Часть 4 (1/2)

Шепард резко выдернуло из кошмара. Вцепившись пальцами в подушку, она замерла в неподвижности, потому что пошевелиться было страшно. Казалось, что если она двинется, кровать и стены вокруг исчезнут, и она провалится в пустоту.

Вдох, задержать дыхание, медленный выдох. Повторить. Шепард лежала, сосредоточившись на своем дыхании, и чувствовала, как бешено бьющееся сердце начинает замедляться. В темноте и одиночестве все мысли и страхи полезли наружу. Тот уголок сознания, куда Шепард обычно заталкивала все, о чем не желала думать, был переполнен.

На часах с голографических экраном было около одиннадцати часов ночного цикла. Шепард встала и попыталась привести себя в чувство ледяной водой, но не помогло. Она вообще не знала, что ей может помочь. Как выбраться из этого разобранного состояния? Шепард всегда считала себя психологически устойчивой, но стоило ей умереть, очнуться спустя два года в атакованной роботами базе в теле, напичканном неизвестно какими технологиями, и быть вынужденной работать с террористической организацией, чтобы остановить неизвестный враждебный вид, который живет за ретранслятором, из которого никакой корабль не возвращался… Хотя да, есть от чего сходить с ума.

Кроме того, Альянс считает ее мертвой. Вопрос времени, когда Призрак распустит информацию, что Шепард теперь с Цербером, и как выбираться потом из этой ситуации, Шепард понятия не имела. Одиннадцать лет своей жизни она отдала Альянсу, преданная ему, успешно выполняла любую, самую опасную, самую грязную работу. Смерть и сотрудничество с Цербером перечеркнули все, что она добилась огромным трудом.

Ее любимый корабль, дорогущий фрегат, символ объединения воевавших в прошлом рас, был уничтожен буквально за несколько минут. И Шепард никак не смогла это предотвратить, единственное, что она у нее тогда получилось – это спасти одного упрямого пилота. И после всего этого провала, когда у нее не вышло сохранить всего один-единственный корабль, ей поручают спасти человеческие колонии и остановить целый вид существ, о которых совершенно ничего не известно. Шепард понятия не имела, как осуществить все это.

Шепард ходила из стороны в сторону, крутилась в рабочем кресле и стояла, прислонившись лбом к прохладному стеклу аквариума, и места себе не находила. Она пыталась убедить себя, что сможет справиться, как и обычно, она же всегда со всем справляется, неважно, насколько это сложно. Просто делать свою работу.

Но Шепард больше не могла поверить в себя, как ни старалась, сомнения грызли ее. Отвращение к самой себе только росло, заставляя чуть ли не выдирать себе волосы и впиваться ногтями в кожу, что угодно сделать, только бы прекратить этот поток мыслей, от которых Шепард задыхалась.

– СУЗИ, как Миранда сегодня узнала, что я сошла с корабля? – спросила Шепард, переодеваясь в гражданскую одежду темных цветов.

– С ней связалась Келли. Она беспокоилась о вас.

Понятно. Что и следовало ожидать от команды, нанятой Призраком. Шепард быстро привела себя в порядок, собрав волосы в аккуратный пучок, и вышла. Нужно было срочно сменить обстановку. Сменить максимально сильно.

В «Загробной жизни» играла громкая электронная музыка, заглушавшая все мысли. Среди толпы, или, скорее, всего этого сброда, находиться было легче, чем в своей каюте на «Нормандии». Там было слишком пусто и тихо, просто идеальное место, чтобы тараканы в голове смогли разбежаться во все стороны.

В клубе Шепард добилась своего, теперь она думала не о том, как же ей дальше жить, а о том, как все тут бесит – спертый воздух, пропитанный парами алкоголя, витающая над потолком дымка, мигающий свет прожекторов, толпящиеся повсюду люди. На нижнем уровне оказалось еще гаже, музыка – навязчивей и громче, народ пьянее и наглее. То, что нужно. Обходя какие-то лужи на полу и стараясь не соприкасаться с людьми, возникающими на пути, Шепард села за барную стойку. Бармен-батарианец торопливо протер ее от какой-то прозрачной разлитой жидкости.

Шепард жестом заказала себе напиток, но не притронулась к нему, когда стакан оказался рядом. Она устало закрыла глаза рукой. Что она творит? Она проспала всего пару часов, завтра тяжелое задание в зараженной зоне, где орудуют наемники, все наверняка закончится перестрелкой. Шепард должна по-хорошему отдохнуть, она чувствует себя паршиво. Ходить по барам и напиваться не в ее характере. Она всегда держала себя под жестким контролем, но теперь он трещал под грузом свалившегося.

Шепард не моргая смотрела, как отблески от прожекторов танцевали на стаканах, расставленных за спиной батарианца. Она выпьет немного. Просто, чтобы в голове появился туман, чтобы ей стало на все наплевать. Шепард перевела взгляд на свой собственный стакан. Жидкость в нем едва заметно подрагивала, расходясь кругами.

Сегодня Шепард позволит себе эту слабость. Завтра она соберется, возьмет себя в руки и будет делать то, для чего ее воскресил Цербер. Будет тем самым несгибаемым коммандером Шепард, героем, которым ее считает вся галактика. А не этим жалким человеком, который пытается сбежать от кошмаров в «Загробной жизни».

Вонючая жидкость обожгла горло и взорвалась пожаром где-то внутри. Шепард закашлялась. Что было в этом стакане? Ринкол? Стакан в ее руках трясся. Нет, это пальцы тряслись.

Шепард взбешенно уставилась на бармена. Тот стоял в стороне, его серые губы были растянуты в легкой усмешке. Биты электронной музыки смешались в один невнятный гул, Шепард согнулась, прижимая руки к животу, который словно кислотой разъедало. В глазах стремительно темнело. Черт, Миранда все-таки была права. Не стоило гулять одной по Омеге.

***</p>

Что-то капало. Едва слышно гудели лампы. Кто-то быстро говорил, звал Шепард паникующим голосом с металлическим отзвуком. Ее аккуратно, но настойчиво потрепали по щеке грубой перчаткой.

Она поморщилась и отмахнулась.

– Шепард, ты в порядке?

Шепард с усилием перекатилась на бок и приподнялась. Внутренности словно горели. Мир вокруг кружился, ей казалось, будто она вернулась во времена тех жестких тренировок на развитие вестибулярного аппарата, от которых нещадно мутило.

– Живая, – ответила она, разглядев рядом с собой массивную синюю броню Гарруса.

Пошатываясь, она неуклюже поднялась, Гаррус поддержал ее за локоть. Желудок взбунтовался, и Шепард закрыла глаза, замерев.

– Зачем ты заказала выпивку на Омеге? – спросил Гаррус с беспокойством и злостью, – тебе никто не сказал о правиле?

– Правило? Я не спорила с Арией. Только угрожала выпустить кишки ее батарианцу.

Гаррус сердито вздохнул.

– Другое правило, нельзя людям заказывать выпивку в «Загробной жизни».

– Что? – вяло возмутилась Шепард. – Многовато правил для места, где их вообще быть не должно.

Пол был какой-то неустойчивый, и стены качались. Гаррус потянул ее, и Шепард поняла, что заваливается на бок.

– Подожди, – она освободилась от хватки Гарруса и села обратно на пол, – дай мне немного времени.

Она прислонилась к покрытой разводами стене, откинув голову назад. Рядом капало с потолка, глухо доносилась музыка из «Загробной жизни». Справа была груда ящиков, слева – груда металлолома, за которой торчали чьи-то ноги, то ли человека, то ли батарианца.

– Я отнесу тебя на «Нормандию», если не можешь идти, – сказал Гаррус, переминаясь рядом.

– Подожди. Не надо никуда нести. Мне уже лучше. Немного посижу и пойду, – она закрыла глаза, но так тошнота только усилилась.

– Я серьезно, тот батарианец травит людей, еще никто не выжил.

– Значит, буду первой. Не паникуй, Гаррус, я не планирую так глупо сдохнуть в этой грязной дыре. Что это за батарианец? Я вернусь к нему и заставлю выпить его это пойло, которое он мне подсунул.

– Его зовут Форван, не так давно тут объявился, – в голосе Гарруса зазвенела сталь. – Я планировал до него добраться, но не успел. Шепард, ты точно в порядке? Люди, которых он травил, умирали быстро. Я не понимаю, почему ты еще жива.

– Да все в порядке, сказала же. Может, дело в имплантах Цербера.

Может, дело в том, что она больше не человек.

Шепард с трудом соображала, в голове стоял какой-то туман, поверхностные мысли свободно текли друг за другом, не задерживаясь и не вызывая никаких эмоций. Что ж, примерно этого она и добивалась, хоть и вышло не так, как задумывалось.

– Шепард, что случилось? – спросил Гаррус, усаживаясь рядом. – Ты же не пьешь.

– С чего ты взял, что что-то случилось? С чего ты взял, что я не пью? Вообще-то, пью, но в хорошей компании, и если отвертеться не удалось.

– Что-то я там не заметил хорошей компании, – сказал Гаррус, усталым жестом потерев лобную пластину.

– Все бывает в первый раз. Но почему-то, как только собралась что-то поменять в своей жизни, как тут же нарвалась на ксенофоба-отравителя. Просто катастрофа, – Шепард посмотрела на Гарруса. – А ты как тут оказался? Разве ты не должен отдыхать на Нормандии? Тебе в лицо ракета прилетела. Так, к слову, если ты не заметил.

Слишком много слов. Шепард чувствовала, что ее уносило куда-то, а язык словно развязался.

– Я увидел тебя, когда возвращался со своей старой базы. Нужно было позаботиться о телах моей команды, пока это еще возможно.

Гаррус прикоснулся к носу и отвернулся, открыв вид на свои искалеченные пластины. Сложно было не услышать в его голосе глухую боль.

– Мне следовало поторопиться и вытащить тебя оттуда раньше, – вырвалось у Шепард.

– Ты пришла чертовски вовремя, – серьезно сказал Гаррус, посмотрев на нее серебристо-голубыми глазами. – Я уж подумал, что у меня галлюцинации, когда увидел тебя в прицел. Слишком много стимуляторов. Если честно, мне до сих пор кажется, что все это ненастоящее. Что если я усну или просто моргну, то когда открою глаза, снова окажусь на том балконе.

Шепард прекрасно его понимала.

– А ты? Расскажешь, что с тобой произошло? – спросил Гаррус. – Доктор Чаквас сказала, что Цербер тебя воскресил. Она это серьезно? Как это возможно?

– Понятия не имею, вообще не в курсе. Я сама проснулась только пару дней назад.

Гаррус усмехнулся, чуть разведя мандибулы и показав острые зубы, и сдавленно охнул.

– Что? – спросила Шепард.

– Лицо разваливается, – сказал он, качая головой. – Так что, ты очнулась, и сразу в бой?

– Ты даже не представляешь, насколько прав. Я буквально сразу встала и побежала за пистолетом, чтобы отстреливаться от роботов, мне даже выспаться не дали, и шрамы не успели зажить, посмотри, эти штуки светятся.

Гаррус наклонил голову вбок, внимательно глядя на Шепард.

– Ты что-то... Говоришь больше, чем обычно. Ты пьяна? – неуверенно спросил он.

– Кажется, да. Совсем чуть-чуть. Недостаточно, чтобы петь и танцевать на столе, но достаточно для чрезмерной болтовни.

– Я, конечно, рад поболтать с тобой подольше, раз уж ты в нужном настроении, но давай все же вернемся на «Нормандию» и покажем тебя доктору Чаквас. Мне как-то не по себе, вдруг ты сейчас умрешь, – сказал Гаррус.

– Не умру, мне уже лучше, – махнула рукой Шепард.

Стены, по крайней мере, больше не кружились.

– Не хочу так быстро возвращаться, – сказала она. – Можешь идти без меня.

Она хотела немного прогуляться, прежде чем возвращаться в свою огромную пустую каюту.

– Шепард, тебе что, было мало?

– Нет, мне было больше, чем нужно. Просто хотела заглянуть в магазины, завтра вряд ли будет время, или силы, или желание, и я не хочу задерживаться на Омеге дольше, чем нужно.

– Зачем тебе в магазины?