Часть 9 (2/2)
А что было дальше? В сознании всё мешается, выдавая лишь какой-то странный порядок слов и частички картинок, из которых мозг мужчины старательно пытается создать комикс. Море, пирс, сигарета, порезы, разговоры и молчание, Антон... тогда у них всё было хорошо. Арсений смотрит вниз, на голубую волнистую гладь — море всё волнуется после вчерашнего шторма. Туда он сам столкнул Антона, а потом прыгнул сам, а потом парень в шутку пытался утопить его, а в итоге уцепился за плечи и плыл так до берега, как на буксире. Искренняя улыбка. Новый глоток.
Всё потекло не в то русло, когда он решил поговорить с подростком. Хотя, даже не так, Арсений уверен, что разговор тут не причём. И, вообще, он планирует ещё вернуться к этому разговору, да—да, они обязательно вернутся. К нему подошла Алёна, а что было с Антоном? Это была... ревность? Или простая ненависть к женскому полу? Ему было неприятно видеть кого-то другого рядом с Арсением, так близко? Мужчина снова улыбается своим мыслям. Тогда он ещё не понимал своих чувств и думал, что парень сбежал именно из-за разговора. Однако сейчас, делая глоток кисло-сладкого напитка, он явно меняет мнение.
А вот взять, например, последний разговор. Сколько незаконченных фраз, сколько вопросов, а сколько ответов? Ноль. Мужчина хочет встретить парня, заставить его поговорить, хотя, как ему кажется, тот и сам не против будет. Антону явно осталось не так долго отдыхать здесь, так что лучше решить всё сейчас. Если всё будет хорошо, то они успеют ещё побыть вместе, а если нет, то будут продолжать страдать. Тут Арсения как током шибануло, когда в голове второй раз мелькнула собственная мысль. Антон. Скоро. Уедет. Мужчина допил сок в несколько поспешных глотков и, бросив бутылку в ближайшую урну, резко поднялся и уверенным шагом направился куда-то, будто бы парень уезжал сегодня и на счету была каждая секунда. Сегодня они обязательно встретятся и поговорят.
* * *</p>
Антон ворочается на своей кровати, сбивая простыни и чуть ли не двигая кровать на середину комнаты. У него охрип голос и по телу разливается такая слабость, что он с трудом дотаскивает свою тушу до балкона, чтобы сесть на стул и покурить. Он уговорил Майю пойти на пляж и не беспокоиться о нём, потому что не хочет портить её отдых своей болезнью. А ещё не хочет, чтобы она увидела сбитые костяшки и небольшие синяки на ребре ладони.
Он, правда, уже выследил, где лежит её косметичка и постарался замазать следы тональником, но так и не нашёл золотой середины: либо слишком резко отделялся от кожи тон, либо же он ничего не маскировал, делая следы вместо бордовых чёрными, что, честно, никак не помогало. Вот и сейчас он сидел, курил и думал, увы, вовсе не о костяшках. Об Арсении.
Он уже не отрицал то, что влюбился, и не пытался придумать своему поведению другое оправдание. Да, он влюбился. Да, в мужчину. Хотя нет. В красивого, сексуального, брутального, умного, сообразительного и вообще самого лучшего. Антон поднимает голову, прикрывая глаза и выпуская дым изо рта.
Если мама узнает, то она убьёт его. Она вообще была категорически против однополых отношений, она считал их либо ненормальными, либо простыми людьми, которые хотят выпендриться. Антон мысленно всегда возмущался и защищал тему ЛГБТ, но вслух сказать не решался. Он смутно так догадывался, почему вдруг он стал... таким. Он рос без отца. Парень часто слышал, что девушки, растущие без отца, не доверяют мужчинам, а он, напротив, не доверяет женщинам. В первую очередь, своей матери, и отсюда, видимо, всё пошло. Шасту выть хотелось от своих мыслей. Как там сейчас Арсений? Может, написать ему? Извиниться за вчерашнее? И Антон написал бы, если бы для этого не нужно было отрывать свой зад от стула и идти к тумбочке за телефоном.
Парень сидел, глядя на кусочек моря и, кажется, даже не моргая, куря электронку и снова возвращаясь мыслями к Арсению. Пожалуй, если бы он знал, что точно найдёт мужчину около моря, то забил бы на свою слабость и с распростёртыми объятиями бросился бы навстречу брюнету и морю. Но, к сожалению, не было ни уверенности, ни сил, потому оставалось только мечтать, вдыхая в себя сладкий дым.
Антон невольно прикрывал глаза и представлял, как мужчина прижимает его к себе и, ласково гладя по волосам, целует в губы. Нежно так, спокойно и даже в какой-то мере лениво, что можно сколько угодно сидеть так, шаря по чужим губам. Антона тянуло к Арсению, хотелось быть рядом и слушать какие-то смешные истории с его работы.
Он снова задумался, вспоминая все их встречи и невольно улыбаясь. У парня вообще была крайне неприятная особенность влюбляться, ну, не то чтобы во всех подряд, однако почти во всех, кто оказывал ему внимание. Но тут было что-то другое. Антон даже не знал, как назвать это, ибо раньше никогда не чувствовал подобного. Однако, одно он знал и чётко понимал: он нуждается в Арсении.
Парень много раз влюблялся, но никогда не признавался в своих чувствах. И дело тут было даже не в смелости, а в том, что он думал, что и ему и одному быть хорошо. А с Арсением, блять, всё по-другому.
Зачем он тогда, в первый день их знакомства, отвёл его от парочки Серёжи с Ирой и стоял рядом с ним, глядя на море? Чисто из скуки? А эта фраза, мол, мне нравится просто молчать с тобой, что она, блять, значит? Антон не находил ответов на все эти вопросы.
Арсений мог и, можно сказать, даже должен быть забыть парня и на следующий день жить своей спокойной жизнью, но что-то побудило его разыскать подростка на следующий день после того, как он не пришёл вечером. А сообщение, которое он прислал накануне, от которого хотелось биться головой о стену или сразу лезвием по рукам полоснуть? Антон терялся.
А дальше шло то, что он помнил от корки до корки и до сих пор анализировал — их разговоры. Этот интерес и странная забота о нём, вопросы о порезах и о матери. Неужели Арсению действительно интересно всё это? Ну, не может быть так, что ему есть дело до проблем одного подростка, которого он видел несколько раз в своей жизни и, вероятно, больше не увидит.
А ещё эта девушка. Девушка, которая прервала их беседу, которую, честно говоря, хотел прервать и сам Антон, и бросилась на шею Арсению, целуя его, а он отвечал. То была девушка, которую парень ненавидел. Он сам не понимал, какие чувства управляли им тогда, и мог лишь догадываться. Ревность и гнев. Он тогда наивно пропустил в голове мысль, что, если Арсений так возится с ним, значит, он ему небезразличен и у мужчины никого нет. О, как наивно, самоуверенно и глупо.
Антон идёт в ванную, по пути пряча электронку в любимую шкатулочку и, щёлнув выключателем, заходит в ванную. Точнее говоря, замирает на пороге, глядя в зеркало в паре метров от него и не отводя взгляда от своего отражения.
Что Арсению могло бы в нём понравится? Волнистые волосы, которые лезут куда не надо и никогда не лежат красиво, стандартные каре-зелёные глаза, прямой нос, тонкие губы, шея какая-то тоже странная, слишком узкая что ли. Парень вытягивает левую руку вперёд, глядя на шрамы, точнее, на светло-розовые продольные полосы новой кожи. Кажется, Арсений ещё не видел этих порезов. Он однозначно уйдёт, если увидит.
Антон вновь поднимает взгляд в зеркало, ещё раз пробегая взглядом по собственному силуэту. Он самые обычный мешок костей с некрасивой оболочкой и кучей проблем. Нет, Арсений не может его любить, уж точно не может. Нужно разобраться с этим сегодня и покончить, раз и навсегда. Вечером он пойдёт к морю, одни, вне зависимости от того, что скажет Майя. Ему нужно увидеть Арсения. Шастун, шатаясь, выходит из ванной, даже не потушив свет, падает на кровать, укладывает тяжёлую голову на подушку и тут же закрывает глаза, погружаясь в беспокойный сон, полный страха и отчаяния.