Часть 14 (2/2)

Джесси отшатнулась от меня, словно я ее ударил, и недоверчиво покачала головой: - Нет, скажи, что ты пошутил! Нет... Нет!!!- она прижала задрожавшие пальцы к губам, словно пыталась заглушить подступающие рыдания, и попятилась назад. Шаг, еще один... Я не сразу вспомнил, что за ее спиной обрыв. Она внезапно покачнулась, взмахнула руками, словно пыталась схватиться за что-то и удержаться, а потом, как в замедленной съемке, стала заваливаться назад. Я понял, что не успеваю схватить ее за руку, и чисто инстинктивно рванулся к ней, а потом и за ней, вниз, с обрыва. Правое плечо обожгло знакомой болью, крыло, раскрываясь, мазнуло угольными перьями по балкам, торчащим из края площадки. Миг, и я судорожно схватил и прижал к своей груди падающую девушку, и, не дав ей опомниться, рванулся вверх, обратно на площадку. Она уставилась на меня широко раскрытыми золотисто-карими глазами, в которых я прочитал сначала испуг и шок, а потом безумный восторг, и, прежде чем я успел что-то сказать или сделать, эта сумасшедшая девчонка горячо и страстно поцеловала меня в губы. Я замер, и от неожиданности чуть не рухнул на плиту площадки, но в последний момент плавно опустился на нее, складывая крыло за спиной.

- Больше так не делай, - я постарался, чтобы в моем голосе было как можно больше холода и раздражения, но в итоге понял, что говорю ей это практически шепотом, продолжая крепко прижимать ее к своей груди. Джесси покачала головой: - Мне все равно, пусть так. Даже так. Пусть у нас нет будущего. И... ты не монстр, - она протянула руку и ласково погладила черные перья крыла. - Это так красиво! И... волшебно! Ты умеешь летать! Это... Я бы все отдала, чтобы быть такой же, как и ты. Знаешь, ты похож на ангела из детских сказок и старинных легенд.

- Падшего ангела, - мрачно пошутил я. - К тому же, вроде бы, у ангелов два крыла должны быть? И что нам теперь с тобой делать? Я так понимаю, что все мои предостережения тебе в ифритову печень не уперлись?

Джесси тихо фыркнула, а затем устало опустилась на балку: - Я так понимаю, тебе тоже к Шиве сладчайшей все мои чувства? Да? Но учти, Кресцент, я упрямая! Все равно когда-нибудь я тебе докажу, что тебя можно и нужно любить. И тогда ты оттаешь... А что до твоего предупреждения, знаешь, поживем-увидим. Ты ведь должен выполнить все поручения Минервы, да? Так тебе просто не нужно торопиться...

Я сел на соседнюю балку и уставился на сияющий силуэт Башни. Как бы я хотел иметь ее уверенность и оптимизм, но у меня билет только в один конец: - Все это замечательно, Джесси. Но Минерва — не торговка с рынка, а Светлая Богиня. И временные рамки у меня достаточно жесткие: пара месяцев, не больше, если я правильно помню все то, что тогда происходило...

- Пара... месяцев? - охнула она, и ее глаза снова наполнились слезами. - Это... жестоко. Очень жестоко. Но, все равно... - Джесси встала со своего места и пересела поближе ко мне, беря меня за руку. Ее тонкие пальцы нежно погладили мое запястье в какой-то робкой и наивной ласке. Впрочем, что я знаю о ласках? Меня никто и никогда так не гладил. И это было очень приятно, до щемящей боли в груди. И хотелось большего. Хотелось тепла, хотелось этих сумасшедших горячих поцелуев, этого восторженного влюбленного взгляда золотистых глаз, нежных прикосновений тонких рук. До боли хотелось жить. Но я только упрямо сжал челюсти — и не такое терпеть приходилось. В лабораториях и на поле битвы быстро вытряхивают из головы всю романтическую дурь и всяческие глупые желания, которые могут помешать выполнению главной миссии. Джесси между тем доверчиво склонила свою темно-русую головку на мое плечо, и вдруг поинтересовалась: - А... твое крыло? Оно куда потом девается? И откуда берется?

Я недоуменно уставился на нее: - Хмм, знаешь, раньше его не было. А потом внезапно как-то появилось, я уже и сам не помню, когда и как. Оно — часть меня, я могу его... как бы... призывать? А потом оно само втягивается обратно.

- А это больно? - девушка вытянула руку и снова осторожно коснулась сложенного за моей спиной крыла.

- Немного, - пожал я плечами. - Я уже привык. Я привык терпеть куда более неприятные ощущения. Знаешь ли, в лабораториях бывает иногда очень весело. Впрочем, вот как раз об этом вам лучше и не знать. Но ты так и не сказала, что нам теперь делать? Я так понимаю, что ты с упорством упоротого торнберри будешь уверять меня в искренности своих чувств?

- Буду, - согласилась она и съехидничала в ответ: - А ты так и будешь от меня шарахаться, как чокобо от мидгарского золома?

- Буду, - в тон ей ответил я. - Чувствую, это будут самые веселые пара месяцев в моей жизни. Жаль только, что и самые последние.

Она снова помрачнела: - Ну что с тобой прикажешь делать? Как же ты любишь все портить-то? Впрочем, - она задумчиво посмотрела на меня. - Впрочем, чем Минерва не шутит? Может, все-таки нам стоит побороться за тебя? Хуже ведь все равно уже не станет?

- Не станет, - внезапно сдался я, чувствуя, что устал от неопределенности, от одиночества, от боли. Может, она и права, эта немного сумасшедшая девочка? И нам действительно, стоит побороться за свое будущее?