Часть 1 (1/2)

Громкая музыка в объёмных наушниках, яблочная конфета за щекой и бегущие пейзажи родного края за окном — единственное, что радовало Антона. Поездки на автобусе он никогда не любил. Слишком много людей, слишком много звуков и запахов, слишком мало места. Да, Шаст был тем человеком, который вздрагивал каждый раз, когда его рука ненароком касалась руки другого человека. Он терпеть не мог людей, хотя и не мог винить их в существовании.

Всей этой суете и шумихе парень предпочёл бы свою родную комнату, те же наушники, только вот песни другие, да свои любимые батончики РотФронт. Но, видимо, судьба решила показать ему свой длинный средний палец и отправила его на море с матерью, её подругой Катей и её дочерью Василисой.

Катя, как и Майя, работала в школе, учителем немецкого языка, заодно подрабатывая репетиторством, однако была лет на десять моложе матери Антона. Василисе же вовсе было пять лет, и она являлась полной противоположностью парня: громкая, активная, говорит то, что думает, легко общается с людьми. Шаста бесили такие люди, как он сам считал, не до конца понимая, что просто в тайне завидует им. Ведь он такой же человек, как и все они, так почему у них всё так просто?!

Подростка эта поездка, честно, не радовала ни капли. Сутки трястись в автобусе и приехать в отель, где никогда не был, да ещё в такой компании. Хотя, пожалуй, отчасти Антон был даже рад, что он реже будет оставаться наедине с матерью — для него это давно стало самой настоящей пыткой. Он надеялся, что про него тут просто забудут, и он будет, как кошка в песне группы «Машина Времени», гулять сам по себе.

Идиллию его мыслей прервал чей-то громкий (настолько громкий, что даже в наушниках слышно!) крик: «Смотрите, смотрите, море!». Антону даже не пришлось отворачивать голову от своего окна, чтобы понять, что все засуетились и чуть ли не начали давить друг друга, пытаясь посмотреть в окно. Странные они. Море и море, та же вода, только солёная да грязная. Парень прибавил громкости в наушниках и прикрыл глаза, медленно покачивая головой в такт музыке. Больше не хотелось думать о чём-либо.

Парень нехотя стаскивает с уже покрасневших ушей наушники и, оставив их висеть на шее, вопросительно смотрит на маму, которая секунду назад коснулась его руки.

— Приехали! — лучезарно улыбнулась она и кивнула головой в противоположное окно, в котором виднелся забор, очевидно, представляющий собой чёрную решётку, намертво обросшую виноградом.

— Выползаем? — поинтересовался Антон, также чуть приподняв краешки губ.

— Пятеро отдыхающих, прибывших в отели «Васильки» и «У Марины», выгружайтесь и выходите, — оповестил голос из динамика автобуса, будто бы услышав вопрос Шаста.

Майя тихо засмеялась и поднялась с места, разминая попутно суставы пальцев.

— Мы сейчас на море пойдём? — послышался сзади извечно жизнерадостный голос Васьки, которая всю дорогу безжалостно пинала сзади кресло Шаста. Парень закатил глаза.

— Нет, солнышко, нам нужно сначала заселиться, отдохнуть и покушать. Ты хочешь кушать? — немного суетливо поинтересовалась Катя, а Антон вновь поморщился от этой приторной ласки. Дуэт уже начинал его подбешивать. Вася, очевидно, помотала головой, ибо послышалось одобрительное хмыканье её матери, а после этого тихий мат, означающий, видимо, излишние количество сумок. У Антона же из вещей был лишь чёрный рюкзак за плечами, куда помещалось несколько книг, наушники, повербанк с телефоном, да горстка конфет. Что ему ещё для счастья надо?

На негнущихся ногах выползая из автобуса, Шаст оценивающим взглядом оглядел отель. Он представлял собой довольно новый трёхэтажный домик, покрытый белой штукатуркой, с открытыми балконами, коричневой черепицей на крыше и названием отеля под ней, которая, очевидно, светилась в темноте. Рассмотреть остальное пока не удавалось, потому Антон, ловко спрыгнув с последней ступеньки, направился к отсеку с багажом, чтобы взять их с матерью чемодан. Самый обычный, тёмно-синий, с тонкими красными линиями, делящими его на клеточки. Мужчина довольно странной внешности, с пухленьким животиком и гладкой головой, улыбнувшись парню, подал ему чемодан. Антон узнал в нём водителя автобуса.

Заметив, что компания во всём своём составе, кроме него, отправилась уже к отелю, Шаст, немного обиженный, вытащил пластмассовую ручку и покатил чемодан в сторону забора.

— Запомните, пожалуйста, цифры два-пять-шесть, это код для калитки отдыхающих в «Васильках», — донёсся до Антона голос их сопровождающей, после чего та ввела этот самый код, зажимая нужные цифры одновременно, и, услышав нужный щелчок, отворила калитку.

Первое, что попало под взгляд подростка, была лестница из трёх ступенек, которую он смерил убийственным взглядом. Тащить по ней чемодан — задание так себе.

Чуть не дойдя до неё, Антон услышал слева плеск воды и, повернув туда голову, увидел ряд из пяти лежаков, между некоторыми из которых стояли столики с прозрачной поверхностью и пепельницами, и край небольшого бассейна на территории отеля. Что ж, довольно любопытно, но, зная глубину, которую обычно делают в таких бассейнах и рост Шаста, купание там ему не грозило.

Поднявшись наконец по злополучным ступеням, парень поставил чемодан рядом с Катиным (как она только умудрялась так быстро возить его!) и присел на лавочку за столиком рядом с мамой, а напротив, на стульях, расположились Катя с Васькой. На улице было ещё пять таких же столов, расположенных вдоль стен, а справа висела белая доска, чем-то напоминающая школьную, с маркерными надписями — меню, по догадкам Антона. Рядом было что-то аля барной стойки без стульев, где, очевидно, принимали заказы. Оригинально.

Посмотрев ещё чуть правее, буквально сразу после небольшой лестницы, была открытая настежь дверь, за которой виднелся тёмный коридор, уходящий в никуда. Мрачно, дёшево, безлюдно — будто бы сделано для Шаста.

— Представляешь, мы уже на море, Антоха! — ожидаемо воскликнула Майя и крепко обняла парня, прижимаясь к нему всем телом и парализуя его движения. — Ты рад?

— Очень, — улыбается подросток куда-то в спину мамы, сверля взглядом дальний стол. — А ты? Как первое впечатление?