Альянс. Господа демократы (1/2)
Господа-демократы, поспешите воскреснуть,
Выходите на суд одураченных масс:
Пусть ответят за всё Чернышевский и Герцен,
И мечтатель Белинский, и мудрец Карла Маркс;
Пусть ответят и те, что пришли вслед за вами
Вышибать из народа и радость и грусть,
И свободных славян обратили рабами,
И в тюрьму превратили Великую Русь!</p>
Игорь Тальков</p>
Сентябрь 1993 г.
Бодайбо, Иркутская область, РСФСР.
***</p>
Полевой командир Альянса по прозвищу «Титан» в это утро больше напоминал чтеца из библиотеки, нежели боевого офицера. Буквально полчаса назад из Главного разведуправления Миротворческих Сил поступили досье на советских политических и общественных деятелей, незадолго до того порвавших с режимом и оказавшихся в заключении за свои взгляды. Многомесячный труд шпионов по сбору данных не прошёл впустую: Союзники располагали подробной информацией на каждого из этих людей. Всё, что оставалось им теперь, — найти их и любой ценой вытащить из неволи. Колония строгого режима под Бодайбо, в которой томились «господа демократы», располагалась слишком далеко от текущей позиции Титана, но с часу на час его войска должны были в один присест покрыть это расстояние. К тому же наш герой, будучи протеже генерала Маккея, получил разрешение на однократное применение хроносферы. Дальнейшие действия полностью лежат на совести Титана — или пан, или пропал.
С огромным любопытством наш герой рассматривал досье на тех людей, которые, по мнению разведки Союзников, в ближайшем будущем могут возглавить свободную Россию. Кто же входил в эту «святую троицу»?
Первый член оной, наиболее интересный для Союзников — Игорь Ельцов. Этот человек прошёл тернистый путь от прораба строительного треста до кандидата в члены ЦК КПСС. Поворотной точкой в его биографии стал «кровавый февраль» 91-го, когда Ельцов публично осудил силовое подавление антисоветских выступлений. С тех пор его карьера стремительно пошла вниз по наклонной, а сам Игорь Никитич всё больше раскрывался как ярый антисоветчик. Наконец, в апреле 93-го он угодил на скамью подсудимых сразу по двум статьям УК РСФСР — «антисоветская агитация» и «сопротивление представителю власти». Свердловский областной суд приговорил его к десяти годам колонии строгого режима…
Из досье на Ельцова усматривалось, что это был чрезвычайно хитрый, коварный, властолюбивый человек, готовый предать ближних ради сохранения собственных позиций. Информаторы из числа перебежчиков рассказали о его царских замашках и любви к выпивке, порой доводившей до казусов. За простодушной личиной уральского мужика скрывалась подлая, насквозь гнилая натура. Но Титана, равно как и его командиров, нисколько не смущало всё вышеперечисленное:
«Такой человек вполне подойдёт на роль марионеточного правителя, через которого Альянс будет внедрять демократию в России. Что с того, что он временами тянется за рюмкой? Такие, как Ельцов, только удобны нам. Такие, как он, не смогут предложить стране никакой консолидирующей идеи, которая была бы опасна для демократии. Кроме того, посадив Ельцова не президентский трон, мы превратим нашего исконного врага в посмешище. Кто-то скажет, что мы целимся в коммунизм, а попадаем в Россию, но это всего лишь заблуждение».
Вторым «любимчиком» Союзников являлся некий Александр Жевнеровский. Как гласило досье, до заключения под стражу этот человек был зампредом Московской коллегии адвокатов. Звёздным часом этого человека считался судебный процесс по делу об офицерском мятеже, на котором Жевнеровский представлял интересы главного обвиняемого — генерала авиации Костомарова. К сожалению, его красноречие не уберегло подзащитного от расстрела, и, видимо, после своего провала известный адвокат окончательно озлобился на правящий режим. Разведчики прямо указывали в досье: «Гордится тем, что является беспартийным, критикует коммунистов по любому поводу — от недостроенного колхозного курятника до внешней политики СССР в дружественных странах». Однажды, отвечая на вопрос журналистов о национальности родителей, Жевнеровский устыдился своих еврейских корней, из-за чего недоброжелатели наградили его прозвищем «Сын юриста». С Ельцовым этого человека мало что связывало, кроме знакомства в бодайбинской колонии, куда он также попал за антисоветчину в военное время, и общей неприязни к лосевскому режиму.
Наконец, третьим в этой тройке значился Евгений Гайдаренко. Этот бывший депутат Верховного Совета СССР — один из ведущих архитекторов экономической реформы 1987 года. Гайдаренко принадлежал ряд наиболее смелых предложений по модернизации советской экономики, которые были отвергнуты высшей властью страны, увидевшей в них попытку реставрации капитализма. После выборов в Верховный Совет XII созыва в 1989 году Гайдаренко добровольно вышел из партии и занимался развитием промкооперации в Ленинградской области. В отличие от Ельцова и Жевнеровского, он оказался на нарах не за «политику», а за валютные операции. Гайдаренко был интересен Союзникам как потенциальный реформатор и борец за свободную экономику, чьи идеи пригодились бы при строительстве нового российского государства.
Заточив Ельцова, Жевнеровского и Гайдаренко в одной колонии, «красные» допустили фатальную ошибку. Сами того не подозревая, они заварили гремучую смесь, которая в умелых руках взорвала бы коммунистический режим к чёртовой матери. Стремительное продвижение Союзников вглубь Сибири заставило их спешно эвакуировать спецконтингент в тыл, но даже тогда они не додумались развести эту троицу. Неумолимо приближался момент, когда этот промах должен был встать коммунистам боком…
В семь утра по местному времени Титан проверил готовность ударной группы, которой предстояло путешествие в Бодайбо. Половину группы составляли десантники — десять «следопытов» и три «Стюарта»; их участие в подобного рода операциях было обычным делом. К этой же компании прилагался МСЦ, и неспроста: «синие» действовали на опережение, забрасывая ударные группы чуть подальше за линию фронта.
Особого внимания заслуживали дроны — «Квазар» и «Пульсар» в единственных экземплярах. Разведка предупреждала о большом количестве гранатомётчиков Комитета, поэтому противоракетная защита «Пульсара» была как раз кстати. А генератор помех «Квазара» превратит в учебную мишень даже «Апокалипсис», если тот появится в поле зрения.
Между тем всё ярче искрила хроносфера. До полной зарядки последней оставались считанные минуты, и Титан нервно поглядывал на часы. Ему предстояло увлекательное путешествие во времени и пространстве на борту МСЦ, тогда как его группа готовилась к переброске по воздуху. Неподалёку от хроносферы ожидали сигнала к взлёту три «Центуриона». Убедившись, что отсеки самолётов полностью захлопнулись, Титан сказал:
— Ну, ни пуха, ни пера! Поехали!
«Центурионы» набрали высоту и полетели в сторону Бодайбо. МСЦ засветился яркими искрами и исчез в промозглом осеннем воздухе, словно призрак.
***</p>
Союзные десантники высадились в 800 м к югу от Бодайбо, на левом берегу Витима. Стартовой точкой МСЦ стал небольшой мыс на реке Бисяге — левом притоке Витима.
«А руды в этих краях до хрена, — подумал Титан, оглядывая незнакомую местность. — Будет чем поживиться».
Как ни странно, необычные звуки не привлекли внимания местных комитетчиков. Судя по всему, противник был целиком поглощён подготовкой к этапированию заключённых из близлежащей колонии. Прямо сейчас у ворот ИТК останавливалась тяжёлая техника с опознавательными знаками КГБ. Но зачем, спросите вы, столько танков ради горстки зэков? Неужели «красные» что-то подозревали? Да, шпиономания давным-давно стала нормой жизни в Советском Союзе. Даже здесь, в непролазной тайге, ставшей могилой для десятков шпионов западного блока, русским на каждом шагу мерещились то разведчики Альянса, то имперские синоби, то «Миражи» и «Кагэ»… А что говорить о ситуации, когда этапируешь подальше от линии фронта завзятых антисоветчиков, на которых имеют виды в самом Вашингтоне?
Десантники продвигались через дремучие леса крайне осторожно. Они старались не показываться на глаза врагам, которых в лесу было не так уж и много; лёгкие танки ездили тише некуда. Но как только экипажи замечали подозрительный силуэт, они резко сворачивали в сторону и скрывались в тайге. В сию секунду лазутчики стремились добраться до моста через Витим, по которому с минуты на минуту должен был проезжать конвой КГБ, и разрушить его.
Но уже спустя десять минут «синие» увидели истинные масштабы паранойи неприятеля. Проходя через чащу, они нарвались на пеший патруль из семи солдат во главе с комиссаром.
— Первым гасим комиссара, — сказал стрелок Джордж Расселл.
Стрелки разделили роли: одни вели огонь из автоматов, другие — забросали участок подствольными гранатами. Разобравшись с комиссаром, они безжалостно смели врагов, не успевших даже пикнуть.
— Нас не услышали? — испугался «следопыт» Оскар Меркадо.
— А ты послушай, как моторы ревут, — сказал Расселл, намекая на громкий шум издалека.
Но если в районе ИТК враг был занят своим делом и ничего не слышал, то ближе к реке наметилась серьёзная движуха. На звуки выстрелов и разрывов гранат собрались ещё две партии солдат. Второй патруль, с которым «синим» пришлось иметь дело, был спешно усилен двумя боевыми собаками. Наконец, третий патруль был самым мощным: неприятель оперативно бросил в бой лёгкие танки «Волк». Впрочем, всё это не принесло пользы «красным»: при поддержке беспилотников десантники были непобедимы. На «Квазаре» непрерывно работал постановщик помех, благодаря чему «Стюарты» почти безнаказанно расстреляли оппонентов.
— Мост совсем близко, — сказал Расселл. — Как насчёт поморжевать?
Командир «Стюарта» Декстер Мюррей, лидер группы десантников, ответил:
— С удовольствием! Мы сплаваем по реке, а вы располагайтесь у кромки воды. У моста всего один пролёт, взорвать его — плёвое дело.
Следопыты-ракетчики заняли позиции на берегу Витима и приготовились стрелять по опорам моста. Десантные танки прокатились по бережку и забурлили траками тёмные речные воды.
Колонна с опознавательными знаками КГБ была обнаружена в 13 км к югу от Бодайбо. В одной из машин конвоя находились «господа демократы», которых с таким азартом искали «синие». Последним нужно было точно угадать момент, когда колонна приблизится к мосту, и сработать предельно аккуратно. Если не дай Бог они не успеют хотя бы на несколько секунд, то заключённые погибнут вместе со всем конвоем, а сам Титан пойдёт под трибунал за проваленную миссию.
«Стюарты» прямо на плаву расстреливали опоры моста из главных калибров. Следопыты-ракетчики оказали огневую поддержку, стоя на берегу Витима.
— Что-то у них мост хлюпенький, — сказал Мюррей. — Опоры разлетаются на раз-два.
Тем временем по лесной дороге продвигался тот самый конвой. До чекистов уже дошли слухи о перестрелках, но они двигались как ни в чём не бывало, даже не удосужившись осмотреться на месте. Неизвестно, рассчитывали ли десантники на отвлекающие моменты, но задержать конвой им точно не удалось.
К счастью для них, комитетчики успели притормозить перед самой кромкой разрушенного моста. Лишь головной танк «Молот» сорвался вниз и уткнулся стволом прямо в воду.
— А теперь все на сушу! — скомандовал Мюррей.
«Синие» атаковали с фланга. В дело включились беспилотники: «Квазар» переместился на противоположный фланг, пролетев прямо над крышами танков, и «заглушил» ведущий «Компас». Гренадёры КГБ выскочили наружу; судя по всему, они приготовились стрелять термобарическими снарядами. Но на «Пульсаре» заработали противоракетные лазеры, которые надёжно прикрыли пехоту от адского огня противника.
Следопыты-стрелки применили ту же тактику, что и раньше — подавили противника комбинированным огнём из малокалиберного оружия и гранат. Декстер Мюррей одномоментно «оголил» тыл колонны, всадив две ракеты в корму «Молота». Его коллега Генри Инглиш окончательно разорвал строй, вызвав на дуэль головной «Молот», пока по тому с флангов добили ракетчики.
Действуя с ювелирной точностью, «синие» добрались до самого сердца колонны. Их догадки подтвердились: в трёх грузовиках перевозили именно тех, кого искали десантники.