Глава 38 (1/2)

Возвращение в Москву сказывается на мне ужасной сонливостью. После самолёта, Тёма руками Киоссе отвозит меня на квартиру к отцу, где я просыпаюсь только к вечеру. Бреду на кухню с целью перекусить и выпить кофе, паралельно проверяя мессенджеры и соцсети. К сожалению, от сотового телефона хочется избавиться почти сразу как он разблокирован. Сыпется множество сообщений от Ксюши, Гора и концертного директора. Возникает чувство будто я проспала в этой жизни как минимум неделю, или пару лет. Ксюша оказывается самой настойчивой, от неё же и узнаю, что от кофе мне лучше воздержаться, любые аллергены исключить. Кривлюсь на её мамский тон и наконец откладываю технику от себя подальше, пока со всеми не перепугалась. Пью чай, смотрю в окно и пытаюсь осознать, что пора переходить к активным действиям. Получается не очень хорошо, хочется откровенно говоря распрощаться с навалившейся реальностью. Но я стойко держусь.

— Ты чего здесь носом клюешь? — вдруг раздаётся из-за спины женский голос. Я подскакиваю со стула, не успев испугаться, но широко позевая. — Неделю в Киеве совсем не спала? — хохочет Лиана.

— Нет, всё в порядке, — пытаюсь убедить, но зевок снова лезет из меня. Облакачиваюсь на стол и снова присаживаюсь.

Меладзе начинает что-то говорить о событиях, что произошли пока меня не было. Я слушаю её в полуха, внимательно наблюдая за тем, как она разогревает ужин на четверых. Она делиться впечатлениями о моём брате и его неугомонном характере, о Полинке, которую мама перестала сюда пускать из ревности. Я слушаю, иногда откликаюсь какими-то словами, пока наконец не решаю, что безумная мысль, возникшая от её движений и беспокойства о моей семье, вполне правильная, наверное. Как только рубикон решимости пройден, на свой страх и риск, решаю свернуть разговор в удобную мне сторону.

— А у вас нет случайно знакомого хорошего гинеколога? — спрашиваю и только потом осознаю, что наверное стоило задавать наводящий вопрос, не рубить с горяча.

Лиана оборачивается ко мне, отвлекаясь от помешивании жаркое в сковороде, и наблюдает с лёгким интересом. Уже понимая что из меня либо вытянут правду и отправят по миру, либо пришло время взять всё свои слова обратно, готовлюсь встретиться лбом со своей ладонью. Но меня спасает открывшаяся входная дверь и разговор Егора с отцом, что очень активно что то обсуждают. Смотрю в ещё большей панике на Меладзе. Она на меня. Немые секунды, после которых она отворачивается к плите, а я хватаюсь за кружку с чаем и дохлебываю остывшую жидкость.

Фёдор Михайлович появляется в кухне в прекрасном расположении духа. Несмотря на то что меня трясёт, я обнимаю и целую в щёки и отца, и брата. После помогаю Лиане накрывать на стол, ловлю на себе её обеспокоенные взгляды. С сожалением понимаю, что нажила себе ещё одну мамочку-наседку, помимо Ксюши. За ужином стараюсь особо не акцентировать на себе внимание, лишь в общих словах отчитываюсь о знакомстве с родителями парня. Больше пытаюсь поддерживать другое направление разговора о продолжении учёбы и выборе вуза. Егорка настолько активно участвует в диалоге, что в скором времени я понимаю его намерения перебраться в Москву из Минска и учёбу продолжить здесь. Мысленно перекрестила нерадивого братца и зачитала молитву о сохранении души и тела. Чувствую, не порадуем мы нашу мамочку чистотой помыслов и деяний своих. Одна прелюбодействовала вне брака, другой просто не оправдал надежд на адекватность.

Когда ужин заканчивается и мужчины под благовидным предлогом утекают из кухни, я помогаю Лиане убирать со стола, на столько переключившись от темы своего разговора с ней до ужина на мысли о бешенстве Натальи Александровны, которые меня сейчас больше веселят чем нервируют. Наверное, потому что я осознаю, что в тонущей лодке её ярости я буду не одна, а, как минимум, в компании трёх прекрасных мужчин: Артёма, папы и Егора. Снова хихикаю и продолжаю намыливать тарелки. На столько ухожу в свои мысли, что не замечаю не трынькающего смсками телефона, не пропажи с кухни Лианы.

Отвлекаюсь только когда посуда вымыта, а телефон начинает разрываться уже звонками. Короткий разговор с Анжи и обещание завтра явиться в лейбл. Чуть успокоила Ксюшу, пообещав сообщить ей обо всем как только сама разберусь. И наконец почти ночной разговор с Артёмом до состояния полного отключения всех систем и сладкого сна.

Однако стоит мне на следующее утро попасть в привычную рулетку жизни лейбла, как о любых активных действиях я тут же забываю. Встречи, репетиции, концерты, запись, вечера с Тёмой за просмотром объявлений аренды квартиры. Всё это кружит калейдоскопом и совесть моя под это кружение просыпается только по ночам. Ночью обещаю себе завтра же заняться своим здоровьем или хотя бы купить тест, но приходит утро и всё опять кружит, кружит. Мама перебирается окончательно в Москву, снимает здесь квартиру, однако не звонит, а первый шаг я не делаю, знаю, что это приведёт к ещё большему скандалу. На удивление отчим не торопиться в Москву и я не знаю к добру ли это, или возможно где-то завёлся уже новый отчим. На всё мои вопросы Егор отшучивается, готовит документы для поступления в какую то новомодную углубленную школу и откровенно говоря иногда шлет меня в дальнее пешее. Я не чувствую недомоганий и работаю даже сверхурочно, стараясь забить свою голову совершенно другим: работой, учёбой, подружками. Алисон и Евгения единственные кто чуют в моём поведении какой-то подвох, я это вижу в их взглядах, но тем не менее молчат, у них нет предположений. Да и поступление в вуз вполне сносная отговорка для любого нервного тремора рук.

Так проходит около месяца. Когда приложение на телефоне выдаёт очередную задержку, я лишь нервно грызу ногти, обновляю сайт университета со списком зачисленных, а после собираюсь на работу. Сегодня меня трясёт значительно сильнее, чем всё остальные дни, отвлечься не получается. То ли забытый завтрак так действует и выпитая чашка кофе вместо него, то ли ответа от университета уже неприлично долго нет. Я подавала документы в экономический на заочную форму, что бы заранее быть готовой к любым раскладам. В лейбле, я как могу стараюсь придти в форму. Спорю с Мишей, огрызаюсь на Владислава, обкрадываю запасы Кисы, а после иду к Анж. У неё в кабинете прорабатываем график на предстоящий месяц. И где то спустя час такого занятия меня начинает подташнивать. Стараюсь не обращать внимания, проклиная утренний кофе, жую барбариску, что украла у Никиты.

Когда директор меня отпускает на остаток дня для решения проблем с университетом, настоятельно прося поскорее узнать ответ, я иду по коридорам до выхода, встречая спорящих о чём-то Ника, Влада и Толю у женского туалета. Только хочу разузнать в чем причина таких ярких обсуждений у дверей туалета, как тошнота подкатывает к горлу с новой силой. Сладость во рту что до этого спасала от не завидного состояния, сейчас кажется на столько раздражающей, что я ускоряюсь.

— Дорогу… — стараюсь говорить громко, но получается бубнеж, поэтому приходиться приложить последние физические силы, что бы оттолкнуть с прохода Ника, оставить ему свою сумку и куртку, захлопнуть дверь.

В туалете происходит тот самый незавидный процесс, сижу на полу в кабинке возле «белого друга», пытаясь унять сердцебиение, панику, головокружение и вдруг разболевшуюся голову. Тру виски и громко дышу, когда входная дверь по тихоньку открывается и кто то входит. Понимаю, что сейчас возникнут вопросы и хорошо если не от заботливого Пиндюры. Выдыхаю, пытаясь заставить мозг функционировать и придумать оправдание, своему прекрасному виду. Должно же быть ещё какое то оправдание, кроме положения, которое я всё ещё не подтвердила даже для себя.

— Саш, — лёгкий стук дверь. Голос Киоссе. Кажется парню так же неловко здесь находиться, как и мне.

— Всё в порядке, — стараюсь хрипеть убедительно. — Завтрак дурацкий вышел, — бубню почти правду. По тени вижу что он переминается с ноги на ногу.

— Ты зачастила как то с таким состоянием, — бубнит неуверенно. — Тебе бы к врачу, — говорит громче и увереннее.

— А Алисон где у нас? — хриплю. Сил справиться с координацией пока не обнаруживаю. И решаю что с помощью подруги вполне могла бы подтвердить или исключить причину своего состояния.

— Сдаёт вступительные на режиссуру, — отвечает Ник, мягко поворачивает ручку кабинки, хвалю себя что закрылась на щеколду.

— Да, ты прав, прямо сейчас поеду к врачу, — встаю, прислушиваясь к своему состоянию. Как будто и не было ничего.

Открываю дверь, собираясь выходить, но тут же проход мне заслоняет Киса. Слышу, что за его спиной что-то происходит. Закатываю глаза и бесцеремонно отталкиваю Ника с поля зрения. Замечаю в щелке первой кабинки глаза Цоя. За углом притаилась татуированная рука Рамма. Начинаю смеяться, пока они потихоньку выползают из своих укрытий и пытаются выдать виноватые лица.

— Значит так, я к врачу, честное пионерское, — смотрю на Толю, тот тут же важно кивает будто собирался зачитывать лекцию. — Моим состоянием мы никого не беспокоим, это переутомление, — говорю, надеясь что они поняли кого я имела ввиду, выхватываю свои вещи из онемевших пальцев Киоссе.

По пути до двери быстро умываюсь и полоскаю рот. И сваливаю с этой душной комнаты, пока трое мужчин испытываю шок и неуверенность. Иду к выходу, на ходу вызывая такси и регистрируя для себя время приема у гинеколога в ближайшей платной клинике. С меня заранее падает груз ответственности за собственное наплевательское отношение к себе и, возможно, ребенку. Сегодня я все узнаю и мне не чем будет грызть себя по ночам. Совесть будет спокойна и Ксюша заодно перестанет принимать валерьянку. С такими радужными мыслями сажусь в такси, совершенно забывая про такси и начиная испытывать даже голод. И все бы хорошо, но стоит машине отъехать пару метров, как телефон зажигается входящим вызовом. Мама…

— Нужно встретиться, — без приветствий начинает Наталья. — В моем любимом ресторане, через полчаса, — оповещает и я даже не успеваю возразить.

Фыркую, стараясь не высказывать свое недовольство водителю. Вежливо прошу изменить пункт прибытия. В конце концов, возможно, хоть удастся перекусить…

***</p>

POV Автор

Парни, не говоря друг другу ни слова, выходят из туалета. Черти, и почему с Гордеевой после затяжного штиля, когда все уже успевают уверовать в отсутствие детонации, происходит взрыв? Шторм! Торнадо! Ураган! А ведь еще пару часов назад никто и не мог пожаловаться или заподозрить, что Саша готовит очередной сюрприз. Все еще в шоке бредут на звукозапись, где и остался ничего не подозревающий репер.

Влад чешет щеку, не зная надо ли говорить Пиндюре о таком происшествии и как это по мягче сделать, что бы не влетело никому из присутствующих. Рамм оглядывается на парней, пытаясь понять их реакцию на происходящее.

— А…я…не уверен… как… — Киса что-то бормочет, кажется, пару лишних секунд и его придется отпаивать корвалолом или окачивать нашатырем.

Толик просто часто моргает, видно переживает, но не настолько что бы сорваться за Гордеевой и потребовать объяснений. Один Владислав не понимает откуда вдруг это чувство на подкорке, что грядет пиздец и Александру нужно срочно выловить, хорошенько встряхнуть и заставить отчитаться. Сказывались последствия ее прошлым выкрутасов? Да, возможно, нервов она всем помотала знатно. И этот еще ее месяц полного затишья, когда даже Герцег возрадовалась хорошему влиянию Артёма на взбалмошенную подругу. Однозначно предстоял апокалипсис.

Перед самой дверью, Рамм хлопает Ника по плечу, тот моментально встрепенулся и принял вид будто ничего не было. Цой посмотрел на эту картину и кивнул. Влад понял, только что было принято решение молчать, даже под пытками. Время совместной работы сказывалось на понимании молчаливых диалогов. Когда ребята заходят, Пиндюра как раз о чем-то шутит с Орловым. И это картина на столько стопорит Ржавого, что он замирает в дверях. Знает он эту картину и это чувство засевшее на подкорке тоже вдруг узнает.

Вот он стоит, пацан, не о чем не подозревает, а ему как обухом по голове новость. Но по ней же эта новость ударит еще сильнее. Влад точно знает, он через это уже проходил, он видел как ломало девушку, он знает, как ломало его. Тошнота эта, неизвестность, улыбки дурацкие не к месту и злость ежесекундная… А Гордеева ведь дурочка, сотворит еще какую-нибудь хрень, по мимо того, что уже успела сделать. Или он в ней слишком сомневается? Или он просто слишком досконально проецирует на свое прошлое? Рамм, нервно сглатывает, во рту мгновенно пересыхает. Еще раз оглядывает комнату, понимает что просто нет слов и спокойствия объяснять что-то парням. Все нутро и естество затапливает такое беспокойство, что ничего не говоря, срывается с места и бежит к выходу. Нащупывает в кармане брюк ключи от машины, хорошо, что на своей приехал, времени ждать такси нет. Вылетает из дверей лейбла как раз в тот момент, когда Саша только садиться в машину. Решение принято мгновенно, он просто последует за машиной, он просто слегка проконтролирует…

***</p>

POV Саша

Оказываясь в ресторане первым делом нахожу взглядом маму. Как всегда ухожена, прекрасная прическа и гармоничный наряд, а еще кажется фитнес тренер постарался, фигура еще более точеная, чем я помню.

— Привет, — улыбаюсь ей, голод подстегивает не медлить с расположением за столиком, а перспектива вскоре утолить этот голод заставляет улыбаться, вполне доброжелательно.

Мама рассыпается в любезностях и рассказах о Полине. Я же делаю заказ и с удовольствием налегаю на салат с отбивной. Киваю ей, хихикаю, узнаю что-то на счет Гора. С сожалением осознаю, что мама не против его поступления в московскую школу и переезда сюда. Снова оказываюсь в тонущей лодке одна, но не спешу огорчаться. Война план покажет. Расправившись с обедом, понимаю, что можно было бы переходить в наступление. ВА конце концов, месяц молчать, не обмениваться и парой слов, а сейчас в ресторане разговаривать со мной, будто такие посиделки в порядке вещей? Нет. Это конечно в духе Натальи, но объявиться просто так она не могла. Беру инициативу разговора на себя.

— Записалась в фитнес клуб? — спрашиваю я, когда выдается возможность вставить что-то кроме «угу».

— Ох, — мама мечтательно улыбается, вздыхая. Такая реакция заставляет меня напрячься. Мозжечком чувствую, что сейчас эта женщина выведет мой вестибулярный аппарат из равновесия. — Мой фитнес-тренер такой красавчик и такой огненный, — в следующую секунду выдает она и я выпадаю в осадок. В тот самый момент она смотрит на меня во все глаза. Ждет реакцию или наслаждается ею.

Долгие секунды я не могу взять под контроль свою мимику и все мысли, что рождаются в голове. С каких пор мы с ней без зазрения совести обсуждаем парней? А понравившихся мужчин? Такое едва ли наблюдалось за мной в подростковом возрасте, а уж за ней и подавно. Прогоняю эти вопросы несколько раз на повторе в своей голове и наконец понимаю, что за ее словами таиться не только обсуждение. Она намеренно к чему-то привела наш диалог. Мама не разочаровывает, лезет в сумку, доставая какой-то конверт, который тут же оказывается на месте моего салата. Чувствую вновь легкую тошноту и улыбаюсь от мысли как прекрасно на этом столе и в частности конверте будет смотреться пережеванный мною обед. Начинаю откровенно смеяться.