Глава 11. (2/2)

— Осторожней надо быть, — сухо с безразличием говорит он. Я киваю и иду к себе в гостиную.

И вот что за хрень такая? То он сама нежность, ласка и добродушие, то дебил, придурок и бабник. Чёртов Рамм. Убила бы. Да, жаль, силёнок маловато. Да и вообще Рамзеса жалко. Всё-таки кумир многих девчонок. Меня же за его убийство потом загрызут некоторые леди. Заснуть мне удаётся без особых проблем. Утром я просыпаюсь от шума на кухне. На часах половина восьмого. В восемь начало занятий в школе. И как они хотят меня заставить собраться меньше, чем за полчаса. Я недовольно вздыхаю и иду в Тёмину комнату, где в шкафу мне выделили отдельную полку. Достаю чёрные джинсы, чёрную блузку и белый пиджак с чёрным воротником — отличный наряд для школы. Надеваю это всё и направляюсь в ванну для приема водных процедур. Потом вхожу в кухню, где Никита с неохотой поедает странного вида кашу, а остальные четверо едят конфетки, печенья и лимонад. Тянусь рукой к вазочке за конфетой, но тут же две руки больно ударяют меня по кисти.

— Ауч! — воскликнула я. — За что? — недоуменно спрашиваю я.

— Каша ждёт тебя на плите, — спокойно оповещает Влад.

— Чего? — шокировано интересуюсь я и оглядываюсь через плечо на плиту. Там и правда меня поджидает маленькая кастрюлька со странного вида смесью. Сопоставив две картины, понимаю, что Никитос тоже жрёт «кашу». — Он тоже наказан? — поднимая брови вверх, спрашиваю я у всех. Все пятеро кивают. — А чё Свят не наказан? — уныло спрашиваю я.

— Святослав — жертва твоей выходки, — объясняет Киоссе, спародировав чей-то голос. Ну, бывает. Я молча накладываю в тарелку кашу и сажусь напротив четырёх удивленных парней. Киса только улыбнулся. Дальше парни уходят собираться. Остаемся я, Никита и Владик.

— Сахар можно? — спрашиваю я, после того как первую ложку прожевываю и глотаю.

— Только за то, что ты классно целуешься! — говорит Влад и ставит передо мной сахарницу, после уходит из кухни. Бедный Киса Вячеславович чуть ложку вместе с кашей не проглотил от этих слов. Я спокойненько беру сахар и кладу себе две ложки. Но бесит меня Рамм в данный момент жутко.

— Что это было? — откашлявшись, спрашивает Ник.

— Это разговор, — спокойно отвечаю я.

— А говорила, что между вами ничего нет, — качает головой Киоссе.

— А между нами и нет ничего, — пожимаю я плечами. — Молчи, понял?— приказываю я. — И другим парням ни слова, — говорю я и с неохотой запихиваю в себя остатки каши.

В школу нас отвозит Артём. Меня отвезли первой. Слава Богу, что я не в одной школе с Никитой учусь, иначе он бы от меня не отстал со своими тупыми вопросами про Рамма. Мы с Владом никто друг другу, а парочка поцелуев ни к чему нас двоих не обязывает. Главное, убедить в этом себя, а остальные поверят. Сразу после школы я на такси еду в продюсерский центр. Мы с Денисом работаем над новой песней, и добрая душа Орлов угостил меня шоколадкой. Хоть один человек в этом дурдоме, кто так добро ко мне относится. Сразу после я захожу в здешний буфет и покупаю нам с Никитой провизию на ближайшую неделю. Конфетки, печеньки, прочие сладости — всё это нужно будет спрятать от парней подальше. К примеру, запихнуть в чемодан или дорожную сумку у Кисы в комнате, чтобы у парней туда мозгов не хватило залезть.

В общем, домой я направлялась с набитой сумкой. Простите, но учебники мне пришлось оставить на сохранение доброму Дэну. Одного я не предусмотрела. По дороге распаковала пакет с конфетами и одну взяла в рот. Ну, кто же знал, что пока я буду идти до дома она не кончиться, а все ещё будет находиться во рту, даже когда я зайду в квартиру, где, кстати, было жутко тихо. В общем, стою я, пытаюсь снять с себя сапоги, разжевать конфету и снять еще и пальто, когда из гостиной появляется Влад. Я тут же перестаю жевать, вдруг спалит. И спокойненько снимаю с себя верхнюю одежду. Беру сумку, которая чуть шуршит из-за упаковок внутри, и с невозмутимой физиономией пытаюсь пройти в комнату Киоссе. Но на проходе в гостиную меня останавливает рука Владика. Я поднимаю взгляд на него.

— Конфеты отдавай. Ты наказана, — спокойно просит он.

— Какие конфеты? — удивляюсь я, а сама прячу конфету под язык.

— Те, что у тебя во рту, — говорит Рамм.

— Нет там ничё, — вру я.

— А если проверю? — хитро улыбаясь, спрашивает он.

— Как? — скептически подняв бровь, вверх спрашиваю я.

— Как обычно, — отвечает он. Что-то мне это «как обычно» ни о чём не говорит.

— Проверяй, — смело заявляю я, фыркнув. И вдруг его губы накрывают мои, а конфета пропадает изо рта. Потом он отстраняется и с дурацкой улыбочкой пережёвывает мою конфету. — Терпеть не могу! — выкрикиваю я и, хватая сумку, вбегаю в комнату Ника. Рамм смеется и постепенно его смех удаляется. Я закрываюсь и падаю на кровать. Думаю, Никитос не будет против, если я стащу у него пару вещичек.

На следующий день, я ухожу на работу раньше, чем проснулись ребята. Просто нужно было чем-то занять мою воспаленную головку. Решила я мучить Дениса, микрофон и свои голосовые связки, а так же мимо проходящих работников Velvet Music. Короче, пошла я на занятия вокалом. После шла хореография, ну, а потом обеденный перекус в обществе Эрики и Насти. Девушки жаловались мне на столь странное поведение Рамзеса по отношению к Мише в последние время. Честно, думала, что хоть с девочками на чуть-чуть забуду об этой паре, но они не оправдали моих надежд. В общем, слушала я о великих психах Михаила, её приступах ревности, и мозг мне забивали прочей ненужной информацией.

После перекуса я пошла бродить по коридорам офиса. Ближайшие мероприятие, на котором я должна была появиться на сегодня — это комната стилистов и очередное интервью, на котором я исполню песню «Не трудно». В общем-то ничего сложного. Но тут я слышу противный причмокивающий звук. Опаньки! Тот самый коридор, в котором я обычно заставала за поцелуями Романову и Рамма. Не удивлюсь, если и сейчас там они. Я, уже предвкушая какую колкость могу сказать этим двум, заглянула за угол. Однако всё предвкушение, как рукой, сняло, когда я увидела воочию эту картину.

— Честное слово, чего вы как дети малые? Всё по углам да по углам шатаетесь! Рамзес, переходи к решительным действиям! — улыбнулась я.

— Мелкая, сгинь с глаз моих! — зло шипит Влад.

— Ой, какие мы обидчивые! — скорчив рожицу на прощание, удаляюсь из угла.

— Убью! — слышится его сдавленный крик мне вслед, а секундой позже удар о стену.

— Воскресну! — смеюсь я.

И все-таки ужасно неприятный осадок остаётся у меня от этой ситуации. Мы с ним никто друг другу. И навряд ли кем-то будем. А обидно...