Глава 1. (1/2)

Мороз щипал за щеки, а я, облокотившись на какую-то бетонную поверхность, наблюдала за тем, как мой лучший друг Жека или Женек, кому как удобно, вырисовывал на стене старого пятиэтажного дома новое граффити. На этот раз друг нарисовал Мерлин Монро в косухе и с пистолетом. Определенно, рисунки Женька были достойны высшей похвалы с моей стороны. Портрет был почти закончен. Напоследок он встряхнул баллончик с черной краской, который я, как и все остальные цвета, притащила в своем рюкзаке, и чуть ниже рисунка поставил свою роспись. Роспись, как в паспорте, обозначала, что рисунок рисовал именно он, а никто другой.

— Отлично сработано, — похвалила я друга и, подойдя к раскрытой сумке, где лежали краски, взяла красный баллончик и, встав чуть подальше от Жени, начала выводить всякие загогулины.

— Гордеева, я тебя умоляю, брось ты эти свои ментовские замашки! — серьёзно попросил друг. Женя один из немногих, кто знал, что мой отец был генералом полиции. Папулечка много раз застукивал меня за незаконной порчей городского имущества, но ничего поделать с собой я не могла.

После того, как папа, он же Федор Михайлович, оборвал мою мечту об эстраде и пении, я нашла успокоение в рисунках и граффити. Рисуя на стенах какого-либо дома, я делилась с горожанами своими талантами. В основном, все мои рисунки выглядели депрессивно. Вот и сейчас из-под моей руки на стене дома появлялся ярко-красный череп. Недолго думая, я подправила его зеленой краской, а вслед за зелёной пошла черная. И, в итоге, рядом с прекраснейшей Мерлин Монро появляется неадекватный череп, который получился сам собой.

— Как всегда неадекватно и коряво, — вынесла вердикт рядом стоящая девушка, широко улыбаясь. Её звали Света. Шатенка среднего роста с веснушками, которые чуть подпортили её физиономию. Мы часто вместе убегали от облав полицейских потому, что жили в соседних домах. На её замечание я лишь пожала плечами.

— Нормально все у неё! — заступила за меня Жека. Я усмехнулась. Только за то, что он меня защищает, уже люблю, естественно, как друга.

— Она права, — хмыкнула я. — Сегодня настроение не к черту. Папочка должен к ужину заглянуть, — объяснила я своё не совсем нормальное творчество. Светка недоброжелательно покосилась на Женьку и отвернулась к своему рисунку. У неё выходил отличный букет роз.

Я огляделась по сторонам. Каждый здесь рисовал то, что хотел, и никто здесь никого не судил. У кого-то выходили такие же корявые и неадекватные рисунки, как у меня. У кого-то получались произведения искусства, как у Жеки. А кто-то в душе романтик и пришёл нарисовать на стенах свои мечты. Вон, к примеру, парень, стоящий чуть подальше от нас, рисовал феррари и полуголую цыпочку рядом. И никто его за это осудить не мог потому, что получалось у него, хоть и пафосно, но красиво.

— Ну, что, пошли домой? — собирая мой рюкзачок с красками, поинтересовался Жека.

— Да, сейчас идём, — сказала я. Запихнула в сумку баллончики, которыми пользовалась, стянула перчатки, которые случайно заляпала в краске, и кивнула другу, мол, «можем идти».

Я попрощалась со Светкой, парочкой других друзей, и мы были готовы отчалить от места порчи имущества, когда мой слух уловил еле различимый среди разговоров ребят вой полицейской сирены.

— Слышишь? — останавливая Женю рукой, спросила я. На несколько секунд его взгляд стал задумчивым, он прислушивался. Но тут же его лицо выразило беспокойство. — Копы! — кивнула я в подтверждение его догадок. Мы быстро начали возвращаться к пятиэтажке. — Ребят! — будучи от всех художников в десяти метрах закричала я. — Там копы! — крикнула я и указала в сторону, откуда доносился звук.

Пару секунд до всех доходило, о чем я говорила, а потом все быстро схватили баллончики с красками и ринулись в противоположную сторону от копов. Я, задыхаясь, бежала вслед за Женей. Да, с физкультурой я никогда не дружила, но тут приходиться спасать свою попочку почти ежедневно, чтобы не вляпаться в лишние проблемы с отцом, ведь «не пойман — не вор». Мы пробежали пару кварталов. До моего дома оставалось всего каких-то полтора квартала, и я умоляла свои легкие, чтобы те нормально поглощали кислород. Первый поворот. Второй перекрёсток. Третий поворот. До моего родного подъезда оставалось всего ничего, лишь перебежать улицу. Женьку я уже давно потеряла в толпе, зато со мной рядом были другие ребята. Мы забегаем в мой двор и останавливаемся передышать, потому что навряд ли копы ринуться сюда. Как мне показалось, они отстали ещё в первом квартале, где мы разделились по группам.

— Мои легкие! — заныли мы в унисон со Светкой и облокотились на стену дома. Но долго ныть нам не дали.

Тут же мы с ней закрыли рты и начали прислушиваться к суете почти ночного города. Наша компания вела себе тихо, как я думала, пока не услышала чей-то смех. Я недоуменным взглядом обвела всех присутствующих, как бы говоря «Совсем дебилы? Какого „х“ смеетесь?». Но все из наших молчали, а смех все продолжался с каждым разом с новой силой. Я повернула голову чуть вправо и заметила эпицентр моей раздражительности. Небольшая компания из четырех парней и трех девушек. Я быстро нашла взглядом, мешающий мне объект.

— Блять! — выругалась я. И оставив свою сумку с красками на попечение Светке отправилась к волновавшему меня объекту. — Парень! — окликнула я его, но тот даже не повернулся. — Черт! — ещё раз себе под нос выругалась я. — Тот, что в синей куртке, — пояснила я. — Не уделишь пару секунд своего драгоценного внимания мне? — спросила я, когда парень все-таки обернулся.

— Поклонницы даже здесь достают тебя! — загоготал другой парень. Чуть пониже моего «объекта». Видимо, разница в возрасте у них была года в два или три.

— Не знаю, как там другие девчонки, а я бы на такого никогда в жизни не запала! — отпарировала я парню приблизительно моего возраста. — А ты, покоритель подростковых сердец, веди себя по скромнее и хохот свой умерь. В отличие от тебя у некоторых тут серьёзные проблемы, — сказала я с долей сарказма.

— Это у тебя-то серьёзные проблемы? — недоверчиво поинтересовалась одна из девушек. Волосы от корней темного оттенка, зато примерно от середины она блондинка.

— Представляешь, у кого-то есть выбор в жизни посерьезнее, чем какие шмотки сегодня напялить на свои силиконовые выпуклости! — нагрубила я. Один из парней поддержал меня усмешкой.

— Ты вообще в курсе с кем разговариваешь?! — негодующе воскликнула та же девушка.

— Конечно, — кивнула я. — В разговор со мной вступила барби, — невозмутимо ответила я ей.

— Сучка, — зло прошипела она.

— Миш, успокойся. Девочка просто слишком дерзкая! Ей вежливости поучиться надо, — выразительно глядя на меня порекомендовал «ржущий конь».

— Конечно, невоспитанная, — закатила я глаза к небу. — Вся в тебя, лапусь, — кивнула я парню. — А теперь закройте свои милые надувные ротики, я пойду дальше по своим делам, — сказала я и, развернувшись, начала уходить под нескромный ржач парней и злые фырки дам.

— Вежливости научись! — крикнула мне вдогонку, как я уже узнала, девушка с мужским именем Михаил.

— От невежливой слышу! — крикнула я, даже не обернувшись.

— В следующий раз, прежде чем грубить, выясни, с кем разговариваешь! — кричал мне вдогонку единственный парень, что поддержал других смехом, кажется, именно его я просила закрыть свои очаровательные пухленькие губки.

От дальнейшей перепалки с жертвами операционного стола недоделанных хирургов, меня спас неожиданный окрик:

— Копы! — паника заиграла во мне с новой силой. Даже не удосужившись забрать рюкзак у Светки, я ринулась к своему подъезду. Мне оставалось каких-то пять гребанных метров до спасительной двери, когда во двор въехала полицейская машина. Моя тушенька бросилась к балкону квартиры номер 36 и в одно мгновения я перепрыгнула ограду, садясь на прохладный пол. Балконная ограда отлично скрывала меня от глаз копов.

Прошло минут пятнадцать. Я все ещё сидела тихо, хотя машина, судя по звукам, проехала ещё пять минут назад. Я не спешила вылезать отсюда. Лучше лишние пол часика посижу, зато не поймают. Вдруг на меня упала чья-то тень помимо фонарного столба. В следующий момент дернулся железный поручень, и кто-то залез ко мне на балкон. Глаз даже не подняла, потому что боялась увидеть полицая. Но все же любопытство взяло верх, когда рядом стоящий челок так и не заговорил. Рядом со мной стоял парень, приблизительно мой одногодка. Это тот, который привлек моё внимание вторым.

— Чего надо? — прошептала я. Да, я трусиха до мозга костей.

— Решил проверить, как ты тут, — отвечает парень и садится рядом.

— Какой благородный поступок! — закатываю я глаза.

— Какая вежливая дама! — в тон мне отвечает парень.

— Александра, — протягиваю я руку.

— Никита, — откликается парень.