7. Мысли (1/2)

Пятница, 8:35</p>

В пятницу сложнее всего проснуться рано утром и встать с кровати — то, что может сказать каждый человек. Джису так никогда бы не сказала, она встает по пятницам точно так же, как и в любой другой будний день. Она подобные вещи называет самоубеждением. Люди часто такое практикуют в своей жизни. Просто внушают себе какую-то дребедень и потом верят в это. К сожалению, кстати, самоубеждение многое лишает, именно поэтому Джису этим никогда не пользуется. И наверное поэтому ее соседок тошнит от лучезарной счастливой улыбки девушки по утрам. Как такое вообще возможно, быть такой радостной в такое-то время? Так же нельзя.

— Ты думала что надеть на вечеринку? — спрашивает Джису, пересматривая одежду, весящую в шкафу, пока Чеен ищет среди чужих тетрадок свои.

— А мы пойдем? — нет, она точно не думала что будет надевать, ведь даже легла вчера в постель со стопроцентной уверенностью в том, что она никуда идти не собирается. Для нее будет лучшим отдыхом остаться в комнате одной, в коем-то веке. Послушать музыку без наушников, да и вообще, просто посидеть в спокойной тишине.

— А почему нет? — Джису поворачивается к ней с поднятыми бровями и Чеен понимает, что тут даже нет смысла пытаться, на самом-то деле.

Девушка переходит со своей половины шкафа на половину Чеен и вытаскивает оттуда вешалку с милым коктейльным платьем на нем. Чеен точно пойдет, и Джису даже знает в чем.

— Не знаю, я как-то... — блондинка пожимает плечами и поворачивается к входным дверям, которые открывает Лиса:

— Конечно пойдем, это не обсуждается, — врывается в комнату оборвав Чеен, и кидает влажное полотенце на спинку своего стула. Утренний душ это лучшее, что может случиться с Лисой за день. Она вообще редко просыпается в такое время, когда успевает и рюкзак собрать и постель заправить, и даже помыться. Обычно она успевает только встать и одеться. — Нам всем нужно снять напряжение.

— О каком напряжении ты говоришь? Мы учимся всего неделю, — усмехается Чеен словам подруги и наконец застегивает готовый к парам рюкзак. Чеен всегда хорошо училась, что в школе, что в университете. На самом деле, чтобы хорошо учиться недостаточно быть просто от природы умным. Тут нужен интерес к этому делу, как и к любому другому. Все просто до безобразия — нравится история — она учится легко, потому что тебе действительно интересно как что-то началось и как закончилось. А если тебе эта история просто безразлична, то зачем тебе знать чем все закончилось, верно? А Чеен все всегда интересно, поэтому она все знает.

— Ноль поддержки, блин, — комментирует Лиса, которая нехотя приводит кровать в порядок.

— Да ладно тебе, не ломайся, — Джису закатывает глаза и направляет их на блондинку, которая готовая стоит и ждет когда эти дуры наконец выйдут из комнаты. — В прошлый раз, припоминается, тоже не слишком желанием горела, однако напилась прямо от души, — она подмигивает и смеется, вспоминая пьяную Чеен. Она хочет увидеть ее такую еще много-много раз.

Пак ничего не отвечает, лишь незаметно улыбается и принимается крутить головой то влево, то вправо. В этой тишине Лиса и Джису успевают переглянуться и кивнуть друг другу.

— Что произошло между тобой и Чимином, Чеен? — Лиса спрашивает ужасно неуверенно, тихо, и, к сожалению, слишком резко. Она понимает, что, может не то время и так далее... но... будет ли для подобного разговора то время?

— О чем это ты? — Чеен как и ожидалось прикидывается человеком, у которого напрочь отшибло память. Она вытаскивает из заднего кармана светлых джинс телефон и с ужасом в глазах смотрит на верхнюю панель экрана. — Вы смотрели на часы? Мы опаздываем вообще-то, — она открывает двери, но тут же подлетает Джису и закрывает их обратно. Так легко она не убежит.

— А ты смотрела в зеркало, Чеен? Ты похудела за месяц до такой степени, что когда ты проходишь мимо, люди сравнивают твои ноги со своими руками... Это ненормально, — Джису смотрит на подругу с невероятной грустью в глазах. Чеен понимает, что эти двое волнуются за нее, но что делать, если она сама не знает ответа?

— Боже, ну вы и нашли время. Все со мной в порядке... Чего все заладили моришь себя голодом, моришь себя голодом... Да не морю я, блин, я просто... мне просто... — блондинка смотрит на свои кеды, убрав прядь волос за ушко. Снова молчание. Лиса кидает Джису ее рюкзак, а Чеен, заметив их готовность к выходу, делает еще одну попытку открыть дверь. — Мне не хочется, вот и все. Идем уже...

Они выходят из комнаты и видя, что Чеен идет слишком быстро, Джису и Лиса тянут ее обратно к себе, чтобы шла по серединке и в их темпе.

— Чеен, пойми, твое «просто» медленно перерастает в болезнь. Это очень серьезно, — подает расстроенный голос шатенка и тяжело выдыхает.

— С сегодняшнего дня мы особенно внимательно будем следить за тем, чтобы ты ела, — Джису говорит уверенно. Она этой дамочке всю еду в ближайших магазинчиках скупит, и пусть попробует все не съесть.

— У меня все под контролем, — все еще смотря на свою обувь отвечает Чеен.

— Мы видим.

— Вы хотите чтобы я вам что-то рассказала, а сами ничего не рассказываете... — ей вообще-то до сих пор обидно, что Лиса вчера куда-то и, очевидно с кем-то, ушла, а Чеен ни слова не сказала. Нет, не то, чтобы она должна была, но... могла же...

— А что у нас есть такого, о чем ты не знаешь? — удивляется Джису словам подруги, потому что уж ей то точно нечего скрывать.

— У Лисы есть, — поворачивает голову в сторону подозрительно затихшей шатенки. — С кем ты вчера на свиданку ходила? — обиженный голосок за секунду превращается в требовательный, Лиса на секунду почувствовала себя восьмиклассницей, которая пришла в школу без выполненного домашнего задания и теперь отчитывается перед учителем.

— Ты ходила на свиданку? — глаза Джису становятся в два раза больше, она вообще не в курсе событий...

— Мы опаздываем же, — с наигранным ужасом на лице кричит Лиса и набирает скорость.

— Лиса, мать твою! — кричит уже Джису и схватив запястье Чеен, тоже переходит на бег.

За шумными девушками идут не выспавшиеся Чимин и Чонгук, которые, в отличие от них, идут очень даже спокойно. Чон всю вчерашнюю ночь думал о вечере с Лисой. Честно, подобное его очень пугает, потому что он не привык думать о ком-то столько. И он соврет, если скажет, что ему это не понравилось. Ну да, поспал всего часа четыре и что? Главное то, что теперь он точно знает чего хочет. Да, пожалуй сейчас это самое главное.

Чимин тоже много думал этой ночью. Сначала о Дженни, и о том, как ему важно быть с ней в хороших отношениях. Иметь возможность спросить как у нее обстоят дела и знать, что она сможет обратиться к нему за помощью, если хотя бы что-то пойдет не так. А потом он вспоминал милый голос Чеен, и то, как она прикрывала ладонями свои коленки, из-за чего не могла жестикулировать руками, как она обычно делает, когда разговаривает. Такое чувство, будто в ней идеально все, начиная с привычек, больше половины которых он даже не знает, заканчивая ее бесконечной застенчивостью. Чимин бы хотел узнать все привычки Чеен.

8:40</p>

Тэхен, решив, что в шестой раз продлевать свой сон не будет, встает с теплой кровати, взлохмачивая густые волосы. Он лениво плетется в ванную, быстро умывает лицо и чистит зубы. Тэхен всегда поражался привычке взрослых — вставать без будильника. Он убежден, что сколько бы ему лет не было, сам проснуться не сможет даже в десять.

Тэхен заглядывает за шторы и открывает окно наполовину, он любит возвращаться в комнату после пар в университете и чувствовать приятный холодок, бегающий по телу. Но шторы он не трогает, оставляет их в том же положении, что были до его пробуждения. Он такой, любит холод и темноту.

Парень берет рюкзак и забросив его на правое плечо не торопясь идет на первый этаж, где, сидит отец и мама. Как-то не ложиться на слуху слова «отец» и «мама» в одном предложении, правда? Лучше было бы сказать «папа» и «мама». Но Тэхен ни разу не называл отца папой, даже в детстве. Это слово ему ужасно не подходит.

— Тэхен, куда ты? А завтрак? — на пути к выходу Тэхена останавливает мама.

С мамой у парня отношения были значительно лучше, чем с отцом. Но все равно было не то. Всю его жизнь ему кажется, что он живет среди чужих людей в чужом доме. Ему приходилось всегда за все бояться, но при этом выглядеть уверенным и сильным для сестры. У Тэхена получалось притворяться даже в самые сложные дни.

— Я не буду, — выкрикивает тот уже из коридора, когда натягивает на ноги высокие черные конверсы. Он думает об одном: «только бы побыстрее свалить отсюда и не услышать ничего из уст отца». Это был бы идеальным началом дня — уйти из дома незамеченным.

— Сядь, — подает свой грубый голос отец и Тэхен понимает, что идеальное начало дня только что улизнуло из рук.

— Я опоздаю, — он заглядывает обратно на кухню, успев по дороге закатить глаза и помолиться всем богам, чтобы его побыстрее отпустили.

— Тебе абсолютно все равно опоздаешь ты или нет. Сядь, — он держит в правой руке нож, а в левой вилку, которые заметно сжимает в ладонях. Казалось бы, ты же всего лишь яичницу ешь, возьми ты вилку, да и порежь ее уголками прибора... Тэхен тяжело выдыхает и кинув рюкзак на пол недовольно плюхается на стул. — Почему твоей матери вчера позвонил директор и сказал, что ты нагрубил преподавательнице? — вообще-то нагрубил Чонгук, которому давненько грозят отчислением, поэтому Тэхен все перевернул так, чтобы спасти друга и нагрубить после него преподу так, чтобы о Чонгуке та сразу забыла. И видимо у него неплохо вышло. Да и вообще, это преподша все начала.

— Ну, наверное потому что нагрубил?.. — все же просто.

Как и ожидалось, после этой фразы в воздухе витает долгое-долгое молчание. Слышны только мамины передвижения на кухне. Она как обычно притворяется, что ее тут нет, будто не слышит и не видит ничего, это она умеет.

Напряжение растет с каждой секундой, но Тэхену так-то пора уже и он готов об этом сказать, но его опережают:

— Ты действительно думаешь, что я не знаю о том, что ты сестре деньги даешь? Той, которая говорила, сидя на том же месте что и ты, что съедет и сразу работу найдет, что не нуждается ни в чем моем, а по итогу ничего не нашла. И ты думаешь я не знаю про наличку в коробке от кроссовок под твоей кроватью, специально накопленных на те случаи, когда ты получаешь наказание и остаешься с заблокированной карточкой? — ну, вообще-то, Тэхен по-настоящему надеялся, что он не знает ни о первом, ни о втором. Но сейчас его больше волнует то, что отец решил заговорить о Лисе впервые после ее ухода из дома. Тэхен бы предпочел не обсуждать ее с отцом.

— Они у меня отнюдь не для этого, — раздвинув ноги шире и почти что превратив свое сидячее положение в лежачее, говорит Тэхен. Показывает, что ему не интересен этот разговор с начала. Ему вообще все что говорит отец не интересно. И никогда не было.

Эти деньги он копил на съемку квартиры в первое время, пока будет искать себе нормальную работу, где платили бы нормальные деньги.

— Уже не важно, их там больше нет, — отец смотрит прямо в глаза, он любит в гляделки играть. Любит выискивать на дне глаз чувства, которыми питается, заряжается. Например, боль, грусть, обида, злоба. Тэхен уверен, что все это источник его энергии. Поэтому он такой энергичный, работает много, вокруг него только люди с подобными глазами и ходят.

Тэхен зол. Приятно, наверное, так просто отнимать то, что долго копилось.

— Нравится тебе за дочерью следить? — вскидывает голову выше и задает вопрос, который даже не пытался убрать из головы. После слов отца о сестре, Тэхен был уверен на сто процентов, что за ней ведется слежка. Кто бы сомневался. И она не делается во благо, она делается для того, чтобы позлорадствовать, наверное.

— Мне не нравится, что она с твоим тупоголовым дружком по ночам из общаги уходит, — отец с громким стуком кидает приборы на скатерть и делает глоток теплого ядреного кофе, как он любит. Чтобы на весь день вставило.

Тэхен не понимает, но вида не подает.

— Не твое дело с кем, когда и куда она ходит, — голос парня становится ниже, озлобленнее.

— Я ваш отец, идиот.

— Да какой ты нахер отец, боже. Хуйню какую-то сморозишь как обычно, — громко смеется Тэхен. Больше напоминает истерический смех, нежели просто наигранный.

Он встает с места и пинает стул так, что он отлетает на достаточно большое расстояние от него.

— Тэхен! — вскрикивает мама, вздрогнув от звука катящегося по полу стула.

Отец лишь сидит себе тихо, только взглядом его прожигает.

— Что, мам? — натянуто улыбается, обнажив зубы. — Скажи, что я не прав, мам. Скажи, что он самый лучший отец, мам. Именно самые лучшие отцы избивают своих сыновей до потери сознания. Самые лучшие отцы выгоняют дочерей из дома, а потом следят за ними, словно за муравьиной фермой.

Тэхен в ярости хватает рюкзак и мечется глазами от отца к маме, стоящей сзади него. Он поворачивается к ним спиной, намереваясь наконец уйти из дома, но остается так стоять на месте, когда снова слышит слишком спокойный голос отца:

— Твои вещи будут ждать тебя во дворе, приходи за ними после университета. Ты больше в моем доме не появишься. Мне все равно куда ты пойдешь и что будешь делать.

Тэхен несколько раз медленно кивает. Он ужасно сильно старался не дать отцу сказать эти слова, хотя бы из-за сестры, но долго не протянул. И, наверное, ему следует пустить слезу, но он, черт возьми, почувствовал себя настоящей свободной птицей после услышанного. Клетка открыта, замок выброшен.

— Не сомневаюсь, — снова поворачивается к родителям лицом с той самой сумасшедшей улыбкой. — И нахуй тебе только этот огромный дом, если в итоге ты останешься в нем один... — произносит тихо, спокойно. Будто рассказывает о чем-то приятном, успокаивающем. — Ты тоже уходи, мам. Хотя бы один раз за двадцать лет брака прояви к себе уважение.

— Сейчас же проваливай из моего дома, щенок!

И Тэхен проваливает, присвистывая себе под нос. Он не хочет думать о том, что будет завтра, послезавтра. Он устал думать, хочет убрать из головы каждую мысль и наслаждаться свежим весенним воздухом. Тэхен достает белые наушники, втыкает их в уши и на полной громкости включает последнюю песню. Так громко, что ушам больно даже, но это не важно. Важно, что музыка громче мыслей.

12:25</p>

Лиса чувствует себя сегодня прекрасно. Она чуть ли не танцует, когда идет к автомату на втором этаже университета. Девушка только что была в столовой, но то, что она забыла купить чего-нибудь попить заметила слишком поздно, свое место в огромной очереди потеряла, но слишком не расстроилась, вернее не успела. Джису напомнила ей об автомате со всякими вредными закусками и напитками, когда пихала Чеен в рот полную ложку риса и кусочек говядины на нем.

Шатенка внимательно рассматривает автомат с вкусняшками, думает, может, еще чего купить?.. Но отговаривает себя и нажимает на нужную циферку, когда автомат зажевывает купюру.

— Привет, — проносится прямо рядом с маленьким ушком и Чонгук облокачивается на вроде как тяжелый, но вместе с этим не крепко стоящий на полу автомат.

— Привет, — Лиса мило улыбается, увидев парня, складывающего руки на груди. Она переводит взгляд с лица Чона на свою Фанту, и уголки губ резко сползают вниз. Железная банка застряла между стеклом и держателем, вот же неудача. — Черт, — шатенка несильно бьет ладошкой по стеклу, будто это ей очень поможет.

Чонгука такая Лиса очень смешит. У нее, как он понял, бывает всего два состояния: когда она чертовски серьезна и лицо ее смахивает на камень, и когда она чертовски забавная, и похожа она на самую мягкую плюшевую игрушку на свете. Важно то, что Чонгуку нравятся все ее стороны.

— Тут постоянно что-то застревает, его нужно хорошенько встряхивать в такие моменты.

Парень встает перед автоматом и крепко взяв его по бокам, принимается перекатывать вперед-назад. Это помогает почти сразу же, и Чонгук не успевает даже отойти, как счастливая Лиса наклоняется и забирает свою Фанту. Ну а о том, что автомат не дал почему-то сдачу она и не помнит уже.

— Спасибо, — благодарит Чонгука, когда выпрямляется и открывая газировку добавляет: — И... за вчерашнее тоже, еще раз спасибо. Там было очень красиво.

Чону так сильно нравится, когда она ему так улыбается. Абсолютно искренне. В нем зарождается надежда.

— Для меня с тобой везде красиво, — спустя пару секунд молчания произносит он и сразу за этим наблюдает, как Лиса брызгает на него всей Фантой, которой та наполнила рот.

Разве можно такие смущающие слова говорить средь бела дня? Лиса к подобному не готовилась, наверное поэтому она с огромным сожалением в глазах смотрит на толстовку парня. Она выглядит так, словно он мыл ложку и вот вся вода с ложки перешла на одежду.

— О, боже, прости, пожалуйста. Как стыдно-то, — Лиса в спешке щупает карманы джинсов, где-то у нее точно должна быть салфетка. Она ее находит и принимается прижимать ее к толстовке Чонгука, чтобы она хотя бы что-нибудь впитала в себя, но сдается почти сразу же: — Я-я сомневаюсь, что это поможет.

Пока Лиса умирает со стыда, Чонгук сдерживает свой смех, чтобы ей совсем плохо не стало.

— Думаешь? — улыбаясь одним уголком сухих губ говорит он, а Лиса будто еще грустнее стала. — Да ладно, ничего страшного, у меня в шкафчике запасная толстовка, — вообще-то нет у него никакой толстовки в шкафчике, но почему-то он уверен, что от этих слов Лисе станет на душе легче, а сейчас для него это самое важное.

Шатенка мнет в ручках салфетку, которая в следующую секунду летит в мусорное ведро рядом с автоматом. Улыбка пропала, осталось только глубоко задумчивое лицо. Ей надо, наверное, меньше думать, меньше накручивать, меньше переживать. Перед тем, как пойти что-то делать, она рассмотрит все варианты того, что может произойти, и это не есть хорошо. Зачем тратить на подобное время, если можно просто пойти и сделать?

— Что заставило тебя так резко поменяться? — тихо спрашивает Лиса, понимая, что наверное зря превращает милый короткий разговор в нечто иное, но сердце требует того, чтобы все чувства были озвучены и поняты правильно.

— Ты?

Чонгук делает шаг вперед, ему хочется обнять девушку за талию и по собственнически к себе прижать, хотя бы на пару секунд. Но Лиса делает шаг назад.

— Чонгук, прошу тебя, — счастье стирается, вместо него в голосе одна мольба. — Я не ищу того, что ты можешь мне дать, — звучит неправильно, резко, необдуманно. Но звучит.

— О чем ты? — он совсем не понимает в какой момент она решила поменять сторону, и стать той самой отстраненной, серьезной. Он больше не двигается с места.

— Я не ищу парня для секса на одну ночь.

Чонгук тяжело выдыхает и принимается смотреть на нее с какой-то горечью. Чонгук не водит девушек на одну ночь в любимые места. Чонгук не рассказывает девушкам на одну ночь о своем отце. Ему в какой-то степени даже обидно услышанное, да, он знает свою университетскую репутацию, но он разве не показал, что может быть другим? Для тех, кто ему дорог.

— Ты взаправду считаешь, что секс на одну ночь это то единственное, что я могу тебе дать? — Лиса все еще стоит с опущенной головой в то время как Чонгук не может оторвать от нее свои пустые глаза.

— Я тебя совсем не знаю, — говорит еще тише.

Чонгук не сдерживается, все таки делает еще один шаг вперед и аккуратно поднимает лицо девушки вверх, держа за подбородок.

— Вот именно, Лиса. Ты меня совсем не знаешь, — сразу убирает руки и уходит.

Она разрывается. Она не знает как поступить. Она не верит собственному отцу, так как же ей довериться главному бабнику университета? В детстве, смотря на то, как папа холоден к маме, она была уверена, что никогда не выйдет замуж, что ей будет хорошо и одной. За восемнадцать лет ей не попадался ни один хороший парень, с добрыми мыслями и открытыми чувствами. Без преувеличений, ни один. Наверное, только благодаря стараниям старшего брата, у Лисы нет какой-то сумасшедшей ненависти к противоположному полу. Только благодаря Тэхену она понимала в детстве, что не все мужчины бьют сыновей и кричат на жен. Не все мужчины одержимы деньгами и властью. Есть добрые, как Тэхен. Есть понимающие, теплые, любящие, как Тэхен. Только вот Лиса не знает таких, как Тэхен.

Она уже не весело передвигается по коридору, а загипнотизированно. Это все мысли эти, проклятые. Тупые.

— Лиса! — кричит Дженни с другого конца коридора и бежит на подругу. Лиса тянет уголки губ наверх, чтобы избежать вопросов, и машет ей рукой.

— Да?

— Ты не видела Тэхена сегодня? Выискиваю его целый день, — глаза Дженни буквально бегают по всей Лисе. Кажется, она правда сходит немного с ума. Вообще, Дженни себя никогда не накручивает, но в некоторых ситуациях она прямо воя не своя. Сегодня она проснулась с мыслью о том, что ей срочно нужно увидеть Тэхена, и непонятно с чем это может быть связано. Она отгоняла эту мысль от себя целое утро, но все равно пыталась высмотреть среди студентов Кима. Не получилось. Всю большую перемену она потратила на поиски парня. Не нашла.

— Я тоже его не видела, — Лиса пожимает плечами даже не удивляясь тому, с какой надеждой на нее смотрела Дженни. Она не настроена на подобные вещи.

— А можешь дать мне его номер, пожалуйста?

Лиса дает, а Дженни после этого почти сразу же убегает. Шатенка звонит брату и нахмурив брови прижимает телефон к уху. Долгие гудки и все. Она блокирует телефон и кладет его обратно в карман джинсов. Она уверена, Тэхен скоро перезвонит, может просто занят. Рано начинать переживать, правда?

— Странно... — только и произносит Лиса одними губами и идет дальше по коридору.

По пути к своему кабинету девушка проходит аудиторию Дженни, которая с задумчивым лицом смотрит на телефон, лежащий на парте, но Лиса ее не замечает.

Дженни не хочет звонить, она хочет написать сообщение. Она быстро набирает тонкими пальцами: «Тэхен, все хорошо? Я ищу тебя целый день. Ты забол...», но на последнем слове прерывается и все стирает.

— Зачем так много говорить, черт, — машет головой и проделывает подобное еще три раза.

Дженни

Тэхен, ты не приходил сегодня в универ?

12:36</p>

— Да, так лучше, — хвалит себя вслух и сложив руки ждет ответа, мучая экран телефона своим взглядом.

Сообщение приходит через две минуты, которые показались вечностью, но взглянув на сообщение, выплывшее на экран блокировки, она бьет в свой лоб ладошкой и сжимает губы.

Тэхен