80. Посетитель. (2/2)
– Чтобы не решать проблем! Говори прямо. Ты в тюремной камере, тут так можно, – я встал и начал ходить из угла в угол. – Значит вы все виноваты? Но почему я один буду отвечать за ваши ошибки? А после моей казни вы продолжите собираться в своих кабинетах и делать какие-то выводы, но ничего не поменяете.
Йован молчал. Кто-то заглянул в камеру, и я понизил голос.
– Да, я виноват в том, что закрыл глаза и не отрицаю этого. С тобой тоже всё понятно. Но есть еще один виновный. И он должен быть повешен на том поганом дереве.
– О ком ты?
– О Благе! Он всё знал. Я ему всё рассказал, но он слишком поздно пришел к тебе.
– Ко мне?
– Да, за минуту до того, как я закрыл глаза. Я видел, как он зашёл в твой кабинет.
– Благо ко мне не приходил.
– Приходил конечно. Я только из-за него и решился.
Йован смотрел на меня с жалостью.
– Его там не было, Птенец. Ты всё сделал сам.
– Почему ты так говоришь? Я же видел, как он пришел в Офис.
– Нет. Благо пропал. Его с того дня никто не видел.
– Посмотрите по камерам. Он был там. Он должен был меня остановить.
– Они смотрели, и заодно узнали, что это я помог тебе сбежать.
Я сел обратно, ничего не понимая.
– А что в тот день происходило в Офисе? Те люди у тебя в кабинете о чем-то спорили. Я слышал своё имя.
– Обычная деловая встреча. Я хвастался тобой. Думаешь, если бы мне сообщили об опасности я бы позволил тебе появиться в Офисе? Да ты бы к нему даже не приблизился.
Я обхватил себя руками. Йован задал мне вопрос, который я не решался задать сам себе.
Директор снова скрыл глаза за очками и выпрямился. Так он ставил точку в диалоге. И мне стало стыдно. Этот человек до последнего выгораживал меня. Он пришел сюда, зная, что сам стоит в очереди на повешение.
Дверь открылась: время посещения кончилось. Йован положил руку мне на голову. В мой первый рабочий день таким же образом он похвалил меня и потом делал это сотни раз.
– Ты был не в себе. Я всё сделаю, чтобы спасти тебя. Я отвечаю за своих подчинённых. Вы всё, что у меня есть.
Он ушел, а я перелез на его кресло. Ламповы конфеты наверняка были очень хороши, но я не чувствовал их вкуса. Так я просидел долго, пока ко мне не пришел Зов и не запачкал собой тишину камеры.
– Твой последний ужин. Мне даже жаль. Ты такой хороший слушатель.
Заснуть я не смог. Сначала долго переставлял мебель, освобождая центр камеры, а потом уселся на пол, под льющийся с улицы фонарный свет.
Город давно не стонал. Он уже привык, а может и забыл о произошедшем. Сколько людей завтра придет посмотреть на мою казнь? А вдруг никто и не вспомнит моей вины? Даже палачи. Удивятся тому, зачем собрались на площади, а меня примут за обычного мальчишку и прогонят. Кажется, что прошло так много времени. Разве его недостаточно, чтобы простить меня?
Лязгнуло окошко в двери. Очередная ночная проверка. Тяжёлый неприятный взгляд упёрся мне в спину. Я такого не помню. Новый стражник? Взгляд слишком долгий и липкий. Он словно хочет раздавить меня об этот холодный серый пол. Я обернулся, чтобы рассмотреть его обладателя, но окошко быстро закрылось.