Часть 1 (1/2)

Громкие переливы фортепианной музыки плавают по душному помещению. В длинных лучах полуденного солнца вальсируют мелкие пылинки. Из распахнутых настежь окон доносятся голоса людей с улицы, шум проезжающих изредка машин и лёгкий осенний ветер.

Художественный факультет университета Пальметто стоит чуть поодаль остальных корпусов. Его здание старое и величественное, напичканное лепниной и древесиной.

Эндрю нравится здесь - определённо красивее, чем большинство квадратных современных недоразумений кампуса. Если бы ему ещё позволили снять яркие оранжевые флаги, совершенно не подходящие этому строению по стилю, то он бы с радостью это сделал. Но не позволяют - их команда по экси в этом году сильно продвинулась в рейтинге и теперь является едва ли не гордостью всего университета. Посягнуть на их флаг - повесить на себя клеймо плохого парня.

У Эндрю и так не то чтобы отличная репутация, но он немного старается стать лучше.

Его преподаватель по актёрскому мастерству не прочь каждый раз читать длинные лекции о том, как важно подать себя воспитанным и высоконравственным человеком. Ни того, ни другого у Эндрю не было с рождения, но он уже работает над тем, чтобы соответствовать.

Тридцатиминутный перерыв подходит к концу. Классический танец должен вот-вот начаться. Эндрю рассматривает свои тренировочные балетки: от постоянных занятий они немного потрепались, насыщенный чёрный цвет чуть выцвел, а резинки растянулись - нужно заменить.

На их фоне угольно-черные балетки Аарона, сидящего рядом, выглядят совершенно новыми, хотя и используются уже пару месяцев.

- Мисс Добсон убьет вас обоих, если увидит, что вы сидите на полу, - раздаётся со входа. Миньярды синхронно вскидывают головы: Эндрю, отрываясь от рассматривания обуви, Аарон - от переписки.

- Мисс Добсон здесь ещё нет, - огрызается Аарон. Эндрю отстранённо кивает, соглашаясь.

- Она будет здесь через минуту, - поясняет Ники. Близнецы тут же спохватываются, поднимаясь, видя кивок от кузена в сторону двери.

Мисс Добсон действительно появляется в дверях, только не через минуту, буквально через десять секунд. Она мельком оглядывает помещение, отмечая наличие студентов, и стремится к концертмейстеру - мистеру Ваймаку, совершенно равнодушному мужчине, что периодически называет всех студентов своими детьми.

Эндрю симпатизирует этот мужчина: он совершенно спокойный, замотивированный на работу и результат, а ещё всегда стремящийся помочь.

По коридорам бежит четвёртая симфония Айвза - глубокая и многогранная, оповещая о начале занятия. Эндрю занимает место у станка, наблюдая, как по коридорам перемещаются студенты, спеша кто куда.

Мисс Добсон заканчивает разговор с Ваймаком, оборачиваясь к группе. Взгляд, как и всегда, цепляется в первую очередь за близнецов, неизменно стоящих в центре зала.

- Всем доброе утро, - улыбается женщина. Её классический чёрный брючный костюм струится по телу, завораживая своей ровностью без единой вмятины. По залу разносятся пару десятков голосов студентов, приветствующих в ответ. - Сегодня у нас немного нестандартное занятие. Наши первокурсники поприсутствуют здесь, так что давайте покажем им, как выглядит классический балетный танец.

В открытую дверь тут же вторгаются с дюжину новых людей. Мисс Добсон вежливо просит последнего прикрыть её.

Эндрю оглядывает каждого - смущенные, воспитанные, в совершенно новых костюмах. Восемь девушек и четверо парней.

Ники начинает что-то бессвязно шептать, он стоит за Аароном, потому его голос долетает до него лишь урывками, прерываемый шёпотом остальных студентов.

- Малыши сегодня просто поприсутствуют, - улыбается женщина. - Я хочу, чтобы вы посмотрели, к чему вам стоит стремиться, а может и то, что следует превзойти.

Хитрый взгляд возвращается к Эндрю. Он в ответ лишь закатывает глаза - очевидно, это не то, что следует говорить первокурсникам.

Они не выглядят впечатлёнными, больше скептичными и напуганными. Однако Эндрю видит долю заинтересованности в одном из них. Голубые глаза, принадлежащие парню, стоящему прямо напротив, пристально смотрят на него, изучают и сканируют. Эндрю давит ухмылку, принимаясь с тем же вызовом рассматривать в ответ - симпатичный, невысокий, хорошо сложенный. Он задаётся вопросом, почему за прошедшую неделю с начала учёбы ни разу не встретил его в коридоре. Пройти мимо него, не заметив, было бы довольно сложно. Его каштаново-рыжие волосы при свете дня кажутся чрезмерно яркими, насыщенными, они в беспорядке, словно ни разу в жизни не видели расчёски, но Эндрю нравится.

Нравится этот потрёпанный жизнью загнанный взгляд, в глубине которого горит вызов и уверенность. Нравится эта худощавая фигура, совершенно не спортивная, не танцевальная, но с аппетитными от природы изгибами, которые просматриваются, когда парень начинает двигаться.

Эндрю внимательно следит за тем, как первокурсники отходят в сторону, занимая почти все стулья в зале, приставленные к правой стене. И Эндрю неосознанно провожает взглядом обтянутую в тонкий хлопок трико округлую задницу. Мисс Добсон тоже освобождает место в центре зала, занимая новое рядом с Ваймаком.

- Эндрю, Рене, - зовёт она. - У вас ведь только что было занятие, вы делали растяжку?

- Да, - уверенно кивают второкурсники.

- Тогда покажите нам небольшую миниатюру па-де-де<span class="footnote" id="fn_32484559_0"></span>, - просит мисс Добсон. - Желательно адажио<span class="footnote" id="fn_32484559_1"></span>, чтобы наши малыши успели всё рассмотреть.

Эндрю кивает. Он всегда готов, движения его тела всегда выходят изнутри, он не задумывается заранее о том, что будет исполнять, просто движется под музыку. Это нельзя было назвать наслаждением, скорее просто потребность, возможность показаться нормальным человеком, таким, как все.

Рене оказывается рядом, смотрит ему в глаза и быстро тараторит, накидывая план выступления-демонстрации. Эндрю кивает, соглашаясь.

Из-под пальцев мистера Ваймака тут же струятся ноты. Чтобы понять, что за мелодия заполняет зал, Миньярду требуется около четырёх секунд - Ноктюрн до минор Фредерика Шопена. Тяжёлые, мрачные ноты медленно взывают к себе. Эндрю чувствует мурашки по всему телу, колючие и едкие. Такие же, как взгляд рыжего первокурсника.

Эндрю двигается плавно, медленно, почти всегда на полупальцах. Он видит, что Рене совершенно воздушна, легка и наполнена. Её лицо беспристрастно, но каждое движение, каждый взмах руки - глубокие и сильные эмоции.

Эндрю свои эмоции прячет глубоко внутри, с профессиональным рвением это компенсируя. И каждый его взмах руки, каждый плавный шаг на полупальцах отдаётся в груди вместе с медленными тянущимися нотами музыки.

Рене прикасается мягко, практически воздушно, прекрасно зная, что Эндрю ненавидит физические контакты - он пришёл сюда для одиночного танца, но его возможности оказались слишком разносторонни, чтобы ими не воспользоваться.

Музыка заканчивается так же плавно, как и начиналась. Эндрю замирает на мгновение, останавливая взгляд на собственном отражении в высоких зеркалах. Улыбка Рене отвлекает от грузных мыслей о том, как нелепо выглядят его взлохмаченные волосы. Она быстро и задорно подмигивает, прежде чем расслабиться и опустить руки, вытекая из пятой позиции.

- Отлично, - эмоционально протянула мисс Добсон. - Эндрю, Рене, как всегда на высоте.

Эндрю благодарно кивает, отбивая своей ладонью по протянутой ладони Рене. Та улыбается ярко и удовлетворённо, глубоко дышит, запыхавшись. Её собранные в хвост волосы растрепались и выбились из причёски.

- Малыши, что вы можете сказать? - мисс Добсон оборачивается к младшим танцорам, ожидая вердикта. Не то чтобы ей действительно он важен, но она внимательно слушает.

- Это было красиво, - осторожно говорит одна из девушек. Эндрю видит, как Рене закатывает глаза на столь односложный ответ, но всё равно улыбается. Остальные молчат.

- Это же танец, конечно это красиво, - улыбается мисс Добсон. - Что ещё? Нил?

Рыжеволосый вздрагивает от неожиданности, его щеки краснеют. Эндрю предполагает, что от страха или волнения, что совершенно не вяжется с тем, как он смотрел на него.

- Техника на высоте, - осторожно начинает он. - Всё отточено до совершенства, до автоматизма.

- То есть, хочешь сказать - бесчувственно? - мозг Эндрю не успевает обработать мысли, когда рот уже открывается, чтобы спросить. Нил смотрит на него загнанно, затравлено, боясь произнести что-то ещё. - Я правильно тебя понял?

- Нет, - всё-таки выдыхает парень в ответ.

- Тогда о чём речь?

- Оставь его в покое, - совсем тихо шепчет Рене рядом, касаясь самыми кончиками пальцев его предплечья. - Он сейчас заплачет.

Эндрю так не думает. Этот Нил не похож на того, кто может просто разреветься, испугавшись кого-то. Его взгляд осторожный и загнанный, но Эндрю видит где-то глубоко внутри вызов и азарт.

- Так, ладно, - по залу эхом разносится звонкий хлопок ладоней. Мисс Добсон оживает, намереваясь разгрузить обстановку. - У вас ещё будет время обсудить это.

- Не сомневаюсь, - издевательски выдыхает Миньярд, не спуская взгляда с виноватых глаз Нила.

***</p>

Солнце вальяжно опускается за горизонт. Эндрю наблюдает за плывущими розовыми облаками, сжимая между пальцев миску с мороженым. Ванильный пломбир тает, превращаясь в однородную бесформенную массу. Но вкус не становится хуже, Эндрю нравится.

Сентябрь в этом году кажется удавшимся. Третья неделя подходит к концу, а деревья только-только обрастают желтизной. Ветер всё ещё остаётся по летнему тёплый. Эндрю благосклонен к смене времени года, потому что погода ещё позволяет дойти до университета в тонкой толстовке. За это сентябрь стоит уважать.

Эндрю прикрывает глаза и расслабленно откидывается на спинку лавки, блаженно выдыхая. Рене сейчас сказала бы что-то о том, как быстро идёт время и как скоро Миньярд превратился в старика, релаксирующего под тёплыми лучами солнца. Но Рене здесь не было, потому он позаботится об этом в следующий раз.

Под закрытыми веками мягко кружатся блики, пробиваемые настойчивыми лучами.

- Не спишь? - осторожно и боязливо, словно прощупывая почву, раздаётся мягкий голос.

Эндрю с трудом размыкает веки. Перед ним кто-то, кого он не может рассмотреть: солнце обрамляет его фигуру, играет между непослушными мягко вьющимися прядями.

- Не думаю, что тебя это беспокоит, - небрежно бросает Эндрю. Фигура смещается, опускаясь справа на лавку. Миньярд скользит вслед за ней взглядом. Он без удовольствия наблюдает за тем, как длинные пальцы подхватывают миску с недоеденным мороженым и отправляют её в мусорный бак. Та с глухим звуком ударяется о металлическое дно.

- Не то, чтобы я просил тебя об этом, - начинает парень. Рыжеволосый поворачивается на голос, удивлённо взирая на старшего.

- Так ты еще ешь? - будто виновато выдыхает парень. Но в глазах ни грамма раскаяния, только хитрые блики мыслей.

- Уже нет.

- Я, кстати, Нил, - оживает первокурсник. Эндрю скептически осматривает его лицо - пухлые сочные губы, ровный нос, глубокие яркие глаза. Нил красивый, очень красивый - Эндрю готов это признать. И от того желания общаться с ним становится ещё меньше.

Красивые парни - это проблема.

- Не помню, чтобы спрашивал об этом, - лицо Миньярда на секунду выразительно сменяется на задумчивое. Нил показательно громко хмыкает, вероятно, не впечатляясь его актёрской игрой.

- Мама всегда говорила, чтобы я не разговаривал с незнакомцами, - поясняет младший. - Так что, ты уже прости, но я должен с тобой познакомиться.

- Может ты просто должен перестать со мной разговаривать? - парирует Эндрю. Его глаза внимательно наблюдают за покидающим небосвод солнцем. Последние лучи вырываются из-за невысоких зданий и падают на его лицо. Они уже не яркие, глазам комфортно просто смотреть вдаль.

- Вообще-то, - начинает младший. - Я хотел извиниться.

- Извинения приняты, - обрывает его Эндрю. Со стороны Нила слышится громкий негодующий полустон. - Можешь идти.

Миньярд уверен, парень хочет сказать ещё что-то, но оставляет его реплику без ответа. Он показательно поднимается и каждым своим действием будто занимает всю прогулочную дорожку. Его движения хаотичны, расхлябисты, в нём ничего не выдаёт танцора. Эндрю в очередной раз задумывается, как получилось, что он оказался здесь, почему балет. Но ответ на этот вопрос прямо сейчас движется в сторону общежитий, и Миньярд закусывает щеку зубами, запрещая себе говорить.

Одного нахождения Нила в радиусе его поля зрения уже слишком много, непозволительно много.

Эндрю ненавидит то, что он чувствует. Жалеет, что ещё способен на это.

***</p>

Последние дни учебной недели проходят с рабочим настроем, и выходные настигают неожиданно и внезапно.

Рене щебечет на ухо о необходимости провести выходные продуктивно, а Эндрю не понимает, почему вообще она говорит о выходных. Пока девушка не окидывает его осуждающим взглядом из-под очаровательных оленьих глаз. Эндрю бросает взгляд на панель вверху смартфона, замечая короткую надпись ”суббота”, и всё встаёт на свои места.

Мгновенно становится понятно, почему Аарон с самого утра говорил об усталости и возможности отдохнуть, почему Ники всё утро лениво слонялся по комнате и не хотел идти на занятия.

Суббота считается настоящим раем - занятия заканчиваются до двух часов, и весь оставшийся день остаётся свободным. Эндрю планировал отоспаться сразу после занятий, чтобы вечером отправиться в клуб и напиться. Желание это почему-то превозмогает любые другие потребности.

История искусства всегда оказывается довольно интересной. Преподаватель, мистер Торрес, увлечён своей дисциплиной, потому всегда рассказывает с воодушевлением и интересом. Эндрю послушно записывает важные факты, умело вычленяя их из длинного монолога преподавателя.

Мисс Дэвидсон с Современного танца тоже в эту субботу кажется довольно ленивой. По разговорам других студентов, Миньярд давно знал, что она сейчас занята разводом с мужем и судом над разделом имущества, потому, вероятно, в последнее время была отвлечённой и рассеянной. Эндрю принимает её проблемы, потому не осуждает, в отличие от Кевина Дэя, который постоянно на перерывах причитает о зря проведённом занятии.

Порой Эндрю ненавидит тот факт, что считает Кевина другом.

Обед в кафетерии проходит в относительном спокойствии. Аарон не отрывает взгляд от книги, лениво потягивая сок через трубочку. Ники переписывается со своим парнем из Германии, переехавшим туда на учёбу по обмену, и лишь изредка делится своими умозаключениями. Кевин уныло жуёт салат, практически засыпая на ходу. Эндрю остаётся лишь есть свой обед и смотреть по сторонам, пытаясь найти зрелище поинтереснее, чем свои соседи по столу.

И он его находит.

Он старается быть менее очевидным, когда останавливает свой взгляд на Ниле. Он восседает всего в паре столов от них, в обществе Рене и, неожиданно, Элисон. Он не уверен, что мисс Добсон водила первокурсников ещё и к танцорам постарше, потому, очевидно, это Рене стала их соединительным звеном.

Джостен оказывается вполне активным собеседником и неожиданно улыбчивым парнем. Рене что-то рассказывает им, Элисон внимательно слушает и мягко улыбается, а Нил периодически вставляет свои комментарии и улыбается через каждое слово.

Эндрю не помнит, чтобы он хоть раз улыбался в разговоре с ним, хотя припоминает, что их диалоги состояли в основном из неуверенного блеяния младшего и колких комментариев Миньярда.

Улыбка Джостена оказывается довольно очаровательной. У него ровные белые зубы с чуть выделяющимися клыками, а губы яркие и пухлые, привлекающие внимание. Эндрю понимает, что пялится, но решает не отвлекаться, пока его не поймают.

И любая задача когда-то приходит к решению. Задачка Эндрю решается с внезапным поворотом головы Нила. Тот останавливает скользящий взгляд прямо на нём, да там и остаётся.

Эндрю незаметно вздрагивает всем телом, отворачиваясь. Его не беспокоит тот факт, что он пялился на первокурсника, но тот факт, что его поймали за этим - очень.

Вероятно, стоило быть более осторожным, но все вероятности уже упущены, остались лишь последствия.

Он несколько минут играет заинтересованного в происходящем за окном человека, а потом осторожно переводит взгляд обратно, надеясь увидеть, что Джостен отпустил ситуацию. Вот только Нил оказывается теперь внезапно поглощённым рассматриванием Эндрю и совершенно не заинтересованным разговором девочек. Он смотрит прямо, с неким вызовом во взгляде, совершенно не стесняясь и не краснея. Эндрю завидует его смелости. Вряд ли в университете найдётся кто-то, кто сможет так прямо смотреть ему в глаза.

Хорошо, Эндрю готов признать, что Нил довольно интересен.

Остаток учебного дня проходит в лёгком эмоциональном подъёме. Он больше не видит Джостена в перерывах, но это оказывается даже лучше.

Эндрю идёт в общежитие со спокойным сердцем, надеясь отдохнуть и набраться сил на вечер.

И у него получается.

Вечером он просыпается помятым, измотанным и выжатым, словно лимон, но осознание того, что он спокойно проспал весь день воодушевляет.

Ники находится в общей комнате, довольный и готовый к приключениям. На нём узкие черные джинсы и бледно-розовый кроп-топ. Они с Аароном тратят время на хоррор игры, а Кевин смотрит видео на ютьюб.

- Я уж было подумал, что зря потратил полтора часа на сборы, - выдаёт Хэммик.

- Это абсолютно точно твои проблемы, - возвращает ему колкость Миньярд. - Через час выезжаем.

Эндрю и сам тратит следующие сорок минут на принятие душа, переодевание и собирание всех имеющихся сил.