СССР. Поистине за Дриною пьяны... (1/2)

…К нес­частию, ум пред­во­дите­лей не от­ветс­тво­вал чис­лу во­инов. По­верив слу­хам, что Арап­ша да­леко, они взду­мали за ре­кою Пь­яною, на сте­пи Пе­ревоз­ской, те­шить­ся лов­лею зве­рей как до­ма в мир­ное вре­мя. Во­ины сле­дова­ли се­му при­меру бес­печнос­ти: утом­лённые зно­ем, сня­ли с се­бя ла­ты и наг­ру­зили ими те­леги; спус­тив одеж­ду с плеч, ис­ка­ли прох­ла­ды; дру­гие рас­се­лялись по ок­рес­тным се­лени­ям, что­бы пить креп­кий мёд или пи­во. Зна­мена сто­яли у­еди­нён­но; копья, щи­ты ле­жали гру­дами на тра­ве. Од­ним сло­вом, вез­де пред­став­ля­лась гла­зам ве­сёлая кар­ти­на охо­ты, пир­шес­тва, гуль­би­ща: ско­ро пред­ста­вилась иная. Князья Мордов­ские тай­но под­ве­ли Арап­шу, о ко­ем го­ворят Ле­топис­цы, что он был кар­ла ста­ном, но ве­ликан му­жес­твом, хитр на вой­не и сви­реп до край­нос­ти. Арап­ша с пя­ти сто­рон уда­рил на Рос­си­ян, столь вне­зап­но и быстро, что они не мог­ли ни из­го­товить­ся, ни со­еди­нить­ся, и в об­щем смя­тении бе­жали к ре­ке Пь­яне, ус­ти­лая путь тво­ими тру­пами и не­ся неп­ри­яте­ля на пле­чах. По­гиб­ло мно­жес­тво во­инов и Бо­яр: Князь Си­ме­он Михай­ло­вич был из­рублен, Князь И­оанн Ди­мит­ри­евич уто­нул в ре­ке, ко­торая прос­ла­вилась сим нес­часть­ем…

«По­весть о бит­ве на ре­ке Пь­яне»</p>

Вместо пролога.

Югославия всегда была самым странным членом восточного блока. Много лет существовавшая сама по себе, она жила по своим законам, и даже присоединение к Московскому пакту в 1985 году не особо отразилось на её политической самобытности. Самоуправление трудовых коллективов, легализация частной собственности, преобладание рыночных элементов в экономике — всё это резко выделяло Югославию из числа европейских партнёров СССР.

Возвращение в братские объятия Москвы в первую очередь диктовалось геополитическими соображениями. Рост межнациональной напряжённости, ухудшение экономической ситуации, резкое усиление антикоммунистической риторики Альянса всё сильнее сгущали тучи над великой балканской державой. В такой ситуации Белграду становилось всё труднее соблюдать нейтралитет, и в конце 1984 года тогдашний председатель СФРЮ Петар Градишник инициировал переговоры с Москвой о возможности вступления в Организацию Московского договора. Покойный генсек Черденко, активно расширявший антизападный фронт по всему миру, протянул ответную руку дружбы…

Разумеется, это воссоединение после долгой разлуки дало определённые положительные результаты. Советский Союз списал часть колоссального внешнего долга Белграда. При поддержке Кремля союзный центр справился с растущей инфляцией, пригасил сепаратистские движения в республиках, а также увеличил расходы на оборону. Как и в любую другую страну, с которой СССР искал дружбы, направился ограниченный воинский контингент.

Но с началом войны межнациональная рознь — главный бич союзного центра — вновь пошла в рост. На этой почве Югославия оказалась лакомым куском для международных террористических группировок, и даже после того, как «красные» отодвинули линию фронта далеко от её границ, активность этих банд внушала тревогу. Культисты «Чёрной Руки» угнездились в католических Хорватии и Словении, а также нашли единомышленников среди венгерского нацменьшинства в Воеводине. Глобальная Освободительная Армия основала свои ячейки в Боснии и Герцеговине и Косово. Но в некоторых регионах, где этнические противоречия проявлялись ярче всего, интересы этих шаек переплетались, приводя к трагическим последствиям.

«Уникальная» ситуация сложилась в Боснии и Герцеговине, в которой бок о бок проживали боснийцы, хорваты и сербы. Местные ячейки «Чёрной Руки» и ГОА в удивительно прочном союзе друг с другом терроризировали гражданское население, в особенности сербов и коммунистов. Чуждые друг друг по религии, террористы обеих организаций проявляли солидарность в решении «сербского вопроса», причём их деятельность простиралась далеко за пределы БиГ.

Тихий боснийский городок Зворник, в котором располагалась их объединённая база под названием «Три звезды», превратился в мозговой центр террористов. Бандиты отличались высочайшей степенью сплочённости и конспирации. Но в начале октября 1994 года у «красных» появился единственный шанс разгромить бандитское логово с минимальными потерями…

***</p>

Уже вторые сутки проливной дождь окатывал окрестности Зворника.

По набережной Дрины из города выходили два странных человека. Один был одет в чёрную шинель прусского типа с пришитым сзади капюшоном, лицо его скрывал стальной противогаз. Из-за спины торчала старая трёхлинейка, а на ремне болтались округлые прозрачные контейнеры со странным содержимым красного цвета. Второй носил выцветший маскхалат и стоптанные ботинки, а голову обмотал тюрбаном. В руках он держал исцарапанный маузер, а за спиной колотился от постоянной ходьбы «шмайсер». Они шли предельно осторожно, стараясь лишний раз не выдавать себя шлепком по лужам и не показываться на глазам людям, которых, впрочем, практически не было здесь. Они молчали и даже поглядывали друг на друга с каким-то недоверием. Что за чёрная кошка пробежала между ними? Что не поделили бойцы союзных террористических группировок?

Но это были не террористы. Сотрудники ГРУ под позывными «Франьо» и «Адил» возвращались с особо важного задания. Трое суток они провели в горах, разведывая печально известную базу «Три звезды» под Зворником. Трое суток они балансировали на грани провала: охваченные паранойей боевики всё реже принимали новобранцев, а в каждом претенденте на место в ячейке им мерещился агент госбезопасности. Во избежание недоразумений разведчики крайне редко контактировали друг с другом, и даже идя домой, они не могли избавиться от маски отчуждённости.

Ещё двести метров, и вот она — советская база! Каменистая крутая дорожка поднималась в гору, на которой затесался маленький квадратик из гравия и бетона. Электростанции и казарма стояли на нём впритирку друг к другу, словно пережидали ливень под густым лиственным покровом.

На базе обоих встретили как героев.

— О, наконец-то вернулись! — обрадовался капитан Максим Чегодаев, командир местного отряда. — Ну, как успехи?

— Вот это был турпоход! — просипел «Франьо», на ходу избавляясь от противогаза. — Врагу не пожелаешь.

— Что-то мне ваш голос не нравится… Ребята, — обратился Чегодаев к рядовому составу, — налейте ему кипятку!

Пока шпион прогревал горло крепким чаем, «Адил» взял слово:

— Не буду говорить, через что нам пришлось пройти. Это было просто днище, снизу которого уже не постучат. Но мы узнали все пароли и явки бандитов, разведали все ходы и выходы. Кроме того, мы попали туда как раз вовремя. Оказывается, уже завтра главарь «Трёх звёзд» справляет свадьбу!

— Справляет свадьбу? — переспросил Чегодаев. — Хм… Ну и что с того?

— Разрешите поподробнее, товарищ капитан?

— Валяйте, «Адил», но только по делу.

— Дело в том, что по этому случаю намечается большой гужбан. Террористы «Чёрной Руки» и ГОА уже накрыли стол и украсили командный пункт, а завтра они будут вместе гулять на всю катушку! Торжество начинается завтра в семь вечера по местному времени. Мы с «Франьо» всё просчитали и решили, что у нас есть отличный шанс застать их врасплох, пока они предаются кутежу.

Тем временем «Франьо», уже достаточно прогревший горло, достал из походной сумки пачку полароидных снимков.

— Вот доказательства, — сказал он, протягивая фотографии капитану.

Чегодаев стал внимательно рассматривать каждый снимок.

— Вот это размах! Но можем ли мы быть уверены, что сумеем провести операцию чисто?

— Абсолютно, товарищ капитан. В застолье участвует большинство рядового состава, с караульными там совсем хреново.

Капитан с минуту помолчал и вдруг вспомнил:

— Знаете, товарищи, это очень напоминает один случай из русской истории. Случай весьма и весьма постыдный, но рассказать о нём стоит. В 1377 году — за три года до Куликовской битвы — русские князья начали военный поход против татаро-монголов. Они поверили слухам, что ордынское войско стоит слишком далеко, и сделали привал на реке Пьяне — есть такая речушка под Горьким. Русские войска сразу предались пьянству и увеселениям и вконец расслабились. А когда на них внезапно нагрянули ордынцы, они в панике побежали к реке, пытаясь переплыть на другой берег. Хрен там! Кого-то убили ордынцы, кто-то так и пошёл на дно пьяным, и мало кому удалось спастись. Летописец горько замечал по этому поводу: «Поистине за Пьяною пьяные!»

— Интересно, а ведь и вправду похоже на то, что будет завтра! — заметил «Адил». — Только здесь будет Дрина, а на Пьяна.

— Ну всё, решение принято! — объявил Чегодаев. — Сегодня же начинаем готовиться к операции.

***</p>

База «Три звезды» располагалась глубоко в горах Зворника.

Каменистая площадка, на которой уютно разместились штабы культистов и их побратимов из ГОА, надёжно спряталась среди дремучих лесов. Окрестности Зворника, словно магнит, притянули к себе самые мерзкие отбросы югославского общества. Со всех концов страны туда стянулись разного рода маргиналы — религиозные фанатики, этнические сепаратисты, беглые преступники и прочие неудачники, не нашедшие себе места в мирных стезях…

«Красные» выдвинулись в шесть часов вечера. Первую часть пути они проехали на БТРах и высадились на подступах к горе; остаток пути они проделывали пешком.

Первым делом они обратили внимание на разводной мост через Дрину. Он был построен буквально перед войной при участии советских специалистов. Мост протягивался от той самой горы, на которой нашли убежище боевики, до горы на другом берегу реки. Пролёты моста приводились в движение посредством пульта управления; они опускались и поднимались при помощи двух простейших манипуляций.

— По этому мосту неприятель может перебежать в сторону Сербии, — сказал капитан Чегодаев. — Присяжнюк, ты здесь?

— Здесь, товарищ капитан, — ответил взрывотехник Павел Присяжнюк.

— Когда доберёмся до их логова, беги к мосту и закладывай столько мин, сколько сможешь. А когда они ступят на мост, чеши в будку управления и опускай пролёты. Запомнил?

«Красные» выбрали для продвижения извилистый горный серпантин. Эта дорога была самой длинной из ведущих в «Три звезды», но её же охраняли хуже остальных. Немногочисленные патрули ЧР и ГОА сновали по ней небольшими группами, с которыми можно было расправиться поодиночке. Но «красные» больше всего опасались не патрулей, а скрытых ловушек, традиционно наводнявших дороги к любому лагерю террористов. Боевые собаки, приставленные к отряду, вынюхивали возможные мины, а инженер готовился их обезвреживать.

Половину пути они преодолели спокойно. Чегодаев время от времени поглядывал на часы — не начался ли праздник? Когда малая стрелка дойдёт до цифры «7», боевики полностью отключатся от внешнего мира, за исключением караульных.

Уже потом начались приключения. Однажды лайка по кличке Верный тревожно вытянула морду над странным бугорком, выпятившимся на левой стороне дороги.

«Здесь ловушка!» — смекнул капитан. Жестом отведя Верного от бугорка, Чегодаев приказал инженеру:

— Головин, убрать мину!

Сказано — сделано. Инженеру не составило труда превратить мину в бесполезную, безвредную жестянку.

Но покой только снился «красным». Когда они прошли ещё пятьдесят метров, призывник Женя Матушкин поймал взглядом яркие огоньки вдалеке. Блеснув на мгновение, они так же молниеносно скрылись за цепью камней, но Матушкина уже осеняли догадки. Он притаился за высоким камнем и стал наблюдать за огоньками.

— Матушкин! Что такое? — строго спросил капитан.

— Товарищ капитан, я вижу патруль террористов! — ответил призывник. — Как будто это багги «Чёрной Руки».

Багги культистов и технички ГОА сделали очередной поворот, и теперь им оставался ещё один, чтобы водители столкнулись с непрошеными гостями лицом к лицу. Вскоре и сам капитан убедился в правоте Матушкина.

— Дымовыми — пли! — последовала команда.

Гренадёры задымили участок дороги, на котором стоял отряд, и все встали по стойке «смирно» вдоль дороги. Сквозь серую пелену стали отчётливо видны яркие огни фар патрульных машин. При почти нулевой видимости боевики не заметили за завесой ни одного незнакомого лица, но густой едкий дым заставил их остановиться. Из кабины багги высунулся водитель и подозрительно посмотрелся по сторонам — откуда этот дым? Но, видимо, у врага не было времени, и патруль резко дал по газам.

— О, уже без двадцати семь! — произнёс Чегодаев, взглянув на часы. — А мы не перестарались со временем, как я погляжу… Присяжнюк, твоя взрывчатка не отсырела ещё?

— Никак нет, товарищ капитан, — ответил взрывотехник. — Кого взрывать-то будем?

— Значит так, Пашка. Скоро у них начнётся гулянка, а значит, можно будет немного пошуметь. Патруль непременно вернётся тем же маршрутом, поэтому заложи на этом месте четыре мины — по одной на каждую тачку.

Павел так и сделал — аккуратно установил магнитные мины на том месте, где останавливался патруль. Лишь после этого отряд продолжил движение вверх.

Вскоре впереди послышался глухой мотоциклетный рокот. Никто не сомневался в том, кому принадлежат машины: культисты шире всех применяли боевые мотоциклы.

— Дымовые! — скомандовал Чегодаев.

И снова едкий дым застил участки вдоль дороги. Байкеров почему-то не смутил странный запах; как ни в чём не бывало они проскользнули по серпантину и исчезли из виду.

— Пусть поживут ещё, всё равно им недолго осталось. — Капитан снова дёрнулся к своему правому запястью. — Да! Да! Гуляют уже! Ровно семь!