71. Птица. (1/2)

То утро я помню смутно. Каким-то отрывками. Помню, как тот человек постучал в дверь. Как я открыл ему, а он меня оттолкнул. Помню этот тошнотворный звук, после которого тело упало на пол. Помню топот бегущих по лестнице ног и толпу силовиков, появившуюся на пороге.

– Здесь преступление! Один погибший.

– Он сам сюда пришел. Я его не трогал.

– Смертник, – задумчиво сказал один из них. – Он же у нас по планам должен быть на следующей неделе? И вроде в другом месте. Потом разберемся. Забирайте мальчишку.

Помню, как меня схватили под локти и выволокли из дома. Помню многие часы непонятных вопросов и жажды. И почти уже забыл, как моментально заснул на грязной койке и как позади лязгнул ржавый замок.

Проснулся я, кажется, даже более уставшим. В камере было холодно. Влажные серые стены пахли гнилой водой. Я был не один. Мой сокамерник – тощий патлатый парень, что-то яростно жевал и растирал ладонями костлявые ступни.

– Ты вовремя. Сейчас принесут завтрак.

Я не стал спрашивать, что же в таком случае он так усердно жует и решил пока не заговаривать с ним. Под низким потолком было маленькое окошко. Я посмотрел на улицу. Колючая проволока, увешанная лоскутами засохшей кожи. За ней унылый пустырь, в центре которого стоит слишком яркий киоск с лимонадами. Продавца в нем не было. За дверью кто-то шептался.

– Открывай ты.

– Я открывал в тот раз. Сейчас твоя очередь.

– Не хочу. Они меня пугают.

– Какой же ты… Ладно, я открою, а ты толкай.

Дверь распахнулась. В камеру, позвякивая, скользнул поднос с едой и дверь снова закрылась. Мой сосед поднял его и поставил на маленький столик между нашими кроватями. Он протянул мне тарелку. В ней пузырилась какая-то серая масса. Мне было плохо от одного взгляда на нее, но сосед ел с таким удовольствием, что мое отвращение сменилось интересом. Еда оказалась вполне сносной. Особенно если не обращать внимания на склизскость и подозрительную пульсацию во рту.