Глава 7 Ну что, в путь? (1/2)

С отъездом Подгорного короля дом Беорна стал для Сириэн тише и спокойнее: никаких тебе ссор, никаких попыток прорвать ее оборону и вызнать все тайны, а уж сколько с ним было нарушений привычного уклада жизни на маленькой ферме, одним словом — теперь можно было расслабиться. Но сердце эллет все равно сжималось от грусти при расставании: за этот месяц она успела привязаться к гному, он стал для неё близким другом, несмотря на часто посещавшую его мрачность да довольно любопытный нос. Как-то она не успела заметить, когда же Трору удалось преодолеть эту грань между «я просто когда-то спасла ему жизнь» и «он мой друг, которому я доверила бы себя». А ведь именно последнее она и собиралась сделать, соглашаясь на переезд в Эребор.

Гном был бесспорно красив: довольно высокий для представителя кхазад, широкоплечий, мускулистый, он обладал очень выразительными синими глазами, приятным профилем с прямым орлиным носом, тонкими узкими губами и могучей копной темных немного вьющихся волос. К красоте внешней прилагался ещё и на удивление приятный букет душевных характеристик: добрый, обходительный, воспитанный, и к тому же король… Короче говоря, мечта любой женщины, можно было бы полагать. А уж какой выразительный взгляд синих омутов его глаз она иногда ловила на себе... Но не стоило забывать, что при всем этом Трор был женат. А что до Сириэн, и без того не лишенная мужского внимания, становиться одной из королевских фавориток она не собиралась, да и вряд ли в роду однолюбов кхазад могли таковые водиться, а заводить серьезные отношения не хотела и подавно, чему была очень даже веская причина: как понять, что мужчина искренне любит ее всем сердцем, а не подпал под чёрные чары ее проклятья? Эллет хотелось спокойствия и уюта, да верных друзей рядом, чтобы не быть одинокой. Хотелось обрести дом, не одинокую хибарку в лесу в придачу со званием местной ведьмы, а настоящий новый дом, что был утерян для неё так давно и так безвозвратно. Найти своём место и жить в нем без страха и сомнений. Жить столько, сколько захочется, знать что из любого странствия она может вернуться туда не потому, что зовут неоконченные дела, а потому, что сердце ее тоскует по родным стенам.

Рана от стрелы после отъезда венценосного гнома затягивалась намного быстрее, складывалось даже неприятное ощущение, что присутствие Трора словно замедляло процесс исцеления эльфийки. Но она старалась гнать от себя эти мысли, ну право же, даже звучит смешно — «гном-некромант, пытающийся изжить со свету несколькотысячелетнюю проклятую эльфийскую деву».

В общем все возвращалось на круги своя, а уж жизнь вдвоём с Беорном была у них настолько отлажена, что тут и обсуждать было нечего. Да и зима за окном порядком уменьшила список фермерских хлопот: никакого тебе ухода за урожаем, обработки земель, пчёлы спали, а кладовые были полны припасов.

День становился все короче, природа отдыхала и вместе с ней затихли и все темные твари. Будто не имеющие никакой возможности сопротивляться зимним чарам, все пауки и орки словно впали в летаргический сон, что было весьма странно: ночь ведь стала столь длинна, что казалось все злыдни должны были наоборот воспрять духом и с новой силой атаковать добро, но не тут то было…. Или это было эдакое хитроумное затишье перед бурей? Что бы там ни ожидало их в будущем, Сириэн старались гнать и эти мысли прочь и жить по принципу «а подумаю-ка я об этом завтра», ведь сейчас ей так хорошо и уютно в этом сегодня. Жизнь была наполнена мягкой кроватью, сном до обеда, вкусной едой, длинными вечерними посиделками перед камином за уютной беседой с близким другом, умиротворением и покоем, каких эллет давно уже не ощущала и о коих могла разве что мечтать на протяжении последних нескольких десятилетий.

Через неделю после отъезда гномьего владыки Сириэн окончательно восстановила свои силы, что не укрылось от пристального взгляда оборотня:

- Милая, мне кажется ты уже достаточно пришла в себя…. — многозначительно начал Беорн за ужином, накладывая в плошку с творогом несколько ложек сладчайшего мёда — Я думаю, нам пора вплотную заняться вопросом твоего переселения в гору: снег уже лёг основательно, дороги будут проходимы, а тянуть с этим делом никак нельзя… — прихлебнув из огромной чашки молока, великан грустно добавил — Должен признаться, в этот раз твои чары начинают действовать на меня быстрее, чем обычно… Вот думаю теперь, может всему виной то, что я видел тебя совсем недавно в прошлый раз и времени прошло ещё слишком мало, чтобы я восстановил свою защиту? Во всяком случае, как бы то ни было, затягивать слишком опасно, а оставлять тебя одну я не собираюсь.

- Я понимаю тебя, друг мой, прости… — эллет опустила взгляд в тарелку и начала ковырять кусочек козьего сыра вилкой — Если честно, я не очень уверена в целесообразности переезда в Эребор. Точнее плюсов, конечно, очень много и смысл в этом определённо есть. Но и минусы тоже: я боюсь навлечь на гномов гнев Саурона, если он узнаёт, где я укрылась. Точнее, когда он узнаёт, а это непременно произойдёт. Одинокая гора слишком близко к Дол Гулдуру, как бы не вышло большой беды… Не хочу, чтобы пострадали невиновные, да ещё и за своё гостеприимство.

- Глупенькая, тебе не за что извиняться, твоей вины в том нет… — попытался утешить Беорн — А что до безопасности гномов, уверен, им вряд ли что-то угрожает: какую мощь надо обрести и сколько нечисти наколдовать, чтобы взять Эребор? Но вот если ты попадёшь в руки к некроманту, уверен, он очень быстро эту мощь через тебя получит и ты понимаешь о чем я…

- Понимаю… — ну вот, теперь даже самый маленький кусок в горло эллет не лез совершенно.

Отставив тарелку, Сириэн встала из-за стола и подошла к окну. В воздухе мерно кружились снежники, покрывая собой землю и ветки деревьев: умиротворение, красота и покой, это так далеко от того, что чувствовала сейчас на сердце эллет. Подобно червяку, угнездившемуся в спелом яблоке, изнутри эльфийку точила тревога. Она никогда до недавнего времени не имела никаких дел с гномами, видела их издалека и то мельком. Могло ли быть такое, чтобы расса, созданная Ауле из горной породы имела стойкость к ее чёрным чарам? Трор довольно неплохо держался в ее присутствии, но все равно иногда она замечала такие его взгляды, от которых, мягко говоря, становилось не по себе. Но никаких намеков или действий с его стороны не было, а потому, можно было надеяться, что, если они будут не часто видеться, проклятье обойдёт его стороной и у Сириэн будет призрачная надежда не только на безопасный кров и верного друга, но и вместе с тем возможность обрести дом, о которой она так мечтала. А если она ошибается и подгорный король не устоит? Это может иметь ужасные последствия, ведь проживая на его территории, она полностью окажется в его власти. Что уж говорить о скандале, который может разразиться, ведь гном женат, и, насколько она знала, каменное сердце кхазад открывалось всего один раз и на всю жизнь. Измены среди их народа если и встречались, то крайне редко, и вызывали огромный общественный диссонанс. Перед глазами тут же возник образ Эдериэль, именно так звали ту прекрасную эллет из Лотлориэна, мужа которой случайно обрекла Сириэн на муки вожделения. Ее заплаканные и полные невыносимой муки глаза, да сжатые на округлом животе руки….

Из терзающих сердце мыслей эльфийку вырвала огромная ладонь, опустившаяся ей на плечо:

- Дорогая, не мучай себя понапрасну сомнениями и тяжкими думами. Помни, чем слабее твой дух и решимость, тем легче Саурону посеять семена тьмы в твоей душе. А он прекрасно знает, что только это и сможет привести тебя к нему добровольно.

- Я все думаю, и никак не могу принять решение. Так давно я скитаюсь по свету и никак не могу найти своей дороги. У всех есть предназначение, данное Эру, лишь я оказалась забытой и блуждаю на задворках Эа* без цели и без надежды.

Оборотень вплотную придвинулся к девушке и обнял ее за плечи. Не часто он видел Сириэн такой. Всегда веселая, беспечная и полная решимости во что бы то ни стало противостоять злу, что укоренилось и обитало во всем ее существе, она редко допускала кого-либо в эту темную часть своей души, да и сама старалась держаться от неё подальше: слишком высок был соблазн погрузиться в эту чернь с головой. Но хватит ли у неё сил чтобы вынырнуть? — вопрос, на который не хотелось узнавать ответ опытным путём.

- Ну полно, девочка, будет тебе. Раз тягость принятия решения так давит на твои плечи, позволь мне снять с тебя этот груз и направить твой путь самому. Я чувствую, что твоя дорога лежит через Эребор. Не знаю, к худу это или к добру, но склонен доверять своему сердцу. То, что предназначение ещё не открылось тебе, не означает, что его у тебя и вовсе нет. — великан осторожно вытер не пролитые слезинки, успевшие скопиться в уголках глаз эллет. — Я верю, что несмотря на всю свою тьму, ты принесёшь этому миру великий свет.

Сириэн слабо улыбнулась одними уголкам губ и обняла великана в ответ.

- Спасибо — тихонько прошептала она, высвободилась из объятий и как ни в чем не бывало пошла прибирать со стола остатки ужина.

Подготовку к отправлению в Четвуд было принято начать утром следующего дня. Они отправятся налегке. Сириэн поедет на Всполохе, который восстановившись от своих повреждений намного быстрее хозяйки, во всю рвался в путь и нетерпеливо бил копытом землю под ногами, стоило ему только завидеть эльфийку рядом. С собой возьмут необходимое для перехода количество еды, тёплую одежду на случай крепких морозов и немного лекарских мазей, мало ли какими опасностями обернётся их странствие. Туманные горы было решено пересечь через перевал Кирит по дороге Форн-эн-Андраф, она была ещё довольно безопасна и часто используема. Затем вдоль реки Митейтель обойти территории Имладриса, соваться в гости к эльфам такой необычной компанией желания не было ну совершенно никакого, и, переправившись через Бруинен, выйти на Великий Восточный тракт. Если путешествие пройдёт без сучка и задоринки, дорога до Четвуда займёт примерно месяц, плюс пара недель чтобы уладить дела Сириэн, и ещё месяц на обратный путь. Итого примерно к середине весны они должны будут достигнуть финальной точки маршрута — Одинокой горы. Но это если все пройдёт гладко, как по маслу. А верилось в такое удачное стечение обстоятельств с большим трудом.