них побуду громом среди ясного неба, — Герус указал на свой истребитель, на котором были установлены новые катушки Теслы, что говорило об элитном статусе.
— Вы, товарищ, шибко не хвалитесь, — урезонил его Чулиндин. — Один ваш коллега по цеху дохвалился в Вакканае. Сначала нарвался на шумодетектор, а потом его нагнали «боевые ангелы». Забыли?
— Никак нет. Осторожность превыше всего, но при моём оружии враг будет осторожничать больше.
Самоуверенности подполковника нечего было противопоставить. Сослуживцы знали эту его черту, но замечали, что удача каким-то странным образом сопутствовала Герусу с первого дня войны. Сколько раз он балансировал на волоске от смерти, очищая советское небо от полчищ «Тэнгу»! Сколько раз он терял управление, попадая под огонь имперских зениток! И всё равно над лётчиком-асом словно светила некая счастливая звезда, и, казалось, впору было задуматься о сверхъестественной природе такого везения. Так что и в этот раз товарищи поверили в счастливый финал Геруса.
И тут слово взял пилот ЯКа Вячеслав Храмцов:
— А мне, товарищи, тоже не терпится немножко полечить их. Говорят же, что электрошоком можно исправить блуждающий нерв?
Товарищи сразу поняли намёк. За долгие месяцы рейдов у Храмцова сформировался индивидуальный стиль боя, выражающийся в сбросе бомб с электроначинкой на определённые цели, как правило, на тяжёлую пехоту или технику. Во время боёв на Дальнем Востоке лётчик два раза умудрился поджарить псиоников, затесавшихся в толпу пехотинцев, за что его и «наградили» мощной автоматической пушкой. Но даже с таким оружием Храмцов не изменял своим «бомбическим» инстинктам, и в Хакодате он рассчитывал провести полноценную шоковую терапию.
— Всё будет, всё обязательно будет, — сказал Герус. — Вот товарищ «Богатырь» набрал себе богатырей под стать — вылечат врага не хуже нас. О, а вот и они!
К аэродрому подошли трое представителей Экспериментальных войск, служивших под началом «Богатыря».
— О, товарищ Стрелкин! — произнёс Чулиндин в адрес первого из них. — У вас традиция — появляться в подходящем месте в неподходящее время! До взлёта осталось десять минут.
— Сейчас мы просто мимо проходили, — оправдался Стрелкин. — Но так как впереди историческая битва, то пожелаем вам удачи.
Танкисты и их коллеги-авиаторы обменялись рукопожатиями.
— Кстати, разрешите вопрос на засыпку, — продолжал Чулиндин. — Каким вы видите будущее Академии в послевоенной Японии? Товарищ Косовский считает, что она должна стать мемориалом, и мы считаем так же. А что думаете вы?
— Мемориалом? — переспросил Стрелкин. — Если речь идёт о жестоких опытах Симады, то почему бы и нет? Пусть Академия станет вечным уроком для новых поколений японцев.
Вскоре на аэродроме не осталось ни одной живой души — все разошлись по своим машинам.
***</p>
Операция была начата ровно в полночь.
«Красные» стартовали из посёлка Нанаэ севернее города. Но, прежде чем советский «паровой каток» развернулся во всей красе, японцы провели мощную контратаку.
Сначала они атаковали объединённую советскую базу в своём привычном стиле, используя трансформеры и бронетранспортёры-невидимки. На участок «Богатыря» БТР наведались одновременно с двух направлений — с севера и востока. Плазмомётчики и «асигару» — пассажиры «Кагэ» — атаковали энергоблок и военный завод, пока воины императора обеспечивали им прикрытие. «Тэнгу» и боевые вертолёты оказали им огневую поддержку на востоке.
Наш блистательный инкогнито продемонстрировал полную самодостаточность в обороне. Его пешие зенитчики вели комбинированный огонь: они применяли неуправляемые ракеты против «курочек», а против «Тэнгу» — штатные осколочные снаряды. Боевые собаки расправились с вражеской пехотой, а над двумя из них даже распылили мясной порошок, под воздействием которого лайки полностью теряли самоконтроль и разрывали имперцев с утроенной яростью.
Во втором заходе враг впервые использовал секретные протоколы. Звено камикадзе нацелилось на один из аэродромов Косовского; к счастью, находившиеся на нём пилоты вовремя оторвались от земли, и только это спасло им жизнь.
— Двум площадкам хана, — констатировал один из «постояльцев» аэродрома. — Надеюсь, топлива хватит полетать, пока тут всё чинят.
А пока шёл ремонт, лётчикам подвернулась работёнка. Имперцы удивили Косовского внезапным визитом «Кагэ» с плазмомётчиками и синоби на борту. Ниндзя вырезали немногочисленную пешую охрану и, проникнув прямо на аэродромы, сорвали восстановительные работы. «Шляпники» принялись довершать начатое камикадзе.
Элитный пилот ЯКа Вячеслав Храмцов сделал круг и обстрелял нарушителей из автоматической пушки. Он едва сдерживался от соблазна «полечить» электробомбой зарвавшихся японцев, но Косовский не давал ему соответствующего приказа. И это было правильно — бомба пригодилась бы при штурме вражеских позиций.
Храмцов добил последних «шляпников» на втором круге. Но это было ещё не всё: с западной стороны налетели «Тэнгу» и боевые вертолёты. Неприятель усилил воздушную группу беспилотными вертолётами-разведчиками «Фукуи».
Под стрёкот зениток в небо поднялась эскадрилья Андрея Геруса. Построившись пеленгом, истребители вступили в неравный бой. Сам Герус лично подбил два боевых вертолёта и два «Тэнгу». Его ведомый Евгений Кукушкин разрядил очередь из ракет по беспилотникам, которые с помощью парализаторов «захватили» комбайны, занимавшиеся сбором руды неподалёку от аэродромов.
Благодаря стационарным зениткам истребители не понесли серьёзных потерь. Правда, самолёту Кукушкина предстоял серьёзный ремонт после тяжёлого огня «Тэнгу». Но самое главное — атака имперцев захлебнулась, а у «красных» появилось немного времени для передышки.
Что касается нашего героя, то в отношении него имперцы решились на откровенную демонстрацию силы. Вскоре вдалеке раздался шум реактивных двигателей. Люди генерала Косовского научились определять самолёт по звуку задолго до того, как тот попадал в поле зрения.
— «Мурамасы», чёрт их возьми! — воскликнул генерал. — Товарищ Богатырь, стягивайте ваших зенитчиков на юг!
Тяжёлые бомберы прибыли на место не одни. Компанию им составили истребители «Фудзин»; в такой ситуации оставлять наземные силы без поддержки с воздуха было преступно. Косовский приказал своим истребителям патрулировать правое крыло базы, за которое отвечал наш герой.
Эскадрилья Геруса вновь дала бой незваным гостям. Когда в противника полетели первые снаряды зенитчиков, МиГи разорвали вражеский строй, атаковав с левого фланга.
Эта воздушная стычка подарила несколько примеров самопожертвования. Евгений Кукушкин, чей самолёт даже не прошёл полного ремонта, самоотверженно вступил в бой, но был расстрелян практически в упор вражеским истребителем. Его МиГ был просто раздроблен на мелкие кусочки. Ещё один пилот из группы Геруса, Сергей Яковлев, подобрался максимально близко к «Мурамасе» и почти разрядил по ней весь боезапас, когда ему подрезали хвост с «Фудзина».
Были предостаточно своих «горящих сердец» и у Богатыря. Два лёгких танка «Волк» ещё до подлёта противника выдвинулись вперёд и вскоре стали самыми сильными раздражителями. Когда в воздухе шла перестрелка, два экипажа открыли огонь по ведущей «Мурамасе», и вражеский лётчик был вынужден заранее открыть бомболюк, чтобы избавиться от назойливых «Волков». Две бомбы с интервалом в долю секунды приземлились прямо на башню танка и буквально вмяли её внутрь боевого отсека. Второй «Волк» ожидала такая же судьба, но благодаря ошибкам японских пилотов вкупе с подвигом танкистов нанесённый урон оказался меньше, чем ожидалось. Имперцы разнесли в хлам казарму и серьёзно повредили обогатитель.
Но самое «интересное» было ещё впереди…
***</p>
Несмотря на всю тяжесть потерь, командование решило немедленно штурмовать северные районы Хакодате.
Как ни странно, поначалу прорыв обороны не вызывал затруднений. «Красным» придавало уверенности то, что на севере города японцы не развернули ни одной силовой башни. «Богатырь» использовал пехоту для подавления плазменных турелей, которых было огромное количество, а на орудия «Защитник» бросал тяжёлую технику.
Казалось бы, к чему эта игра в поддавки со стороны имперцев? Но, зная излюбленные стратегии японских войск, было бы наивно верить в их капитуляцию. Судя по скорости отхода японцев вглубь города, напрашивался вывод: неприятель наверняка устроил какую-нибудь смертельную ловушку. Стоит только попасть в неё, как имперцы перегруппируются и отвоюют потерянные ими территории.
Вскоре все эти догадки подтвердились.
В одну из таких ловушек имперцы превратили эстакаду в северо-западном районе Кикё. Понимая стратегическую важность этого транспортного узла, неприятель по максимуму вложился в его оборону. Так, именно в районе эстакады «дебютировали» выпускницы Женской военной академии. Стараясь опровергнуть известный тезис «у войны не женское лицо», японцы десятками выпускали на поле брани молодых девушек и женщин. Особенно обращали на себя внимание псионики: работая в команде, они атаковали сильнее и выдерживали больше попаданий, чем обычно. Не помогала даже динамическая защита танков: «кирпичики» пачками спадали с брони, когда танки подвергались кинетическим ударам Пси-корпуса.
Там же впервые заработали силовые башни. Без применения артиллерии преодолеть такие заслоны было крайне трудно. Залпами силовых турелей советские танки вышибались на раз-два, но, так как в непосредственной близости от них стояли «Защитники», то удар с воздуха требовал предельной осторожности. В «паучьих норах» укрывались вражеские зенитчики, но выбить их оттуда стандартными методами было невозможно.
Наш блистательный инкогнито также не спешил ломать дрова на штурме укреплений. Он шаг за шагом, дом за домом расширял подконтрольное ему пространство. Когда призывникам удавалось выкурить врага, Богатырь немедленно засылал в освобождённые постройки снайперов. Последние оказывали существенную поддержку при зачистке укреплённых точек.
В ответ на бесчинства воспитанниц Академии наш герой развернул подразделения операторов ПК «Тесла». Группа Александра Плахина содействовала в прорыве обороны возле технической школы, которую имперцы превратили в непроходимое препятствие. Группа Константина Многогрешного взяла под свою опеку территорию детского сада, которую противник также чрезмерно укрепил.
У технической школы тесланосцы нарвались на отчаянное сопротивление. Там не было ни одного псионика, зато они имели дело с разветвлённой сетью пехотных бункеров. Лишь при поддержке «Носорогов» им удалось ослабить позиции врага и застолбить школу за собой. Солдаты Многогрешного понесли потери у детского сада. Там фактически всю оборону «тащили» боевые ангелы и два псионика, которые на протяжении получаса мешали продвижению русских. Многогрешный и двое его товарищей больше минуты провели под парализаторами, и только при поддержке зенитчиков удалось частично ослабить хватку противника…
К 9 утра по местному времени «красные» захватили эстакаду и вышли к району Исикава.
Там противник вовсю использовал беспилотники. Были неоднократно замечены большие скопления дронов «Помощник». Большая часть их «привязалась» к линейной пехоте для корректировки огня; ярче всего это проявилось в танковых баталиях. Под покровом ночи «шляпники» издалека обстреливали советские танки, и, хотя длинный плазменный луч с потрохами выдавал позицию стрелка, плазмомётчики активно меняли позиции. Очень сильно досталось и тесланосцам, которых воины императора угрожали вывести из строя раньше, чем они успели бы выйти на дистанцию. Было замечен такой нюанс: когда погибал солдат, к которому был «привязан» дрон, последний тут же переходил к следующему воину, поэтому помощь снайперов японцам почти не требовалась.
«Помощники» парили на такой высоте, что сбить их можно было только из зенитного оружия, но под огнём они разваливались очень быстро. Пары выстрелов осколочными снарядами часто оказывалось достаточно, чтобы серьёзно ослабить «зрение» вражеской пехоте.
Зонды «Судзаку» наделали немало головной боли советским танкистам. Особенно ярко они проявляли себя во время фланговых атак. Противник имел обыкновение нападать из-за узких переулков мелкими групамии, но «красные» с удивлением обнаруживали, что уничтожить нападающих не так просто, как раньше. Когда начиналась перестрелка, «Судзаку» переходили на другой тип снарядов, и уже тогда советские танкисты получали больше урона. Так, группе «Носорогов» под командованием Алексея Виноградова довелось столкнуться лоб в лоб с пятёркой «Цунами», обработанных нанитовыми снарядами. Казалось, преимущество было на стороне русских, но в первые секунды боя «Судзаку» обстреляли несколько танков снарядами с другой начинкой. Под воздействием нанитового вещества броня «Носорогов» ослабла, и в конечном итоге скорострельный огонь «Цунами» уменьшил численность группы на треть. Виноградову пришлось запрашивать поддержку с воздуха для истребления зондов, а его танку потребовался срочный ремонт. Лишь после того как на парашютах были сброшены два «Носорога» и один «Волк», группа продолжила движение.
Орлы Косовского близко познакомились с дронами «Масамунэ» в районе главной трассы. Эти насекомоподобные дроны заполонили одну из улиц района, когда над нею пролетали «Каратели». В больших группах «Масамунэ» были способны уничтожить целую эскадрилью с минимальными потерями, но кое-кого это не остановило. Командир звена «Карателей» Виктор Чулиндин решил рискнуть и отстреляться по части дронов, чтобы нанести хоть какой-то ущерб врагу, пусть даже высокой ценой. А его элитный статус давал определённый шанс на выживание. Этот лётчик принял боевое крещение в декабре 1993 года во время спасательной операции на Амуре, и с тех пор всегда был в первых рядах атакующих. Так и здесь — Чулиндин сотоварищи срезали аж тринадцать дронов, но всё же по приказу из штаба были вынуждены ретироваться. В данной ситуации лучше всего проявляли себя штурмовики ИЛ, и всё благодаря способности к бреющему полёту. Командир звена ИЛов Владимир Ижорский приказал своим ведомым перестроиться «ромбом» перед атакой. Его группа проскользнула всего в сотне метров от земли и буквально ураганом смела больше половины зондов, после чего возвратилась на базу.
«Боевые ангелы» и псионики проявили себя и в Исикаве. Бесстрашные девушки в реактивных экзоскелетах наслаждались абсолютным превосходством в небе, пока истребители генерала Косовского не заставили их отступить. Подполковник Андрей Герус сделал это самым эффектным образом: поражённые катушками Теслы на его самолёте, «ангелы» камнем падали вниз, а реактивные ранцы взрывались со страшной силой. Однажды в дело включились элитные «Каратели», вдобавок к основному вооружению оснащённые противовоздушными пулемётами. Виктор Чулиндин срезал прицельным огнём троих «ангелов», но, опасаясь захода во фланги, был вынужден ретироваться. Его коллега по цеху Константин Кучеренко, с декабря 93-го сражавшийся бок о бок с Чулиндиным, со снайперской точностью сбил двоих, а затем дал очередь прямо по ранцу удирающей третьей барышне…
У моста через реку Иси псионики даже сыграли роль заградотряда: когда пехотинцы спасались бегством от тесланосцев, барышни открыли принудительный огонь по своим же однополчанам. Понимая, что это было сделано по приказу сверху, пехотный взвод угомонился и в полном составе по-самурайски принял смерть. Псионики вскоре последовали за ними, и мост был полностью под контролем «красных»…
***</p>
К вечеру 3 марта «красные» остановились у парка Горёкаку — главного исторического памятника Хакодате.
К тому времени советские войска добились значительного прогресса. Имперцы практически без боя сдали районы Сёва и Михара, но за столь быстрым отступлением определённо скрывалось намерение защитить центральную базу. К тому же они получили мощное подкрепление с острова Хонсю, а с постоянным потоком свежих сил у противника были все шансы повернуть время вспять и отбить захваченные районы.
В районе Томиока наш блистательный инкогнито имел дело с ещё одним укреплённым аванпостом. Там был обнаружен пункт сбора пехоты, на котором, среди прочего, осуществлялось производство лёгких мотоциклов. И тогда в голову нашего героя пришла идея — во что бы то ни стало захватить вражеский объект. Так он рассчитывал не только на «халявную» медицинскую помощь для своих солдат, но и на возможность позаимствовать у врага любовь к быстрым и жестоким ударам байкеров.
Ценой небольших потерь Богатырь сумел осуществить задуманное. Теперь пункт сбора пехоты стал для раненых бойцов чем-то вроде зонтика во время дождя, под которым можно было укрыться и переждать приближение смерти. Но самое главное — командующий имел возможность кошмарить имперцев их же методами, благо подвернулся идеальный повод для этого.
«Красные» подошли к Горёкаку с двух сторон. Советское командование в буквальном смысле поставило на кон все имеющиеся подразделения. Наиболее жаркие столкновения разгорелись у общественной бани и публичной библиотеки, расположенных западнее центральной базы. Богатырь задействовал тесла-танки для выкуривания имперцев из занятых построек; кроме того, его «электрики» стали настоящим кошмаром для псиоников, защищавших подступы к Горёкаку. Во многом они добились этого благодаря элитным улучшениям, позволившим поражать одним разрядом сразу несколько целей. Так, командир «Перуна» Аюр Гармажапов нанёс решающий удар, который позволил русским занять освободившуюся постройку и поставить её себе на службу.
Порой доходило до смешного. Однажды возле рва, окружавшего парк, были обнаружены «курочки» в походном режиме. Ведущий робот помимо ракетной установки имел противотанковую пушку; судя по всему, это была элитная модификация. Командир «Магнетрона» Владимир Стрелкин, сопровождавший группу «Носорогов» на пути к Горёкаку, решил слегка поиздеваться над противником. Подобравшись почти в упор к берегу рва, он навёл магнитный гарпун на ведущий мех. Длинный красный луч протянулся до другого берега, и робот беспомощно поволочился по земле, а затем возмутил своими лапами воду. Когда он наполовину пересёк ров, «Носороги» дали залп по меху; экипаж Виноградова сделал контрольный выстрел. Обломки «курочки» немедленно скрылись под водой, оставив за собой лишь невысокий столбик дыма.
И тут же в эфире прозвучал тенор Виноградова:
— Цыплёнок пареный, цыплёнок жареный пошёл на речку погулять!