4 (1/2)

Голова гудит, а в ушах шум, смешивающийся с бормотанием вечерних улиц. Вздохи вентиляций подземки, потоки машин сигналящих и разбрызгивающих грязную воду из луж, голоса прохожих — всё это сливается в поток тошнотворной какофонии и ужасно бесит. Рагнвиндр бредёт по краю тротуара, периодически прикладываясь к горлышку уже наполовину опустошённой бутылки. И морщится от порывов ветра, который пытается сорвать капюшон с головы, но пока безуспешно.

Сегодняшняя цель — совсем другой бар совсем в другой стороне. Подальше. После дождя довольно прохладно и такая пешая прогулка не выматывает. Но людей становится всё больше. Видимо, какой-то концерт в клубе неподалеку. Дилюк натягивает капюшон ниже на лицо и сворачивает в переулок, где потише. Так даже быстрее можно добраться до станции алкогольной подзарядки.

Возня за мусорными баками не вызывает особого интереса, пока оттуда не доносится сдавленное: «отпусти!» Рангвиндр оглядывается. Подкуривает сигарету, останавливается и прислушивается.

— Попридержи этого мудака.

Тот, что зажат посередине, пытается вырваться и неловким выпадом бьёт головой. Но попадает по касательной, чем раздражает ещё больше другого, лицо которого Дилюку видно. Раскрасневшееся и довольно мерзкое. Тот в ответ даёт пощечину и хохочет над тем, как по инерции отлетает голова. Третий стоит спиной к Рангвиндру и, судя по всему, держит руки их жертвы. Слышны всхлипы.

— Помо!..

— Заткни его, блядь! — один крик перебивается другим, и теперь видно, что не только руки, но и рот уже зажат.

Дилюк тяжко вздыхает, выпуская клубы дыма. «На кой хер я опять лезу?» — мелькает в его голове, когда сам он уже быстрым шагом направляется к странной компании. Его не замечают сразу. Тёмная фигура в мрачном переулке — не самая бросающаяся в глаза вещь. А когда замечают, уже поздно. Бутылка с силой ударяется о голову того, что стоит спиной. Конечно, пьяный он не рассчитывает размах, и она разбивается, оставаясь в руке окровавленной розочкой. Оба валятся на землю. И тот, что держал, и тот, кого держали. Только один без сознания, а второй, выкарабкавшись из-под обмякшего тела, отползает к стене. Рагнвиндр замечает, что у третьего приспущены штаны, и он поморщившись врезается коленом прямо в оголенный пах. Дёргает на себя, вонзая в шею остатки разбитой бутылки, и валит на землю рядом с первым. С чавкающим звуком вытаскивает ту часть, где могли остаться его отпечатки, и оттирает вытащенным из кармана платком, а после отбрасывает в стену, чтобы разбилась совсем.

— Эй, встать смо… — Дилюк оборачивается, протягивая руку забившемуся в угол парню, и обрывает свой вопрос, так и не договорив. — Серьёзно, блядь?

Он стряхивает с ладони кровь и снова закуривает, глядя на спасённого.

— Не кажется, что тебя стало очень много в моей жизни? — Рагнвиндр садится на корточки рядом и оглядывает перепуганного Кэйю. Вздыхает, закатывая глаза. Вроде, цел. Не считая кровоподтёков на лице и намечающегося синяка. — Встать сможешь?

Кэйа молчит, только кутается в короткую куртку и смотрит загнанным зверьком. Таким, которого зажали в угол, но пока не решили, что делать. Вроде, и сбежать возможность есть, но и сдохнуть тоже.

— Да блядь, — Дилюк поднимается и за руку дёргает его на себя.

Кэйа, оказавшись в вертикальном положении, покачивается и опирается о стену. Трёт лицо грязной ладонью, размазывая и не делая ни капли лучше. Потом ещё раз рукавом. И становится чуть чище. Рагнвиндр молча смотрит за этим действом. А Кэйа на него — нет.

— Идём, — наконец не выдерживает Дилюк. Закидывает его руку себе на шею и, придерживая за пояс второй, медленно уводит в сторону более освещённой улицы. — Врач нужен?

— Нормально всё, — глухо отвечает ему Кэйа, но вырваться всё же не пытается. Прихрамывает на левую ногу и ойкает, когда Дилюка уводит чуть в сторону. — Ты пьян…

— Нормально всё, — отвечает его же фразой, стараясь держаться ровнее.

И раз уж так, решает не менять свои планы и идёт в бар уже вместе с Кэйей. А он, видимо, и не против. Девушка за стойкой с розовыми волосами и в забавной шапочке явно напрягается, когда они входят в помещение.

— Вызвать вам скорую?

— Два Дэниелса со льдом, — равнодушно отвечает Дилюк, бросая на стойку пятьдесят баксов. — И пакет со льдом.

Барменша недовольно кивает и достаёт стаканы. Рангнвиндр усаживает своего спутника на диванчик в самом дальнем углу. Народу не то чтобы много, но он всё же предпочитает уединение, как бы абсурдно это ни звучало для того, кто пришёл в бар. Молчат оба. А через пару минут им приносят и виски, и лёд, и даже влажное полотенце.

— Спасибо, — бормочет Кэйа непонятно кому. Он аккуратно вытирает лицо, потом руки и, наконец, поднимает взгляд на Дилюка.

— Ты так и притягиваешь к себе всякое дерьмо, — мрачно подмечает он, делая глоток и доставая сигарету. Кэйа тоже шарит по карманам, но так и не находит. Видимо, выронил. Дилюк подталкивает к нему пачку. — Бери, если хочешь.

— Зачем?

— А ты не их искал? Ну, как знаешь, — Дилюк выдыхает дым в сторону и жестом просит ещё порцию у обратившей на него внимание барменши.

— Вмешался зачем? — Кэйа принюхивается к своему напитку и, резко выдохнув, выпивает залпом.

Рагнвиндр врезается в него таким взглядом, что Кэйе становится ещё более неуютно. Из-за расширившихся зрачков почти не видно его алые радужки, брови сведены к переносице, а на лице гремучая смесь раздражения и злости. И создаётся ощущение, что скажи Кэйа ещё слово — и ему так же не поздоровится, как тем двоим из подворотни.

— Показалось, что тебе там было не очень, — звенящим сталью тоном отвечает он. — Хочешь вернуться?

Кэйа утыкается лицом в ладони, запуская пальцы в и без того растрёпанные волосы. И оставляет вопрос без очевидного ответа. Всё-таки берёт любезно предложенные сигареты, закуривает и прижимает пакет льда к правой щеке.

— Вам точно не требуется помощь? — интересуется подошедшая к ним барменша, забирая пустые стаканы и полотенце. — Любая.

— «Полуденную смерть», пожалуйста, — Кэйа вздыхает, двигает к себе пепельницу и переводит взгляд на девушку. — Две.

Она кивает и уходит. А Дилюк продолжает неотрывно на него пялиться.

— Не думаешь, что сейчас самое время?

— Да, наверное. Спасибо, Люк, — теперь совсем на замученного щенка похож. — Я, правда, благодарен тебе, без тебя бы…

Кэйа сползает по спинке, будто пытается спрятаться не только за пакетом льда, а ещё и под столом, да и вообще под землю бы с радостью ушёл. Но взгляд Рагнвиндра ни на градус не теплеет.

— Ну, что я, по-твоему, должен сделать? — неожиданно взрывается Кэйа и торопливо хватается за принесённый коктейль, как за спасательный круг, делает глоток и смотрит на Дилюка.

— Как ты нашёл меня? — от его ледяного тона Кэйа ёжится.

— Отец просил…

— Это я уже понял! — грубо перебивает Рагнвиндр. — Как нашёл, я спрашиваю. Через кого достал адрес? Понимаешь же, что я всё равно узнаю?

— Он оставил информацию.

— Откуда ты знал его?

— Я жил с ним.

— Что ж, — Дилюк сжимает челюсти так, что слышно скрип зубов. — Отличный у него вкус. Был.

Кэйа рассеянно крутит свой стакан, затягивается, а когда до него доходит то, что сказал Дилюк, то глаз его округляется, и он возмущëнно смотрит на Рангвиндра исподлобья.

— Ты что, больной? Думаешь, я бы стал называть своего любовника отцом? — он чуть не переходит на крик, но сам же себя мысленно одëргивает. — Он растил и воспитывал меня.