Спусковой крючок (1/2)

Главное, уходить и не оглядываться. Оглянешься, вспомнишь. Вспомнишь, пожалеешь. Пожалеешь, вернёшься. Вернёшься, начнётся всё сначала…</p>

Вот и всё. Я стою с чемоданом в руке, ожидая такси. Я приехала в Теллурид в компании будущего мужа, а уеду в одиночестве раздавленная и униженная. Как и в прошлый раз.

Идиотка!

На что я надеялась, вернувшись сюда? Зачем согласилась на это? Именно такого исхода я добивалась?!

Я боялась начать откровенный разговор с Майклом, и пустила всё на самотёк. В глубине души я надеялась, что он поверит мне, а не чужим для него людям. А может я хотела этого расставания? Может быть я просто никогда не любила его?

— На вокзал? — раздался сухой мужской голос, вырывая меня из мучительных размышлений.

На мой лоб упала холодная капля. Я подняла голову, уставившись в тёмное небо, которое заволокло серыми, дождевыми тучами.

— Да.

Я быстро села в такси, ощущая распространяющийся внутри холод. Подняв воротник своего коричневого пальто, я начала растирать заледеневшие руки.

— Отдыхали у нас или по работе были? — спросил водитель, смотря на меня в зеркало заднего вида.

Я машинально кивнула, резко отвернувшись к окну.

— Понятно. Теллурид не особо гостеприимен. Мрачный городок, — засмеялся мужчина, стуча большими пальцами по рулю.

Я шумно выдохнула, прикрыв глаза. Дождь усиливался, барабаня по крыше автомобиля. Прислонившись к холодному стеклу, я почувствовала боль, снять которую мог только один человек.

Было половина восьмого утра. Он сидел на ступеньках у входа. Его рюкзак лежал рядом с ним, больше похожий на кучу слепленных вместе лохмотьев. Грязные, русые волосы свисали до плеч. Чем ближе я подходила, тем отчётливее видела огромный синяк под правым глазом. Он смотрел вдаль, погружённый в свои мысли. Голубые глаза были абсолютно пусты.

Поднимаясь по лестнице, я ощущала пронизывающую боль в груди. Это был уже третий раз. У меня создавалось впечатление, что он ночевал на ступеньках. Весь его замученный, неопрятный вид говорил об этом. Он не видел никого вокруг. Не замечал меня, проходившую мимо него.

Дождь усиливался, а таксист всё громче и увлечённее рассказывал мне про свой отпуск в Майами. Я шумно вздохнула, прижимаясь ещё сильнее к стеклу.

— Блэкбёрн просто невыносим. Как его вообще приняли к нам с такой низкой успеваемостью.

Пышнотелая женщина с большими карими глазами удручённо стучала карандашом по открытой тетрадке.

— Этот мальчишка срывает мне занятия, заражая остальных своим презрительным отношением. Он просто лежит на парте, не реагирует на замечания. Ему плевать.

— Миссис Дженсен, мне кажется он таким образом привлекает к себе внимание, — ответила я, раскладывая проверенные контрольные работы.

— Таких как он надо исключать. Чем раньше, тем лучше, — озлобленно прошипела женщина.

— Это самый лёгкий выход. Он ещё ребёнок. Я думаю, надо поговорить с его родителями, — парировала я, ощущая раздражение.

Миссис Дженсен посмотрела на меня своим фирменным взглядом из-под спущенных на переносице очков. Мне стало не по себе. Да, именно так она смотрела и на своих учеников, когда они давали не правильный ответ или тушевались у доски, не в состоянии доказать очередную теорему.

— Вы до сих пор не знаете, кто его мать?

— Нет.

— Весь город уже в курсе, мисс Уокер. Яблочко от яблони недалеко падает. Дурную кровь ничем нельзя разбавить, — медленно произнесла женщина с полным ощущением своего превосходства.

Её карие глаза скользнули по мне снизу вверх. Короткий кивок головой в мою сторону и плохо скрытый намёк. Я прищурилась, чувствуя знакомую волну ярости, поднимающуюся внутри. Последний комментарий был адресован и мне — дочке «сумасшедшей Дарси».

Резко развернувшись, я вышла из учительской. В кабинете уже сидел мой десятый класс. Русоволосый, худой мальчик сидел на своём привычном месте у окна. Когда я начала урок, он едва заметно оживился, приподняв голову. Но всё его внимание скоро переключилось на потёртую записную книжку. Он что-то усиленно там строчил, прикрыв половину лица русыми патлами.

Это происходило практически каждый раз. В тот день я не выдержала. Я часто думала о том, что если бы я тогда не подошла к нему, все могло быть по-другому. Мой порыв был спусковым крючком.

— Блэкбёрн, — обратилась я тихо, но строго.

Весь класс замер, наблюдая за тем, как главный бунтарь медленно поднимает на меня свой нахмуренный взгляд.

— Рисуешь? — спросила я, подходя к его парте.

Голубые глаза дерзко блеснули из-под светлых бровей.

— Нет.

— Покажешь своё творчество, раз моя лекция тебе не интересна? — я ухмыльнулась без капли раздражения или злости.

Мальчик энергично тряхнул головой, сипло засмеявшись. Он покосился на остальных, играя бровями. Класс загудел, как рой пчёл.

— Вообще-то Ваша лекция мне очень интересна. Она меня даже вдохновляет, — протянул ученик, ехидно усмехнувшись мне в лицо.

— Рада это слышать. Посмотрим, на что я смогла вдохновить, — наклонившись вперёд, я повернула его записную книжку к себе.

Мальчик шумно выдохнул, откинувшись на спинку стула и заведя руки за голову. Он внимательно смотрел на то, как мои глаза заскользили по на удивление ровным строчкам. Грубая, ненормативная лексика каким-то волшебным образом соседствовала с аккуратным почерком. Агрессия и злоба сочились из каждого предложения, соединяясь воедино через гармоничную и остроумную рифму.

Медленно подняв глаза, я посмотрела в напряжённое лицо ученика, который изо всех сил изображал безразличие к происходящему, но во взгляде читалось волнение. Похоже я была первой, кто удостоился чести взглянуть на его творчество.

— Я ещё сбоку нарисовал толстого гномика, если Вас это утешит… — пробормотал Блэкбёрн, одаривая меня кривой ухмылкой.

Он упрямо вскинул подбородок, бросая мне вызов. Смех прокатился по кабинету. Ученики были в восторге от дерзости новичка.

— А ты оказывается разбираешься в рифмах, и грамматика у тебя хорошая. Странно, что по английскому у тебя одни тройки и двойки. У тебя поэтический талант. Очень умело используешь метафоры, — абсолютно спокойно сказала я, одобрительно качая головой.

Смех прекратился. Голубые глаза округлились. Мальчик опустил руки, подавшись вперёд. Он явно ожидал совершенно другой реакции.

— Мне кажется, тебе нужно продолжать работать в этом направлении. Только по-меньше ненормативной лексики. Так ты увеличишь свои шансы быть опубликованным в журналах и газетах. На этом можно хорошо зарабатывать, — добавила я, аккуратно пододвинув книжку к ошарашенному ученику, который очевидно не понимал шучу я или нет.

— Я серьёзно, Блэкбёрн. Не бросай это увлечение, — бросила я, возвращаясь обратно к своему столу.

Я до сих пор помню гробовое молчание в классе и искрящийся взгляд русоволосого мальчика с огромным синяком на худом, бледном лице. Мне тогда показалось, что на короткий миг голубые глаза просветлели, и в них проскользнула надежда.

Неужели я так ошибалась в нём…в себе? И это всё было плодом моего воображения?!

— Эх, прошло уже столько лет. А я всё мечтаю снова туда съездить, — раздался мужской голос.

Я резко открыла глаза, вспоминая, что всё ещё еду в такси.

— Куда? — буркнула я, отпрянув от окна.

— В Майями. Там таких ливней не бывает, — улыбнулся водитель, посмотрев в зеркало заднего вида.

Капли всё сильнее и громче барабанили по крыше. Виски сдавило. Я откинула голову назад, ощущая непонятную, жгучую тоску.

Я так и не поговорила с ним. Я так и не решилась расставить всё по местам. Я так и не отчистила своё имя. Я снова убегала, как последняя трусиха. Неужели я так и не повзрослела за пятнадцать лет?!

— Стоп! — вскрикнула я, словно обращаясь к самой себе.

Такстист дёрнулся всем телом от неожиданности.

— Что случилось?

— Разворачивайтесь. Едем обратно.

— Вы уверенны?

Я шумно выдохнула, подавшись вперёд.

— Да.

— Остановите здесь.

— Хорошо, — ответил водитель, паркуясь у магазина игрушек.

Я решительно открыла дверь.

— Вам далеко до дома, а то ливень, как из ведра.

— Нет. Всё хорошо. Спасибо, — протараторила я, выходя из такси со своим чемоданом.

Я отошла к магазину, встав под крышу. Как только машина скрылась из виду, я громко выдохнула. Мне было жутко холодно, но я знала, что либо сейчас, либо никогда.

Двинувшись прямо к вывеске «Автосервис», я ощущала себя воином, отправляющимся на поле боя без оружия. С каждым шагом я приближалась к человеку, разрушившему мою жизнь.

Он ведь меня не узнал тогда, будто меня никогда не было в его жизни…но на этот раз я его заставлю вспомнить.

Ворота были приоткрыты. Я резко остановилась, заметив выходящего из гаража седовласого мужчину. Спешно забежав за ствол дерева, я наблюдала за тем, как из автосервиса друг за другом выходили люди. Большинство из них улыбались, перебрасываясь фразами. Звук попеременно открывающихся зонтиков заставил меня вжаться в дерево. Но к счастью все двинулись в противоположную от меня сторону.

Я выждала ещё минуту. Удостоверившись, что все скрылись из виду, я направилась к автосервису. Тёплый, желтоватый свет вырывался из приоткрытых ворот, словно приглашая меня войти. Затаив дыхание, я прислушалась к шороху, доносившему изнутри.

Всего один шаг. Давай, чёрт возьми. Соберись.

Титаническим усилием воли я заставила себя войти. Мне показалось, что стук подошвы моих ботинок разнёсся по гаражу, как раскат грома.

— Встреча уже закончилась, — бросил через плечо высокий, стройный мужчина, складывая стулья.

Его хриплый, низкий голос заставил меня замереть на месте. Он даже не догадывался о том, кто стоял позади него, задыхаясь от волнения, скрещенного с давней обидой.

— Приходите в среду, — устало выдохнул мужчина, наконец-то обернувшись.

Глубокие, голубые глаза округлились. Мне явно удалось застать его врасплох. Я не могла пошевелиться, словно ноги успели врости в бетонный пол. Мы стояли в метре друг от друга в полной тишине. Мой взгляд скользил по до боли знакомому лицу, уже не такому бледному, а даже загорелому. Русые волосы были коротко подстрижены, золотистая щетина придавала ему грозный вид. Передо мной стоял не подросток, а взрослый мужчина.

Судя по всему, он тоже рассматривал меня, подмечая изменения. На этот раз не было никаких сомнений. Он меня узнал. Его удивление сменилось на неподдельный интерес. Не знаю сколько времени прошло, когда я издала странный, сдавленный звук, похожий на кашель. Этот внезапный звук заставил нас обоих дёрнуться, словно проснувшись ото сна.

Мои ноги начали подкашиваться. То ли от холода, то ли от волнения. Я быстро подошла к одному из стульев и села, цепляясь руками за свои коленки. Мокрая чёлка прилипла к моему лбу. В глазах рябило от напряжения.