5 (1/2)

Звон упавшей бутылки, покатившейся по полу и сталкивающейся с такими же пустыми, будит и раздражает. Стоит неловко подняться на локти, как тут же желудок скручивает отвратительной судорогой, и если бы в нём было хоть что-нибудь, то всё это наверняка вырвалось бы наружу. Но там пусто. Как и в голове. Пока что.

Диван хоть и относительно твёрдый, но всё же для сна не совсем подходит. А теперь ещё и весь в пятнах от алкоголя, упавшего пепла и ещё чёрт знает чего. На лице остались чёткие следы от смятой кофты и маленькой декоративной подушки. На щеке отпечатался вышитый на ней узор, и теперь Рагнвиндр похож на какой-то арт-объект из серии современного искусства. Изрядно потрёпанный и, мягкого говоря, дурно пахнущий.

Он встаёт и, сделав всего пару неуверенных шагов, сгибается около стойки в приступе одновременных тошноты и головокружения. В безуспешных попытках вспомнить, когда он последний раз ел, или что вчера делал, за исключением вливания в себя бухла, разумеется, или хотя бы какой сейчас день, он добирается до ванной комнаты. Из зеркала на него смотрит лохматый, бледный — ещё сильнее, чем обычно — с тёмными кругами под глазами…

— Уёбок, — бормочет Рагнвиндр, сплевывая в раковину.

Его руки ощутимо трясутся, от чего он раздражается ещё больше. Замечает на шее поблекший след. Зубов? Или засос? Промаргивается и присматривается снова. В голове начинает шевелиться исполинский монстр из смеси воспоминаний, снов, алкогольных трипов, обладающий ярким и чётким лицом Кэйи с его этим взглядом снизу вверх.

— Бляяя…

Дилюк трëт лицо так сильно, что начинает жечь щëки. След явно не свежий. Сколько же дней прошло? Он стягивает с себя штаны и шагает за перегородку душевой, нервно бьёт по кнопкам подачи воды и, стиснув зубы, стоит под хлещущими ледяными струями. Губы синеют почти сразу, и бьёт озноб. Ещё немного. Средство, которое помогает почти всегда. Теперь и шрамы все до единого фиолетового цвета. Волосы липнут к спине, будто сплетаясь и дополняя чёрные линии татуировки, а пальцы на ногах немеют. Вот так достаточно. На макушку падают последние пара капель, и Рагнвиндр выходит, чтобы сразу закутаться в тяжёлый мохровый халат и замотать голову полотенцем.

В холодильнике ожидаемо пусто, но заглянуть стоило. По шкафчикам, кроме кофе, находятся какие-то шоколадки и печенье. На нормальный завтрак не тянет, но для начала сойдёт. Запах из турки перебивает уже въевшейся перегар и сигаретную вонь. Придётся вызывать клининг, чтобы избавиться от того бардака, который тут образовался.

— Ëбаный же ты, Крепус, — выругивается себе под нос, выливая уже готовый кофе в высокую кружку. — И Кэйа твой…

От первого обжигающего глотка сразу тянет блевануть, но он зажëвывает всё печенькой с корицей, и теперь, вроде, нормально. Крепкий и густой напиток, из-за которого вяжет во рту. Голод отступает, и вместо этого сердце в груди начинает отбивать безумные ритмы.

Теперь нужно ещё раз повторить ледяной душ, а после обычный, чтобы помыться и, наконец, прийти в себя. Звук работающего фена тоже бесит, почти как… и всё остальное. Наверное, стоило бы обрезать свои длинные волосы, чтобы не мучиться каждый раз, но отчего-то не решается. Привык уже.

Солнце на улице нещадно печёт, а от асфальта парит, от чего промозглая прохлада Манчестера вспоминается с томительной теплотой. По крайней мере идти не далеко. А в зале всегда хорошо: кондиционеры и свежесть.

— Привет, товарищ, — ладонь хлопком встречается с плечом Рагнвиндра, и сопровождается лёгким смехом. — Выглядишь дерьмово. Что с тобой?

— Отвали, — бурчит он и тащится в раздевалку. — Лучше подготовься к бою.

— Ох-хо, вот это настрой! Считай, что уже готов, — рыжая шевелюра мелькает перед лицом, когда её обладатель делает шутливую подсечку.

Дилюк пинает парня по ноге и хлопает дверью перед его лицом. А когда выходит, выглядит уже не таким злым. И более собранным. В чуть укороченных тайтсах, майке, с эластичной обмоткой на ладонях и запястьях и убранными в пучок волосами.

Его и впрямь уже ждут в дальней комнате с татами. Там обычно тренировались детские команды дзюдо, но сейчас помещение свободно. И его занимают Рагнвиндр со своим партнёром по спаррингу.

Лёгкая разминка, и оба без предупреждения бросаются в бой. Со стороны они выглядят, как два хулигана, сцепившиеся посреди улицы, но на самом деле просто оттачивают каждый свой стиль. Рагнвиндр предпочитает прямые атаки с умеренной защитой, а его оппонент не прочь использовать хитрости, уловки и иногда запрещённые в большинстве боёв приёмы.

— Давно тебя не было, — пытается отвлечь Дилюка болтовнёй и хаотичными пробными ударами, в попытке перехватить его руку, чтобы скрутить и заломить. — Что с твоей формой? Выглядишь, как прошлогоднее пюре. Соберись!

Но пока треплется, сам же и пропускает выпад Рагнвиндра. Хлëсткий удар приходится по лицу и ещё один под рёбра. Согнувшись от боли, он всё равно смеётся, изменяясь в лице, становясь безумно-диковатым. Глаза горят и оскал становится почти звериным. Будто бешеный лис, скачет вокруг, осыпая колкими ударами торс Дилюка, которые он нет-нет да пропускает.

— Скучно! — выкрикивает рыжий, смахивая тыльной стороной ладони пот со лба.

Рагнвиндр не отвечает словами, зато бьёт ногой в правый бок и валит его на пол, усаживаясь сверху и прижимая предплечьем шею.

— Не нужно поддаваться, придурок, — выдыхает ему в лицо, — сражайся в полную силу.

— Да ладно, — горячие ладони ложатся на колени Рагнвиндра. — Я скучал, сам знаешь, что тут не с кем как следует подраться. А у тебя такой видок, будто ты сейчас на меня желудок выблюешь.

Голубые глаза перед Дилюком светятся улыбкой, пока руки их обладателя обхватывают его за пояс.

— Я скучал, — тише повторяет и опускает взгляд ниже, разглядывает. — О, а ты, судя по всему, нет.

Касается шеи там, где остался след, но Дилюк отбивает ладонь свободной рукой и давит на шею сильнее. Чуть не скалится, глядя на насмешливую улыбку.

— Тц, — резко поднимается на ноги. — Лучше уж в качалку.

— Подстраховать тебя? — не переставая веселиться, интересуется он. Но Рагнвиндр игнорирует вопрос, и тогда уже вслед кричит. — Может выпьем после?

— Вряд ли.

— Эй-эй, — догоняет вихрем уже в дверях и хватает за плечо, разворачивая к себе. — Из-за этого? — кивает, глядя на шею. — Неужели наш медвежонок кого-то себе нашёл? Поэтому тебя так долго не было?