Часть 8 (1/2)

Просторное помещение базы, приглушенный теплый свет. Одна из ламп едва заметно мигает. Начала мигать еще несколько дней назад, раздражала Гарруса, но время никак не находилось посмотреть, что там с ней. Потолок с этими лампами отражался на полу, залитом лужами крови. Насыщенный красный цвет, такой чужеродный. И редкие зеленые пятна.

Кровь хлюпала под ногами, когда Гаррус шел между неподвижных, изуродованных тел. Что-то капало. Гаррус посмотрел на свои ладони. Капли крови срывались с кончиков пальцев и с оглушительным звуком, молотком бьющим по голове, разбивались о пол. Синий цвет брони был практически неразличим под красными и зеленоватыми разводами.

Гаррус сделал еще несколько шагов на одеревеневших ногах и остановился. Десять тел лежало вокруг него, и он был в кольце. Отсюда не выйти.

– Гаррус, – раздался тихий, на грани шепота, знакомый женский голос.

Гаррус резко обернулся и отшатнулся. Бледная разлагающаяся кожа на лице свисала клочьями, обнажая мышцы, сухожилия и ряд ровных зубов, черные глаза были затянуты бельмом.

– Идем, – к Гаррусу потянулась пятипалая рука, закованная в броню с красной полосой.

Гаррус окаменел, он не мог сделать ни шага, а сердце так быстро колотилось от ужаса, что казалось, вот-вот разорвет все в груди.

– Нет, нет, ты ведь должна быть жива, – выдавил он, мотая головой.

– Это был лишь сон.

Посиневшие губы растянулись в такой знакомой, сдержанной, едва уловимой улыбке.

Раздался писк. Гаррус распахнул глаза и увидел перед собой лишь чистую металлическую решетку пола. Он подскочил на спальнике и уставился в угол, на ящик. Собранная модель «Пути Предназначения» одиноко лежала на нем, поблескивая гранями.

Это был всего лишь сон. Десять его товарищей мертвы, но жива Шепард. Она сказала, что зайдет ближе к ночи за «Путем Предназначения», когда в столовой будет пусто, потому что она не хочет идти через самое людное место с моделькой корабля в руках. Но так и не пришла.

Стоило Гаррусу подумать о Шепард, перед глазами всплыло ее мертвое лицо из сна. Гаррус потер лоб, пытаясь отогнать эту картину, и активировал мигающий инструметрон, чей сигнал так вовремя разбудил его.

Оказалось, что время уже подходило к обеду. Гаррус открыл сообщение от Шепард. В нем была только метка на карте Цитадели и короткая приписка «через 20 мин». Гаррус тут же принялся торопливо собираться, раздумывая о том, что «Нормандия», видимо, на Цитадели, и Шепард уже успела куда-то уйти. Непонятно только, что ей потребовалось от Гарруса.

Собравшись, Гаррус покинул заметно опустевший корабль, и на челноке добрался до таможни в районе Закера, где не смолкали голоса диспетчеров. Гаррус так давно не был на Цитадели. По сравнению с Омегой она выглядела такой аккуратной и прибранной, почти стерильной. Чистые панели, разноцветные неоновые огни, никаких торчащих проводов и дрожащих голограмм на последнем издыхании. Гаррус прошел мимо пункта СБЦ, невольно задержавшись взглядом на работниках, сидящих за ноутбуками. Вот так они и сидят тут целыми днями. Гаррус ничуть не жалел, что ушел из СБЦ.

Он остановился в огромном зале и огляделся, выискивая взглядом Шепард. Она должна была ждать где-то здесь. Гаррус решил сделать круг, но почти сразу же понял, что Шепард была перед ним, стояла рядом с Авиной. Он с трудом узнал Шепард не в форме, на ней была та же одежда, что и на Омеге – мешковатая толстовка и черные брюки, заправленные в тяжелые военные ботинки. А вот вместо обычного пучка у нее был хвост.

– За последние два года в Цитадели имели место двадцать шесть случаев широкомасштабных гражданских волнений. Представители других народов не согласны с тем, как Альянс преобразует Совет, и хотят вернуть его в былое состояние, – произнесла Авина высоким голосом.

Шепард повернула голову, заметив Гарруса. В свете неоновых вывесок ее кожа приобрела холодный сиреневый оттенок, в больших глазах отражались огни. Она была живой, ничем не напоминала свою версию из кошмара Гарруса. Он незаметно выдохнул, успокаиваясь. Это был всего лишь сон.

– Людей ненавидят и обвиняют в захвате власти, турианцы наращивают военную мощь, – сказала Шепард отстраненным голосом. – Вот что бывает, когда в принятии решений руководствуешься чистой арифметикой – сначала это кажется максимально эффективно, но никогда не знаешь, чем это может обернуться в будущем.

Гаррус даже и не знал, что сказать.

– Ты жалеешь, что пришлось бросить «Путь Предназначения» с советниками? – спросил он, наконец.

– Нет, – Шепард тоже ответила не сразу. – А что было бы, если бы не бросили? Если бы ради него отправили на смерть тысячи людей? Изменилось бы всеобщее мнение о нас как о непредсказуемом агрессивном виде? Хотя ведь на самом деле мы такие и есть.

– Очень самокритично.

– Знал бы ты, какую чушь нес Удина, когда мы с Андерсоном говорили с ним сразу после вторжения, – она вздохнула и посмотрела куда-то вдаль. – Я позвала тебя сюда не для того, чтобы загрузить сложными вопросами.

Она указала рукой на почерневший и продырявленный воротник Гарруса.

– Что? Я починил, – сказал он. – Просто выглядит плохо.

– Эта броня уже не будет защищать так же хорошо, как раньше.

– Да все нормально.

Шепард посмотрела на него убийственным взглядом.

– Вакариан, как бы ты отнесся к командиру, у которого подчиненный гоняет в обугленной броне?

Гаррус дернул мандибулами. Если признается ей, что почти все деньги он уже потратил, она тут же заинтересуется, когда это он успел и на что. Говорить о проблемах в семье не хотелось. Ей и своих собственных хватало.

– Может, это дизайн брони такой, придает образу брутальность.

– Конкретно тебе этот дизайн не нужен. То, что ты турианец, уже дает тебе плюс сто очков брутальности, и у тебя теперь есть эти крутые шрамы.

– А ты считаешь их крутыми? – заинтересовался Гаррус.

– Не меняй тему, мы твою броню обсуждали. Идем.

– Ладно, – сдался Гаррус, – только я не знаю, где тут продается турианская броня.

Он огляделся. Когда Гаррус жил на Цитадели, он не так часто бывал в этом районе, да и за столько времени многое могло измениться.

– Я тоже. Найдем, все равно я хотела еще кое-что посмотреть.

Шепард отправилась в сторону магазинов, открывая на инструметроне карту, а Гаррус по привычке пристроился сзади сбоку. Покачивающийся в такт шагов хвост Шепард привлек его внимание. Гаррус никогда не видел Шепард с какой-то другой прической, кроме строгого пучка. Хотелось потрогать.

Гаррус с некоторым усилием перевел взгляд в сторону. То руки, то волосы Шепард хочется потрогать. Что за внезапные всплески любопытства? Он ведь даже решился озвучить эту смущающую просьбу. Правда, Шепард отказалась и заболтала его, но это к лучшему, а то слишком уж странно.

Шепард обернулась и замедлилась, поравнявшись с Гаррусом.

– Мы на Цитадели, а ты идешь так, будто прикрываешь меня.

– Так это же ты, Шепард. Разве ты можешь обойтись без внезапных приключений?

– Я приложу все усилия, чтобы поход по магазинам не закончился перестрелкой, – сказала она.

– Шепард, хотите хорошо провести время? Попробовать напитки, привезённые из сотни разных миров? Игры? – внезапно активировалась ближайшая реклама.

– Разве что буду палить по всей рекламе на своем пути, – добавила Шепард. – Я только прибыла на Цитадель, а она меня уже довела.

– Нет уж, давай держать себя в руках, – усмехнулся Гаррус. – А ты уже давно на Цитадели? Чем занималась?

– Много чем. Завербовала еще одного человека, воровку. Купила нормальные припасы, а то люди постоянно жалуются на церберовскую еду. А еще купила рыб себе в каюту.

– Зачем тебе рыба в каюте? – недоуменно спросил Гаррус.

– Потому что без рыбы как-то пусто. А еще встретилась с Андерсоном.

Сделав себе мысленную заметку позже уточнить у Шепард, почему без рыбы в каюте пусто, Гаррус спросил:

– И как все прошло?

– Никак. Альянс не собирается помогать пропавшим колониям, потому что они в Системах Терминус. Советники даже не захотели со мной встретиться. Единственное, что может сделать Андерсон – вернуть мне звание Спектра, которое у меня вроде как никто и не отнимал, и не дать советникам мешать мне, пока я в Системах Терминус, хотя Совет и Альянс и так не имеют там власти. И они знают, что я теперь с Цербером. А еще они ничего не предпринимают по поводу Жнецов, так что скоро нас всех уничтожат.

– Шепард, вы уже два года без работы. Не пора ли исправить положение? Перед такими гражданами Альянса, как вы…

Шепард мрачно уставилась на очередную активировавшуюся голографическую рекламу.

– Мне иногда кажется, что я как какой-то безумный пророк, – сказала она, – осталось только встать тут на какое-нибудь видное высокое место и кричать о всеобщей неизбежной гибели.

Она завернула в магазин.

– Если хочешь, я встану рядом с тобой и буду твоим бэк-вокалом, – предложил Гаррус.

Шепард встала возле терминала и посмотрела на Гарруса.

– Дуэт Шепард и Вакариана, – добавил он.

– Черт, теперь мне хочется это увидеть, – усмехнулась она, – или услышать.

– Можем порепетировать, когда вернемся на «Нормандию».

– Так и сделаем. А пока поищи здесь себе нагрудник. А можешь и всю броню целиком, Цербер финансирует, – Шепард кивнула в сторону терминала. – Я подожду у входа, позови, как выберешь.

Гаррус прикоснулся к сенсорному экрану, настраивая фильтры для поиска и краем глаза следя за Шепард. Она остановилась возле новостного терминала, и сквозь разговоры покупателей до него донеслись сводки о последних событиях. Гаррус не представлял, насколько это тяжело – проснуться и осознать, что прошло уже целых два года. Столько всего изменилось, столько нужно было догнать. Легко было сойти с ума в таких условиях, но Шепард быстро адаптировалась.

– Участники демонстрации протеста вновь попытались потушить вечный огонь Шепард на Торфане. Власти выразили свое неодобрение, но адмирал Хакет ходатайствовал о том, чтобы никто из протестующих не был арестован, – расслышал Гаррус.

Лицо Шепард было непроницаемым, а глаза казались какими-то пустыми. Шепард никогда не рассказывала о том, что случилось на Торфане. Она вообще никогда не говорила о своем прошлом. Практически все, что Гаррус знал о ней, было прочитано в экстранете.

Гаррус вернулся к поискам нагрудника, продолжая прислушиваться к терминалу. Прокручивая варианты брони на экране, он слушал о проведении церковной службы в память о заложниках, которых убили батарианцы на астероиде возле Терра-Новы. В этом терминале есть хоть какие-то хорошие новости, или хотя бы те, к которым Шепард не имеет отношения?

Гаррус быстро выбрал подходящую для себя модель, перешел к оформлению заказа и отправился к Шепард.

– Капитан Ханна Шепард отказалась от адмиральской звезды и продолжила командовать дредноутом «Оризаба». Капитан сочла свое повышение политической интригой и заявила, что лучше почтит память ребенка, управляя боевым кораблем.

Лежащие на терминале возле экрана пальцы Шепард согнулись, царапая короткими ногтями пластик.

– Ты уже закончил? – спросила Шепард, когда Гаррус подошел к ней.

Гаррус кивнул.

– Вот видишь, как быстро, а ты упрямился, – сказала она и отправилась оплачивать покупку.

Он проследил за ней взглядом, думая о том, сообщила ли Шепард своей матери, что жива? Гаррус невольно вспомнил свой разговор с отцом на Омеге. В голове тогда шумело от усталости, стимуляторы закончились и он едва мог что-то слышать от бесконечной стрельбы, а наемники все продолжали штурмовать базу. Гаррус понимал, что из этого тупика ему было не выбраться, и уже смирился с тем, что умрет, только хотел захватить с собой как можно больше противников. Он ясно ощущал, что это его последние часы, поэтому решился позвонить отцу. Хотя бы в конце своей жизни хотелось с ним поговорить, хоть как-то наладить испорченные отношения.

Гаррус провел рукой по лбу, словно пытаясь смахнуть неприятные мысли. Опять вспомнил Омегу и свой полный провал. Он и так целыми днями либо проводит за консолью, либо ходит по Нормандии и ищет какую-нибудь работу для себя, только бы не поддаваться саморазрушительным мыслям о собственной никчемности.

– Мы закончили, – сказала Шепард, выходя из магазина, – больше не задерживаю тебя.

– Я с тобой прогуляюсь, если ты не против. Когда ты в прошлый раз решила прогуляться в одиночку на Омеге, сама знаешь, чем все закончилось.