24 (2/2)

— Мы не знаем о них,потому что располагаем только официальной информацией, — сложенные в замок руки у сами лица Итачи всегда значили только одно: Карасу уцепился за кусок сочной плоти. Шисуи поднял глаза на брата: у того лихорадочно дрожали зрачки, и, лейтенант готов был поклясться, в них полыхал огонь верного предчувствия. В такие моменты Шисуи как никогда остро чувствовал недосягаемость брата. Итачи был великолепен когда в его голове включался точнейший компьютер, пока в голове Шисуи несмело скрипел подыхающий тамагочи. — Я был бы дерьмовым торговцем информацией, если бы не знал наверняка, что у Какузу имеется двоюродная сестра и очаровательная племянница. — Шисуи облегченно выдохнул: и правда, недосягаем. — Но, как ты и сказал, нигде о них нет упоминаний. Какузу должен сам слить свою Ахиллесову пяту тебе.

Идея втянуть в это Принцессу появилась не сразу. Какузу почти не появлялся дома, предпочитая своей уютной постели все тот же диван в ординаторской или мотели и шлюх. Когда ты наемный убийца, размениваться на цацки типа любви,семьи и отпуска в летнем домике на берегу озера не приходится. Поэтому то единственное, что выдаст родственников, наличие которых по приказу Пейна умалчивалось, должно было быть на его рабочем месте. Когда работаешь в секретной военной лаборатории, задумываться о тайниках — последнее дело.

И даже после убедительных доводов Шисуи о прозорливости консультанта, Итачи мялся. Шутки-шутками, но Какузу был одним из лучших и безумных головорезов Акацки. И если что-то пойдет не так, то либо его пришьют на месте, либо мясорубка Пейна перемолет в фарш всех кого Итачи любил и кем дорожил. От мысли о том,что Принцессу однажды зажмет в темном переулке какой-нибудь тип с красными облаками на плаще, к горлу подкатывал ком. А Саске...? Воспитанный быть орудием, сам себя Итачи интересовал в последнюю очередь. К черту его самого, он от рождения был потерян для этого мира.

— Сам подумай, в маскировке ты ни черта не видишь, отвлекать этого педераста Кабуто все равно надо,а Какузу ни в коем случае не должен узнать тебя, — на часах перевалило за полночь. Шисуи устало подпирал взлохмоченную голову рукой, ладонью прикрывал непрестанную зевоту. Итачи не шевелился уже минут сорок, не разнимая замка рук. — Какой смысл туда идти, если мы не сможем прижать Какузу к стенке? Огами шикарно ищет улики. Нужно навалиться всеми козырями,что у нас есть.

Шисуи был прав. Принцесса — умница. Старший Учиха будет слеп как крот,и сможет полагаться только на болтовню работников, свой слух и интуицию. Очевидно, Шисуи будет трепаться с Орочимару на предмет того, почему Итачи Учиха как пуганый олень шкерится по его лабораториям, одетый по самые усы в личину придурковатого персонажа. Если узнает, конечно. Жаловаться Пейну он не побежит, в его же интересах избавиться от проштрафившегося работника, но полюбопытствует змеюка обязательно.

Методичный ум и внимательность Принцессы необходимы. Но какого черта он жил всю жизнь, пытаясь оградить отото от этого замешенного отцом преступного дерьма,чтобы потом вести любимую женщину прямо в логово сумасшедшему ученому на встречу с парнем,за сотню йен косивший людей и глазом не моргнув?

Что у его жизни очень гадкое чувство юмора Итачи понял давно. Еще тогда, когда его сверстники подглядывали в душевых за визгливыми и удивительно сисястыми девчонками в летнем лагере, он, будучи четырнадцатилетним пацаном, решал с кузеном,каким лучше способом он прикончит собственного отца, чтобы спасти Саске.

Он утвердился в этом мнении, когда через полгода после расставания, Изуми выскочила замуж за причесанного сына какого-то банкира с накрахмаленным воротничком и дебильными запонками своей покойной бабки, на которые он наверняка втайне наяривает ночью, пока жена спит рядом.

Итачи еще хорошо помнил очаровательную манеру Изуми зарываться под подушку с головой, которая у девушки осталась с детства.

”Онрё чувствуют твое дыхание, Итачи-кун. Спрячешь дыхание и они не найдут тебя.”

Еще он помнил ее забавные мальчишечьи ладони с дешевым колечком из сухих завтраков. Рубец на верхней губе, оставшийся от ветрянки, которой Изуми переболела в третьем классе. И еще родинка у самой брови,на изгибе, точно месяц и звездочка.

Причесанный Воротничок в запонках отлично бил с правой,но немилосердно пропускал слева. Выхаркивал ”учиха”, оставляя на чищенных длинноносых ботинках какого-то модненького дизайнера сгустки крови. Потом объявилась болезнь, и кровью харакал уже Итачи.

Поэтому, когда влюбленность в Принцессу не могла быть подвергнута сомнению, Итачи был готов. Потирал руками как заядлый мазохист и ждал, как его вывернет на этот раз. Вывернуло знатно. Размазало и распотрошило, как рождественского кролика.

На место блаженно опустевшей после секса головы перед сном неминуемо являлась Принцесса со своими проклятыми ключицами, чертовым очаровательным носиком и молниями в глазах.

Глядя на Принцессу перед собой теперь, снова нахмурившуюся и сосредоточенную, Старший Учиха ежесекундно останавливал себя от того, чтобы подхватить ее на руки и выскочить в окошко. Дать деру отсюда,упрятать от того,в чем Итачи погряз по самые фальшивые усы. Только пузыри на поверхности и вонючая бандана, оставшаяся от единственной поездки за город шесть лет назад. Той самой, когда он бороздил рожей кювет.

— Что вы знаете о Кабуто? — перерыв кончился,поэтому работники откланявшись отправились по рабочим местам. Итачи снял надоевшие очки и теперь растирал пальцами занывшую переносицу. Консультант сидела на диване напряженная, точно под костюмом к ее спине примотан монашеский посох. Она явно заметила что-то, и Итачи ждал. Он не стал предупреждать ее заранее о том,что принцесса должна найти, чтобы найденное не было притянуто за уши. Простая психология и женское желание утвердиться.

— Сирота из местного приюта. Окончил с отличием школу,Технический университет. Голубой как июньское небо, — ответил Итачи, не открывая глаз.

—То есть у него нет совсем родственников? — уточнила Сумирэ.

— Если хочешь разрабатывать охренительно смертельные вещи и чтоб тебе при этом еще и лизали зад, найди себе сироту, и тот до конца жизни будет тебе благодарен как Хатико — сказал Учиха, примостив очки обратно на нос, на случай, если Какузу вдруг все же заглянет.— Орочимару нужны именно такие парни, поэтому нет: Кабуто совсем один. Я проверял.

Принцесса замолчала. Итачи глянул на нее поверх линз: ее зрачки шустро метались, полураскрытые губы вяло шевелились, выговаривая беззвучные догадки. Внезапно девушка метнула взгляд на Итачи, совсем такой же,как тогда в ”Хэби”. Чистый и торжествующий.

— Племянница, — произнесла она не сдерживая ликующую улыбку. Итачи вскинул бровями. — У Какузу есть племянница. Он солгал.

—С чего ты взяла, принцесса? — спросил он, уставившись в паттерн кофейных колец столика. От Принцессы в моменты ее триумфа взгляда было не отвести. Она буквально вспыхивала, румянилась, точно только что надрала задницу целому полку на Авадзу*. Я пришла резать головы самураям и оттрахать тебя,Учиха. Как видишь, головы я уже отрезала.

— Все сходится, — с энтузиазмом сказала консультант, — детский рисунок на тумбе. Когда я брала ручку,увидела листок. Детский рисунок. Человек. Без очков, точно не Кабуто. И волосы не длинные,Орочимару отпадает тоже. Почерк явно девичий, как и сентиментальность ...

Окончания фразы Итачи уже не слышал. Быстро выудив рисунок из под всякого хлама, он принялся жадно осматривать трофей. Человек в цветах. Действительно, рисовала рука не мальчика: слишком много деталей на лице, губы, брови. Завитые лепестки ромашки. Девочке не больше пяти лет. Родство не прямое, иначе ребенок изобразил бы себя рядом: обыкновенная попытка подсознательного побороть страх одиночества.

Учиха сканировал каждый миллиметр рисунка. Человечек действительно без очков, ребенок бы не опустил это во внешности. Всего одна деталь,и вот он — рычаг давления на Какузу.

— Бумага не выглядит потрепанной,грифель цветных карандашей не затерт,значит рисунок свежий, — добавила консультант, выглядывая из-за спины.

Итачи перевернул листок,и облегченно выдохнул:

— Храни Господь детское Эго.

На обороте рисунка красовалась старательно нарисованная зеленым карандашом надпись:

от Мисы для дяди Дзонби

Неконтролируемое, почти животное, Эго ребенка старается всюду оставить след. Научившись писать свое имя, дети с огромным удовольствием пишут его где не попади. Кто бы мог подумать, что головореза сольёт неокрепшая психика племяшки.

— ...Детское эго и мою страсть красть твои ручки,принцесса.

***</p>

Какузу и бровью не повел. Посмотрел на рисунок, зажатый в ладони Шисуи, медленно перевел взгляд на лейтенанта, сполз на консультанта. И лишь тусклый зеленый свет лапочки ”exit” вычерчивал из темноты коридора его глубокие складки возле носа и заходившие желваки на монументальной челюсти мужчины. Какузу напрягся точно дикий зверь, готовый вот-вот вцепиться в горло охотнику.

— Кому ты продаешь ви-икс?

Сумирэ не сразу узнала голос лейтенанта. Она стояла сбоку от него и видела его шевелящиеся губы,но не могла поверить, что по-мальчишески бодрый, бархатистый голос Шисуи может звучать настолько бесстрастно и угрожающе. Трудно поверить,что это приветливое солнце в погонах в одну секунду превращается в ядерного гиганта, сметающего галактики в кромешном ужасе пекла.

— Глазастую нашел девчонку, Учиха, — Какузу смотрел на Сумирэ, — Способная. Не боишься таскать ее к ублюдкам вроде меня?

Краем глаза Огами видит, что Итачи, стоящий по другую сторону и перекрывающий дверь запасного выхода, сжимает кулаки, не снимая при этой самодовольной гримасы Юуры.

— Я не знал,что ты стал таким сентиментальным, Дзонби. Стареешь ты что ли? — надменно протянул Юура, — Племяшка-то любит шоколадки или лучше с мороженным прийти?

— Сука, — шипит Какузу, порываясь в перед, и тут же припечатывается к стене выпадом Шисуи.— Урою, если тронешь...

— Имя, Какузу,— лейтенант держит преступника на вытянутой руке, и консультант видит вспухшие на запястьях мужчины вены. К горлу подкатывает истерика и животный ужас. Вид трупов, крови не действовали так же ошеломительно, как спарринг двух крепких мужчин. И без того внушительный Шисуи выглядел буйволом, сжимал робу Какузу до треска ткани. Детский рисунок тихонько приземлился как раз промеж пар мужских ботинок.

— Чувак, не усложняй,— протянул Юура, подходя ближе и кладя ладонь на плечо кузену. Лейтенант опустил руку, оправился, отошел на полшага. — Нам нужно только имя твоего дружка-покупателя.

Какузу помолчал, порывисто выдохнул. Неподалеку на лестничном пролете жужжала подвесная лампа похожая на летающую тарелку на ниточке, как в старых голливудских блокбастерах про пришельцев.

— Я не знаю кто это,— наконец заговорил мужчина, смотря прямо перед собой, в глаза Шисуи. — Никнейм ”Со”. Мы не встречались с ним. Айпи адрес всегда был разный, товар просил оставить каждый раз в новом месте. Кто бы он ни был, но в компьютерах он шарит отлично.

— Как вы вообще связались?— все тем же выхолощенным голосом говорил Шисуи.

— Я сливал остатки веществ на черный рынок. Он их сначала покупал...

—..но самостоятельно синтезировать ви-икс невозможно. — закончила предложение за Какузу Огами. Тот коротко кивнул. — Когда и где будет ваша следующая встреча?

— С момента выходов этих видео, этот тип больше не объявлялся,— ответил торговец, с вызовом посмотрев на Шисуи, выжидая, как отреагирует лейтенант. Шисуи, словно в режиме берсерка, смотрел на Какузу не мигая. Юура нахмурился и,закусив губу, в задумчивости задрал лицо к потолку, подставив под зелень лампочки учиховский кадык.

Огами разочарованно вздохнула. Внутри вдруг что-то угасло. Значит, зря все эта вылазка, весь этот риск и опасность: Эстет за собой хорошенько подмел, продумал наперед каждый свой шаг. Ему всегда удается быть впереди полицейских, игриво свисая перед самым носом, точно сочная морковка на удочке осла.

Сумирэ украдкой взглянула на Итачи. Эстет был явно одареннее нее,но неужели он сумел обойти и всемогущего Карасу? Она ждала. Ждала,что вот-вот,сейчас, она снова увидит, даже под линзами нелепых очков, ликующий блеск глаз хищника Итачи. Но тот оставался молчалив, таращась в сизый потолок,расчерченный длинным перпендикуляром проводов.

*битва при Авадзу — отсылка к легендарной воительнице Томоэ Годзен.